— Корабль к бою изготовить. Ну, с Богом, господа. Все по боевым местам.
Заработали элеваторы, подавая снаряды и заряды к орудиям. На верхней палубе раскатывали противопожарные рукава для борьбы с возможными пожарами. В недрах кораблей, у котлов и машин все были в напряжении, прислушиваясь, когда же начнут стрелять орудия. После первого же выстрела, пружина натянутых нервов сработает, и дальше будет только работа — кому кидать уголь в топки, кому смотреть за машинами и котлами, чтобы все работало, как часы. Сигнальщики наблюдали за горизонтом, не появятся ли корабли противника, и за своими кораблями, чтобы не пропустить сигнал.
Первыми показались наши эсминцы, которые нещадно дымя, спешили занять свое место позади строя крейсеров, а минут через пять, и корабли противника. Впереди два эсминца, которые как только нас заметили, сразу повернули назад, под защиту своих крейсеров. Интересно, в какую сторону они будут прорываться, к Швеции или... хотя нет, туда они не пойдут, они же не знают, что там может их ожидать. Возможно, "Слава" с "Цесаревичем" их ждут или дредноуты.
— Ну, вот и отлично, — сказал я, видя, как немецкие крейсера поворачивают на запад в сторону Швеции.
— Лево руля, — скомандовал Пышнов.
Крейсер принял влево, ведя за собой остальные крейсера отряда и занимая выгодную для начала боя позицию. В немецкой колонне первым шел "Аугсбург", за ним "Роон" и "Любек". Несколько в стороне за крейсерами шли эсминцы. Два отряда кораблей, увеличивая скорость, медленно сближались, сокращая дистанцию. Над крейсером поднялись стеньговые флаги.
— Открыть огонь, — раздалась команда.
С дистанции семидесяти кабельтовых "Рюрик" открыл огонь из правой носовой 203-мм башни, произведя пристрелку по флагману коммодора Карфа, крейсеру "Аугсбургу". Первый залп лег с большим недолетом позади крейсера. Следующий залп "Рюрика" лег перелётом в пару кабельтов по курсу корабля. После ещё двух пристрелочных залпов заговорили все орудия главного калибра правого борта "Рюрика. Мы старались поразить флагман Карфа чтобы сбить ему скорость. В это же время крейсера "Адмирал Макаров" и "Баян" — открыли огонь по "Рону". Следующая наша пара крейсеров вела огонь по "Любеку".
Корабли двигались почти на двадцати узлах, и вели огонь друг по другу. Высоченные столбы воды от разрывов снарядов вставали вокруг кораблей.
-Алексей Михайлович — обратился я к Пышнову — я советую вам, сократить дистанцию с противником. Но через минуту видя колебания Пышнова, я не выдержав и приказал — Немедленно сближайтесь с ним! Нам ли его бояться?
"Ну вот, адмирал-самодур проявил свой нрав, взял, да и вмешался в командование крейсером" — подумал я о себе. Потом надо будет извиниться перед Пышновым.
"Адмирал Макаров" под командой Павла Михайловича Плена первым добился попадания. Восьмидюймовый снаряд с "Макарова" угодил в основание фок-мачты "Роона", при этом, чуть не перебив её. Осколками выведено из строя одно 88-мм орудие, стоящее у фок-мачты, от них же погибли шестеро матросов, четверо из расчета 88-мм орудия, сигнальщик и матрос палубной команды. Кроме того, одиннадцать моряков было ранено и контужено.
Из кораблей противника лучше всех стрелял "Любек". Он сумел за очень короткое время дважды поразить "Олег". Один снаряд попал под мостик, в каземат 152-мм орудия, но не пробил брони, однако, контузил расчет орудия. Второй угодил в катер, стоящий на рострах, между третьей трубой и кормовой надстройкой, при этом погибли двое из расчета 75-мм пушки и ещё пятеро получили ранения осколками снаряда и щепой от катера. Вспыхнувший было пожар, быстро ликвидировали. В лазарет крейсера стали поступать первые раненые. Погибших укладывали в ледник.
