Величие Алхимика. (По следам Алхимика - 4)

— 'Ты так уверенно об этом говоришь...' — я лишь мысленно покачал головой, делясь с собеседницей фантомными ощущениями.

— 'Я в тебя верю, любимый!' — мысленно рассмеялась она, словно кинула очередную шутку, но я как раз отчётливо ощутил, что шуткой здесь и близко не пахнет.

Трудно понять этих женщин, особенно таких, как она. Вот что они во мне нашли, спрашивается? И ведь могла видеть в моей памяти куда более достойных кандидатов для партнёрских отношений. С другой стороны, чего зря переживать? Разве только поговорить с Мариной, узнав её мнение. Как это ни странно, Марина отнеслась к появлению очередной моей подруги с пониманием.

— Стоит ревновать только к равным отношениям на стороне, — расчёсывая непослушные волосы мелким гребнем, заметила она. — Взять тебя и 'порченых дев'. Для них ты доктор. Любимый доктор, — добавила она, окинув мою фигуру обожающим взглядом. — 'Девы престижа' и 'постельные служанки' составная часть твоей профессии местного властителя. Они лишь инструмент, пусть и живой инструмент. А я твоя любимая жена! — заявила она, добавив с картинно поднятой бровью: — Возражения есть? — лишь покачал головой, признавая её правоту. — Та озёрная щука... — тут вместо буквы 'щ' явно послышалась 'с', — тоже займёт какое-то место рядом с тобой, но вряд ли у вас образуются такие же отношения, как сейчас между нами. Слишком велика разница в возрасте и опыте. Да и против полноценной второй жены я тоже вряд ли возражу. Всё же 'любовный треугольник' вполне устойчивая фигура. Знаю по истории отца, матери и секретарши отца, у них там всё сложно было. Да и за детьми куда проще присмотреть будет... — огорошила она меня в конце, быстро облачаясь и наводя боевую раскраску на лице серией быстрых касаний пальцев со специальным тоновым эликсиром.

Да уж, везёт мне на свалившееся количество избыточных элементов, из которых придётся как-то выстраивать семейное счастье. Кто бы только подсказал. Местных же расспрашивать бесполезно, для них я уже лорд, у которого в наличии все нужные атрибуты, включая множество красивых баб.

Разговор с инспектором Сообщества Менял вышел странным. Выглядел он очень достойно. Условные сорок лет, чуть ниже меня, крупная фигура, но вряд ли его можно назвать массивным. Именно достойным, внушительным, уверенным. Короткая тёмная причёска и аккуратная бородка. Взгляд твёрдый, настойчивый.

Не касаясь текущего момента, он начал аккуратно расспрашивать меня о дальнейших планах, затем скатившись к откровенной пропаганде ценностей группы заговорщиков сообщества:

— Я рад увидеть в вас такого же сильного противника Вековой Традиции, какими является наша весьма многочисленная группа, — эмоционально заявил он. — Вам претят давно отжившие своё устои, вы хотите увидеть живое, быстро развивающееся общество деятельных людей, над которыми нет иной силы и власти, кроме заслуженного трудом и умом личного достоинства. Достоинства, единственным выразителем которого могут стать только обезличенные, лишенные собственной воли деньги и ничего больше! — он хотел заразить меня искренней убеждённостью, но все его старания пошли прахом.

— Деньги всегда имеют свою волю. Волю тех, кто придаёт им реальную ценность, — твёрдо возразил ему. — Ей легко подчиняется тот, кто обрёл денег чуть больше, чем ему нужно для поддержания привычного образа жизни. Ему захочется сохранить и приумножить полученные богатства вместо того, чтобы потратить их на что-то более полезное.

— Разве может что-то быть полезнее приумножения богатства?! — искренне возмутился инспектор. — Даже достоинство лордов именно в нём и измеряется!

