| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Время в СССР бежит незаметно, куда там России 21-го века. Вроде только поговорить успели, а на часах — начало первого. Отстали от графика просто катастрофически, тем более, Ленинград — большой город. Хоть и нет тут пробок, такси в 66-ом не имеют привычки носиться под сотню. Набрать бы с мобилки, да перебить встречу... Метнулся к телефон-автомату, будка которого была приставлена к торцу здания Алферовского НИИ. Даже "двушку" успел закинуть в щель монетоприемника, только потом увидел разбитый вдребезги диск. Анатолий из-за плеча ехидно заметил — "и тут пружину на кнопарь выбили". Черт, вот что значит большой город! Последнюю монетку поганая железка не вернула. Плюнул — доехать быстрее, чем найти телефон.
\*Кнопарь — нож с автоматически выскакивающим лезвием.\
... Несмотря на получасовое опоздание, Старос встретил со всем советским радушием, посередине небольшого кабинета. Он оказался именно таким, как представлялся по телефону. Невысокого роста, чуть располневший господин с типичным лицом турка или грека. Аж всколыхнулись ощущения дежа-вю от оставшихся в будущем ресепшенов отелей. Совсем как там — коротко остриженные, жесткие черные волосы, смуглое лицо, ухоженные усики с пробивающейся сединой, ярко-белая рубашка. Только вблизи стереотип ломали неожиданно внимательные коричневые глаза.
Не успели мы пожать друг-другу руки, как он удивил:
— Проголодались с дороги? Может быть в ресторан?
— Охотно! — Я не стал дожидаться согласия Анатолия. — Прекрасная идея!
— Пойдемте, — он широким взмахом подхватил брошенный на роскошное кожаное кресло пиджак. — Тут за углом есть неплохое место!
Ресторан "Спутник" действительно производил приятное впечатление — но только по меркам 60-х годов. Для меня было тяжело видеть в "приличном" заведении футуристический интерьер с гладкими закругленными формами и яркими красками. Широкие окна, едва прикрытыми легкими занавесками, не прятали летнее солнце, при тотальном отсутствии кондиционеров это не добавляло комфорта и уюта.
Но все же это не обычная "столовка". Отсутствует длинная стойка для проталкивания подносов и прочие атрибуты самообслуживания. Небольшие квадратные столы застелены хоть и покрытыми застарелыми пятнами, но белыми скатертями, в красивом порядке заранее уложены приборы. В наличии даже свернутая в конус салфетка, твердая от крахмала, но при этом застиранная до состояния тряпки. В общем, все как в средней кафешке 21-го века. Главное, посетителе мало, видимо, недешевое место по местным меркам.
Против ожиданий, официант не заставил себя долго ждать. Но принес вместо меню тарелки со сладкой морковкой под сметаной и очень приличным на вид борщем. Оказывается, есть в СССР аналог бизнес-ланчей будущего, год тут прожил, и еще ни разу не сталкивался. Вроде как в М-Граде такого не практикуют. Старос, как завсегдатай, взял процесс в свои руки, и попросил чешского пива. При виде чуть запотевших бутылок мне сразу захотелось перенести НИИ "Интел" километров на шестьсот-семьсот западнее текущего местоположения.
Когда первый голод был сбит, Филипп Григорьевич продолжил беседу:
— Ну что, молодые люди, показывайте, что напридумывали.
Нет, он точно иностранец. Ни одному советскому директору в голову не придет просматривать документы в ресторане. Вон, Анатолий аж жевать перестал, челюсть от удивления отпала. Понятно, тут начальники вообще питают непреодолимую слабость к огромным полированным столам и телефонным стадам, а так же тяжелым двойным дверям и строгим секретаршам. Но удивить человека из 21-го века работой в кафешке? Ха-ха-ха... Он еще не руководил фирмой с Симиланского пляжа!*
\*Симиланский архипелаг — Тайский национальный парк, в котором сохранилась нетронутая природа. Считается одним из лучших мест для дайвинга в мире.\
Чтение документов затянулось, пришлось заказать еще по бутылочке пива. Не сказать, чтоб мы в "Интеле" подготовили слишком толстую папку, но было хорошо заметно, как Старос от быстрого пролистывания перешел к вдумчивому изучению и прикидкам.
