Пустой азарт. Часть 1

— Согласен с Люцием! Я повидал достаточно битв и то, что происходит после них. Право на трофеи священно для любого воина, — отозвался Вильям.

— А что случится с Империей, если император умрет? — покривив ухмылкой, спросил Отокар у Люция.

— Император бессмертен. Но даже если просто предположить такой исход событий, то его место займет первый принц.

— И что, другие принцы не будут бороться за власть?

— Будут. Я скажу даже больше — эта борьба длится постоянно! Так устроена наша система власти. Вместо того, чтобы бороться или отрицать темную человеческую натуру, в Империи, наоборот, поощряются амбиции. Создавая искусственную конфликтную среду, мы контролируем ущерб государству, который, так или иначе, неизбежен. Один из наших основополагающих принципов гласит: пока ты приносишь пользу Империи, можно делать все, что захочешь!

— Бред сумасшедшего! За сто лет существования Империи император ни разу не сменялся! Сдается мне, это основа всей вашей системы. Стоит ему пасть, как он потянет за собой всех вас...

— Возможно... — пожал плечами Люций. — Ничто не вечно, но Империя хотя бы к этому стремится!

— Ох, сколько страсти! Мне кажется, вам двоим уже пора уединиться! — рассмеялся Роман. — Серьезно, развели тут пафос, словно судьба мира решается здесь и сейчас! Будьте попроще!

— Судьба мира? А почему бы и нет? У каждого из нас есть определенные амбиции. Кто знает, куда они нас заведут... — усмехнулся Отокар.

— Что думаете насчет завтрашней битвы? Я слышал, что паладины Светлой Длани серьезные противники. Кто-нибудь с ними уже сражался? — решил сменить тему Убба.

— Было дело... Преследовали мы с ребятами как-то кучку миссионеров в лесах Гоэтии. А те вдруг раз — заняли холмик и перестали отступать. И мы такие: отлично, долго бегать не придется! Нас было около трех десятков, а их было четверо. В веселом настроении мы пошли покорять этот холмик без особых построений, а они как начали нас убивать. Видите вот этот шрам? — Приободрился Вильям и, подтянув кольчугу, показал живот. Его, помимо множества мелких следов от порезов, поперек украшал длинный кривой уродливый рубец. — Один из этих ублюдков постарался! Меня тогда чуть пополам не разрубило.

— Слишком неестественный контур. Такой шрам не может быть от меча, — заметил Стиг.

— Верно, мать твою! Меня атаковали лучом света!

— Света?

— Ну, то есть, это все, что я смог различить. Ослепительная вспышка, и в следующий миг мне приходится на корточках собирать собственные кишки обратно...

— Подождите! Давайте по порядку: вы штурмуете холм, и что дальше? — остановил Вильяма Роман.

— Дальше трое обнажили свое оружие и наложили на него чары, заставив светиться, аки полуденное солнце. Прямо смотреть на них было невозможно, что стало конкретной жопой. Эти трое выстроились клином перед четвертым, который, как я понимаю, был паладином — он засветился вообще весь. Дальше произошла непонятная хрень: вспышки скашивали наших парней пачками. Мы оказались в наихудшей ситуации: лучники не могли нормально прицелиться, а тех, кто слишком близко подбирался, разрезало напополам. Но мне в итоге удалось пробиться в клин и приблизиться к паладину, вот только сделать я ничего не успел.

— И как вы выжили?

— Они, перебив половину наших, свалили. Преследовать их желание отбилось. А потом меня с того света вытащил один наш лекарь.

— Ослепляющие вспышки — это их излюбленная тактика. Самая распространенная техника в арсенале. Что в принципе логично, учитывая, какому богу они полоняются, — сказал Люций.

— Вспышки — это одно, но свет, который может ранить, — это уже высокоуровневая магия. Чтобы луч приобрел плотность, достаточную, чтобы разрезать физические предметы, полагаю, требуются нехилые запасы энергии и контроль. Мне кажется, более вероятно, что светом паладин маскировал свои атаки, с формулами попроще, например, удар, направленным сжатым воздухом, — высказался Отокар.

— А как они могут сражаться, используя свет? Их что, самих не ослепляет? — поинтересовался Роман.

— Ну, тут все просто: они либо учатся вовремя закрывать глаза, отводить взгляд, либо защищать зрение магией, либо сражаться, полагаясь на другие чувства. Вспышки, ослепляющие противника, — это типичные уловки, словно кинуть песок в глаза. После этого противнику трудно восстановить способность нормально видеть, что дает тебе преимущество, — пояснил Стиг.

— А тебе не приходилось с ними сражаться, Стиг? — спросил Вильям.

— Пересекать дорогу воинам Светлой Длани мне еще не приходилось. Но с обычными верующими я уже бился. И это было странно. Они используют довольно необычный вид магии, по типу того, что ты описал. Вспышки света, улучшение физических способностей, исцеление, но катализатором активации этих эффектов становится не их душа, а молитва!

— Ка-та-за-тор? Че?

— Наш друг имеет в виду, что культисты способны колдовать одним лишь произношением определенных слов, — решил ответить за Стига Отокар.

