Хочу остановить его руку, но дотрагиваюсь до твердого, горячего, подрагивающего, провожу ладонью, слышу, как сдавленно ахает мой король, как начинает гулко стучать его сердце, открываю глаза — прямо в расширенные, безумные зрачки мужчины.
Генрих:
Я потянул ее вниз, надавил на плечи, опустились на шкуру, боже, какая грудь. Маленькая, но совершенной формы, а какая попка, округлая, плотная, шелковистая кожа. Готова, постанывает и влажная, да и я уже не могу, даже больно от напряжения, этот первый миг проникновения, когда женщина открывается тебе навстречу, небо, какая узенькая, всё, не могу больше. Наступил предел, щекочущее быстрое покалывание, после которого нельзя остановиться. Я изливался и изливался в неё, резкие судороги и долгая сладостная дрожь...Волны накатывали одна за одной, поднимаясь к голове, перед лазами все плыло. Кололо пальцы, немели руки. Еле удержался, чтобы не упасть на нее всем телом. Опозорился, как нетерпеливый мальчишка, как в первый раз. Поддерживая ее под попку, перекатился на спину, уложил на себя, продолжая поглаживать восхитительные ягодицы, спинку между лопатками, целовал лоб, ушко, нежные губы. И еще одно чудо, я опять стал оживать, наливаться силой и упругостью. Теперь мы сидели лицом друг к другу, она обняла меня ногами, обвила, как вьюнок ствол дерева, я прикусывал, мял, сосал ее грудь, и чувствовал, как сжимаются у нее внутри тайные мышцы, как втягивает, засасывает она меня внутрь, и в этот раз взрыв был обоюдным, она трепетала, как пойманная бабочка. И обмякла у меня на плече, тяжело дыша. И вдруг, богиня, сознание потеряла! У меня достало еще сил поднять это сокровище на руки и донести до постели.
Кира
Через сколько я очнулась, не соображу. Первой мыслью было — Гер! Скорее отсюда, пока чудовище спит. Аккуратно выползла из-под придавившего меня тела. Попутно рассмотрела. Крепкий, холеный, даже и не скажешь, что за сорок. Атласная кожа, ни грамма жира, рельефные мышцы. Прокралась в комнату с камином, натянула брюки, блузу прямо на голое тело, бельё в узел, под мышку, вот мой плащ, укуталась в него, скорее, скорее...На лестнице и в кухне никого не было. Сапоги надевала уже на улице, за дверью черного хода, на пороге. И шипение Арчи всё слышалось, как летело за мной по пятам, — Только скажи королю хоть полслова, парня своего больше не увидишь.
Прошло, наверное, больше часа с тех пор, как я вошла к Генриху. Быстрее, пока есть время снадобья использовать!
Дома, слава богине, все хорошо. Сульяр обнюхал меня, показал — никто не приходил. Температура у Гера слегка спала.
— Сульяр, Наль — никакого вреда человеку, которым от меня пахнет. Иначе — все погибнем.
Почувствовала недовольство в ответ, усилила ментальный нажим. Так Нужно!
Грела воду и мылась, мылась, терла себя жесткой мочалкой, чтобы с водой ушли все воспоминания об этой ночи, весь запах ненавистного человека, накладывала на каждый ковшик воды очищающее заклятие — теки, струись, вода, вода, смой грязь помыслов, скверну прикосновений! Заварила особый сбор, выпила, еще завтра обязательно.
Легла на постель сбоку от Гера, чтобы сразу подхватиться, если ему хуже станет. И забылась, спала часа четыре.
— Маам!
Очнулся, радость моя!
— Мам, мне встать нужно.
— Да, да, сейчас родной мой.
Хорошо, что еще так рано. Выпустила Сульяра и Наль побегать в лес, попросила зайца принести. Вчерашнего фазанчика я уже сварила, сейчас малыш поест. Наведалась к гончим — тоже все хорошо, выпустила их из псарни во двор. Пусть поносятся. Через час загоню назад, уберу выгул. Так, еще лошади, работу Гера, пока он болеет, делать надо. Но лошади, к моему изумлению, оказались досмотрены.
