| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Звезда моя, а чего ты хочешь от старушки на самом деле? Только не говори, что денег, в жизни не поверю.
— Хочу знать, где живет старая Грейс. Побеседовать надо. О пользе томатургии. Конечно, если бы грязный доносчик сказал адрес жрицы, то проблему с проклятием можно было бы решить только что.
— Ты все не так поняла, — поморщился Сайгош. — Их здесь никто не ждал. Леди явились по собственной инициативе. Кто же знал, что Алекс будет так безобразно себя вести. С другой стороны, она же выросла в Америке. Там не принято сдерживать свои эмоции.
Я промолчала. Чем дольше здесь живу, тем сильнее хочется уехать. В свой маленький дом, под крылышко к заботливой домохозяйке, пёс там бегает. Кушик. Имя смешное. Нечаянные слезы полились градом из глаз. Вот холера. Даже не знаю, есть ли у меня ещё дом. Перед носом возник белоснежный носовой платок. Мак вернулся. Джентльмен. Проводил дам до машины и вернулся. А мне показалось, он уехал с ними.
— Спасибо, не надо, у меня бумажные есть, — повозилась в карманах и нашла мятую начатую пачку.
— Как хочешь, — сдержанно ответил МакКуинси. — Из того, что я рассказал пожилой леди о твоих родственниках, не следует делать вывод, что я — доносчик. В конце концов, она просто старая женщина, которая всю жизнь провела в страхе и беспокойстве. Думаю, ты могла бы простить её проступок, тем более что для твоей семьи все закончилось хорошо.
— Ты не знаешь, сколько болел мой дед, чего стоило семье его вылечить, и когда он смог встать на ноги, — разозлилась я. — Ты не знаешь, как это самое проклятие отразилось на моей матери. И ты понятия не имеешь, что пришлось пережить мне. Сильные заклинания всегда возвращаются. Разве колдунам эта Истина внове? В чем твой интерес?
Сайгош попытался вмешаться в разговор, но я остановила его взмахом руки.
— Хорошо, сниму проклятие. Мне их присутствие ни к чему. Но только по твоей просьбе.
Тишина воцарилась в гостиной. Дракон неподвижно замер на полу, в обнимку с результатом своего эксперимента. Даже дрова, сгорающие в камине, перестали издавать треск. МакКуинси встал напротив, взял мои руки в свои и четко произнес ритуальную фразу, слегка переставив слова:
— Я хочу, чтобы маленькая ведьма с цветными волосами была счастлива. Я хочу, чтобы давняя вражда прекратилась здесь и сейчас. Я призываю в свидетели Вечное Пламя и Северный Ветер, Капли слез на щеке любимой и Землю, на которой мы все живем. Да будет так!
Высоко в небе чуть слышно прогремел гром, а за окном снова пошел холодный дождь. Услышано и засвидетельствовано. Оба свидетеля расслабились. И неважно, что один из них обладает разумом в зачаточном состоянии. Главное — они здесь.
Пришло время и мне ответить добром на зло, совершенное семьдесят лет назад. Я выпрямилась, закрыла глаза, мысленно попросила прощения у бабушки, затем достала из внутреннего кармашка маленькую раковину, давно покинутую виноградной улиткой. Подошла к камину и бросила треснувшую под нажимом пальцев пустую оболочку в огонь. Обошлись без вспышки. Даже маленькая искра не промелькнула в пламени, беззвучно проглотившем боль и страхи прошедших лет.
— Доволен? Можешь бежать к леди Александре с хорошей новостью. Помолвку тоже незачем откладывать, — я отвернулась, скрывая непрошеную грусть.
— Спасибо, ты не представляешь, какой камень сняла с моей души. Кстати, я тортик купил. С воздушным кремом и шоколадным мороженым. Пойдемте все вместе на кухню? Отметим. Вода должна вот-вот закипеть. Я включил газ, перед тем, как зайти сюда, к вам. — В подтверждение его словам мы услышали пронзительный свисток закипающего чайника.
Из-за распахнутой двери просочились две смущенные фигурки. Подслушивали, догадалась я...
Глава 8. Не тот артефакт.
