Поднявшись с земли, я сделала как раз то, что он не советовал. Наши взгляды скрестились.
В его глазах четко читался приговор, который будет приведен в исполнение буквально через минуту. Так нагло игнорировать предостережения Индры из раза в раз, форменно напрашиваться... этот Лайз был действительно конченым придурком. И если я не отойду в сторону, достанется и мне. Наставнику поднадоел этот спектакль.
В моих же глазах застыло намерение предотвратить трагедию. Разве Индру не впечатляет такое упорство? Продолжать изо дня в день, несмотря на боль и страх, преследовать меня, зная, что терпение наставника в конечном счете будет исчерпано, дорогого стоит. Не оценить такую преданность по заслугам будет ошибкой с моей стороны.
— Защищаешь его? — вопрос прозвучал почти удивленно.
Еще бы, все это время я старательно не обращала внимание на Лайза, как и на обещания Индры сжечь идиота, как и все его дурацкие записки.
— Вы же сами слышали, босс. Он сказал, что принадлежит мне. А раз уж жизнь этого человека моя, я не позволю вам ее забрать.
— Не позволишь? — Индра приблизился, угрожающе нависая. — Думаешь, сможешь мне помешать?
— Эла, тебе понравится быть любимой! Быть любимой гораздо приятнее, чем любить самому! Просто скажи мне "да"! — разливался соловьем меж тем Лайз.
— Помешать? Конечно же, смогу. Ведь вам придется убить меня, чтобы добраться до того кретина. А я знаю, что убить меня вы не в состоянии, — размеренно ответила я, наблюдая его ухмылку.
Он тоже это знал. И дело не в моих навыках, которые могли бы это предотвратить, а лишь в том, что Индра был одержим страхом моей смерти, в чем мне придется убедиться неоднократно.
— Интересно, — хмыкнул молодой босс. — Чем же он заслужил такую самоотверженность? Всего несколько дней, и ты уже готова пожертвовать жизнью за этого недоумка. Погоди... а может ты собралась за него замуж? Хочешь его?
Несмотря на саркастическую улыбку, искривившую его губы, угольно-черные глаза оставались серьезными. Последний вопрос не был банальной насмешкой.
— Разве мы уже не выяснили, что я делаю исключительно то, что хотите вы?
— Это не ответ.
— Я хочу сделать его своим телохранителем.
Мой ответ, которого Индра так добивался, заставил его опешить. Кинув взгляд в сторону кричащего о своей любви на всю округу Лайза, он иронично объявил:
— Поверить в то, что он может неплохо ублажить женщину, легче, чем в то, что он в состоянии охранять кого бы то ни было.
— Даже зайца можно научить курить.
Наклонившись к моему уху, наставник прошептал:
— Но это совсем не значит, что я позволю этому ублюдку ошиваться поблизости. Его настойчивость поразила тебя? Меня она лишь раздражает. Не вижу никаких причин, по которым я должен это терпеть и дальше.
Обойти меня не дала ему моя ладонь. Уперев руку в его грудь, я подняла голову. Этот безрассудный жест Индра встретил недоуменно, даже шокировано.
Задумавшись, я молчала с минуту, чувствуя пульсацию в своих пальцах. Сердце, бьющееся под моей ладонью. В последнее время я стала замечать, что задумываюсь о человечности сына Иберии все чаще. В связи с этим я допустила мысль, что ему, как и всякому человеку, свойственны слабости.
— Его будет учить Бартл. Вплоть до моего совершеннолетия вы его не увидите... и не услышите.
— Едва ли меня этот убедит...
— Я останусь под вашим патронажем еще на год.
Вряд ли это прозвучало более убедительно. Распоряжаться мной, как его душе угодно, Индра мог и без моего на то позволения. И тем не менее он не торопился с отрицательным ответом. А его сердце под моей ладонью билось так часто.
* * *
— Похоже, спасать меня — ваше призвание, — улыбался во все тридцать два зуба Лайз.
