Кровь предтечи

Связь оборвалась.

Димка высунул нос из кареты. Сегодня он наотрез отказался лезть в седло.

— Что капитан, не стал порочить имя графа?

Рядом с капитаном ехал Хакен, с виду расслабленный и сонный.

— А зачем? — ответил отец очень тихо. Подъехав, к окну и склонившись — а ты не думаешь, что этот пират и бандит пригодится нам в будущем, как и его головорезы. Ты хотел команду, ты можешь её получить. Пошёл бы лучше поговорил с ним. Найди ему коня и дай сбежать. Оставь самого некудышного из его баронов. Его и скормим королю. Посоветуйся с Хакеном. Ну и, память этого графа прошерсти. Думаю, там много чего интересного есть.

— Предложение принято, капитан — во весь рот улыбнулся Димка — Крис, коня мне.

Димка в сопровождении молодого воина подъехал к телеге. Где лежал связанный по рукам и ногам граф Терс. Уже отдельно от священника.

— Развяжи его, Крис — приказал Дмитрий.

Парнишка кивнул и сноровисто освободил от верёвок Терса. Тот даже не посмотрел на Димку, презрительно сплюнув в сторону.

— Да ладно, тебе граф. Ну, попался и попался, с кем не бывает. Крис, вина и мяса.

Парнишка ускакал, а Димка спрыгнул с лошади и пошёл рядом с телегой.

— Отец не хочет тебе зла. Поговорим?

— Как смеешь, ты, разговаривать в таком тоне с графом? — устрашающе уставился он на него.

— Меня зовут Дмитр. Я маг. Посиди спокойно...

И Димка внедрился в его память. Он быстро её пролистал, оставив себе, по своему мнению, самое важное. Владение мечом, деловые связи. Командирские навыки и всё что касалось разбоев, как на море, так и на суше, не упустив и финансовую сторону вопроса. Его казна и схроны по всему побережью.

Граф, закатив глаза, повалился на дно повозки, устланное соломой.

Димка, вынырнув в реальность, привёл в чувство графа.

— Что с тобой, граф? — с поддельным удивлением, спросил он — с голоду что ли? Потерпи, сейчас мой слуга принесёт мяса, хлеба и вина.

— Издеваешься, сопляк безродный? Погоди, придушу собственными руками.

— Может и сопляк — усмехнулся Димка — но почему же безродный. Я сын князя Чижова. Я Росич. Моя жена, графиня Тоу. Мы в родстве с графиней Клер. А то, что манеры мои такие. Так у нас всё намного проще, чем здесь. Мне не претит преломить хлеб, и с хлеборобом, и с сапожником, и с тобой. А князь, если переводить в ваше понимание, это король. Тогда получается я принц. Не престолонаследник, конечно. Но всё же. Нет, не так, по вашему я, наверное, герцог. Кажется так, ну, или близко к этому.

Граф со всем вниманием слушал парня, хоть и воротил лицом. Но Димка чувствовал, что отношение к нему меняется, да и сам подталкивал его к этому, целенаправленно, давя силой.

— Так что, граф, поговорим?

— Чего ты хочешь?

— Хочу клятвы верности на крови и твоей свободы. И, конечно же, сотрудничества в будущем.

Граф злобно блеснул глазами — лучше смерть.

— Ну и, ладно — спокойно ответил Димка — смерть, так смерть. В столице тебе отрубят голову. Или чего, там, у вас отрубают. Что сделают с семьёй, я не знаю. Да и не интересно. Ладно, разговора не вышло. Хакен — окрикнул Димка ехавшего поблизости воина — глаз с него не спускать. Если что, руби. Перед королём я отвечу. В столице передашь в руки тайной королевской стражи. Дай ему клячу, что бы, не сбежал. Всё-таки граф. Невместно ему в телеге трястись.

Граф покосился на подъехавшего Хакена, с мечом в руке.

— Может, сразу порешим? — спросил тот — чего валандаться? Кормить, поить, всё равно, конец один.

— Делай, как знаешь, только не на виду у всех. Как говорят у меня на родине, нет человека, нет проблем.

— Всё сполню, господин маг — поклонился в седле Хакен, кровожадно оскалив зубы.

