В этот момент Майкл ненавидел себя отчаянно и безгранично, только не существовало такого урагана, который мог бы поглотить пожирателя, все еще полного сил благодаря нечаянным жертвам.

Глава 14

— Доу, куда мы идем? — у Кей уже отваливались ноги, и она совершенно не понимала, почему они не могут переместиться вместо того, чтобы плестись по безжизненным каменным насыпям, которым, казалось, не было конца и края.

— Ты куда-то торопишься? — в своей привычной манере ответил демон.

— Не то что бы... — в тон ему отозвалась Кей. — Но все же хотелось бы знать, почему просто не перейти туда, куда нам нужно? К чему все это барахтание в пыли? Или это очередной урок безграничности? Хотя я бы его скорее назвала уроком бессмысленности.

— Как много слов, — усмехнулся Доу, остановившись. — Что ж, у меня есть одна идея, — демон погрузился в задумчивость, и Кей уже ожидала увидеть, как он ловко вынет одной рукой джип, или вертолет или переместит их обоих вместе с куском горной пустыни в другой конец света. Но вместо этого мышцы Доу неестественно напряглись, воздух над телом пошел рябью и, спустя еще несколько невероятных мгновений, перед Кей стоял великолепный серый с голубым отливом волк.

— Ну, надо же, — выдохнула Кей от неожиданности. А зелень ее глаз наполнилась грустью при воспоминании о других, не таких уж давних, событиях. Но чем дольше она смотрела в голубые глаза огромного волка, тем сильнее закипала в ней тоска и жажда свободы, движения, слаженной работы мышц и отчаянного бега, адреналина, бурлящего в крови...

Серый волк сорвался с места, а за ним стрелой полетела поджарая мраморная волчица. Камни больно впивались в подушечки, и они немного сбросили высоту и понеслись по зарослям тропического леса. Лапы время от времени проскальзывали на старой листве, а тело с непривычки с трудом уворачивалось от зарослей рододендронов и бамбука, но такого облегчения и радости Кей уже давно не ощущала. Все условности отпали, вместе с мучившим ее изо дня в день прошлым, потому что для волчицы не существовало ничего старше этого дня. Воспоминания и эмоции заменяли ощущения: запахи, звуки, касания. Не нужно было думать о будущем: серый волк вел ее, и идти за ним было легко и правильно. Мощь его ощущалась на расстоянии: и в глухих ударах тяжелых лап о землю, и в слаженных движениях мышц спины, и в удивительных голубых глазах, когда он, наконец, сбросил скорость и обернулся к волчице. Он то ли оскалился, то ли усмехнулся, как сделал бы Доу, и понесся еще быстрее. Кей еле за ним поспевала, но ей тоже хотелось скалиться и смеяться оттого, как ветер бил ей прямо в раскрытую пасть, как ветви хлестали по шкуре и как остро она ощущала себя живой.

Временами замедляясь до тихого бега или даже переходя на шаг, они двигались весь день в одном и том же направлении. Даже после того, как Доу завернул крюк к ближайшему ручью с водой, они вновь вернулись на прежний курс.

К вечеру Кей почувствовала себя уставшей и голодной, и когда мимо прошмыгнуло какое-то животное, похожее на крупного грызуна, волчица сбилась с темпа и пристальным взглядом проводила добычу.

— Фу, нет! — Доу в человеческой форме легонько щелкнул ее по носу, отчего волчица тут же обиженно заскулила. Потом попятилась назад и совсем не по-волчьи села на пятую точку. — Каково тебе будет потом выковыривать шерсть из зубов, ты подумала? — укоризненно добавил Доу, и Кей устало вздохнула, откидывая рукой волосы со лба.

— Держи, — демон протянул ей только что извлеченную круг его знает откуда одежду. И только теперь Кей поняла, что сидит перед ним на корточках совершенно нагая. Доу же не только моментально вернулся в свой привычный вид, но и сумел сохранить в целости весь гардероб.

— Ты это нарочно, — проворчала Кей, натягивая штаны и футболку.