Наконец он отложил в сторону бумаги.
— Оригинально. Сами это придумали?
— Не совсем. — Лучше сразу признаться, чем потом специалист поймает меня на нулевой компетенции в разработке ЭВМ.
— Понятно... — Старос одним большим глотком осушил свой стакан. И продолжил формально и жестко: — Вы задали интересную задачу. Но такой проект тяжело выполнить в рамках моего КБ. Мне непонятно, почему вы вообще обратились ко мне, а не к Лебедеву, скажем. Или Глушкову, если вам Москва почему-то не нравится. С вашим невероятным влиянием в ЦК...
— Откровенно и в лоб, — вооружившись "американкой" улыбкой, я попытался перехватить нить беседы, пока вопросы не зашли слишком далеко. — Если это вам действительно важно, то... Мне кажется, что у Лебедева в коллективе разногласия, они славу от явно удачной БЭСМ-6 делят. Глушков... Он, конечно, гений. Но мыслит, на мой взгляд, в неправильном направлении. И вообще, ваш компьютер наиболее близок к тому, что реально нужно советской промышленности, а не соискателям диссертаций и ученых степеней.
— Я тоже заканчиваю докторскую. — Старос внимательно смотрел на меня. — Не пугает?
— Настораживает. — У меня действительно мелькнула мысль об ошибке. — Почему-то многие на этой стадии... Скисают, что ли.
— Бывали за границей? — Неожиданно сменил тему Филипп Григорьевич. Невинный вопрос для 2010 года, но для СССР это очень серьезно.
— Не могу сказать... — Не хочу врать лишний раз, хотя такой ответ — не многое скрывает.
— Понятно, — собеседник бросил взгляд на безучастно допивающего пиво Анатолия. — Чтож, у всех свои причины.
Похоже, Старос окончательно уверился, что я такой же как он сам, иммигрант в СССР. Интересно, какую страну он "сделал" моей родиной? Впрочем, в любом случае это неизбежный и даже желательный вариант. Тем временем, Филипп Григорьевич продолжил:
— Вы просто не представляете себе, что такое Советская военная наука. Стоит защититься, и вот вы получаете две зарплаты, имеете рабочий день с девяти до пяти, два совершенно свободных бибдня* в неделю. Все, что нужно — раз в год написать формальный отчет. Люди в этой системе деградируют мгновенно!
\*Библиотечный день.\
— Но ведь столько возможностей для работы! — тупизна системы не укладывалась в моей голове. — В конце концов, есть еще стимулы, премии там, медали, слава наконец!
— А зачем? — грустно улыбнулся Старос. — В одиночку сейчас многого не добиться. "Успокоившихся" ученых всегда будет больше, и они не допустят, чтоб рядом кто-то интенсивно работал. Сожрут, обязательно сожрут и не подавятся, сволочи!
Последнее он почти выкрикнул. Похоже, реально у мужика наболело, раз ему настолько наплевать даже на присутствие третьего, да еще КГБшника. Хотя, я не зря его представил как близкого друга.
— Петр, в этой стране кандидат-МНС, по сути лаборант, моющий пробирки, получает больше, чем ведущий инженер отраслевого НИИ, которое тянет на себе целое техническое направление в стране. Доценту платят как директору завода, у которого на плечах выполнение плана и ответственность за тысячи людей!* И ты на что-то надеешься при внедрении ЭВМ в производство? Да там инженеры загубят все, при первой возможности сбегут, только помани краешком бессмысленной диссертации! — тут Старос бросил взгяд на мой безымянный палец, и продолжил: — Иначе их жены запилят насмерть.
\*Нигде в мире, кроме СССР, научный титул не давал пожизненной ренты (единственным исключением была Испания при Франко). В марте 1946 года, сразу после постановления о новой системе оплаты, Петр Капица направил Сталину письмо с решительными возражениями. Но он не был "услышан".\
— И что делать? — не выдержал я. — Защититься, завести "Москвич", дачу, и выпиливать по вечерам лобзиком полочки для кухни? Помидоры с огурцами выращивать?!*
\*Кстати, в реальной истории Ф.Г. Старос во Владивостоке стал президентом яхт-клуба.\
— Думаешь, тебе удастся что-то кому-то объяснить? — Старос неожиданно перешел на "ты".
