Поначалу пребывание на этой планете мне даже понравилось. Отсутствие вредителей, умеренный климат, природа и чистый воздух. Я это воспринимал как отдых, но через несколько дней, когда я уже изучил окрестности и более-менее наладил хозяйство, окружающие пейзажи и звездные ночи начали приедаться. Как только организм перестает считать ситуацию стрессовой, то сразу же требует возврата к старым привычкам. Появилось желание вернуться на "Принцип", пообщаться со всеми, сходить в спортзал, да даже почитать отчеты других экспедиций. Признаюсь, я этим иногда пренебрегал. Отсутствие доступа к литературе давит довольно серьезно. Сложно переключиться на примитивный образ жизни, отрешиться от всего и просто наслаждаться единением с природой. Ладьеры утверждают, что они дети космоса, я признаю это и подтверждаю. Мы, безусловно, дети космоса, а не какой-то его микроскопической части. Пожалуй, это и стало основной темой моих размышлений. В данной обстановке приходится полностью психически перестраивать себя и фрустрации неизбежны.

Также считаю необходимым выделить одну из вех перемены мыслей и настроения. В определенный момент мне стало все равно, вернется "Принцип" или нет. Причем эти ощущения не совпадали с этапом принятия себя в этом месте и с окончательным формированием привычек. В течение нескольких дней вести наблюдения за своим состоянием было действительно сложно. Мне попросту было лень. Лень вставать, идти за водой или на условную "охоту". Безделье поглощает и завораживает. Сложно себя заставить что-либо делать, тем более в отсутствие некой контролирующей силы. С целью лучше изучить этот феномен, я расслабился. Позволил себе делать то, что мне хочется, но с установлением сроков окончания этого периода. Это помогло. За эти несколько дней я прекрасно выспался, и получил возможность взглянуть на себя и свои переживания с другой стороны.

Дальше следовать установленному распорядку уже не составляло особого труда. Мне в том числе и помогали размышления о нашей стажировке, наших мыслях и чаяниях, связанных с научным поиском и наших достижениях. Теперь я могу с уверенностью сказать, что многие наши успехи мы попросту недооцениваем. Считаем их рутиной, только потому, что они не ведут к глобальным научным прорывам, хотя на самом деле тут стоит задуматься о значении не столько команды, сколько отдельной личности. Пусть для Ладьё наши эксперименты не столь важны и сотни кораблей научного поиска бороздят космические просторы, тем не менее, мы меняемся, развиваемся и совершенствуемся. И наше становление, как ученых, как воинов, как мужчин — само по себе является вкладом в развитие колонизированных нами миров.

Теперь я хочу перейти к следующей стадии моего эксперимента. После описанных выше переживаний, мне удалось установить в себе и для себя некий баланс, в котором я мог бы пребывать достаточно долгое время, которого в большинстве случаев хватило бы на то, чтобы меня успели найти и спасти. И эту стадию уже можно назвать технической, то есть определенные навыки получены, осталось только их качественно усвоить. Я думаю, что мне удалось бы с этим успешно справиться, и вернувшийся "Принцип" нашел бы меня в своем уме, энергичным, бодрым и работоспособным. Теоретически, эксперимент на этом можно было бы завершать, я изучил все, что намеревался. Более подробно мои выкладки содержатся в дополнениях к моим еженедельным отчетам и итоговому отчету. Но я пишу теоретически, поскольку проверить свои гипотезы мне не удалось. Эксперимент был прерван.

Я пишу "прерван", хотя на самом деле правильнее было бы написать "вышел на новую стадию". На 6-ой неделе моего пребывания на планете, неподалеку в лесу приземлилась спасательная капсула. Самого приземления я не видел, была ночь, и я спал. Разбудил меня громкий гул, и пока я проснулся, пока сообразил выйти, капсула уже приземлилась и я не смог визуально определить место приземления. Пришлось пользоваться приборами. Точку удалось вычислить почти сразу, и в отсутствие информации, я решил, что мне стоит туда прогуляться, поэтому оделся и отправился в путь.

Изначально я думал, что рядом приземлился космический корабль, и то, что это только капсула, я понял уже тогда, когда ее увидел. По всем признакам выходило, что мощностей данного устройства не хватит для длительного пребывания в космосе, а сектор вокруг, насколько мы смогли определить — необитаем. В капсуле был гуманоид, который при посадке остался жив. Почти сразу удалось выяснить, что существо — женского пола, и внешне близко к ладьерам по генотипу. Поскольку капсулу с планеты мы забрали, я рекомендую для всех, кто будет заниматься ее изучением особое внимание обратить на системы жизнеобеспечения, а особенно на пилотское кресло. Я видел там следы какого-то вещества, которое по прошествии некоторого времени испарилось. Моих возможностей не хватило, чтобы провести качественный анализ. Но, насколько я могу судить, это вещество защищает космонавта и может сохранить ему жизнь во время жесткой посадки.