— Если бы я хотел чего-то нарочно, — заметил Доу и как-то нехорошо взглянул на Кей — и ее одежда тут же исчезла.

— Что ты творишь? — пискнула Кей и вновь рухнула на землю, инстинктивно прикрываясь. Но тут же взяла себя в руки, и мстительно сверкнув на Доу глазами, сама добыла себе одежду, ничуть не хуже. Теперь у нее были симпатичные белые бриджи и обтягивающая красная майка.

— Неплохо, — оценил Доу, а Кей только демонстративно фыркнула. Но уже через несколько секунд устало покачала головой:

— К чему эти шалости, Доу?

— Потому что все время быть серьезным — уныло, — ответил он спокойно и без насмешки.

— Серый волк? — спросила Кей и улыбнулась, не сдержавшись.

— Если у тебя все получится, ты тоже станешь серой.

— Я такая из-за метаний между черным и белым?

— Ты такая, потому что не можешь перестать делить мир, — как всегда, загадкой ответил Доу и стал искать место на ночлег.

— Куда мы идем? — не отставала от него Кей. — Я ведь видела сегодня, мы не меняли направление, это была не прогулка, ты двигаешься к какой-то цели, только я по-прежнему не понимаю, почему мы не можем туда переместиться?

— Кей, — Доу выглядел уставшим, — отдохни.

На симпатичной поляне с поваленными бревнами их ждал великолепный стол с вином, маслинами, сыром и свежим багетом с хрустящей корочкой.

— В компенсацию за отнятый ужин, — произнес Доу, намекая на спасшееся бегством животное и снова вызывая у Кей смущение и желание треснуть его одновременно.

— Не вижу его в приготовленном виде.

— Ты была волком, — мягко проговорил демон. — Люди охотятся на волков. Хотела бы ты видеть волчью шкуру у себя в гостиной, под ногами, перед камином?

Старое воспоминание больно резануло Кей, но она сдержалась. Кажется, та шкура в доме у Майкла была овечьей? Доу хотел вызвать в ней вовсе не эти эмоции, не прошлое и не бесконечную жалость к себе. Он говорил о существовании, которым волки дорожили точно также, как и человек. Они жили, думали, чувствовали, конечно, иначе, чем люди, но это не делало их недостойными, и уж точно не людям с их проблемами и ненавистью было решать, жить им или умереть.

— Ты не ешь мясо, никогда, — поняла Кей. А Майкл ел... и не только мясо. — Но волки ведь едят, — возразила она, скорее, пытаясь в очередной раз оправдать в собственных глазах пожирателя.

— А масса других животных — нет.

Ужин прошел почти в молчании, что было несвойственно для них обоих. Кей планомерно "убивала" сыр и маслины, думая о том, как хорошо, что они не превращались в овощи, семена или ягоды, иначе светила бы им всем тогда голодная смерть.

Уже перед самым сном, закутываясь в теплую воздушную подушку, Кей не выдержала и заговорила вновь:

— Доу, а можно спасти пожирателя? Избавить его от необходимости... питаться, освободить?

— Можно, — отозвался демон.

И Кей едва не соскочила со своей импровизированной кровати, глядя на него с надеждой.

— Ему нужно перестать убивать.

— Но он же погибнет! — недоверие и обида смешались в голосе Кей.

— А ты не задумывалась, что он уже давно мертв, и крадет чужие жизни для того, чтобы продлить свое ничтожное существование?

— Нет, должен быть другой способ, — покачала головой Кей, не желая слышать Доу.

— А ты знаешь, как он стал пожирателем?

— Это может помочь? — встрепенулась Кей.

— Ты знаешь, как он стал пожирателем? — мрачно повторил свой вопрос Доу, и Кей, наконец, поняла, что он не собирается никого спасать.

— Нет, — качнула она головой.

— Ты, наверное, воображаешь себе, что он пошел на это ради любви, или семьи, или спасения чьей-то жизни.

Кей молчала, ожидая услышать что-то нехорошее, и Доу ее не разочаровал:

— Он был талантливым магом, но ему всегда было недостаточно силы, которой он обладал. Майкл хотел больше — и нашел способ получить то, чего так желал.

