— По словам ее величества, миледи, вы никогда не были исключительно доверчивы, когда дело касалось врагов вашего дома. — Улыбка молодой женщины была намного теплее, чем у леди Карил. — Она сказала мне, что ее отец часто говорил с ней о верности вашего мужа короне... и вашей тоже. На самом деле, — эти голубые глаза, такие темные, что казались почти черными в свете лампы, спокойно встретили взгляд леди Карил, — она просила меня передать вам свою надежду, что роковой кит все еще в пасти скального ящера.
Леди Карил на самом деле не пошевелила ни единым мускулом, но ее спина — такая же прямая, как горы Айрон-Спайн, среди которых она выросла, — казалось, слегка расслабилась. Она постояла еще несколько секунд, пристально глядя на незваную гостью прищуренными карими глазами. Затем она вернулась к своему креслу и властно указала на угол огромного камина в библиотеке.
— Встаньте так, чтобы я могла вас видеть, — сказала она, усаживаясь обратно в кресло, которое она так часто делила со Стивином. — Кроме того, — добавила она с небольшой кривой улыбкой, когда другая женщина повиновалась ей, — вам будет, по крайней мере, немного теплее!
— Да, миледи.
Леди Карил посмотрела на нее более внимательно. Чешир не мог позволить себе тратить первоклассное кракеновое масло на свои лампы, даже в библиотеке, и ее глаза были не моложе, чем ее возраст. Однако мозг, стоящий за ними, все еще был способен к тщательному наблюдению.
Другая женщина была, возможно, на пол-ладони ниже ее собственных пяти футов и семи дюймов, с необычайно темно-рыжими волосами, тронутыми каштановыми бликами. Она была стройной и грациозной, почти хрупкой на вид, но в ней не было ничего хрупкого. Она стояла очень прямо, несмотря на явно тяжелые седельные сумки через плечо, терпеливо ожидая, не сводя сапфировых глаз, с полным самообладанием выдерживая дотошный осмотр леди Карил. Действительно, она была слишком спокойна, чтобы чувствовать себя комфортно, — подумала леди Карил. — Такого рода спокойствие обычно не было свойственно кому-то столь молодому, как она.
— Очень хорошо, молодая женщина, — сказала она наконец. — Предположим, ты расскажешь мне, что это была за чушь насчет роковых китов и скальных ящеров.
— Я была бы счастлива, миледи... если бы знала. — У ее гостьи, как обнаружила леди Карил, были ямочки на щеках. — Судя по тому, как ее величество убедилась, что я все поняла правильно, предполагаю, что это какая-то кодовая фраза. И если бы мне пришлось гадать, я бы предположила, что это восходит к отношениям вашего мужа — или, возможно, вашим — с королем Сейлисом. К сожалению, это все, что можно было бы предположить.
— Понятно.
Леди Карил пристально посмотрела на нее еще мгновение, затем поднялась с кресла. Ее свекор презирал все столь изнеженное, как книги, и в его дни комната, ставшая библиотекой Стивина Ридмэйкира, была комнатой трофеев замка. Поскольку ни Стивин, ни леди Карил не хотели ставить свои драгоценные книги на полку у внешней каменной стены, трофеи, которые смотрели в комнату из окон во времена Траскита Ридмэйкира, все еще смотрели назад, и она остановилась возле одного из них.
Скальный ящер был гигантом среди своего вида, вероятно, весом более трехсот фунтов, и его пасть была открыта, демонстрируя зубы, одинаково пригодные для пережевывания мяса или пастьбы. Она ласково положила на него руку на мгновение, затем сунула руку в этот разинутый рот и извлекла что-то, что слабо поблескивало в свете лампы. Она отнесла его обратно к очагу и подняла, и настала очередь другой женщины сузить глаза.
Это был изящно выполненный роковой кит длиной около пяти дюймов, отлитый из чистого серебра... за исключением золотой короны, которую никогда не носил ни один настоящий роковой кит. Эта корона сияла ярче, чем потускневшее серебро, и леди Карил намеренно повернула ее, чтобы на ее острых концах отразился свет костра.