Сидя на крыльце тренировочного дома карательного отряда, я смотрела сквозь стену дождя на сереющий неподалеку особняк. Лайз взволнованно бродил под навесом, все еще не в состоянии сжиться с мыслью, что вместо логичной смерти от жестоких рук Индры ему выпала честь стать личным телохранителем старейшины самого грозного отряда Нойран.
На подобную должность могли претендовать только лучшие из лучших... ну или те, кто каждый день балансирует на острие лезвия, примитивно давя на жалость. Возможно, мне не стоило в тот раз вмешиваться в судьбу этого самоубийцы. Ведь отныне ответственность за его жизнь придется нести мне. И вина из-за его смерти, которая, судя по всему, будет скорой и бесславной, вконец измучит мою совесть.
Телохранитель, боги. Недоумение Индры по поводу моего абсурдного решения было более чем оправданным.
— Ну... значит, с этого момента мы меняемся местами, — ответила я с задержкой, взъерошивая свои влажные волосы. — И постарайся... больше не попадаться на глаза Индре.
Упоминание о молодом боссе несколько остудило пыл Лайза. В задумчивом молчании он подошел, присаживаясь рядом на деревянную ступеньку.
— Что ж, вы сделали выбор, и... как я могу требовать от вас взаимности, когда рядом с вами... — слова давались ему с трудом. Смущение и досада путали его мысли. — Уверен, что господин Индра сделает вас счастливой.
— Да что вы все себе напридумывали? — пробормотала я едва слышно. — С чего все здесь считают, что нас с боссом связывает что-то помимо отношений "ученик-наставник"? Вы, вроде, знаете его дольше меня, должны понимать, что та часть его души, которая отвечает за разного рода привязанности, атрофирована. Он не может никого сделать счастливым, это факт. Потому что он не может никого полюбить. Даже свою семью. Ни своего отца. Ни свою старшую сестру. Он может уважать первого, мириться с существованием второй, но те скудные эмоции, которые он на них тратит, едва ли можно назвать любовью. Мне кажется, любовь это совсем другое...
— А что... насчет вас? — осторожно спросил мужчина. — Вы... любите его?
Я задумчиво взглянула на собеседника. Бедняга Лайз выглядел неважно. Словно с момента его провального повешения прошли не дни, а минуты.
— Индра — смысл моей жизни, — озвучила я простую истину. — Любить его входит в мои прямые обязанности. Однако, — я вздохнула, положив руки на колени, — я эти обязанности выполняю из рук вон плохо. Потому что этот несчастный ублюдок постоянно сопротивляется.
— Так значит...?
— Смогу ли я полюбить кого-нибудь? Выйти замуж? Завести свою семью? — озвучила я список интересующих его вопросов. — Ты что, не понял? Моя жизнь мне не принадлежит.
— И так будет до тех пор, пока жив молодой господин...
— Да. Так будет всегда.
Неуютное молчание прервал вышедший на крыльцо Бартл. Появившийся за нашими спинами боец был обнажен по пояс, а с его лица и торса медленно сходили следы жестокого поединка.
— Прости, что помешали вашей тренировке, — оживилась я, поднимаясь на ноги. — Выглядишь чудно.
Кинув взгляд на застывшего рядом со мной Лайза, Бартл обратился ко мне:
— Возможно, вы желаете присоединиться, мастер? Парни будут только рады.
— Не сомневаюсь, — ответила я, подталкивая вперед своего онемевшего спутника. — Но предложение присоединиться с превеликим удовольствием примет Псих.
— Псих? — выгнул бровь здоровяк.
— Да, это его кодовое имя. Я же тебе говорила, помнишь? А твое Тартар.
— А... — Бартл почесал затылок, припоминая правила моей новой забавы. — А почему Псих?
— Это напрямую связано с его тягой к страданиям и смерти. Но подробности ты узнаешь у него сам, — похлопав Лайза по его напряженному плечу, я торжественно объявила: — Псих будет моим телохранителем.
Угнетающее молчание длилось верную минуту.