Молодая девушка, которую я нашел, пребывала в странном состоянии. Поскольку на тот момент я еще ничего не знал ни о ней, ни о ее расе, то не смог оценить насколько ее состояние являлось типичным для данной ситуации, поэтому принял решение действовать в отношении нее, как если бы она была ладьеркой. Я ее забрал из капсулы и согрел. Перенес в свою палатку, и зафиксировал первые наблюдения, пока она спала и/или была без сознания. Я снял все медицинские показания, которые смог придумать. Согласно полученным данным, девушка оказалась исключительно близка по биологическим показателям к ладьерам, и если бы не инопланетное устройство, на котором она прилетела, у меня бы даже сомнений не возникло в том, что она иной расы. Но, опять же если исходить из полученных при осмотре данных, то выходило, что она пребывает в состоянии сильного нервного истощения и велика вероятность (при совокупности условий, включая посадку на неизвестной планете) развития постстрессовых психических реакций.

Мне пришлось воспользоваться аптечкой. Я вколол ей две дозы ксирумина, и полторы дозы индолина в сочетании с психокинетическим воздействием. Когда пациентка очнулась, то последние мои сомнения о ее расовой принадлежности отпали. Говорила она на неизвестном нам языке, неизвестной языковой группы. Я неплохо знаком с земными языками, и большинство из них могу определить по звучанию, и могу с уверенностью утверждать, что и землянкой она тоже не является. Поскольку на данном этапе я не мог получить исходные данные об особенностях психотравмирующего фактора или их совокупности, то принял решение просто продолжить наблюдение, тем более что реакции, которые проявились после инъекций, вполне соответствовали стандартной клинической картине.

Здесь же я хочу отметить, что поскольку ситуация соответствовала ситуации первого контакта, а я не обладал необходимыми полномочиями и прошел только базовый курс контактника, то принял решение о пассивном наблюдении с целью получения необходимой первичной информации. Я считаю, что я не имел права подвергать опасности ни экипаж "Принципа", ни нашу цивилизацию. Заявление в Ходорат о бирошаг вэер* оставляю на рассмотрение капитана по кризису. Заранее согласен с любым решением Ходората.

_____________________________________________________________________________

* бирошаг вэер — суд крови, ладьерск.

ОБНОВЛЕНИЕ от 14.05.2015

С установкой преморбидного состояния пациентки, разумеется, возникли проблемы. Я был лишен возможности провести опрос и комплексное тестирование. Вопрос о правомочности моих действий в отношении девушки мучил меня постоянно. Теоретически, я мог бы прибегнуть к стандартным методикам изучения чужого языка с целью установления первичного контакта. Но я не был уверен в правильности соотношения "вред/польза". С одной стороны выходило, что я смогу получить больше информации, а с другой, моя пациентка также получит информацию, которая может оказаться как полезной, так и вредной для того психического состояния, в котором она пребывала. В итоге, понаблюдав за ней пару дней, я констатировал некоторую стабилизацию, поэтому решил не вмешиваться в естественные процессы. Ее психика уже начала адаптацию к ситуации, и новая информация могла повлиять на дальнейшую психическую реабилитацию негативно. К тому же, не буду кривить душой, мои наблюдения могли оказаться полезными с точки зрения моего эксперимента.

Реабилитацию я проводил по стандартной схеме. Из апатии выводил с помощью внешних раздражителей. Могу предположить, что текущее состояние пациентки усугублялось чувством потери. Но в тот момент я не знал, чем оно вызвано, какими-то обстоятельствами в ее личной жизни, или же самой ситуацией приземления на данной планете. Хотя я склоняюсь к первому варианту, поскольку для осознания своего положения девушке потребовалось бы некоторое время и симптомы просто не успели бы развиться.

Я старался ее растормошить, заинтересовать. Не могу сказать, что она легко шла на контакт, к моим действиям относилась с настороженностью, а иногда и с полным непониманием. Приходилось преодолевать сопротивление, заставлять. Но то, что ставило ее в тупик, ей же и помогало. Пациентка пыталась приспособиться, понять меня, создать себе среду для обитания. И это отвлекало ее от мыслей о прошлом.

Мой личный опыт помог мне определиться со стадиями адаптации. Чтобы противостоять апатии я подключал всевозможные внешние раздражители, старался вызвать эмоции, любые, вплоть до ярости. Использовал трудотерапию. На нее пациентка реагировала нормально, выполняла все, что от нее требовалось, хотя я видел, что она не понимает, зачем мы делаем ту или иную работу. Но она не подчинялась мне в прямом смысле этого слова, ее поведение, скорее, было результатом осознанного выбора, то есть она пользовалась моим присутствием, чтобы решать свои проблемы.