А около денников меня ждал Бруно. Сидел на охапке сена, с фляжкой. Пил, с утра!
— Ты вот что, девочка. Я тут сказать хотел. Ты женщина правильная. Не думай, я все понимаю, выхода у тебя не было. И у меня тоже. Если б не король он был, так... Мы ж клятву магическую давали. Я как на тебя вчера смотрел и на мальчика твоего, помирающего, так бы и придушил гадов собственными руками. Только это измена. Не могу я ничего, кроме как бросить работу, а у меня семья. Так что относиться к тебе буду по-прежнему, со всем уважением. И никто ничего не узнает. А маги охраны, они молчать привычны.
Я выдавила:
— Спасибо, Бруно. Не забуду.
— Гер-то как?
— Лучше. Бруно, его король хочет во дворец увезти, я боюсь!
— Бежать вам надо, а как — найдут по ауре. Ты вот что, пару дней потерпи, авось всё, больше не позовут, тут охота будет, свиней бить станем, для дворцового праздника середины зимы. Все поутихнет — и уйдете, горами, в Лорию.
— Бруно, а сколько королю лет?
— Он маг, сильный, поэтому молодо выглядит, шестьдесят восемь ему.
Я едва успела добежать до ближайшего пустого стойла — меня вывернуло, жестко, насухую, я же ничего с прошлого обеда не ела.
Подошел Бруно, сморщился, плеснул из фляжки, поглядел на зеленый дымок.
— Э! Да тебя еще и опоили, девонька!
Глава 6.Короли и свиньи (ч.1)
Вернувшихся из шато Аррас брата и Лорда-Целителя Гердер пригласил в свой кабинет.
— Ну что там с отцом?
Целитель уложился с отчетом в три минуты, Олин рассказывал пятнадцать и говорил бы еще, но Гердер не выдержал, прервал.
— Значит, все обошлось! А этот, егерь, спасший его величество? Его, надеюсь, достойно наградили?
— Это не егерь, егересса. Женщина. А собаки у нее — съезди, посмотри, тяжелые гончие!
— Ты шутишь?
— Нет! Страшилища, лапы как тумбы, пасти, глаза красные, а голос...-
— Да, собачки страшные, — подтвердил лорд Гренсон. — Но умны, бестии. Видел, как на кухне сами себе лапы мыли.
— А когда это вы их увидеть успели, да еще и на кухне?
— Я к иноре Кире заходил, мальчик у нее накануне на охоте в ледяную воду прыгнул, эстрийскую суку вытаскивал, та лапой в завале застряла, тонула. Очень плох был, пришлось как следует поработать, ну, дай богиня, поправится.
— Карл! Иди, отдыхай, и спасибо тебе за отца.
— Олин, объясни, каким образом отец оказался без защитных амулетов и в магических браслетах? И еще раз подробно расскажи про схватку с вепрем.
В конце рассказа Олин хихикнул:
— Отец сам лично пожелал наградить егеря — он глаз на нее положил. Все спрашивал у Карла, можно ли ему после травмы быть с женщиной.
Многое в рассказах брата и лекаря настораживало Гердера. Сделал в календаре пометку на завтра — личное дело иноры Киры — как зовут даму? Киры Марли.
Этот охотничий замок — одно беспокойство и расходы. Только отправка лошадей туда — обратно чего стоила! Донесения из шато — театр абсурда. Итак:
Отец устраивает безумную охоту — на вепря с рогатиной, сам себе блокировав магию и сняв все охранные амулеты.
Женщина одна без помощи магии убивает огромного кабана коротким, чуть больше локтя, мечом. Удар нанесен прямо в сердце.
Раненый Король категорически отказывается переезжать во дворец и вызывает целителя в шато.
Лорд — целитель, Карл Гренсон, по возвращении из шато сразу же, не заходя в свои покои, идет в портретную галерею и долго рассматривает одну из картин. (Помечена на схеме крестиком.)
Приходит магическая почта от отца — он просит взять на работу в дворцовые конюшни мальчика по имени Гер. Ни фамилии, ни возраста, ничего не указано — вот в этом весь Генрих. Приписка — парень работает в шато. (Запросить еще одно дело — мальчика-конюшего.)
