— Имеем: раненный гном, расстроенная Соня, пропавшая лошадь, приблудная псина и счастливый оборотень с отбитым нюхом, который не сможет найти кобылу, чтобы утешить Соню и облегчить жизнь Басиру. Дороговато за лишний кусок плоти.
Силь всхлипнул и зарыдал. Талик решил не уподобляться завистливому эльфу и не жаловаться на жизнь. Он почесал гребень и выдал идею:
— Тогда будем искать по следам.
Сказано — сделано. Талик обшарил взглядом дорогу и, что совсем неудивительно, нашел следы лошади. Дорогой пользовались не так уж часто, местами она поросла травой, но на проплешинах свежие следы были видны отчетливо. Однако, его благородного порыва никто не оценил. Эльф ехидно поинтересовался, куда это он решил отправиться в одиночку, и не думает ли он, что все вещи понесет несчастный стажер? Заодно и пояснил, что ближе к обитаемым местам четких следов не будет. Пришлось опять навьючиться, а переметные сумки взял Баська. Остроухий и хлюпающий носом Силь прихватили только по мешку с вещами. Псина увязалась следом, почуяв запах еды. Путь до Бобруйска обещал стать нелегким.
Глава 7
Печаль Сони по лошаденке длилась недолго, ровно до второго поворота дороги. За ним открывался пасторальный вид: лужок с изумрудной травой и мирно пасущаяся беглая кобыла. Попадан немедленно пошвырял сумки и тюки, намереваясь изловить беглянку и осчастливить Баську транспортом. Транспорту волко-демон окончательно разонравился. Чтобы кобыла опять не подалась куда подальше, радостная Соня сама включилась в процесс и все-таки притащила за повод упирающуюся кобылу. Животное фыркало и всхрапывало. Попадан Зольников остался очень доволен реакцией лошади. Он заявил, что в нем признали волка. Мутант из него и правда, вышел такой, что если посадить на крышу, да попросить крылья растопырить, вполне сойдет за статую горгульи или химеры. Но самодовольный "химер" так критически себя не оценивал.
К счастью или к несчастью нашлась кобыла, Наль сначала решить не мог. Вроде бы Баське было легче ехать, чем идти, но зато дорогу теперь выбирала радостная хозяйка транспорта. Она подхватила лошадь под уздцы и бодро засеменила ножками по дороге. Попадан держался сбоку от них, потому что кобыла все время норовила лягаться. Узкий проселок не предполагал, чтобы еще кто-то шел рядом, а не по полю. Обгонять, выбирая маршрут, Наль всю компанию не стал: шел, думал и делил дорогу с несостоявшейся волчьей любовью. Рыжая псина имела не меньше прав, чем попадан, идти туда, куда ей угодно. А ей оказалось угодно присоединиться к интересно пахнущей компании, благо её пока не гнали. Когда Соня свернула налево на ближайшей развилке, Наль понял, что зря он вспомнил о соблюдении инструкций. Дорога стала чуть шире, дальнейший обзор загораживал изрядный бугор, но Наль знал, что за поселение там, за холмом.
Кобыла пошла быстрее. Талик старался не отставать и пёр вверх на холм, демонстрируя демоническую выносливость и упрямство. Вид, который открылся с верхушки холма, заставил его притормозить от удивления: внизу раскинулась долина. В долине, которую теперь никак нельзя было назвать широким полем, посреди окрестных, вполне привычных для средней российской полосы лесов, стояла голливудская декорация. Писатель Золотов решил, что его подводят глаза, и сморгнул пару раз. Но сколько ни моргай, съемочная площадка для вестерна не исчезала. Ни крепостной стены, ни забора, ни хиленькой ограды не опоясывало этот странный населенный пункт. Даже отсюда, сверху, перепутать поселок с чем-то средневековым было невозможно. Над длинными одноэтажными строениями посреди ровной как стрела улицы, возвышались несколько двухэтажных домов с верхними открытыми верандами, чуть слышно доносились звуки банджо, а вход в поселение и на саму центральную улицу обозначала типичная полукруглая табличка на двух столбах — эдакий аналог арки. Что там накорябано, Талик пока прочитать не мог. Впечатление же от такого антуража было прямо-таки киношным. Казалось, что за самим поселком скрывается одноколейка и допотопный паровоз, а так же грабящие его ковбои. Не хватало только индейцев, притаившихся в ближайших кустах. Когда сзади тяжко вздохнул эльф, пришлось очнуться и спешить вниз за Силем, чтобы узнать, куда это их занесло. Точнее, куда это Силь их завел, и отчего остроухий Наль так тяжко дышит?