Хотя, я не могу не упомянуть о том, что сама ситуация ставила ее в условия зависимости от меня. Я давал ей кров и пищу, обеспечивал ее безопасность. Уверен, что ее ставила в тупик моя мотивация, но в определенный момент она перестала ждать от меня подвоха и начала мне доверять. Произошло это не сразу, а по прошествии довольно продолжительного времени. Этот момент сложно встроить в существующие теории функционирования психики. Поскольку отсутствует возможность изучения других представителей данного вида. Но сам факт возникновения доверия, некой близости уже говорит о многом.

Когда между нами уже установились приемлемые отношения сосуществования, передо мной опять встал вопрос о том, стоит или нет пытаться с ней общаться. Я не знал, когда прилетит "Принцип", а держать пациентку в ситуации искусственной изоляции с каждым днем становилось все сложнее. Не скажу, что мне самому было легко. Я постоянно мучился сомнениями и желанием пообщаться с ней, расспросить о ее цивилизации, и о причинах ее появления на этой планете. Я строил гипотезы, делал предположения, которые никак не мог проверить и подтвердить. С другой стороны стоило продолжать эксперимент, поскольку мои наблюдения представляли определенную ценность, а результаты выходили далеко за рамки изначально поставленных задач.

Я и сам постепенно привыкал к девушке. Стал замечать за собой, что мне ее не хватает, когда я надолго ухожу в лес или же когда она чем-то занимается вдали от меня. На эту тему я планирую написать статью о формировании привязанностей в условиях изоляции. Видимо, нам так или иначе свойственно стремиться к групповому и межличностному взаимодействию. За то время, которое мы провели вместе, я проникся к ней уважением, как к товарищу по..."несчастью". У нас появились общие воспоминания, общие цели и задачи, общий быт и общая жизнь...

Мне приходилось скрываться, чтобы снимать показания с привезенных с собой приборов. Основное оборудование еще в начале совместного сосуществования я перетащил в лес. Я не знаю, какое выводы сделала девушка об уровне моего развития, но я старался не показывать ей, кто я на самом деле и не давать надежд на возвращение. Понемногу изучал ее посадочную капсулу. Не думаю, что я сильно продвинулся в своих исследованиях, но кое-какие данные собрать удалось. Также я вел наблюдения за животными, погодой, доделывал геологическую карту района, собирал образцы. Два контейнера с образцами также были спрятаны в лесу.

За три дня до прилета "Принципа" датчики движения, установленные в нескольких километрах от лагеря зафикисировали огромное скопление крупных животных. Они собирались в стада или стаи (?). Мне сложно судить о том, кем они являлись по нашей классификации. Вскрытие я проводил только один раз, но так и не смог установить их пищевые предпочтения. Наблюдение за их перемещениями мне позволило установить, что это миграция (сезонная?), и проходит она в непосредственной близости от лагеря. По моим данным прямой угрозы безопасности не было, но я решил перестраховаться. В тот день, когда они должны были пройти мимо, я отвел девушку в капсулу, где привязал и оставил. К вечеру я собирался за ней вернуться. Объяснить я ей ничего не мог, но она явно поняла, что происходит что-то необычное, и не оказывала сопротивления.

После того, как я отвел ее в капсулу, я вернулся в лес и начал наблюдать за животными. Поначалу все шло неплохо. Животные продвигались мимо. Шли несколько часов. Могу предположить, что в этом стаде присутствовало несколько видов, потому что выглядели они по-разному, были и крупные и поменьше и совсем маленькие. Видеозаписи есть в приложении к основному докладу.

Но потом внезапно в центре стада началась борьба, животные толкались, рычали, вели себя крайне агрессивно. Небольшая группа отделилась от основного стада и стала проламываться через лес в сторону нашего лагеря. Я понимаю, что повел себя глупо. Надо было заранее перенести лагерь в безопасное место, и тогда самой ситуации не возникло бы, но в тот момент было уже поздно об этом задумываться. Я мог только попытаться остановить эту группу. Я принял мобилизатор и выскочил из леса перед ними.

Не буду описывать свои действия и ощущения, отмечу только, что мне удалось вернуть животных на тропу. Во время столкновения я получил повреждения кожного покрова. Некоторые раны были довольно глубокими, но мобилизатор ускоряет регенерацию, поэтому особых последствий не должно было возникнуть. Я планировал вернуться в лагерь, обработать раны и идти в капсулу за девушкой. Стадо наконец-то прошло мимо, и с этой стороны опасность нам уже не угрожала. Как я добрался до лагеря помню, а потом я отключился. Не думаю, что потеря сознания была продолжительной, но когда я пришел в себя, девушка была рядом. Наверное, она смогла сама освободиться и вернулась.

Наутро мне было плохо, остаточное действие мобилизатора. В этот раз симптоматика была особенно выраженной. Однако я взял себя в руки и старался вести себя, как ни в чем не бывало. Наутро прилетел "Принцип"..."

* * *

После сумбурного и малоотложившегося у меня в памяти перелета на космическом катере на звездолет, меня отвели в медотсек, и там я, кажется, потеряла сознание... А когда пришла в себя окончательно и смогла воспринимать реальность, то услышала голос.