Димка, своей силой, добавил к промелькнувшему в глазах графа страху, чуточку ужаса. И запрыгнул на лошадь. Поморщился от лёгкой боли в пояснице и пришпорил коня.

— Постой, князь — догнал Димку вскрик графа.

Дима, развернув коня, вернулся.

— Говори, последнее желание, исполню всё, что в моих силах.

— Я согласен — дрогнувшим голосом проговорил он.

— В карету его, Хакен — надолго задержав взгляд на графе, приказал Димка — Сейчас я девчонок прогуляться отправлю — повернул коня и пришпорил.

Девушки, хихикая, выпорхнули из кареты, и Димка остался один, размышляя, правильно ли он делает. Но додумать ему не дал Хакен, забравшись в карету сам и, втащив, следом графа. Сунул ему в руку свой кинжал и протянул кусок обесцвеченной холстины.

— Начинай — буркнул он — и без фокусов.

Граф, закрыв глаза, начал произносить ритуальные слова, следом за ним зашептал и Димка. Капнула кровь с ладоней обоих, засветилась ярко ткань...

— Магия приняла твою и мою клятвы. Последствия тебе объяснять, я думаю, не надо. Остальное, тебе расскажет Хакен. Он старший, после меня — буркнул Димка — Хакен...

— Сделаю, демон — осклабился тот.

Этой же ночью граф и два его барона, каким-то образом, сбежали. Хакен, с утра, с сотней воинов бросились в погоню. Но не нашли, не поймали. О чём и доложил Хакен, вернувшись, на склоне дня, спрыгнув с измотанного скакуна и, склонил голову перед капитаном.

Кэп, с непоказной яростью, выругался на русском языке, хлестнув по его доспеху нагайкой, одолженной у барончика. Играть, так играть. Развернул своего коня, сплюнул, и поскакал в голову каравана. За эти дни он уже, более, или менее, нормально держался в седле. В отличии от Димки. Которого, от одного только вида, бросало в пот. Но всё же, скрепя сердце, он влезал в него и в сопровождении Хакена, Торти и барончика, далеко обогнав караван, проводил тренировки по мечному бою, фехтованию на шпагах и владению лёгким, но коварным оружием, кинжалами, засапожными и метательными ножами.

Хакен, удивляясь, наблюдая за ним. Как легко тому давалась эта наука. Вот взял меч, покрутил его, как будто видел первый раз, но уже через некоторое время, довольно легко и профессионально обращался с ним. Как будто всю жизнь держал его в руках. То же и со шпагой и с ножами.

Но самому Димке, это давалось, ох, как не легко. Во-первых, полностью переключиться на память барона, или графа, это стоило трудов и нервов. Всё время срывался, съезжал с их памяти, злился, но снова и снова заставлял себя и своё сознание следовать чужим навыкам. В конце концов, измотанный и злой возвращался в карету и тут же засыпал, уронив голову на колени жены.

Но с каждым днём, сознание, всё лучше подчинялось ему, и к концу путешествия, он добился того, что взяв в руки оружие, сознание само переключалось, не требуя дополнительного напряжения. В общем, чужая память, владения оружием, стала частичкой и его памяти. Руки набрали силу, не такую, как хотелось бы, но всё же крепче держали меч. Но самое удивительное во всём этом, что через память графа, передалось Димке, и владение мечом обеими руками, что левой, что правой, что обеими сразу.

Торти, конечно, отставала от него, но настырности и злости у неё было не меньше. И рубилась она, учебным мечом, конечно, с барончиком на равных. А вот, Димка во многом уступал Хакену, несмотря на молодость и чужую память. Но когда брал в руки два меча, то Хакену приходилось потрудиться и повертеться, но всё же и здесь он был выше Димки, не на голову, нет, но на пол головы, точно.

Правда, демон-Димка не разу, не ускорялся на этих тренировках, как в первый день их встречи с Хакеном. Сражался, как обычный человек. И тот, как-то, опустив свой меч, в сердцах высказался — ты какого хрена, меня жалеть вздумал, щенок. Думаешь я забуду, тот день, когда ты сшиб меня, как пацана, с коня.