Силь с готовностью туроператора принялся расписывать достоинства и историю поселения с гордым названием Мидлтаун. В этнической принадлежности Мидлтауна Талик не ошибся. Зато узнал много нового. Оказалось, что попаданцев из России в Мутном Месте сейчас большинство, потому что родная страна пока не перестала быть самой читающей, а заодно и пишущей. Народ по инерции читал много и, невзирая на расплодившихся графоманов, испытывал пиетет к печатному слову, даже если сам в большинстве своем выражался непечатными. Но этот несомненно радостный факт не исключал наличия в Мутном Месте попаданцев из других стран, которые "попадали" в меру своего разумения. Некоторую их часть масса российских попаданцев вытеснила на окраины. Мидлтаун как раз и был обиталищем переселенцев.
Первые читатели-почитатели жанра "Мэри-Сью-попаданка" и "Марти-Сью-попаданец", происходили из того самого края, где этот жанр зародился. Американцы наслаждались численным преимуществом и прелестями средневековья не так уж долго — лет тридцать или около того. Вскоре их стали теснить японцы, которые привнесли в тему то, что слегка попортило Соню, доведя её до состояние Силя. Но зато потом... Потом американцы поняли, что страшная холодная страна, в которой есть жуткая Сибирь и ГУЛАГ, сильна не только боеголовками.
Бывшие поборники демократических принципов теперь могли только кусать локти от досады: их соотечественники уже давно читало или комиксы или ничего, и большого притока попаданцев из Америки не предвиделось. Численность американского населения застопорилась, а вот россиян — неуклонно возрастала, что породило в некотором роде конфликт. Американцы сначала хорохорились, потом попытались объединиться и навести мосты с японцами. Но у последних было столь характерное попаданство, со склонностью сделать харакири своему ближнему, что союз, чисто номинальный, так и не окреп и вскоре распался. А потом и вовсе переродился в союз с врагом, причем уже не номинальный.
В первые годы все выглядело для бывших американцев не так уж страшно: из самой читающей страны "наиболее вероятного противника" массово хлынули толпы попаданцев всех мастей. Ожидалось, что как резко хлынули, так резко процесс и остановится вместе с интересом публики к жанру. Но уже очень скоро любого супер-героя попаданца, оснащенного мечтой спасти мир и завести американские порядки, гоняли по улицам городов рыцари с мечами, посыпали едкими порошками знахарки потрясающей магической силы, кусали злые сибирские оборотни и били не менее злые московские и питерские демоны. В том, что их следует гонять, Талик, как московский демон, не сомневался. Ведь до чего додумались, гады!
"Гады", получившие высшее голливудское образование по истории, решили, что раз их давят числом, то они возьмут умением: покажут отсталому народу, что такое комфортный образ жизни и двинут вперед прогресс в Мутном Месте. Спасители человечества попрали средневековый антураж, в надежде соблазнить беглецов из холодной страны духом американских прерий. В результате появилась пара городов никак не вписывающихся в правильное понимание попаданской реализации. Из комфорта в них имелись дома "а-ля Дикий Запад", салуны, а в номерах над салунами — ванны-бадьи, что как бы свидетельствовало о гигиене и цивилизации. На этом американский прогресс застопорился, равно как и постройка "железной" дороги с деревянными рельсами. Чтобы двинуть прогресс чуть дальше требовались кольты... хотя бы один. Но сделать его было не из чего, а жители продвинутой реальности такие заказы не принимали.