Кей вздрогнула. Доу прекрасно понимал, о ком она говорит. Он знал о Майкле, всю его историю, куда больше, чем она сама.

— Теперь же он всего лишь расплачивается за свой выбор и продолжает его делать каждый раз снова и снова.

— Если ты взглянешь на его истинную суть, — продолжил Доу, и Кей захотелось заткнуть уши или оказаться в каком угодно другом месте, но она знала, что демон говорит ей правду, — ты не увидишь там практически ничего от Майкла, одни лишь обрывки чужих краденых жизней, заключенные в черную оболочку воли мага. Если перестать ее наполнять, она лопнет, как мыльный пузырь.

— Но он... — попыталась возразить Кей. Но он... что? Любит ее? Как нечто несуществующее и противоестественное может любить? Или ее любят все эти погибшие маги? От такого предположения становилось только хуже.

И теперь совершенно бессмысленно звучал вопрос о его спасении. Спасении кого? Все, чем можно было помочь пожирателю, а вернее, миру — это прекратить его существование.

— Теперь понимаешь? — голос Доу стал сочувствующе мягким.

— Но я... — судорожно вздохнула Кей, и не смогла сдержать слез, покатившихся градом по щекам. Она хотела сказать, что не может потерять его. Ведь несмотря ни на что, ни на какую суть или истинную природу, о котрой говорил Доу, для нее это был всего лишь Майкл, тот самый Майкл, который не раз спасал ее и был ее наставником. Майкл, который готов был пожертвовать своей вечной жизнью и силой пожирателя ради нее. Так разве мог он быть чудовищем без единого шанса? Да, он творил ужасные вещи, стал тем, кем он стал, из-за дурацкой гордости или жадности, но сейчас он был чем-то другим, и этого нынешнего Майкла она не могла потерять. Не могла прийти к нему спустя столько времени и сказать, что нашла для него спасение, и спасение это — смерть.

— Ты сама должна освободиться, как и он сам. Иначе вы оба застряли. И все мои слова и твои упражнения не изменят того, что есть.

Кей закрыла глаза, хотя ей совсем не хотелось спать. Девушке казалось, что если опустить веки, то и голос Доу станет глухим и далеким и перестанет так больно ранить сердце. Привязанности — если это вообще можно было выразить словами, она оказалась настолько сросшейся с Майклом, что не представляла себе мир без него, даже если он и болтался где-нибудь на другом его конце. У ее сумасшедшей вселенной, проявленной и непроявленной, должен был быть сладковато-горький привкус, иначе она не нужна была Кей вовсе.

Глава 15

На следующее утро Кей проснулась еще более онемевшей и застывшей, чем накануне. Она двигалась механически, ела, не ощущая вкуса и не осознавая, что кладет в рот, и почти не смотрела на Доу. Что-то внутри будто умерло, надорвалось и не желало сростаться вновь.

Ответ Доу и их вчерашний разговор не оставил Майклу никаких шансов, а ведь она так надеялась — как оказалось, больше, чем на что бы то ни было другое в своей жизни. Подсознательно Кей всегда верила, что Дао сумеет дать ей ответ, открыть путь для спасения пожирателя. Майкл станет свободен, и они заживут счастливой семейной жизнью...

Кей криво усмехнулась своим мыслям, отправляя очередную сливу в рот.

— Тебе еще не надоело заедать кофе сливами?

— Что? — Кей рассеянно посмотрела на демона.

— Так в этом заключалась цель твоей жизни? И плевать тебе на истинную суть всех вещей и великую пустоту? — в голосе Доу явно сквозило разочарование.

— Мне ни на что не плевать, может, в этом и беда, — отозвалась Кей. Она говорила правду: если бы ей только было плевать, возможно, жизнь ее была бы намного легче. Да и что теперь оставалось, кроме как постигнуть эту проклятую пустоту? Возможно, раствориться в ней навсегда — единственное решение для Кей. И тогда ей будет не страшен ни Родрик, ни Стив, ни армии белых и черных магов, ни любовь и тоска, что разъедают душу, ни собственное бессилие.