— Надеюсь...
— Ты знаешь, — не дал мне договорить Филипп Григорьевич. — Перед тем, как выйти через проходную своего родного "Военмеха",* я проверяю портфель. Не подкинули ли туда чего-нибудь запретного институтские работники**. Нет, они милые люди, но разговор с товарищем Толстиковым многое прояснил. Такие легко становятся пешками — и начинают по велению парткома выживать меня, чтоб ослабить Дмитрия Федоровича. Подумать только, им даже никто не удосужился сказать, что с нового года Устинов играет в команде "комсомольцев"!
\*Ирония судьбы — в настоящее время созданная в 1957 году кафедра "Технология приборостроения" "Военмеха" именуется нелепо и бессмысленно — "Инжиниринг и менеджмент качества".\
\**Подобные случаи описаны в мемуарах.\
Начали вроде за здравие, а потом прямо как в роман Стивена Кинга попал. Но по большому счету, сказал ли мне Старос что-то новое? Нет! Уж кто, а я прекрасно знаю, на какой мнимый уровень скатится советская наука к концу 80-х. И с каким упоением умеет стучать и грызть друг другу глотки вшивая интеллигенция, куда там мастерам-коммунистам! Стоит ли еще раз возвращаться к тысячу раз продуманному? Нет! Оставим рефлексии мексиканским актрисам!
— Еще не поздно, Филипп Григорьевич, — заявил я твердо. — У нас есть шанс!
— И какой же?
— Мы разработаем и внедрим в СССР первую массовую Промышленную ЭВМ... Нет! Просто ПЭВМ! И не только в Союзе, а во всем мире! Они будут выпущены в миллионах экземпляров, и кроме того, связаны оптическими магистралями в единую компьютерную сеть.
— Ох, фантазеры...
Никогда не думал, что сорокапятилетний мужчина может быть столь чувствительным. Но глаза Староса реально стали влажными! Неужели пробрало?!
— Ресурсы для этого есть. Но не хватает менеджеров. — Что-то я совсем словами 2010 года заговорил. Расслабился, понимаешь, как менеджер с менеджером.
— Еще не поздно, говоришь? — Неожиданно Старос широко улыбнулся, и ответил мне на похожем языке. — Чтож! Молодые люди, пойдемте, наконец, в офис. Обсудим детали! И... — он чуть помедлил. — Черт с ней, с диссертацией!
Коллектив у Филиппа Георгиевича оказался молодым и дружным. По "встречным" улыбкам и шуткам легко ощущалось, что "босс" тут уважаем и даже местами любим. В воздухе витал запах канифоли, стоял легкий гул голосов, что-то потрескивало и щелкало релюшками из углов. Однако по зычному призыву руководителя ребята быстро побросали работу, и привычно сдвинули несколько столов в центр, подальше от кульманов и шкафов, плотно заваленных кусками самой большой в мире электроники. Потом натащили из соседних комнат стульев, организовав полноценный the brainstorming *под совершенно советский чай. Густо но невкусно заваренный, зато потребляемый в диких количествах.
\*Brainstorming — мозговой штурм.\
Вываленные из моего портфеля образцы уже освоенных на "Пульсаре" микросхем логики мгновенно сломали барьер отчужденности, "старосята"* им радовались натурально как дети новогодним игрушкам. Симпатичные DIPовские пластиковые корпуса** "затрогали" чуть не до дыр, без особых тормозов ругая матом пресловутую секретность, из-за которой о новых разработках приходится узнавать от "Голоса америки". Всего-то десятки и сотни элементов в каждой микросхеме казались им не иначе как Великой Октябрьской Революцией в деле разработки ЭВМ.