— Король Сейлис дал это Стивину, — тихо сказала она. — Полагаю, что их было меньше двадцати, и любому, кто получил такой, было поручено спрятать его и сохранить в безопасности. Если только в нем не было необходимости.
Она встретилась взглядом с этими потемневшими в тенях голубыми глазами, и другая женщина кивнула.
— Знаки его власти, — медленно произнесла она мягким голосом. — Из того, что сказала мне ее величество, я знала, что ваш муж пользовался большим доверием короля Сейлиса, но не понимала, насколько высоким.
— Мало кто когда-либо пользовался им. — Длинные, все еще сильные пальцы леди Карил сжали маленькую статуэтку. — Он и король были осторожны, чтобы сохранить это таким образом, по многим причинам. И этот дурак думает, что я собираюсь забыть все, за что Сейлис — и Стивин -сражались и умерли?!
Ее губы задвигались, как будто она хотела сплюнуть, и молодая женщина рассмеялась. В этом звуке было очень мало юмора. Действительно, если бы роковые киты рассмеялись, у одного из них мог бы быть очень похожий смех.
— На этот вопрос я уже знала ответ, миледи. — Она низко поклонилась, затем выпрямилась. — С вашего разрешения, я хотела бы закончить свое представление.
— Конечно. — Леди Карил снова села, держа судьбоносного кита на коленях, зажав его обеими руками. — И когда вы это сделаете, возможно, вы могли бы объяснить, как вы попали в эту запертую библиотеку так, чтобы никто из моего, по общему признанию, малочисленного персонала не увидел вас по пути сюда? Или, если уж на то пошло, как дверные петли не завизжали, подобно душе в аду, и не предупредили меня?
— Представиться вам легко, леди Карил. — Молодая женщина коснулась своего нагрудника в формальном приветствии. — Люди называют меня Мерч О Обейт.
— А. — Леди Карил кивнула. — Надеюсь, вы простите меня за то, что я так говорю, но ваше имя кажется довольно... диковинным. На самом деле, это напоминает мне несколько других имен, которые я слышала. Может быть, вы знакомы с джентльменом по имени Этроуз?
— На самом деле, так оно и есть.
— Очаровательно. — Леди Карил откинулась еще дальше назад и скрестила ноги. — Похоже, его репутация человека, который приходит и уходит, когда хочет, несмотря на всякие глупые мелочи вроде запертых дверей, вполне заслужена. И, похоже, сейджины также выходят из-под контроля, как сказал бы Стивин.
— Я бы сама не зашла так далеко, миледи, — вежливо поправила Обейт. — Хотя, если бы на меня надавили, я бы признала, что они стали более заметными. Полагаю, что, по словам Свидетельств, сейджины появляются, когда они будут больше всего нужны.
— И в данный момент мне это очень необходимо, — мрачно сказала леди Карил.
— Возможно, не помешают услуги по крайней мере одного из них, — признала Обейт. — Однако, боюсь, сегодня я всего лишь посыльная.
— И что за послание ты несешь? — В мерцающем свете камина глаза леди Карил смотрели пристально.
— Миледи, ее величество хочет, чтобы вы знали, что ее агенты осведомлены о происходящем здесь, в Чешире, не говоря уже о Рок-Коусте и Блэк-Хорсе. Эти агенты очень внимательно следят за ситуацией, и я сожалею, что потребовалось так много времени, чтобы ее разрешение поделиться этой информацией с вами дошло до Чисхолма. Мы знаем о попытках герцога Рок-Коуста заманить в ловушку вашего внука, и мы также знаем, что они поддерживают связь с леди Суэйл. К сожалению, мы очень мало что можем сделать с махинациями герцога в том, что касается вашего внука. Ее величеству было бы... неловко полагаться на доказательства, которые мы могли бы предоставить в суде, особенно учитывая то, как Жэспар Клинтан и инквизиция заклеймили всех "ложных, так называемых сейджинов" как демонов и слуг Шан-вей. Тот факт, что каждый, у кого есть работающий мозг, знает, что это ложь, не помешает сторонникам герцога использовать это как средство дискредитации доказательств, добытых такими... нерегулярными методами.