Противник, чтобы сбить наш прицел, повернул ещё на два румба вправо. Как только корабли начали втягиваться в поворот, один из 254-мм снарядов с "Рюрика" попал в среднюю часть флагманского крейсера Карфа, разорвавшись в котельном отделении. Это был просто слепой случай, не начни корабли поворот, снаряд пролетел бы мимо. Дым и пар взметнулись над крейсером, после чего он резко потерял скорость и стал вываливаться из строя. Идущий следом за "Аугсбургом" "Роон", прикрывая собой флагмана, резко взял влево, и тут же сам получил 203-мм снаряд с "Баяна" в нижний каземат среднего 150-мм орудия. Пробив броню и разорвавшись внутри, снаряд уничтожил всех, кто там находился вместе с орудием и вызвал сильный пожар. По кораблям нашего отряда гремело "ура", при виде столь удачных попаданий в противника.
И все же, один 210-мм снаряд попал в "Баян", пробив верхнюю палубу в средней части корпуса. Осколки снаряда повредили вторую дымовую трубу, командный камбуз, вывели из строя два 75-мм орудия на батарейной палубе, (бесполезных в бою с крейсерами противника, да и с эсминцами тоже, потому-то в скором времени они все были демонтированы). Комендоры Никита Медведев и Георгий Стрюков, а также горнист Степан Синяк получили ранения. Вскоре, и мы на "Рюрике", получили гостинцы от "Любека", тот влепил нам сразу два снаряда, и оба в корму. Серьёзных повреждений они не нанесли, так как слабоват калибр у нашего оппонента для такого крейсера как "Рюрик"
-Право 60, эсминцы противника выходят в атаку — раздался голос сигнальщика.
— Это Карф решил послать эсминцы, чтобы отвлечь нас от своих крейсеров — поделился я своими мыслями с Пышновым. Передать Паттону, и на "Новик", отсечь эсминцы противника. Александр Михайлович, перенести огонь на "Роон", пока у него проблемы из-за пожара.
Огонь трех крейсеров сосредоточенный на одной цели, не сразу принес результат. Так как, свои разрывы, надо было выделить среди других, и делать поправки. Дистанция между крейсерами сократилась уже до сорока кабельтовых, и оставался только вопрос времени, кто первым попадёт один в другого. И вот, наконец, "Роон" начал получать свое. В начале, два 203-мм снаряда с "Рюрика", потом один 152-мм с "Адмирала Макарова". "Роон" ещё интенсивнее запылал, но хода не сбросил, и продолжал отстреливаться, хотя три 150-мм орудия левого борта из пяти были выведены из строя. И тут "Рюрик" содрогнулся от сильного удара, 210-мм снаряд попал в главный броневой пояс напротив носовой 203-мм башни. Взорвавшись на броневом поясе, он вдавил в борт одну из броневых плит, вызвав затопление подбашенного отсека и выход самой башни из строя. Внизу шла борьба с поступающей водой, пожара не было, так как забортная вода сама затушила не успевший разгореться огонь. На мостик начали поступать доклады о повреждениях и о принятых мерах к их устранению.
-Ваше Превосходительство, корабль принял около двухсот тонн воды. Разбито одно орудие противоминного калибра. Два восьмидюймовых орудия временно выбыли из строя и не смогут принимать участие в бою — доложил командир крейсера Пышнов, выслушав доклады от аварийных команд.
-Что с башней?
-Её заклинило, и когда введут в строй неизвестно.
-Потери?
-Доложили о шестерых раненых, ещё двое пропали. Есть предположение, что они утонули в артпогребе.
-Надо добить этот броненосный крейсер. Сосредоточить на нем огонь всех орудий.
Сквозь прорезь боевой рубки я наблюдал за боем. Глядя на бесформенные и высоченные фонтаны воды, вздымающиеся рядом с кораблями, я отчего-то вспомнил один некогда прочитанный маленький рассказик о снаряде. Точное содержание я подзабыл, но помнил только суть того рассказа. И я глядя на этот спор брони и снаряда тут же стал сочинять нечто подобное на тот рассказ.