\*Самоназвание "старосята" использовалось на самом деле.\
\**Вместо легендарной в реальной истории 155 серии TTL логики (и 133 военной) в АИ производство первой пошла "166", продвинутый аналог реальной 164/176 серии CMOS логики — или же, с другой стороны, адаптация идей семейства 74HC/HCT/AHCT, с тактовой частотой до 4 (а в ближайшей перспективе — до 10) МГц\
— Прямо как в Америке! — не отводя глаз от микросхем констатировал Старос. — ведь пары лет не прошло, как там начали делать подобное.
— Так это же можно всю ЭВМ на них сделать! — неожиданно заявил парень лет двадцати пяти в мешковатом пиджаке, задумчиво загибая ножки выводов. На добрый десяток секунд над столом повисла вязкая тишина. Потом ее разорвали перебивающие друг друга крики. Честно сказать, я попросту не понял, почему люди радуются такой тривиальной идее*. Но им лучше знать, может быть именно того варианта, что сейчас в руках молодого человека, не хватало специалистам для счастья в жизни.
\*Это действительно мощная идея для того времени. В 1967 г. Ли Бойсел из Fairchild высказал идею, что весь компьютер может быть сделан на микросхемах. Компания немедленно наградила его должностью главы отдела разработки МОП-ИС.\
Минут через пять Филипп Георгиевич не выдержал, принес из своего кабинета слесарный молоток, и от души засадил им несколько раз в столешницу, не забыв, впрочем, проложить толстый том кого-то из классиков. Только таким способом удалось осадить вошедших в раж МНСов, СНСов, и прочих инженеров. Началась работа.
Предложенное НИИ "Интел" техзадание зачитали вслух, затем подвергли "суровой, но справедливой критике". Нет, в общих чертах оно команде разработчиков очень даже понравилось. Но дьявол, как обычно, скрывался в мелочах. И его фальшивую улыбку мне немедленно выдал Марк Гальперин*, представленный первым замом:
\*Кроме прочего, М. Гальперин автор прекрасной книги "Прыжок кита", посвященной разработке в СКБ-2 Боевой информационно-управляющей системы "Узел".\
— Размеры у вас заявлены нереальные... — он раз бросил взгляд на схему, потом на микросхемы, и добавил: — Шкаф удобный, даже лучше, чем я у железнодорожников видел. Но будет очень хорошо, если нам удастся разместить в его габаритах один только процессор.
— Нет! — тут же перебил его сосед. — На таких интегральных схемах еще и память в эту стойку засунем.
— Хотя бы один "кубик"* на несколько тысяч слов обязательно поместится.
\*Разработка "кубов памяти" на ферритовых сердечниках — одно из направлений работы КБ Староса.\
— Давайте прикинем, — охотно согласился Марк. Мы с такой логикой еще не работали, поэтому будем считать в логических элементах. Базовое АЛУ, без аппаратного умножения и плавающей точки, потребует около полутора тысяч логических элементов*. С вашими интегральными микросхемами понадобится три-четыре сотни корпусов. Считайте, по сотне на плату, ну, типа нашей УМ-1. Можно компактнее, в одну плату, как у вас нарисовано, но тогда придется забыть про ремонтопригодность, да и брака при разводке-травлении дорожек будет очень много. Хотя для оборонки такое пойдет...
\*Сейчас самое компактное арифметическо-логическое устройство шириной 32 бита (без регистров, шифтера, множителя) требует 1696 CMOS транзисторов, однако обычно, например в младших ядрах ARM — применяется синхронное АЛУ из примерно 3100 транзисторов.\
— Так в чем проблема, — удивился я. — Все равно они и четверти стойки не займут.
— Кроме этого, — удивленно посмотрел на меня Марк, но продолжил: — АЛУ приблизительно десятая часть процессора, и то, если он простой, без буферов и аккумулятора. Надо ставить блок сдвига и обмена, потом умножение и деление, для этого хотя бы широкий сумматор с дополнительной логикой. Да и вообще, куча всего набирается — обработки условий и ветвлений, регистры, работа с адресами, чтение и запись, дешифратор команд. В довесок — блок обработки прерываний и ошибок. В сумме получится около двадцати плат! И это только процессор.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
