Сердце Баюна (Часть 1)

— Кто у нас из водников может перемещениями баловаться? — Рыжий подался вперед, высматривая что-то в сполохах костра. Зеленые блики (егерь сыпанул какого-то порошка из выданных Марьяной склянок) скользили по его лицу, придавая вид потусторонний и -все равно — притягательный.

— Или желания исполнять. Влад, ты ни о чем таком не думал, перед тем, как к Раде попал? Как вы хоть познакомились?

Я с любопытством посмотрела на жениха. В конце концов, пока я здесь, придется жить по законам этого мира. Хотя бы в ключевых аспектах. Клятвы и печати, их скрепляющие, насколько я поняла, как раз являлись таковыми. Любая сделка, пусть даже заключенная с царем, но не подтвержденная клятвой, считалась недействительной. Слова, произнесенные с особым настроем и — в некоторых случаях — в специально подобранном порядке обладали невероятной силой. Вот уж где поверишь, что мысль материальна. Так что, видимо, некоторое время, пока не отыщется способ клятву разорвать, я в глазах аборигенов считаюсь невестой рыжего. С всеми вытекающими, к чему стоит быть готовой.

— Хм... — Женишок ощутимо смутился, в который раз за этот долгий день. И что не так с нашим знакомством? — В общем, я ей нахамил, она ответила, мы начали ругаться, а потом меня догнал откат. Очнулся уже в ее квартире.

— Понятно. Что ничего не понятно. — Танэк удивленно присвистнул, так поглядев на брата, что рыжий залился краской по самые кончики ушей. — Ладно, разберемся в пути. Сейчас отбой.

Мы улеглись поближе к костру, замотавшись в одеяла и став похожими на куколок гигантских бабочек. Мужчины заснули, будто по команде, оглашая полянку тихим сопением. Я медленно погружалась в вязкую дрему, пытаясь разбудить память и вытянуть из нее хоть клочок описанного Владэком момента. Потому сгорбленную фигуру в живописно разодранных лохмотьях, лихо перепрыгнувшую черту и сейчас крадущуюся ко мне, припадая на все конечности, я заметила сразу. Жаль, только сделать ничего не успела — нежданный гость молнией подлетел ко мне, сверкнул угольками глаз, оскалил клыки, цапнул когтистой лапой за бочок, как в детской колыбельной, и выпрыгнул прочь из круга. В кишащий осатаневшей нечистью лес. Вместе со мной, кулем повисшей в его хватке. Волчок, чтоб его.

Глава 12. Молва не врет?

Убежал кошмарный похититель сравнительно недалеко — всего-то до поваленного разлапистого дуба, под корнями которого агатовой лужей разлилось небольшое озерцо. Помнится, мы проезжали его за полтора часа до привала. Волчок-переросток потратил на дорогу минут десять. Быстр, ничего не скажешь. На мои попытки вывернуться, оглушить зверя диким визгом (я голос сорвала за эти десять минут), лягнуть, куда получится нечисть не обратила внимания.

Безвинную осипшую жертву, туго замотанную в одеяло, монстр уронил в переплетение ветвей аккурат над водой. Мне повезло встретить редкий экземпляр, и жизни меня лишит озерная плотоядная собака? Смешок вырвался против воли. Достойная смерть для слишком доверчивой иномирянки с дырявой памятью, ничего не скажешь. Страх, придававший мне сил для борьбы, исчез, сменившись фатальной апатией. Глядишь, не буду дергаться — помру без лишних мучений. Длинные, безупречно белые клыки с прозрачными капельками слюны потянулись к моей шее, свалявшаяся уродливыми колтунами шерсть на вытянутой морде пощекотала нежную кожу над ключицами, в нос шибануло запахом псины и прелых водорослей. В темноте клацнуло, краем глаза я уловила стальной блеск где-то сбоку. Ох, сейчас меня как рыбку разделают! Я зажмурилась, не желая видеть, как плеснет наружу кровь. По одеялу от горла до пяток жестко прошелся серебристый острый коготь...