"На морском просторе, окутанном туманной дымкой, сошлись в смертельной битве две эскадры боевых железных кораблей. Несколько десятков тяжёлых орудий загрохотало над морем. Все разом они выбрасывают из своих жерл тонны прочного металла, внутри которого в ожидании детонации заключены десятки килограммов взрывчатки. Но большинство этого смертоносного металла, называемого снарядами, так и не достигали той цели для которой все они когда-то создавались, а просто ныряли в холодную воду, и там, в бессильной злобе взрывались, убивая ни в чем ни повинных обитателей морей, и поднимая над морем высоченные столбы воды. Только единицы, счастливчики, с протяжным шелестом в воздухе и последующим, ужасающим грохотом, проламывались через стальную преграду внутрь железных плавучих крепостей, где в огненной вспышке освободившейся энергии их стальная оболочка со сверхскоростью разлеталась в разные стороны, круша и разрушая всё вокруг. Пороховой дым, смешиваясь с туманом, стелился над морем".
-Тьфу ты, да о чем я думаю — пронеслось в голове.
Бой продолжается почти пятьдесят минут, а ощутимого перевеса так и не достигнуто. Противник все ещё огрызается и весьма болезненно. "Аугсбург" со сбитой средней трубой, и сильно дымя, из-за пожара в его средней части, медленно уходил на запад, прикрываемый двумя большими миноносцами. "Роон" также пытается прикрыть своего флагмана, по мере своих возможностей. Но сосредоточенный огонь трех крейсеров начинает понемногу уменьшать эти возможности. Возможно, попади хотя бы раз, из своих десятидюймовок "Рюрик", "Роон" давно бы лишился возможности сопротивляться. Накрытия были, а попаданий нет. Это сказывался большой расстрел стволов орудий. Снаряды на большой дистанции летели в направлении цели, а в саму цель попадали только волею случая. По уму, стволы надо было давно заменить на новые. Так нет же таких. Из-за этого нам приходиться сокращать дистанцию. И хотя такое сокращение положительно влияет на нашу меткость, но и противник начинает чаще в нас попадать.
Все же мы дождались праздника на своей улице, когда дистанция сократилась до тридцати пяти кабельтовых, два 254-мм снаряда все-таки встретились с бортом этого живучего "Роона". Пробив борт, один из снарядов проник в котельное отделение. Разорвавшись там, он вызвал взрывы ещё нескольких котлов, палуба над котельным отсеком вспучилась, завалив одну из труб набок. Второй попал в кормовую башню, практически разрушив её. Воспламенились находящиеся в башне заряды. Пламя вырвалось из всех башенных щелей, выжигая всех, кто находился в башне и подбашенном помещении. Крейсер ещё двигался по инерции вперёд, но уже начал крениться на левый борт, скорость его стремительно падала. Теперь он не представлял большой угрозы, растеряв большую часть своих боевых возможностей, сейчас он просто большая груда металлолома. А я, глядя на отвернувший "Аугсбург", отдал распоряжение вахтенному офицеру передать на "Макаров" и "Баян" — догнать и добить "Аугсбург". Двух крейсеров для уничтожения этого недомерка будет даже в избытке. А мы пока поможем "Роону" отправиться на дно морское,
Пятая глава. И вот она, долгожданная победа.
I
Ходовой мостик эсминца "Казанец" флагмана 6-го дивизиона.
Командир шестого дивизиона эсминцев, капитан первого ранга Николай Иванович Паттон, вел свои эсминцы чуть позади и сбоку, на удалении пяти кабельтовых от крейсеров, наблюдая за боем между двумя крейсерскими отрядами, происходящим недалеко от него. Первым по противнику открыл огонь "Рюрик". Грохот его залпа даже на расстоянии полумили заставил вздрогнуть от неожиданности. Потом окутались пороховым дымом все крейсера отряда. Немцы начали отвечать минуты через полторы. В течение первых десяти минут попаданий с обеих сторон не было, но снаряды падали густо, некоторые с перелётом залетали сюда, поднимая огромные столбы тёмной воды.