— Он? Вашим телохранителем? — уточнил недоверчиво Бартл, смерив беднягу долгим взглядом. Еще бы, его удивление логично: Лайз был раза в два ниже Тартара.
— Понимаешь, почему я выбрала тебя в качестве его мастера?
— Да... — протянул гулко замкомандира карательного отряда. — Объем предстоящей работы огромен. Но раз уж таково ваше решение...
14 глава.
— Что я вижу? Вы наконец-то улыбаетесь.
Я обернулась на голос Дерила. Личный телохранитель Индры, как всегда идеально одетый, с профессионально безликой полуулыбкой подошел окну, у которого я остановилась.
— Еще бы. Мой "домашний арест" закончился, и я смогла покинуть территорию базы, — бодро проговорила я, кивая на пейзаж за окном. — Здесь безумно красиво: горы, океан, вечно жаркое солнце... а у нас осень. Жаль, что мы не останемся здесь надолго.
— Все зависит от успеха в переговорах, вы же знаете, — ответил со вздохом Дерил, прислоняясь к стене. — Если молодой босс убедит местную элиту в важности создания нового торгового союза, вы можете смело просить его остаться здесь еще на пару дней. Он вам не откажет.
— Как же, — хмыкнула я, отворачиваясь от окна.
Прием, на котором мы находились, проходил в одном из многочисленных мелких городов, рассыпанных по побережью Янтарного океана, за которые отвечал клан Проксима. Вместе эти очаровательные поселения назывались жемчужным ожерельем. Своим сегодняшним визитом молодой босс почтил одну из этих "жемчужин".
Сходя с ума от скуки, я уже, наверное, второй час разглядывала нарядных гостей, которые по преимуществу были мужчинами из самых состоятельных семей. Женщин было меньше, а те, которые присутствовали, относились к престижному эскорту, либо были прислугой. В любом случае и первые, и вторые представляли собой произведения изящного искусства. Не мудрено, ведь одни были частью костюма, а другие — интерьера.
Изучая взглядом богато обставленный зал, картины, скульптуры, наряды, прислушиваясь к звукам ненавязчивой музыки, я смиренно ждала того момента, когда Индра наговорится с представителями местного управления и позволит мне прогуляться до пляжа. Да, с некоторых пор я боялась без его разрешения даже чихнуть.
— Прося, скажите, что это подарок на день рождения, — посоветовал Дерил, подмигивая.
— До моего дня рождения еще пять дней, — отмахнулась я, но довольную улыбку сдержать не смогла. — Думаешь, мое совершеннолетие даст мне хоть немного свободы?
— Спрашиваете. Через эти пять дней с вашим словом придется считаться самому Иберии.
— Ты просто смеешься надо мной, — покачала головой я, поправляя перчатки на руках. — Сам Иберия... ну ты скажешь тоже.
— И все-таки задержаться здесь, судя по всему, у нас не получится, — добавил тихо Дерил, глядя на то, как, обходя гостей, к нам приближается Индра.
Следя за ним, я думала над тем, как изменили его эти три года. Раньше он привлекал раза в три меньше внимания, чем теперь, будучи не мальчиком, а мужем. Было что-то льстящее моей гордости в том, что, игнорируя чужие взгляды, он шел именно в нашу сторону. Словно противопоставляя нас им.
Повторяя уже раз тысячу отрепетированный ритуал, я подожгла его сигарету, терпеливо ожидая от него оценки этому месту, рауту, переговорам. После двух глубоких затяжек, Индра мрачно произнес:
— Похоже... меня здесь принимают за идиота.
— С чего вы так решили? — спросила я недоуменно, переглянувшись с Дерилом. — По-моему, здесь все боятся вашего отца. И вас, как следствие.
— Все здесь... темнят, — проговорил Индра неопределенно. — Едва ли есть смысл искать здесь союзников. Точно не до тех пор, пока Децема сопротивляется... Причем очень успешно.
Подойдя к самому окну, Индра махнул рукой с тлеющей сигаретой в сторону синеющей горной цепи.