— Рано помирать собралась, — хихикнув, сообщило мне чудовище звонким девичьим голоском и отодвинулось. Взопревшее тело окутало ночной прохладой. — Вставай, малахольная, бежать нужно, пока проклятые шептуны не хватились. Ух, и замучилась я за тобой следить!

— А? — Я рискнула открыть глаза и тут же позорно взвизгнула — жуткая харя монстра рухнула мне на грудь. В темноте снова хихикнули. Чиркнул кремень, высекая искры, затеплилась небольшая свеча, подарив толику живого света и тепла этой безумной ночи.

Передо мной сидела худенькая девчонка лет семнадцати, остервенело расчесывающая изящным гребнем каштановые с прозеленью волосы. Немного курносый вздернутый носик, бледная, светящаяся в темноте кожа, больший миндалевидные глаза (парадокс, но так и было), тонкие пальчики с полупрозрачными перепонками. А на поверхности озера сиротливо покачивалась старая ободранная шуба с приклеенной к ней зубастой маской. Никто не собирается меня есть, жизнь продолжается. Я тихонечко перевела дух, все еще с опаской поглядывая на похитившую меня нечисть.

— Болотницу никогда не видела? — Она замерла, переведя взгляд своих огромных глаз на меня. Я помотала головой, окончательно растерявшись. Девчонка хмыкнула и принялась быстро заплетать косу. — Это понятно, меня предупреждали, что ты новичок. Ну ничего, вернемся в Лоргвол, там быстро наставницы все растолкуют.

Болотница. Передо мной сидит болотница. Гарант моего возвращения домой. Ее — эту тощую пигалицу — нужно схватить и доставить пред светлы очи Возгара. Там царь-батюшка решит, как заставить ее лить живительные слезы, дабы спасти возлюбленную свою царицу. И не факт, что когда-нибудь освободит — когда это представители власти от таких козырей отказывались?

Милый ребенок. Сообразительный. С чувством юмора — надо было еще придумать такой впечатляющий спектакль. У меня, наверное, первая седина появится после этой ночи. Потому, наверное, так пекся об интересах болотного народца дед братьев Падурше.

— Эх, и угораздило тебя в Лилейном вынырнуть и шептуну попасться! — Юное создание, не прекращая болтать, спрыгнуло в воду, погрузившись до колен, и повернулось ко мне. — Дай боги, чтоб не сильно истязали, пока я не добралась. Еще и лобасты, дурехи патлатые, ослушаться вздумали...Ты как, идти сможешь? Эй, ты чего?!

Гуманный был мужик, правильный. И я, бестолочь, правильная. Не смогу выполнить условие царя — жалко ее. И домой не вернусь, получается. Осознание этого тяжело отдалось внутри. Перед глазами поплыло, унося меня в спасительный обморок.

* * *

— Пусти меня, пусти, не то прокляну! — тоненько верещал кто-то рядом со мной.

— Да не ерзай ты, чудовище! Придет девушка в себя — и отпущу. А не придет... Танэк, как она там?

— Я в порядке, — пришлось выплывать из блаженной темноты и тут же уворачиваться от чрезмерно заботливого егеря, нацелившегося опрокинуть на меня котел. Холодная вода растеклась по траве, намочив одежду и волосы.

— Замри, — приказал старший Падурше, для верности прижал коленом мои ноги и уверенным движением задрал и так пострадавшую за ночь рубашку. На голый живот капнуло что-то холодное, расползаясь по коже ровным кругом. — Отлично, яда нет.

— Ах ты!!! — задохнулась от негодования маленькая болотница.

Повернувшись, я, наконец, разглядела ее, извивающуюся в крепкой хватке рыжего. Красивая. От человека не отличить, если не присматриваться. Разве что глаза да перепонки между пальцев на руках и ногах выдают. А какие ужасы о болотницах народная молва изобретает — заслушаешься. Хотя — я вспомнила наше с ней знакомство и усмехнулась, — если они всегда перед людьми такие костюмированные представления устраивают, то слухи более чем оправданы.