-Не дай Бог попасть под один из снарядов, особенно с "Роона" — если не потонем, то корабль точно выйдет из строя — представил такой расклад Паттон.
Над "Олегом" взметнулось облако дыма без всяких последствий. Снаряд попал в броню — сразу же отметили на мостике "Казанца". Через минуту, в "Олег" вновь попал снаряд. За третьей дымовой трубой крейсера сверкнула вспышка, и показался дым и пламя.
-Николай Иванович, похоже "Олегу" не сладко — поделился своими мыслями командир эсминца "Казанец" капитан второго ранга Смирнов, чей корабль исполнял роль флагмана шестого дивизиона.
-Да, несладко нашим. Чего-то они никак не могут пристреляться.
Но после этих слов на большом немецком крейсере, взметнулся столб дыма, и вскоре там что-то загорелось.
-Ага, не нравится! — воскликнул Смирнов, заметив, что немецкие корабли начали отворачивать, разрывая дистанцию и сбивая прицел.
И тут же на головном крейсере взметнулся очень высокий столб дыма, пара, и огня, и он сразу, выкатился из стоя. Его попытался прикрыть крейсер, идущий вторым. Было видно, как в его середину попал снаряд, вызвав взрыв в среднем каземате. По эсминцу пронеслось УРА-А-А... при виде горящих кораблей противника. Через несколько минут, сигнальщик доложил, что из-за крейсеров противника, выдвигаются эсминцы.
-Николай Иванович, видимо, противник намерен атаковать наши крейсера.
-Сообщение с флагмана — предупредил сигнальщик и начал читать — атаковать эсминцы противника и не допустить их к крейсерам.
-Лево на борт, полный вперёд — скомандовал Паттон.
-Николай Иванович, нам трудно будет выдвинутся вперёд с нашей-то скоростью — как бы извиняясь за такой недостаток эсминца — проговорил Смирнов. Наша скорость всего на три узла больше чем у крейсеров, и это при полном форсировании механизмов.
-Михаил Иванович, машин не жалеть, нельзя допустить немцев на дистанцию торпедного залпа.
-"Новик" увеличил ход — доложил сигнальщик.
Глядя, как "Новик" стремительно разгоняется, на палубе "Казанца" все с восхищением наблюдали за кораблём-красавцем. Новейший и самый быстроходный и мощный эсминец Российского флота, был вооружен четырьмя 102-мм орудиями и четырьмя двухтрубными торпедными аппаратами.
-По-моему, "Новик" намерен прорезать строй крейсеров — предположил вслух Смирнов.
Паттон вел эсминцы, на перехват противника, который разделился на две группы. Первая, состоявшая из четырех эсминцев, типа S-138, намеревалась атаковать "Рюрик". Вторая, из трех, типа S-90, нацелилась на концевой крейсер отряда "Олег".
— Передать на "Страшный". Крайняя четвёрка отражает нападение на "Олега".
— Идем, на помощь "Новику", — решил Паттон, глядя на эсминец, который вырвался далеко вперёд и, ведя огонь из носового орудия, шёл на пересечку курса противника. — Вот бы и нам такие корабли, мы бы этих немцев перетопили в два счета. Открыть огонь!
Стрельба велась в двух направлениях, носовые орудия стреляли по первой группе немцев, кормовые по второй. Противник также отвечал огнём, приближаясь на дистанцию пуска торпед. Дистанция между кораблями второй группы быстро сокращалась, и с обеих сторон начались накрытия. Эсминцы маневрировали, сбивая прицел. После того как снаряд попал в один из эсминцев (это был "S-131"), и тот запарил, боевой запал немцев немного уменьшился. Они начали поворачивать на обратный курс, прикрывая собой подранка. Наши наседали и добились ещё одного попадания, уже в другой корабль. Снаряд попал под мостик, разрушив управление от рулевой машинки. Теперь корабль мог управляться только из румпельного отделения, принимая приказы голосом с мостика.