— Э-ээ — растерялся, в первое мгновение, Дмитрий — погоди, Хакен... Но, сейчас же, ни мне, ни тебе, ни моим друзьям ничего не угрожает — нашёлся он — зачем ускоряться? Нужно же, сначала, правильно научиться мечом владеть... Вот, я и учусь. Но если, ты хочешь, я ускорюсь. А Торти, что бы ты знал на будущее, может, просто, одним взглядом, откинуть соперника шагов на сто, и тот, вряд ли уже поднимется. Ну, а притянуть железо к железу, ты видел, для неё, вообще, проще простого, но ведь и она учится. И не надо злиться, Хакен. Ты отличный воин, и мне до тебя очень далеко. Но, ты не маг. И в этом не я виноват.

— Да, ты прав — опустил голову тот — сорвался, не держи зла, Дмитр.

— Не держу — улыбнулся Димка — продолжим?

Луга и рощи, небольшие деревеньки, с невзрачными домишками, вдоль каменистой дороги, постепенно сменялись возделанными полями. Проехали пару городков, половина купцов, отделилась от каравана, раскланявшись с бароном Манатом, повернув, свои груженные, сверх меры, телеги к постоялым дворам, в этих городках. Их наёмники-охранники, подтянулись и выпрямились в сёдлах. Теперь не расслабишься, теперь, они отвечают за жизнь и кошелёк купцов. В стороне от дороги, то там, то там, выросли небольшие крепости-замки, местной знати. Деревни, вокруг замков, приобрели ухоженный вид. На дороге, то и дело, встречались крестьянские телеги и проносились мимо вооружённые конные отряды. И уже в сумерках, приблизились к пригороду столицы. Где появились первые конные патрули. Командир сотен королевских гвардейцев, барон де Лагет, презрительно бросал им — в сторону, гвардия короля. И те съезжали с дороги, низко кланяясь.

Долго пробирались по узким улицам столицы, но что удивительно, совсем не грязным и зловонным, о чём читал в книжках Димка. И, наконец, барон Манат, сунув в руки небольшие звонкие кошели командирам сотен охраны, раскланялся с ними. Отделил карету с гербом графства своего сюзерена, и свои, оставшиеся, поредевшие, две сотни, повернув в сторону, недалеко от ворот замка-дворца короля.

Через несколько минут, широко открытые ворота огромного укреплённого особняка, приняли их в свои объятия.

С крыльца особняка, наплевав на все приличия и этикет, сбежала женщина, в длинном, поддерживаемом руками роскошном платье. И бросилась к карете. В свете факелов, невозможно было рассмотреть её лицо. Но капитан и не пытался рассматривать. Он спрыгнул с коня, прямо перед ней, широко расставив руки. Поймал, прижал, и закрутил её вокруг себя — Клерия — выдохнул он...

Женщина от неожиданности выставила перед собой локти, но узнав голос Лара, вдруг, охнув, потеряла сознание.

Перед ним вырос высокий, весь седой старик, но держащийся прямо и с достоинством. Камзол, застёгнут на все пуговицы, седые волосы свободно спадают на плечи, в глазах плещется огонёк факелов. На губах улыбка.

— Лар Тоу? — спросил он, спокойным голосом.

— Да, милорд, именно он — сглотнув ком, застрявший в горле, ответил капитан, крепко держа и прижимая к себе графиню Клер.

Спешился со своего скакуна и Димка. Подошёл, поприветствовал графа, низко и долго склонив голову — милорд...

— Демон-Дима? — перевёл на него свой взгляд граф.

— Да, милорд — поднял Димка голову — собственной персоной, господин граф — улыбнулся он — прошу любить меня и жаловать.

— Буду жаловать, Дмитр, буду — рассмеялся он.

Димка снова склонил голову, выпрямился и, протянув руку к графине, привёл её в чувство.

Она подняла голову с плеча капитана и вгляделась ему в лицо — а ты совсем не изменился, Лар... Тридцать лет... Я устала ждать... Лар... Устала... Дождалась... Где Ири?

— Я здесь, мама — вышла из-за плеча отца Ириста.

Капитан спустил с рук графиню и две женщины, сначала нерешительно разглядывали друг друга. Потом осторожно обнялись, и тут, прорвало обеих.