Российские же попаданцы не понимали на кой им тут воплощенный реализм киношек, которые они смотрели в розовом детстве. Тем более непонятными являлись эти дощатые сборно-щелевые строения, которые непритязательные американцы называли домами. А уж их "ванны" без душа... Каждый российский попаданец знал, что такое баня, или уж на крайний случай — сауна. Плескаться в непроточной воде россияне считали зазорным и предпочитали по-прежнему окатиться водой после баньки. Салунного веселья в голливудском стиле любители медведей и матрешек тоже не поняли. В салунах, если туда заваливались россияне, никто не помышлял о дебоше с битьем бутылок и вылетом через распашные дверцы. Вылетали в таком случае только сами аборигены декоративных городов — ни один отечественный попадан не терпел бессмысленного убоя полки со спиртным.
Обычно, после посещения "сауны", где употреблялось немереное количество всего, что горит, бывшие жители морозной страны временно перевоплощались под воздействием выпитого и шли "на игру". Ролевиков среди российских попаданцев было предостаточно, и они применяли свой опыт на практике. Городок окружался российскими попаданцами всех мастей и начинался ночной штурм, который успешно заменял истосковавшимся по развлечениям попаданцам кино и новогодние выступления юмористов по телевизору.
Единение российских попаданцев в порыве развлечься было столь качественным, что нарушало законы всех жанров. Вампиры очень задорно показывали "америкосам" сиквел к "Дракуле": лезли в окна домов, причем вместе с оборотнями. Оборотни изображали непременную для каждого Дракулы волчью стаю сопровождения. Рыцари и воители снимали сверкающие доспехи, брали на манер былинных богатырей дубины и громили салуны, предварительно убрав оттуда все, чем потом отмечалось окончание игры. Эта богатырская забава называлась борьбой за качественное строительство. Особо продвинутые маги колдовали в патриотическом стиле, запуская фаерболы в виде красного петуха, и очень веселились, глядя на местных жителей, которые пытались сбить безвредное, на некоторое время, пламя полотенцами. Не успеют — загорится же! Демоны ловили по улицам разбегающихся от вампиров и оборотней мэри-сьюшек на предмет потискать. Поймав, активно тискали и руками и крыльями, ведя личный счет на трофеи. Поскольку трофеем назначалась одежда пойманной сьюшки, обнаженная визжащая женская натура придавала игре особый колорит. Наглые российские ельфы и дроу мазались глиной и травяным соком, втыкали себе в волосы перья и успешно играли в индейцев, окружая городки по периметру. Они демонстрировали свою меткость, отстреливая каждого америкоса, который рисковал убраться из города во время нашествия.
Убивать нарушителей средневекового уклада жизни никто не собирался — эльфы стреляли исключительно тупыми стрелами: дроу насаживали на наконечник желуди, светлые предпочитали шишки. Многочисленные невесты эльфийских принцев и прочие магически озабоченные девушки первыми врывались на центральную площадь города, вытаскивали из предназначенного на убой салуна столы, активно болели либо за командира оборотней, либо рыцарей и в любом случае — за ельфов, не забывая строгать салаты для будущего застолья. Как бы америкосы ни хотели спрятаться или панически побегать, на эту площадь они забегать не рисковали. Опрокидывание миски с салатом могло иметь куда худшие последствия, чем поимка каким-нибудь демоном. Демон разве что потрясет немного и потребует повторить выученное: три-четыре матерных фразы, которые на время игры считались условно-магическими. А вот российские попаданки могли и поколотить, как ни матерись.