— А может быть в том, что это богатство олицетворяет помимо пустых монет? — усмехнулся я. — Соглашусь, развивающееся общество свободных людей нуждается в деньгах. Но есть ли смысл сменить одну тяжкую зависимость другой? Вместо одних властителей перейти в добровольное рабство к другим? Жестоким и беспринципным? Надеюсь, вы догадываетесь о том, что алхимики пришли сюда из другого мира? — спросил инспектора, он только кивнул.

А я долго рассказывал ему о том, во что превратили деньги мой родной мир. 'Когда-то деньги служили людям, но потом они их победили' — это и проходило основным лейтмотивом моего рассказа. И про то что 'богатые тоже плачут', естественно, рассказал. Глуп тот, кто считает богатых счастливыми. Даже тех, кто богат астрономически. Увы, всего за деньги купить нельзя. Более того, оказавшись под тяжелым мешком собственных денег, приходится жить так, как угодно именно этому мешку в борьбе с другими мешками. Создающие же деньги силы порой создают не блага, а проблемы себе же самим. Когда выпускают денег больше, чем нужно для поддержания торгового оборота.

Затем пришел черёд озвучить давно продуманные планы. Разделить суть денег, как универсального средства оценки и поддержания эквивалентного товарного обмена, как средства накопления со всеми выгодами и недостатками, как постепенно уничтожающей остальные ценности абсолютной ценностью. Деньги медленно пожирают тех, кто имеет их больше, чем проживает. К примеру, та самая группа заговорщиков в сообществе просто не замечает рабского поводка на собственных шеях, считая себя выше других. Когда же они его заметят, станет слишком поздно. И глупо революционно отбрасывать Вековую Традицию целиком и полностью, как тут кто-то сильно хочет. Стоит постепенно изменять её, времени от времени добавляя новые элементы.

Да, новые ценности действительно заменят старые и отжившие своё. Но и про тот самый 'долг менялы' стоит всегда помнить, дабы оставаться свободным человеком, а не жалким рабом 'безликих денег'. Неосознанно стал вкладывать изрядно силы в голос, убеждая собеседника в собственной правоте. Впрочем, разумно возразить ему было просто нечем. Они тут просто глупые дети по сравнению с нашими финансовыми воротилами. А уж я хорошо помню их хищнические повадки, испытывая к ним рефлекторную классовую неприязнь. И плевать, что теперь условия принципиально поменялись, а я сам формально отношусь к их числу.

* * *

Покидал проклятое пристанище алхимиков Смертные Земли Первый Арбитр Сообщества Менял Аусус с тяжелой головой. Верный буси Булм уверенно управлял самодвижущейся телегой на хорошо загруженной дороге, обгоняя один купеческий караван за другим. Наглядный пример слов Великого Алхимика. Долго и старательно продумывавшаяся попытка приглашения его в круг заговорщиков провалилась. Более того, Великий Алхимик сумел пошатнуть и веру Арбитра в собственную правоту, поведав ужасы другого мира, где менялам всё же удалось сделать то, к чему они здесь только стремятся. Где деньги обернулись Абсолютным Злом, безжалостно пожрав души тех, кто их породил. Так сильно хотелось найти хоть одну уязвимость логики Великого Алхимика, хоть один момент, за который можно серьёзно зацепиться, обернув его против него. Увы, он рисовал мрачную картину с натуры, а не купался в радужных фантазиях, как все эти жалкие заговорщики!

'Стоп!' — мысленно хлопнул себя по лбу Первый Арбитр. 'С какой стати я сейчас выделил себя из них?!' Он был весьма искушенным Повелевающим мудростью, чтобы найти и обезвредить проникшие в разум вредные установки. Самодвижущаяся телега беспрепятственно выкатилась за последние врата Чёрного Перевала, покатившись в сторону столицы королевств, а он всё так же сосредоточенно копался в себе, перестав реагировать на внешние раздражители. Он вспоминал последние прожитые дни буквально по отдельным мгновениям, постоянно выискивая внешние воздействия. И всё попадавшееся выглядело вполне обыденным общением. Да, Великий Алхимик рефлекторно призвал силу во время той злополучной аудиенции. Так поступают все, даже нищие простаки, едва тема разговора затрагивает реально важные для них смыслы. 'Собственные убеждения — самая большая ценность для человека', — невесело хмыкнул про себя Аусус, вспоминая разговоры в узком кругу посвящённых во многие тайны.