В октябре темнеет рано, даже на острове с загадочным названием Туманный Альбион. Почему туманный — понятно. Вечно с неба сыпется то дождь, то морось, то влажная сыпь, похожая на снег, полностью покрывающая непроницаемой для человеческого глаза мглой сад и соседние с нами дома. Отчего же именно "Альбион"? Из-за светлого оттенка вязких океанских туманов, окутывающих равнинные части Англии? "Альбус" — в переводе с латинского означает "белый". Или название родилось из кельтского языка...
Такие философские мысли отвлекали меня за столом от общих рассуждений о погоде. Все пили чай, а я заварила себе кофе.
После расправы с тортом феечек нужно было нести в спальню на руках. Меры в еде наши крылатые друзья не знали, они объелись до такой степени, что заснули рядом с тарелкой. Причем Эмили с кусочком шоколадного бисквита в руке. Я подошла к шкафу за чистым полотенцем и вздрогнула от отвращения. У входной двери неподвижно стояла фигура, прилепившись безглазым лицом к стеклу. Бледное, с черными провалами вместо глаз, с кожей, сползающей целыми фрагментами, лицо испугало меня до ужаса. Сердце задрожало, проваливаясь в пустоту надвигающегося кошмара.
— Несса! — позвал Мак.
Я повернулась к столу, открывая рот, чтобы сказать, кого увидела.
— Все хочу спросить, почему ты называешь меня Ханом. Не думаю, что внешне похож на Гаррисона Форда, — продолжал колдун, с недоумением глядя на мою перекошенную физиономию. — Что случилось?
— Там, — еле сумела выдавить слово, — зомби. У него изо рта течет что-то черное.
Не успела я договорить, как мужчины мгновенно оказались возле двери. Снаружи никого не было. Только ночь. И слабый ветер лениво шевелил полуголые черные ветки деревьев.
— Я схожу, осмотрюсь, — решительно заявил Сайгош. — Там, конечно, никого нет, но надо проверить. Мак. Стой здесь.
Выйти дракон не успел. Зомби бросился на дверь из темноты с такой силой, что у него отвалилась кисть правой руки. Стекло треснуло, осыпаясь мелкими осколками на кафель. Я уронила полотенце и прижалась спиной к холодильнику. Он же на меня смотрит! Нужен нож, топор. Хоть что-нибудь! Сайгош выбросил вперед руку, схватил мертвяка за горло и сжал, ломая шею. Чудовище осело на пол, двигаясь ко мне уже ползком. Свернутая на бок голова болталась безжизненным кулем. Останки существа, бывшего когда-то живым и дышащим человеком рвались к цели с безумием заведенной куклы, скользя по стекающим из мертвого тела жидкостям. Мак схватил швабру и, упираясь в расползающуюся плоть, принялся выталкивать существо из кухни. Сайгош ждал снаружи. Как только гниющая куча ошметков оказалась на плитках за дверью, поджег зомби огненным шаром. Все облегченно выдохнули, но в этот момент горящее существо вскинулось и снова двинулось ко мне, оставляя за собой куски пылающей плоти. Мак резко стряхнул с обеих рук молнии в грудь твари. Все замерли, не дыша до тех пор, пока от кошмара не осталась только серая кучка пепла. В довершение всех несчастий я попыталась вдохнуть воздух, икнула и сползла на пол.
Сайгош исчез, проверяя, нет ли во мраке ночи других незваных гостей, а колдун присел возле меня на корточки, протягивая стакан.
— Глотни, только залпом.
Слезы выступили на глазах после того, как я послушалась и проглотила полстакана виски. Пару минут получалось только махать рукой, раскрывать рот, стараясь вдохнуть прохладный воздух. Обжигающая жидкость волной пробежала по пищеводу, оседая в дрожащем от пережитого страха желудке маленьким теплым солнышком. Наконец, я прокашлялась и охрипшим голосом просипела:
— Бокору.
— Да. Привет от старой Грейс. Ты когда-нибудь видела зомби раньше?
— Нннет. Только в кино. Страшно.
— Конечно, — согласился шотландец, поднимая меня с пола. — Давно мои коленки не тряслись от такого всепоглощающего страха. Еще налить? Смеешься?