— Да, — кивнул наемник. — На это способен любой из них, будь то дворянин или обычный крестьянин. Как я понял, для такой магии нужны лишь два условия: вера в Светлого Владыку и знания молитв.

— Теперь, когда вы сказали об этом, я вспомнил, что те миссионеры повторяли одни и те же слова. Что-то вроде "Владыка Света, дай нам сил" и прочее. — Вильям почесал затылок. — Подождите, но разве в этом есть что-то действительно необычное? Это же магия? Произносишь волшебное слово, и происходит "бум!"

Этим вопросом одноглазый вызвал истерический смех у Отокара. Люций, Роман и Убба также не смогли сдержать улыбки.

— Хе-хе, мой недалекий друг, вам следует меньше верить в сказки! — перестав судорожно смеяться, сказал Отокар. — Магия — это взаимодействие человека с энергией нашего мира — маной. И это невозможно без участия души в этом процессе. Душой мы формируем формулы, техники, колдовство, чары — называйте это как хотите. Далее вы направляем туда свою ману, и та питает формулу, что вызывает магический эффект. Это самое простое объяснение, которое я могу вам дать о сути магии. И, чтобы человек был способен на такие манипуляции, ему требуются необходимые знания, способности и долгие годы практики. Вам понятно?

— Э-э-э... Нет, — смутившись, молвил Вильям. — Я ничем подобным не занимался, но, тем не менее, я могу использовать магию! Вот смотрите!

Здоровяк вынул небольшой кинжал из-за пояса и с силой вонзил его себе в правую ладонь. То есть, попытался вонзить. Сталь с глухим стуком врезалась в ладонь, затупив кончик. Далее Вильям всем продемонстрировал руку, на которой не было даже царапинки, помимо старых шрамов.

— Видите? Я сделал это без каких-либо формул!

— Ошибаетесь! Просто вы этого не осознаете. Грубо говоря, есть два способа взаимодействовать со своей душой: осознанно, активно или инстинктивно, пассивно. Все здесь, кроме вас и малыша Свена, активные пользователи магии. А вы пассивный. Неосознанное взаимодействие формируется разными факторами — тяжелыми физическими либо умственными нагрузками, сильным эмоциональным потрясением, регулярным стрессом и прочим. Ваш разум, сталкиваясь с различными трудностями, подсознательно влияет на душу, создавая магическую формулу в вашем теле. Естественно, на такое способны лишь те, у кого есть способности. Будь у вас должное обучение, Вильям, вы бы смогли уже осознанно контролировать этот процесс.

— Так вот как это работает... А что тогда не так с магией культистов? Я так и не понял.

— Они создают магические эффекты всего лишь произношением слов, без характерных манипуляций в душе, без способностей, без долгих лет практики. Грубо говоря, любой, кто уверует в их бога и выучит молитвы, способен творить магию!

— А-а-а! Тогда это большая проблема! Вы хотите сказать, что любой во вражеском войске способен метать разрезающие лучи света?

— Судя по различным свидетельствам, пока что способности такого уровня демонстрировали только паладины. Простые культисты не были способны на масштабную магию. Все ограничивалось в основном усилением тела, лечением и фокусами со светом, то, что упомянул Стиг. Видимо, в этой магии есть ограничения.

— И что, никто не пробовал изучить этот момент? Взять в плен и более детально рассмотреть их души? — спросил наемник.

— Пробовали, даже пару паладинов смогли взять живыми. Вот только это не принесло тех результатов, которых ожидали. Очень сложно определить источник силы молитв, но мы уверенны, что он находится в душе верующих, иначе просто неоткуда. На самом деле есть повод ужаснуться, учитывая масштабы и таинственность такой магии.

— Разве это не означает, что за культистами и вправду стоит божество, наделяющее силой всех, кто его попросит? Есть ли смысл противостоять ему, ведь у вас нет боевой мощи, которую можно противопоставить богу?

Улыбка, которая, казалось, была приклеена, исчезла с лица Отокара.

— Тогда нас бы уже давно покорили, разве не так? Культ Светлого Владыки появился в восточных землях более трехсот лет назад. Очевидно, что если их бог не иллюзия, созданная кучкой привилегированной элиты, ради подчинения людей, то, как минимум, он не так всемогущ, как говорят. Аналогичная ситуация и с Титаном-Императором...

— Цель Императора не в завоевании, а в развитии человечества! — мгновенно отреагировал Люций.

— А разве развитие человечества бы не пошло быстрее, если бы он сразу всех захватил лично? Очевидно, ему приходится все силы тратить на то, чтобы его подданные не перегрызли друг друга в этой, так называемой, "искусственной конфликтной среде"! А значит не так уж он и силен!

— О чем вы говорите? Бессмысленно гадать, что на уме у богов, но и сидеть на жопе ровно тоже глупо, — прервал их Убба. — Если вам дали возможность бороться, значит, в этом часть замысла.

— У нас на Севере есть свои боги, — сказал Роман, кивнув на дракона, подлетавшего в этот момент к вершине крепости.