Король приглашает на ночь егершу, но что-то не заладилось — инора убегает, как будто за ней орки гонятся. (Это когда от отца женщины-то бегали? Они обычно за ним.)
В четыре утра сменившиеся с дежурства маги охраны устраивают за конюшнями пьянку, с ними пьёт старший егерь.
Около полудня королевским порталом приходит камердинер Генриха, Арчи, с личной запиской от короля к казначею и забирает из сокровищницы бесценный розовый жемчуг, бриллиантовую диадему и серьги.(Гердер чтил традиции — любовницам, даже случайным, можно что-нибудь подарить... на память. Но такие траты... казначей сразу же прибежал к Ксении с описью и запиской-распоряжением. Если это для иноры Марли за одну ночь, то что же будет дальше?)
Они там что, грибы орочьи нюхают в заповеднике?
Дела доставили после обеда. Тоненькие. Приложены копии документов. По мере чтения брови Гердера поднимались все выше и выше. Не выдержал, взял папочку, пошел в кабинет к жене.
— Ксю, вот послушай, дипломы Иррской магической школы — травница, стихийный маг воздуха — ну у них там с магами и магией плоховато, дворянка, вдова, прибыла на Рикайн, чтобы обучить сына магии, в порту нанялась в караван, идущий в охотничий замок, принята на работу простым егерем, прошла беседу с магом менталистом. На охоте убивает вепря, спасает жизнь королю, и через день они в одной постели. А еще король просит перевести на работу во дворец ее сына, Рутгера Марли. И посылает за драгоценностями из сокровищницы.
— Она что, действительно, заколола мечом кабана и осталась при этом цела?
— Ксю...
— Думаю, стоит послать опытного дознавателя, тайно, не нравятся мне такие талантливые дамы.
Тайный агент уже давно был в шато, прибыл туда в свите, сопровождающей короля на охоту. Пришлось поторопить с докладом. В тот же день инор помощник повара, поехавший в Аррас за овощами, вынужден был задержаться в городе: у телеги сломалась поворотная ось. И он же докладывал ночью Гердеру в маленькой комнатке на втором этаже канцелярии.
— Вот так это и было. Охранники, когда пили, костерили Его Величество почем свет стоит. И заступиться за дамочку было некому. А все дело провернул этот Арчи, камердинер. Пришел с приказом от короля. Старший-то охраны не поверил, применил заклинание правды — все сошлось — Арчи действовал от имени Его Величества. А как она уходила, видел, бежала через кухню вся бледная, сапоги на пороге одевает и трясется вся, и шепчет только Гер, Гер... Мальчика у неё Рутгер зовут, а Гер, значит, сокращенно. Не из простых они, но денег у нее, я так понимаю, нет, вот на такую работу и пошла. К Аррасу близко, они с сыном раз в неделю в город ездят, с магами занимаются, не забесплатно, конечно. Травы на продажу сушеные отвозит. Еще кружева плетет, в местную лавку сдает. А король на следующий день, ну сегодня, значит, как встал, к полудню ближе, за инорой Кирой тут же послал, гневался очень, что ночью ушла. А ее нигде найти не могли. Старший егерь сказал, она поехала смотреть, куда кабанье стадо ушло. Завтра де охота, а кроме иноры Марли это сделать никто не сможет. Король сначала орал на своего камердинера, потом отправил его куда-то порталом, сейчас Арчи стережёт Киру во дворе. . А уж что сегодня ночью будет, и представить не могу.
И были еще очень любопытные донесения.
Первое — разговор посла далекого островного государства, Ирденнского королевства, и его помощника.
Эту женщину и ее сына найти и уничтожить. Дело государственной важности. Похоже, первая часть пророчества исполнилась — ребенок, исчадие скверны, родился. По приметам дама очень заметная, такую внешность не скроешь. Рост больше чем у мужчины.
И второе. Во всех портах Рикайна упорно стали наводить справки об иноре с ребенком, приехавшей то ли весной, то ли в начале лета. Искали по приметам: женщина очень высокая, некрасивая, худая, смуглая, волосы светлые, почти белые. Мальчик возраст десять лет, тоже блондин.