— Представила тебя с трясущимися коленками, — меня разобрал неудержимый смех. — Алекс бы не одобрила.
— Старушка? — Мак накапал что-то в стакан из флакончика, добавил немного виски и протянул, — пей.
— Залпом? — продолжала неприлично давиться хохотом ведьма.
— Да.
Виски с валерьянкой та еще смесь, доложу я вам. Вырубила мою истеричную светлость мгновенно.
Проснулась под утро. Долго не могла понять, почему так жарко. Наконец, выпуталась из-под клетчатого пледа, и сообразила, что, во-первых, сплю одетая, во-вторых, не одна, и, в-третьих, спальня точно не та, в которой меня поселил Сайгош. Голова болела, как после грандиозной пьянки. Я попыталась сесть, но со стоном повалилась назад, на спину. Точно похмелье.
— Минуточку. Подожди немного. Сейчас проснусь, схожу на кухню и принесу тебе лекарство, — бурчал Мак, с закрытыми глазами шаря по кровати. Подвинула его руку к джинсам, лежащим кучей между нами. Значит, сам он разделся и спал, как порядочный человек, на постели. Если бы не голова, ох. Опять я неудачно повернулась.
— Твоя кровать занята кицунэ, поэтому отнес тебя к себе, — продолжал свою неразборчивую с утра речь колдун, просовывая руки в рукава клетчатой рубашки. — Змей сопротивлялся, но я победил. К тому же ты никак не хотела выпускать из рук мою шею.
Я вытаращила глаза. Я не хотела? Не может такого быть. Не обращая внимания на мои слабые попытки защитить собственную репутацию, колдун невозмутимо вышел из комнаты, напоследок хлопнув дверью изо всех сил. Нарочно. От резкого звука голова заболела еще сильнее, а подушка, которую мне вздумалось поднять, чтобы швырнуть в спину насмешнику, вывалилась на пол. Никогда не буду пить спиртное. Никогда. Ой, как же мне плохо. Кряхтя и цепляясь руками за столбики балдахина, я все-таки поднялась на ноги. Постояла. Обрела резкость в том, что видела. Затем медленно, стараясь не трясти "хрустальной" головой, потопала к себе в комнату. Лиса там, или не лиса, но в душ надо. Причем срочно.
Эмили раскрыла рот, собираясь приветствовать меня или что-то важное сообщить, но, увидев страдающее выражение лица, замолчала и смылась на руки к Ли.
Девушка уже убрала за собой постель. Теперь она удивленно замерла посреди комнаты в длинной ночной рубашке с чужого плеча и, щурясь, наблюдала за моим плавным перемещением в сторону ванной. Нет, не поддамся предательской слабости. Надо что-нибудь сказать, чтобы никто не понял, как сильно болит голова после вчерашнего виски.
— Там полно одежды, бери, что хочешь, — царским жестом указала на шкаф, чуть не упав при этом.
Только стоя под холодной водой, поняла, что вчера позорно струсила. Надо было сразу сжечь страшилище, не дожидаясь, пока оно влезет в кухню. А я тупо стояла, дрожала от ужаса, как девчонка!
Когда собралась с силами и вышла из ванной, в комнате было пусто. Только на кровати лежал сложенный плед, которым Мак укрывал меня ночью, а на столе стоял высокий стакан, наполненный доверху жидкостью омерзительно желтого цвета. Колдун принес, а дожидаться, пока я приду, не стал. Напиток оказался холодным, с кислым освежающим привкусом. Я с удовольствием выпила весь и принялась рыться в шкафу в поисках очередных джинсов. Полотенце, обвязанное вокруг тела, соскользнуло, и моя светлость перебирала тряпки в неодетом виде. Сзади раздался приглушенный кашель, потом я услышала хриплое:
— Несса, кгхм, мне, правда, нравится твой вид с тыла, но, может, ты все-таки оденешься? Сайгош уже вне себя. Наорал на кухарку, сейчас увольняет горничную за то, что она отказалась убирать вчерашнее безобразие.