Изловчившись, девчонка цапнула Владэка за руку и получила-таки свободу, брезгливо сплюнув на землю и отерев губы тыльной стороной ладони. После чего в два шага преодолела расстояние до старшего Падурше, оттолкнула егеря от моей распростертой на земле тушки и угрожающе оскалилась. Боевой воробей, не иначе. — Погань беспринципная! Не для того я ее от вас спасала, чтобы травить! Пошли прочь!

— Принципы у меня как раз есть. — На мужчину ее тирада впечатления не произвела. Танэк вытер руки сорванным пучком травы и перекинул цедящему ругательства брату круглую склянку. Как он их не разбил-то все еще, ума не приложу? Может, тут знают секрет бронебойного стекла? — Я не берусь за убийства детей, не терплю морепродукты — исключительно из личных соображений, не завожу отношения на работе.

— Потому до сих пор не женат, чем сильно огорчаешь мать, — съехидничал из своего угла рыжий. Укушенный, заголившись по пояс, как раз смазывал рану похожей на гречишный мед мазью. У его ног внушительной кучей лежала скинутая одежда — рубаха, защитный жилет, куртка, перевязь с парными кинжалами, закрывающая шею манишка, так плотно расшитая красными узорами, что не видно было самой ткани. И нечто, сильно похожее на мушкет. Где он его прятал?!

— У нее уже есть несколько внуков, пусть нянчится, — отмахнулся от младшего Танэк и, склонив голову к плечу, заинтересованно посмотрел на склонившуюся ко мне болотницу. — Поясни-ка, девочка, с чего ты взяла, что Раду нужно спасать? Уж не за этим ли ты из болот выбралась, переполошив одним намеком на свое появление две страны?

— Три, — влез с комментарием мой жених. Парень задумчиво смотрел на одежду, пребывая в затруднении — натягивать ее снова или продолжить щеголять голым торсом. — Император Гордицены тоже не прочь завести знакомство с ведьмочками-газольвами.

— А может, вы прервете свой допрос и поможете мне встать, а? — подала я голос, устав изображать бессловесное полено. Кроме того, сквозь тонкую ткань рубашки спину кололи жесткие травинки, по голой ступне полз, щекотно перебирая лапками, рогатый жук, а никак не согревающаяся лужица на животе выморозила, кажется, все внутренности.

— Ой, конечно, поднимайся! — засуетилась болотница, с поразительной для такого худосочного существа силой вздернув меня на ноги. А я еще удивлялась, как она меня на одном плече так далеко утащила!

Определяющую наличие ядов гадость стер платком Владэк, предусмотрительно отбросив в сторону мою руку, когда я потянулась было ткнуть в странную субстанцию пальцем. Он же вручил мне оставленные у костра на просушку высокие сапоги и кожаную куртку. Я быстро обулась, поправила одежду, втайне мечтая о горячем душе, пальцами разобрала, как могла, спутавшуюся за ночь гриву волос... В ладонь ткнулся уже виденный прежде гребешок.

— Садись, помогу, — предложила нечисть, скептически проследив за моими попытками сладить с волосами. — И вы садитесь, чего уж там. Раньше восхода луны теперь не выберемся, даже конь ваш не поможет.

Только в этот момент я догадалась оглядеться по сторонам. Во-первых, мой обморок, плавно перешедший, судя по всему, в сон, затянулся аж до полудня — слепящий шар солнца висел где-то над головой, пуская редких солнечных зайцев сквозь густое переплетение раскидистых крон. Во-вторых, вокруг нас играло мелкой рябью довольно-таки большое озеро с удивительно прозрачной водой. Поваленный дуб темной громадиной высился где-то на берегу. В-третьих, сами мы застряли на травянистом островке посреди озера. Застряли — потому что кристально-чистая водица по всему периметру этого клочка суши завивалась бурными воронками, на которые даже болотница посматривала с опаской. Как же мы ночью сюда прошли?

— Ночью озеро мелеет, — пояснила девочка в ответ на мой невысказанный вопрос. — И появляется каменная дорожка. Когда ты сознание потеряла, я решила перенести тебя сюда. Тут безопаснее...было.