А дама наша как раз с Ирденн. На все это стоило посмотреть лично. И уже на месте принять решение. Каким оно будет, Гердер почти не сомневался. С инорой можно не церемониться, это не туранская аристократка.
Вокруг отца шла непонятная возня. Сначала новый камердинер, потом новые любовницы. Казалось, Генриху подбирают женщину, которой он наконец-то увлечется. Сваху отыгрывал инор Арчи. Взят по протекции графа Полта. Тому его рекомендовал один из юных любовников, и след этого любовника затерялся на Оркейских островах.(1)
В галерее Гердер отыскал картину, помеченную на схеме, — семейный портрет — дед, король Роберт, бабка, Элизабет, и их дети, принцы Гердер, Гордон и Генрих, последний совсем малыш, сидит на коленях матери. За разглядыванием портрета и застала мужа Ксения.
— Красивая семья была. И мальчики...
— Ксю! На пару дней едем в охотничий замок. Возьмем с собой Лотти и Эдварда. Утром, завтракать будем уже там. Вещи доставят следом. Эдварда одень для охоты. Проследи, чтобы одели большие защитные амулеты и активировали их.
* * *
*
— Бруно, а почему — опоили?
Кира умывалась во дворе около колонки — воду в замок доставляли магическим водоводом из горных родников, но даже ледяная, она не могла убрать мерзкий привкус изо рта.
— Да видно по зеленому дымку — у меня во фляжке-то выморозки. Пила там что-нибудь?
— Да, лорийское.
— Ты не пугайся, это на один раз.
— Откуда знаешь?
Бруно усмехнулся:
— Я не всегда егерем был. В поход в степи с Его Величеством ходил, а потом, когда из армии вышвырнули помирать от ран, Глэдис встретил, она меня выходила. Промышлял в горах, торговцев через перевалы водил. В Лории это называют "элессир даморе. Только действует он, если хотя бы чуток к мужику тянет.
Все оставшееся утро Кира отсиживалась в домике. Лечила сына, ставила компрессы, поила отварами. Наль и Сульяр вернулись с добычей — притащили трех зайцев. Сунувшегося было к калитке палисадника Арчи встретил Сульяр, улыбаясь во все свои сорок два зуба, так, что были видны даже чудовищные, топорщащиеся острыми выступами моляры. Глэдис принесла обед, неприязненно покосилась на инора камердинера,
— Там мальчишка больной один, зачем Вам к нему?
Потом Арчи ушел, Кира пробралась в сарай за конюшней и занялась подготовкой к охоте. Проверяла арбалеты, вытащенные из оружейной, подготовила вьючные седла и тюки — стадо было небольшим, но увесистым. Старая матка, два подсвинка и три сеголетка — полосатики, почти перецветшие в рыжину. Вместе с Майклом складывала большие ловчие сети — поросят надо брать живьем, поэтому по сети каждому — и загонщикам и на номерах.
Около сарая, почти сразу после заката, ее и поймал Арчи. Как унюхал.
— Король требует пожаловать к нему. Немедленно.
И опять пока шли, шепотом:
— Ты помни, только полслова государю..., устрою твой арест, а мальчишке одному не выжить.
Король стоял у окна, на этот раз не в халате, а просто в брюках и рубахе. Обернулся — наконец-то, где же ты была целый день? И принялся целовать, ворча — от тебя конюшней пахнет, и дымом, и опять ты в этом рванье, не кормят вас здесь что ли — кожа да кости...
Дальше Кира не смогла бы вспомнить ничего — ни как оказалась в постели, ни как срывала рубашку с короля, ни как, извернувшись, захотев отомстить, все же достала губами его сосок, горошину на твердой, безволосой груди, ни как застонал Генрих, вжимаясь в нее всем телом...
— Ты вчера ушла...
— Ваше Величество,
— Генрих, ты должна называть меня Генрих... Где ты была, тебя искали.
— Я работала ваше.. Генрих.
— Зачем тебе работать? Ты поедешь со мной, у тебя будет все, что захочешь. Смотри. — Приподнявшись на локте и потянувшись к изголовью кровати, Король достал из замшевого мешочка длинную нить розовых жемчужин и дважды обвил ею шеи Киры.