— Мама — донёсся выдох-всхлип Ири.

— До-оче-енька-аа, И-ир-ии — протяжно тянула мать.

Их всхлипы, а потом и открытые рыдания продолжались бы долго, но граф разрядил обстановку.

— Не вижу, ещё одного члена, моей семьи. Несравненной виконтессы Лесми — с улыбкой спросил он у капитана.

— Милорд — присела в глубоком реверансе Торти, вынырнув из Димкиной тени.

— Миледи — склонился перед ней граф, целуя ручку — вы обворожительны.

Девушка засмущавшись, но всё же ответила — спасибо, милорд.

— Мишель... Моё имя Мишель — ответив, с улыбкой выпрямляясь он — прошу, принять моё приглашение, погостить у нас...

— Да, милорд — снова присела в реверансе Торти — спасибо — и прижалась к боку капитана.

Граф, не убирая улыбку, повел рукой в сторону широкого мраморного, с колоннами, крыльца — прошу, господа.

Графиня Клер оторвалась от дочери и, уцепив её за руку, не вытирая слёз, осторожно повела к особняку — пошли, пошли доченька...

В покоях Димы и Ири, был даже душ с горячей водой и, привычный Димке унитаз, разве что, деревянный и отполированный до блеска. Много света. Не свечей, а магических светильников. Мать, нехотя, покинула их. Всё никак не могла отпустить руку дочери. Пришлось Димке немного повлиять. И женщина покинула покои, перепоручив его и дочь стайке молоденьких служанок.

Они развели их по разным душевым.

— А ну-ка, брысь — скомандовал Димка, протянувших руки, к его пуговицам, девчонкам — показывайте, как работает душ, и вон отсюда.

Одна из девушек продемонстрировала, как работают магические артефакты нагрева воды и с хихиканьем, девушки выскочили из душевой.

Димка стянул скафандр и с удовольствием встал под упругие струи горячей воды. На одной из полок обнаружил бритвенные принадлежности и даже, почти настоящее мыло. Жидкое, тёмное, мутное, но не вонючее.

Бритвенные принадлежности ему не понадобились, он давно уже научился снимать щетину с помощью магии, но вот мылился с удовольствием, не жалел тягучей скользкой субстанции.

Разомлев от кипятка и чистоты тела, вывалился в комнатку, где раздевался. Скафандра не было, как и остальных его вещей, кроме пояса с оружием. Но зато лежала другая одежда. Плотная тёмно-синяя ткань камзола, с золотой и серебряной вышивкой. На груди четыре знака. Огонь, вода, воздух, земля. Из памяти барончика он знал, что это обозначение стихий, которыми владеет маг. Такие же штаны, не в обтяжку свободные. Чёрные, мягкой тонкой кожи сапоги и что-то подобие портянок. Димка привередничать не стал, оделся. Всё в пору. И вышел в основной зал покоев, цепляя, на ходу, пояс с оружием. Девочки служанки бросились поправлять его наряд. Вытянули наружу кружевной воротник и рукава белой нижней рубашки, расстегнули две верхние пуговки камзола, заправили в сапоги брюки. Расправили все складки. Полюбовались им, оглядев со всех сторон, и упорхнули из зала.

Димка огляделся.

— А не плохо живут графы — хмыкнул он, разглядывая затейливую в позолоте резную мебель, одного тона. Диваны, диванчики, кресла. Стол, столики, полки с книгами. Мягкие стулья с высокими спинками. Стены задрапированы плотной тканью с природными пейзажами. В окнах стекло. Правда немного мутное и неровное, но стекло.

Постучавшись и не дожидаясь разрешения, вошла полная служанка, в пышном платье, с подносом, уставленным графинами и высокими бокалами.

Склонила голову и негромко произнесла — сок, вино, милорд. К ужину я вас позову. Меня Марица зовут, я ваша служанка. Я всегда за дверью.

— Спасибо, Марица — улыбнулся ей Димка — сок, это, то, что нужно.

И шагнул к ней, намереваясь принять поднос. Но та уже поставила его на маленький столик и принялась быстро наливать светлую жидкость из одного из графинов.