Она выразительно стрельнула глазами в братьев Падурше, намекая, что именно они повинны в сложившейся ситуации. Я вздохнула. Егерь с братом изо всех сил стараются обойти приказ царя и прочих власть имущих, дабы защитить непутевое создание, повинуясь данному дедом обещанию. Болотница же, по неясным причинам, следует по пятам за мной, видимо, с момента появления в Семиречье, и невесть зачем пытается вытащить из лап "мучителей". Глупость какая-то выходит.

— Почему ты думаешь, что они, — я мотнула головой в сторону мужчин, с независимым видом осматривающих берег острова, — причинили мне вред? Наоборот, Танэк спас меня и даже слов дал, что домой вернет.

— Шиш цена их слову, — моментально скривилась девочка. — Из всего рода только старик за обещания отвечал. А эти... Из жабьей икры куры не родятся.

— Ну, допустим. Почему ты тогда решила такой розыгрыш устроить, а просто не позвала меня с тобой уйти?

— Очень смешно, — болотница закончила плести мне какую-то замысловатую косу и пересела так, чтобы видеть лицо. Вид у нее был мрачный. — Они же шептуны, что старший, что младший. Слово скажут — и все, так заворожат, сама никуда от них не уйдешь. Благодарить будешь, что рядом держат, только королева снять узы сможет.

— Так я-то человек, — со снисходительной улыбкой сообщила я девочке. — На меня чары шептунов не действуют.

— Кто человек?! — вытаращила она на меня глаза. — Ты? Ты человек?! Да я насилу скрыла от царского волхва твою кровь, чтобы он не пронюхал чего лишнего! Иначе бы не выбраться тебе из терема!

— О чем речь? — Владэк подкрался совершенно неслышно, напугав до дрожи нас обеих. Болотница тут же замолкла. — Почему Рада могла не выбраться без твоей помощи от дяди? Ну?

— Сами думайте. — Болотница встала, гибко потянулась, подмигнула мне и... прыгнула в воду, скрывшись в ближайшем к берегу водовороте.

Я охнула и рванулась вперед в бесплодной попытке ее удержать. От падения следом за нечистью меня спас рыжик, вовремя вцепившийся в локоть.

— Успокойся, ей это не повредит. — Крепко притиснув к своей груди, шепнул он мне на ушко. — Болотницы из королевской свиты через водовороты по миру блуждают. Прогуляется и вернется, никуда не денется. А мы дождемся... Глядишь, на Лоргвол, страну болотных ведьм, посмотрим.

— Долго вы еще там обниматься будете? — недовольно окрикнул нас Танэк с другого конца острова. — Не хотите есть, мне больше достанется.

И мы ушли от воды, влекомые внезапно проснувшимся чувством голода, перевесившим все возможные загадки и несуразицы этого суматошного полудня.

В Семиречье еда быстрого приготовления тоже существовала — пока я разговаривала с болотницей, Танэк успел развести костер, вскипятить воду и сейчас засыпал в котелок туго скрученные желтые спиральки, похожие на макароны. Следом в бурлящий кипяток полетели бурые кубики — густой аромат наваристого мясного бульона тут же лишил меня способности здраво мыслить. Голод поднял голову, напомнив, что ела я последний раз вчера утром, дальше перебивалась сухариками. Пять минут почти мучительного ожидания — и в подставленные чашки егерь щедро разлил получившуюся похлебку. Макароны оказались специально обработанным картофелем, кубики — пряным высушенным мясом. В походных условиях — настоящий шедевр кулинарного искусства.

— Как вы меня нашли? — Я с сожалением заглянула в опустевшую чашку и потянулась к котлу. Несмотря на богатырский объем моей личной посудины, голод так и не отступил.

— Там пусто. Держи, — Владэк с непроницаемым лицом плюхнул половину содержимого своей чашки в мою. Вопросительно посмотрел на брата — и тот с тяжелым вздохом полез в карман. Очередной бутылек — на этот раз малинового цвета — упал на траву рядом со мной.

— Как доешь, три капли под язык, — распорядился он и, кряхтя, пошел с котелком за водой.