Да-да, именно собственные убеждения людей мешали деньгам занять подобающее им место главной и единственной ценности. Мешали золотому сиуну затмить свет дневного Светила. И за сохранение собственных убеждений люди могли легко платить жизнями. Своими или чужими — тут уж как получится. Вековая Традиция навязывала убеждения всем от мала до велика. Она поддерживалась поколениями предков. Так жили всегда. И деньгам в ней уделялось лишь малое место. Как и самим менялам. Они всего лишь слуги Вековой Традиции, как все прочие лорды и нынешние 'серые'. Каждому уготовано его место по праву рождения. Как же хочется всё изменить! Но Великий Алхимик действительно прав — новое должно вытеснять старое постепенно, сначала доказав реальную пользу и эффективность. Иначе мир просто рухнет, сменившись абсолютным первородным хаосом примитивного бытия, которому всё равно, богат ты был или беден. Лишь право сильного всё только и определяет. И, признаться — менялы окажутся в числе первых жертв нарождающегося из хаоса нового порядка.

Алхимик же призывал при внесении изменений находить и соблюдать баланс желаний и интересов различных сил, дабы обществу хватило остаточной стабильности. Вот, зачем пытаться лезть к нему, получая тяжкую потерю следом за потерей досадной, когда можно полюбовно договориться? Он проведёт все опасные эксперименты на закрытой территории Смертных Земель, изменив сознание и убеждения тех, кто там проживает. Пусть они тоже постепенно станут алхимиками. А объединять их с королевствами станут новые деньги. Его деньги. Как и первому Великому Алхимику, золото ему просто не нужно. Но он готов оставить за золотыми монетами функцию первичного накопления богатств. Только первичного накопления, ибо считает богатствами совсем иное. Людей! Так хочется назвать его безумцем, но первый Великий Алхимик был точно таким же. И почти сумел перевернуть весь обитаемый мир, его остановили в самый последний момент ценой немалых жертв и огромных, катастрофических потерь. А ведь алхимики тогда вполне могли отбиться, действуя чуть более активно. Второй же Великий Алхимик явно учёл ошибки предшественника, ведя более мудрую политику.

Устав копаться в мыслях, Первый Арбитр принял решение отдать голос именно за Алхимика, ибо увидел в нём большую надежду на изменение Вековой Традиции по сравнению с поддерживаемыми 'серыми' заговорщиками. 'Серые' с их тираническими замашками ему нравились куда меньше. И глупо ждать от них хоть какой-то милости без скрытой подлости. Вот кто получил главные выгоды от той войны с алхимиками? Кем они были до неё? Да, их мнением, естественно, интересовались. Положенные подношения выплачивали. Кто-то даже решался воспользоваться их услугами для Возвышения. 'Брр... мерзость-то какая', — Арбитр на миг представил себя на месте тех глупцов. 'Что они получили, ложась под мужика?' — переспросил он себя, перебирая всех, про кого только знал. И он прекрасно знал, что они получали тайное покровительство. Но не какой-то Великой Сущности, а благосклонность обычных заговорщиков в серых балахонах. Которые долго ждали удобного момента для захвата первой роли, первого слова и первого решения. Точно так же, как ждут заговорщики Сообщества Менял. Но теперь становится очевидным — их просто используют для внешнего контроля всего сообщества. Стоит выразить Великому Алхимику отдельную благодарность за рассеяние наведённого морока.

Приняв судьбоносное для себя решение, Первый Арбитр Сообщества Менял Аусус наконец-то полностью расслабился с начала поездки и спокойно заснул. Гладкая дорога древних и размеренная скорость езды самодвижущейся телеги тому только способствовала.