Ну, если он не отвернулся! Я вынырнула из глубин одежного шкафа и подозрительно посмотрела на закрывающуюся дверь. Смылся. Решил не рисковать своими штанами. Мудрый колдун. Но оставить вопиющий факт подглядывания без последствий я тоже не могу. Позвала саламандру, та вылезла из-под подушки и с закрытыми глазами замерла неподвижной рубиновой каплей на белом покрывале. Вот кто мне поможет! Я взяла ящерку в ладони и дала ей почувствовать всю глубину моего возмущения поступком темноглазого типа. Попросила малышку помочь отмстить и даже визуально показала, какую именно часть штанов неплохо было бы поджечь. Живой артефакт зевнул, раскрывая розовую пасть, потом вывернулся из моих рук, и, шлепнувшись на кровать, мгновенно исчез в куче подушек. Все пропало, даже самое близкое существо меня не понимает. Белье взяла свое, из сумки, последний комплект. Из шкафа вытащила темно-зеленые брюки, длинную светлую тунику рубашечного покроя и теплую кофту, тоном чуть темнее брюк, с кельтским узором по воротнику. Обуваться не стала, пошлепала в столовую в тапочках.
За большим накрытым к завтраку столом собралась вся компания, исключая фей. Эмили с Гэлвином с каждым днем спали всё дольше. Когда наступят заморозки, они, наверное, заснут до наступления тепла. Во всяком случае, в природе у них именно такой ритм жизни. Мак поднялся, помог мне занять место, и гордо поставил передо мной стакан с отваром каких-то трав.
— Хороший состав, снимает головную боль легко, даже не заметишь. Только нужно выпить сразу все.
Я отодвинула подальше предложенную мутную бурду с отвратительным запахом тухлых яиц.
— Я же уже выпила лекарство. Ты оставил, когда заходил. Желтое такое. Кислое на вкус. А это вот, извини, пить не буду.
— Прости, но я, как только увидел твою, ладно, спину, так сразу и вышел. Ничего не приносил, — стал оправдываться Мак, сам понемногу прикладываясь к отвару.
Сайгош хмыкнул, пряча улыбку в усы, и предложил всем пройти в кабинет. От вопроса по увольнению строптивой горничной, он отмахнулся, как потом выяснилось, совершенно зря.
Когда мы выходили в коридор, Ли удержала меня за полу кардигана:
— Агнесса, это я готовила смесь. Голова больше не болит?
— Спасибо, все уже хорошо.
— Тогда скажи дракону, чтобы не называл меня ребенком. Я не намного младше, чем он, — требовательно попросила кицунэ и гордо полетела по коридору. Я старательно протерла глаза. Нет, не показалось. Лисица, одетая в светлые брюки и белый свитер с высоким воротником, на самом деле левитировала, сантиметров на пять выше паркета. Подпрыгнула. А у меня не получается! День начался паршиво. Надеюсь, дальше будет все лучше и лучше. Интересно, все подчиненные черной ведьмы знают русский язык?
Сайгош положил на письменный стол большую тяжелую древнюю книгу. Надев тонкие нитяные перчатки на руки, он открыл ее почти на середине и перелистнул назад две странички.
— Несса, смотри. Узнаешь?
— Да, — благоговейно ответила я.
На пожелтевшем от времени листе красовался браслет кицунэ. Рисунок сделан мастером от руки. Каждая деталь прорисована с точностью до миллиметра. Только надпись внизу, под изображением, прочитать мы не смогли. Никто из присутствующих не был знаком со странными символами.
Ли безучастно сидела на подоконнике и с тоской смотрела на мокрые от утреннего дождя пожелтевшие листья. От её хрупкой и, в то же время, сильной фигурки веяло тоской, одиночеством, обреченностью, еще чем-то таким, чему нет названия в человеческом языке. Лисы, как правило, одиночки. Представляю, как тяжело ей находиться среди людей постоянно.
— Ли, а ты знаешь, откуда у тебя этот браслет?
— Да, знаю. Мэри уговорила пикси с серебристыми волосами, и он вынес украшение из сокровищницы в обмен на два пирога с малиной. Ведьма обманула его. Она сказала, что, если малыш их съест, то станет ростом с человека, — безразлично ответила девушка, не отрывая взгляда от белки, снующей взад-вперед по стволу старого дуба.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