— Я это вижу.
Леди Карил удалось — в основном — скрыть разочарование в своем тоне. Это было нелегко, но десятилетия, которые они со Стивином провели, осторожно работая на благо короля Сейлиса, сослужили ей хорошую службу.
— Тот факт, что мы не можем открыто действовать против него и его коллег-заговорщиков — пока — не означает, что мы не осведомлены об их планах гораздо подробнее, чем они могут подозревать. — Обейт пожала плечами. — Возможно, есть какие-то мелкие детали их стратегии, о которых мы не знаем, но если это так, то их очень мало. И мы полностью поделились нашей информацией с графом Уайт-Крэгом, бароном Стоунхартом и сэром Албером Жастином.
— Слава Богу. — Несмотря на самообладание, леди Карил обмякла в своем кресле. Она глубоко вдохнула, затем провела обеими руками по своим все еще густым и роскошным серебристым волосам. — Я также поделилась с ними тем немногим, что смогла собрать, хотя найти способы донести до них эту информацию так, чтобы никто не заподозрил, что я это сделала, было не самой легкой вещью в мире. Но я всегда понимала, что вижу только обрывки того, что они в конечном счете задумали.
— Ее величество понимает это. И хотя ваш внук — юный Стивин — ни на секунду не допускает мысли, что его очаровательный кузен может сделать что-то, что может угрожать вам лично, боюсь, что ее величество — и его величество, если уж на то пошло — менее уверены в этом. Особенно учитывая, сколько времени герцог проводит с отцом Седриком.
— Этот паршивый сукин сын. — Холодный, обжигающий гнев в голосе леди Карил на мгновение заставил ледяной ветер за пределами крепости Ридимак казаться почти благоухающим. — Если бы я могла найти способ привязать веревку к лодыжкам этого ублюдка и сбросить его в Чеширский залив со стофунтовым камнем в качестве балласта, я бы умерла счастливой старой женщиной.
Обейт усмехнулась.
— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем выполнить эту незначительную работу для вас, миледи. К сожалению, отец Седрик занимает гораздо более важное место в планах заговорщиков, чем может показаться. Знаю, что вам, должно быть, особенно не нравится то, как он стал новым лучшим другом молодого Стивина, но, поверьте мне, это лишь малая часть его роли. Помимо всего прочего, он определенно не чихирит, за которого себя выдает. Правда в том, что — хотя это одна из тех вещей, которые мы не можем доказать, не прибегая к нашим "нерегулярным методам" — на самом деле он шулерит... и инквизитор. В действительности, он был отправлен в Чисхолм из Зиона лично Уиллимом Рейно.
Леди Карил сжала челюсти. Она знала, что Седрик Мартинсин был гораздо большим, чем "простой священник", за которого он пытался выдать себя, но даже она не подозревала, что он был прямым агентом управления инквизиции!
— Миледи, — выражение лица Обейт было очень серьезным, — нам нужно, чтобы Мартинсин оговорил и обвинил Рок-Коуста и как можно больше других. До сих пор все они были очень осторожны в отношении всего, что могло быть изложено в письменной форме, и мы не ожидаем, что сейчас они внезапно станут небрежными. Но по мере того, как их планы приближаются к концу игры, у них будет все больше потребностей создать цепочку документальных свидетельств — или свидетельств очевидцев — которые нам нужны. Он всего лишь один из людей, которые, как мы надеемся, сделают это для нас, но он одна из самых крупных рыб в этом конкретном пруду, и ее величество считает, что он сыграет ключевую роль в фактическом обмене любыми письменными сообщениями.