По окончанию игры, когда все жители городка бывали перебужены, потисканы или слегка помяты, начинался праздник, в котором они тоже принимали участие. Отказаться от демонстрации российского дружелюбия не удавалось никому. Отвечать на вопрос, понравилась ли "Буря в пустыне", надлежало по установленному регламенту с учетом того, что за столом — дамы: "зашибись" или "полный пипец". "За прекрасных дам" пить следовало стоя и до дна. Америкосы быстро сориентировались и научились не втягивать голову в плечи при слове "дам". Загадочный русский язык они осваивали с невиданной скоростью. Этих супергероев очень расстраивало то, что большинство российских попаданцев реализовалось на потрясающем лингвистическом уровне, понимая все языки нового мира оптом и в розницу, в то время как сами американцы в своих личных фантазиях не шли дальше мира, в котором английский понимает каждая собака. Но миновали славные времена, когда почти так все и было: появились страшные русские и объяснили им, что такое "однобокая толерантность" и в какое место надо засунуть "паршивым америкосам" "ось зла". Ось бывшие россияне понимали слишком натурально и обычно демонстрировали тележную, которая по сути злом не была, но вполне могла им стать.
Оба городка, Вашингтон и Атланту, использовали как ценные игровые площадки и больше раза в месяц не осаждали. Единственную попытку горожан Атланты сэкономить: ввести сухой закон и не затарить салуны спиртным, покарали длительным штурмом, который продолжался до тех пор, пока часть игроков не вернулась с необходимым стратегическим продуктом, то есть — трое суток к ряду.
В общем и целом, попаданцы из России проявили толерантность, приняв как факт существование американских суперменов, предавших святые обычаи средневековья. Но супермены, позорно скатившиеся на позиции мелкого личного бизнеса, толерантность не оценили, а бизнес в таких диких условиях неизменно прогорал. Последней каплей стал переход бывших союзников-японцев на сторону врага. Цивилизованные самураи оказались предателями общих интересов. Хуже того: они стали являться к началу победных застолий, чтобы обсудить с "храбрыми русскими самураями" кодекс бусидо, обычаи злых духов-демонов и богатырский устав в сравнении и в процессе распития местного аналога сакэ: разбавленного до их японского уровня самогона. Заканчивалось это наглядное предательское безобразие совместным караоке, из чего следовало, что продвинутые японцы продались за выпивку и песню "Ой, мороз, мороз!"
Бывшие — совсем недолго — союзники лобызались с врагами и взаимно награждали друг-друга титулами ценителей прекрасного и носителями высокой духовной культуры. Японцы быстро завоевали расположение части "носителей", утверждая, что российские ельфы ельфистей всех ельфей, поскольку лишь они могли во всей полноте оценить красоту цветения сакуры. Нашествие кавайных и яойных попаданцев из России бывшие союзники вообще сочли основой дружбы народов. А когда какой-то слишком щедрый демон намалевал карту, размахав Курилы по площади на пару америк, и торжественно передал японцам эти "острова", самураи и вовсе явились к началу штурма, в котором и приняли участие.
После побития населения Вашингтона японскими шестами, истерических воплей "банзай" с одной стороны атакующих и "напомним гадам Хиросиму" с другой, весь декоративный городишко три дня лежал в лежку. Японцы очень оценили российско-попаданский порыв отомстить паре американских городов за пару своих, и принимали активное участие в переворачивании Вашингтона вверх дном и выворачивании всех домов наизнанку. Злые жители морозной страны расширили правила своей же игры, с учетом новых сведений с исторической Родины, и заявили, что у американцев есть ядерное оружие, и они его прячут в каком-то подвале. Обещали непременно найти: не в Вашингтоне, так в Атланте. Вашингтон первым претерпел тотальный обыск и навсегда запомнил слово "шмон". В Атланте не стали дожидаться, пока русские попаданцы затеют искать на каждом из жителей следы биологического оружия, и снялись с места.