— Их территории лежат уже за теми горами. Всего несколько миль. Кажется, можно рукой дотянуться и присвоить... — задумавшись на минуту, он обвел ломаные скалистые очертания угрюмым взглядом. — Здешняя элита верит, что у нас не хватит терпения прижать Паймона и его бешеную свору. Однако терпения у нас столько же, сколько и сил — более чем достаточно. И не дай Предвечный им в этом убедиться самолично.
С тихим вздохом я кинула печальный взгляд на искрящееся в лучах закатного солнца лазурное зеркало океана. Как и сказал Дерил, рассчитывать на задержку не стоило.
От мрачных раздумий нас отвлекло неслышное появление служанки, разносящей напитки.
— Согласна, все здесь не по-людски, — пробормотала я уязвленно, наблюдая за тем, как легкой походкой от нас удаляется очаровательная кельнерша. — Выпивку здесь предлагают лишь элите.
— Потому что остальные при исполнении, — подсказал Дерил.
— Держи, — бросил Индра, протягивая мне изящный бокал из тонкого стекла.
— Нет, я так просто ... — принялась смущенно отнекиваться я.
— Я не буду пить эту приторную дрянь.
— Не любите сладкое? — усмехнулась я, охотно принимая красиво оформленный коктейль. — Зря. Гляньте, как все на вас смотрят. Вы оскорбляете их своим отказом.
— Отлично. Когда закончишь, возьми еще, — ответил глухо молодой господин, продолжая смотреть в сторону гор — условной границы между Нойран и Децемой.
Сделав смачный глоток из фужера, я скривилась, прокомментировав:
— Редкостная гадость! И они угощают этим гостей? В пекло таких союзников, босс. У этих ребят нет никакого вкуса, — проворчала невнятно я, чувствуя, как обжигающе-горькое пойло скользит по гортани. — Как горячо...
Раздался звон разбивающегося стекла. А в следующий миг мои ноги подкосились, и я рухнула вниз. Подставив дрожащие руки, я поначалу была ошарашена собственной неловкостью, а уже потом меня пронзила страшная догадка.
Сердце пропустило удар.
— Вам еще рано пить, — усмехнулся Дерил, наклоняясь, чтобы помочь мне подняться.
— Ноги... я не чувствую... — прохрипела я едва слышно, поднимая взгляд на Индру. — Больно...
За секунду до того, как обессиленно упасть на пол, я увидела в глубине черных глаз понимание. А еще страх, такой кричаще противоестественный.
Перед самой смертью мне доведется узнать, что даже Индре, бесчувственная душа которого обязана своим происхождением не богам, а новейшим технологиям, свойственно бояться.
К моему горлу подступила кровь, а тело свело судорогой. Все внутри нестерпимо жгло огнем, тогда как кожу обернул космический холод. Официозность и торжественность приема вспороло безумие. Гостеприимный хозяин особняка решил закончить свое неловкое покушение: послышались крики и лязг оружия. Однако узнать, чем закончился блистательный раут мне не удалось. Мои глаза накрыл кроваво-красный полог.
* * *
Как и положено, после смерти душа "меченого" отправлялась прямиком в обитель Эзуса, утопающую во мраке отчаяния. Здесь не было света и времени. Я не могла вспомнить тот момент, когда мой разум забрал власть над мыслями у подсознания. Чудовищные сны смешались с реальностью.
Я мертва. Индра тоже мертв. И Дерил.
Я не видела собственного тела, но я чувствовала, как слезы скользят по вискам. Я могла слышать чужие голоса. Профессионально холодные и деловые. Временами обеспокоенные. Иногда мне было нестерпимо больно, но по большей части внутри меня и извне была лишь пустота. Не умиротворяющая, а пугающая. Из которой хотелось вырваться.
Плавая в бессознательности, захлебываясь страхом, я старалась думать о... какая глупость! О таких же беспросветно черных глазах, потому что их тьма успокаивала, наперекор жестокости и вечному холоду, в них таящихся.