— И чем дольше вы ждете, чтобы поймать его, тем больше вероятность, что он утащит моего внука в этот пруд вместе с ним, чтобы он утонул, — мрачно сказала леди Карил. — Он обаятелен, обходителен и чертовски льстит пятнадцатилетнему подростку.
— Мы знаем, — непоколебимо признала Обейт, — и нам это не нравится. Однако ее величество намерена учитывать все возможные смягчающие обстоятельства, когда речь идет о юном Стивине. И из того, что мы видели, весьма вероятно, что в конце концов Рок-Коуст и Мартинсин совершат серьезную ошибку в его случае. Он достаточно молод и — простите меня — достаточно глуп, чтобы видеть что-то романтическое и захватывающее в том, чтобы противопоставить себя короне на службе Матери-Церкви. Но он также очень любит вас, миледи. Придет время, когда он поймет, что бы ни говорили ему Рок-Коуст и Мартинсин, они должны знать, что, когда они потребуют, чтобы вы присоединились к ним, вы пошлете их к черту. И когда он это поймет, то заодно поймет, что они, должно быть, предусмотрели такой вариант развития событий. А это означает, что они лгали ему с самого начала, когда обещали, что вам не причинят вреда, — сейджин улыбнулась. — Он был очень непреклонен в этом с самого начала, миледи, — мягко сказала она. — Гораздо более непреклонен, чем Рок-Коуст когда-либо от него ожидал.
Взгляд леди Карил смягчился, и ее губы на мгновение дрогнули. Затем она резко кивнула.
— Спасибо, что сказала мне это. — Ее голос был хриплым, и она сделала паузу, чтобы прочистить горло. — Спасибо, что сказала мне это, — повторила она. — Я говорила себе, что так и должно быть, но...
— Но было так много предательства, — закончила за нее Обейт. — И когда кто-то вроде Рок-Коуста или Мартинсина разыгрывает карту "воля архангелов" с пятнадцатилетним подростком, последствия могут очень быстро стать слишком неприятными.
— Вот именно.
Мгновение они смотрели друг на друга, а затем сейджин пожала плечами.
— Пока я разговариваю с вами здесь, миледи, еще один из друзей сейджина Мерлина находится в Черейте, где он доставляет послания ее величества графу Уайт-Крэгу. В результате этих сообщений вы в самом ближайшем будущем сможете увеличить число своих личных оруженосцев. Понимаю, что у вас не так много денег, как хотелось бы, и что вы беспокоитесь о том, что любой, кто захочет поступить на службу в таком маленьком, отдаленном графстве, как Чешир, — особенно за ту плату, которую вы могли бы заплатить, — вполне мог быть отправлен к вам кем-то, кто... желает вам зла.
— Что касается первого из этих пунктов, ее величество прислала это, — сказала сейджин, и седельные сумки, которые она держала перекинутыми через одно тонкое предплечье, тяжело звякнули, когда она поставила их на пол.
Она открыла одну из них, и леди Карил резко вдохнула, увидев аккуратно сложенные золотые марки, поблескивающие в тусклом свете лампы. Если обе сумки были одинаково полны, она смотрела на доходы Чешира более чем за два года. Как, во имя Лэнгхорна, даже сейджин мог нести такой большой вес, как будто это было сущее ничто?!
— Финансирование будет больше, если оно вам понадобится, миледи, — продолжила Обейт. — Очевидно, вам нужно быть осторожной, раскрывая тот факт, что у вас есть эти средства, но его величество заметил, что в "человеческих отношениях" очень мало проблем, которые нельзя сгладить небольшим количеством золота, и всегда приятно иметь возможность перекупить оппозицию, когда вам это нужно. Особенно когда оппозиция думает, что вы не сможете.
На лице сейджина снова появились ямочки, затем она посерьезнела.
— Однако вам это не понадобится, чтобы заплатить оруженосцам, которые начнут прибывать в поисках работы на зиму в ближайшие несколько месяцев. И вам не придется беспокоиться о том, откуда они берутся. Уверяю вас, они были тщательно проверены. Или, во всяком случае, будут к тому времени, когда их отправят.