— Ты не видишь общей картины, — произнес Доу.

— Не вижу, пока, — согласилась Кей и с горечью взглянула ему в глаза, такие голубые и бесстрастные. Впервые она, пожалуй, осознала, насколько Доу ни к чему не привязан.

— Почему вы покинули наш мир? — неожиданно спросила она, и Доу пожал плечами:

— Нам стало тесно. Людей становилось все больше, нас могли обнаружить, вот и было принято решение вернуться домой и запечатать проход.

— Проход?

— Между нашими мирами.

— Но как же ты снова оказался здесь, если проход закрыт? — удивилась Кей. Доу все-таки сумел вывести ее из ступора своим невероятным рассказом, который он произносил таким будничным тоном, будто в этом не было ничего особенного.

— Из-за имени, я уже говорил тебе.

— То есть имя, магия позволяет протащить тебя сквозь стену?

— Да.

— Но как же ты теперь вернешься обратно? Тебя должен вызвать кто-то с той стороны?

Доу смотрел на нее пристально, словно взвешивая мысленно все "за" и "против", решая, стоит ли ей сказать. Затем вздохнул и поднялся с земли, отряхивая одежду. Видимо, она так и не вызвала в нем достаточного доверия.

— Ну, конечно, — кивнула Кей, раздосадованная. — Как всегда. Куда мы идем сегодня? Постой, ну да, ты же мне не скажешь. Хотя, что тут гадать — вверх, вверх и вверх, пока не упремся в небо. — Кей взглянула на заснеженные вершины, которые виднелись на горизонте.

— Почему мы не можем переместиться? — попробовала она еще раз.

— Из-за искажений, — нехотя отозвался Доу и стал собираться.

О чем он говорил и что имел в виду — оставалось только гадать. Но и это было лучшим занятием, чем самобичевание и неизбывная жалость к себе.

Как давно она тренировалась, как давно дралась? Казалось, боевой магией Кей занималась сто лет назад. А жизнь ей уже тысячу раз доказывала, что нужно быть готовой ко всему. И к тому, что не можешь чего-то изменить, что не всесильна, и что лучшим наставникам в мире, и даже демонам не подвласно все на свете.

Кей дала себе слово возобновить тренировки на привалах, чего бы ей это ни стоило. Усталость, недосыпание — не самые страшные вещи, которые могут случиться с магом. С ужасом она думала о том, что будет, если ей когда-нибудь придется драться с Доу. Но и в этом случае она не желала сдаваться на его милость. А ведь Доу постоянно темнил, постоянно чего-то не договаривал даже после того, как она ему призналась в своей полной преданности. И то, как он избегал говорить о доме, не означало ли, что демон застрял? И упорно тащил за собой Кей явно не для приятной компании и не для запоздалого учительствования. Тогда для чего? Маловерятно, чтобы ему требовалась помощь — Доу светился силой, запас которой по-прежнему не иссякал, и не уставал поражать воображение Кей все новыми и новыми трюками. Тогда оставалось лишь одно — то, о чем не хотелось думать, но приходилось — жертва. Воображение Кей услужливо рисовало мрачные кровавые сцены из детских страшилок о демонах, где Доу приносит ее в жертву неведомым духам или главному демону, чтобы открыть свой проклятый проход и вернуться домой. Или приводит ее в мир демонов в качестве платы за возвращение. Или поливает кровью Кей невидимую стену, которая тут же расступается, чтобы навеки сомкнуться за спиной демона.

Идти становилось все тяжелее. Лес остался далеко внизу, а их путь пролегал по очередным безжизненным каменным осыпям. Ноги время от времени съезжали вниз, сводя на нет потраченные усилия. Дышать становилось тяжело: воздух здесь был более разреженным, и кислорода в нем уже не хватало, чтобы насытить организм. Голова немного кружилась и побаливала, а сердце колотилось, как ненормальное. Кей с тоской вспоминала их день в волчьем обличье, но понимала, что на этих камнях волкам делать было нечего.