* * *

Где-то в окрестностях столицы королевств, одно из принадлежащих Слугам Истинного тайных производственных поселений.

— Ты всё же сумел? — тихо, но с хорошо слышимой большой надеждой в голосе спросил один небритый помятый мужик другого помятого и небритого мужика по-русски.

— Сумел... — тихо выдохнул тот, поднимая блеснувший в вечерних сумерках взгляд.

— Алюминиевая фольга?! — надежда в голосе первого стала ещё большею

— Фольга, — второй подтвердил догадку первого. — Зря мне доверили проверку наших 'мёртвых металлов' на абсолютную проницаемость и стойкость. Выходит, щелочные металлы для этой силы являются условным диэлектриком. Уже проверил на своём ошейнике, отключился, сволочь. Шапочку из фольги сделать один момент. Ты как, довёл машину до ума, топлива нам хватит?

— Машину довёл, заводится и едет, топлива полный бак, ещё есть пара канистр. Хватит — нет, узнаем на практике. Карта без масштабной сетки, сам понимаешь, — сильно оживился первый заговорщик. — Я больше подчиняться 'этим', — он зло выдохнул, — категорически не желаю. Коли встанем или нас остановят, буду пробиваться с боем до победного или последнего. В багажнике лежат два ящика патронов.

— Меня они тоже до печенок заели! — Второй полностью разделял зло первого. — Как только главный колдун уединится с молоденьким служкой, сразу же рванём, других колдунов сейчас нет. Все куда-то ещё утром запропастились. Жалко не все сдохли тогда, вот-то радости было!

— Ты хоть узнал, чего на них вдруг мор напал? — первый тихо хохотнул, вспоминая приятные моменты. — Ты же лучше их птичий язык понимаешь. Высохли и околели прямо у нас на глазах.

— Подохли все бывшие любимчики их самого главного колдуна, по словам выживших, — чуток подумав, ответил второй. — То ли у них там кровная связь через задницу образуется, то ли ещё чего. Но оставшиеся колдуны между собой говорили — в столичном Храме без происшествий. То ли сумасбродство главаря, то ли ещё чего. Они сами до сих пор в большой растерянности пребывают.

— Больше никого из наших случайно не прихватим с собой? — первый переключился на другую важную тему. — Ещё пара стволов сильно не помешала бы.

— Нет, — второй лишь сморщил лицо и покачал головой. — Я подкатывал ко всем, исподволь интересуясь, как им нынешние условия содержания. Ошейники, то да сё. Помнишь, того колдуна в цветастом балахоне, который нам на голову какую-то сетку надевал? Похоже, вместе со знанием местного языка он ещё мозги всем промыл. У тебя, Ваня и у меня к тому явно врожденный иммунитет имелся, а вот остальным не свезло. Они ругают последними словами проклятого алхимика, страстно желая, чтобы он сдох в страшных муках. Готовы приложить все силы для приближения сего знаменательного события. И ещё я заметил — говорят почти одними и теми же словами, словно под копирку. А это показатель. Потому в отрыв идём только мы с тобой.

— Смотри — уходит... — первый поднял указательный палец в сторону неспешно перемещающегося в большой каменный дом упитанного колдуна в сером балахоне, следом за колдуном понуро семенил длинноволосый молоденький паренёк в одёжке из грубого сукна.

Подобные сценки повторялись изо дня в день, разве только пареньки были разными. Колдун в сером любил разнообразие досуга.

— Новенький парень, вчера только прибыл, его надолго хватит, — заметил второй, испытывая к пареньку лишь лёгкую брезгливость, ибо тот выбрал карьерный путь вполне добровольно. — Ждём полчаса и надеемся, что нам повезёт. Молиться здесь, как я понимаю, просто некому, — тут он, конечно, заблуждался, впрочем, вряд ли его молитву кто-то смог бы услышать и тем более понять.