Все устремили свои взгляды туда, куда указывал Роман. Гигантская летающая ящерица была далеко, ветер от взмахов ее крыльев доходил и до их лагеря, заставляя колыхаться огонь в их костре.

— Вернулся с разведки, видимо... Я как-то видел Регула и Марека в действии при сошествии Мерзлых духов с Суровых гор. Мне это до сих пор в кошмарах снится, — поморщился Роман. — Дракул — само воплощение огня. Зная, что такой человек на нашей стороне, я не особо напрягаюсь по поводу культистов.

— А почему бы ему самому не захватить крепость? Думаю, что в одиночку он был бы на это способен, — спросил Вильям. — Пути богов неисповедимы... — сказал Убба, наблюдая, как дракон, подняв мощный порыв ветра, приземлился на расчищенной для него поляне недалеко от крепости.

Глава 2.5 Поэзия смертельной битвы

Марек Дракул кружил в воздухе над равниной верхом на драконе. Под ним на поле друг напротив друга расположились две армии.

Культисты решили выдвинуть свои войска навстречу и дать бой подальше от крепости, где у них было бы преимущество. Марек не знал, радоваться ему или насторожиться. Битва в поле все упрощала, так как на его стороне было численное преимущество. Он также не ощущал среди душ противников воинов, способных победить его. А это означало, что он может спалить вражескую армию и в одиночку.

Слишком просто... Они что-то готовят?

— Регул, что ты видишь? — Марек обратился к дракону, чувства которого и без магии были гораздо острее человеческих.

"Сотню всадников на грифонах. Их, очевидно, попытаются противопоставить нам с тобой", — голос дракона отозвался в его разуме.

Регул был разумным драконом, однако из-за физических особенностей не мог разговаривать, как человек. Но за почти триста лет своей жизни научился передавать свои мысли в сознание окружающих людей.

— Это я и сам вижу. Что-нибудь необычное наблюдаешь?

"Нет. На километры вокруг не могу найти ничего необычного. Ну, кроме того, что новый король Горна поднял белый флаг"

— Хм... Они хотят вызвать нас на переговоры. Я не могу проигнорировать это на глазах у союзников... — Марек, задумчиво почесывая подбородок, присмотрелся вниз. — Но чего они хотят этим добиться? Мне казалось, мы ясно дали понять наши намерения.

"Возможно, они тянут время?"

— Ладно, приземляйся, послушаем, что они скажут.

Марек увидел в этом возможность на небольшую провокацию.

Регул спикировал вниз, но почти у самой земли резко расправил крылья и с помощью магии направил под них воздушные потоки, тем самым зависнув в воздухе в метре над землей. От этого трюка во все стороны поднялись пыль и сухая трава. Далее дракон плавно опустился на землю.

"Не боишься, что они именно этого и добиваются?"

— Что? Выманить нас? Не смеши. Для них же хуже.

К ним навстречу выехали два всадника.

Первый был нынешним королем Горна — Раду Ливиан. Низкий худощавый человечек средних лет, одетый в доспех, разукрашенный в бело-голубые цвета знамени Горна, который был ему явно не по размеру. Новый король не мог похвастать примечательным прошлым. До нынешних событий всегда держался в тени. Но Марек знал, что не стоит его недооценивать. Этот человек при поддержке населения и церкви Культа организовал государственный переворот и казнил старого короля вместе с его семьей и верными сторонниками. Он определенно был опасен.

Вторым всадником был ветхий старичок в золотистой рясе. Патриарх северной церкви Культа — Еремей. Этот человек официально руководил священной миссией, как это принято у них называть, спасения северных королевств.

Следом за ними, стремительно пронесшись и резко остановившись в воздухе, прилетел третий всадник верхом на грифоне, высокий рыцарь, весь закутанный в посеребрённые латы с развевающимся на ветру синим плащом. На нагруднике и плаще был изображен символ его ордена — вытянутая ладонь внутри двенадцатиконечной звезды. Андрэ Мантис — гениальный молодой человек, что в свои девятнадцать лет уже стал главой ордена Сияющей Длани.

Грифон представлял собой крылатое существо с птичьей головой и телом барса, в два раза крупнее лошади — продукт магического скрещивания, не иначе.

— Приветствую, господа! Право вызвать противников на переговоры — священное право войны! Надеюсь, вы не собираетесь таким образом потянуть время? — Марек скрестил руки на груди.

— Нам нет нужды тянуть время перед гнусными варв... — вспылил Андрэ, но его жестом руки прервал Еремей.

— Уважаемый Марек Дракул, вы говорите от имени всего вашего, эм... союза?

— Верно.

— В таком случае, в вашей власти предотвратить эту бессмысленную битву.

— Эта битва не состоится только в том случае, если вы, святоши, освободите Горн от своего присутствия и вернете трон законному королю!

Раду Ливиан поморщился, как от пощечины. Он хотел было что-то ответить, но и его жестом руки прервал Еремей.

— Ну, позвольте, трон Горна и так уже в руках законного короля. Сира Раду избрал народ!

— Народ не имеет права избирать правителей. Титул короля Горна всегда принадлежал роду Петрату! Наследник рода Янко Петрату — единственный законный король Горна