Строительство Убежища и переоборудование замка в школу для одаренных детей затянулось на долгих полгода. Сначала пришлось долго копать, и ставить стойки, чтобы все не пообрушилось. Затем были долгие эксперименты с бетоном и его армированием. И после целая вечность ушла на то чтобы прикрыть все то убожество что получилось в итоге металлическими панелями. С замком было куда проще — там действовали официальные строители. С Убежищем же разбиралось всего три человека. Я да Александр с Шоном. Чарльз по понятным причинам ограничился интеллектуальной работой.
Как бы то ни было, вопреки нашим стараниям, через полгода замок оказался готов к приему детей. А Убежище оказалось готово спасти наши жо... жизни от этих самых детей. То есть, я хотел сказать от всяких злодеев, у которых на этих детей есть какие-то свои злодейские планы.
Чарльз начал потихоньку мотаться по стране, то бишь по всей Америке. Постепенно начали появляться учителя. И ни один из них человеком не был. Особенно мне запомнился здоровенный биолог. Веселого синенького цвета, пушистенький такой. Попросил называть его Зверем, и на этом наше знакомство закончилось. Общаться его не тянуло.
Я более-менее научился говорить на английском. Все же погружение в языковую среду лучший способ обучения. Правда, по словам окружающих, мой акцент неистребим, но я продолжаю с собой бороться.
Из плюсов, благодаря нашей великой стройке, я прокачал свою единственную и неповторимую способность 'Тело из металла' до шестого уровня, а запас энергии вырос до двух тысяч единиц. Способность увеличить свои характеристики, которые и так выше чем у обычного человека в два раза еще в ШЕСТЬДЕСЯТ раз меня... порадовали. Люлей, если что, дам любому. Единственное что не повышалось, это скорость. Она оставалась ровно той же, что и всегда. Что несколько печалило.
Минусы... их не было. Да, были определенные трудности. Но и только. Да и вообще, после встречи с безумным богом и наблюдением того как мир переживает, вернее не переживает апокалипсис, понятие Беда и Проблема как-то... изменяются.
Итак. Потратив кучу времени на подготовку, и попав во вторую (на самом деле третью) итерацию отряда Людей Икс, что же было дальше? А дальше... я стал учеником. Первым учеником школы одаренных детей.
Поначалу было грустновато на занятиях, когда ты один. В смысле, делать домашку и все такое, когда у тебя два три школьных образования, высшее, и еще одно незаконченное высшее довольно тягостно. Но затем вокруг начал появляться еще народ. Ксавьер мотался по стране, как я уже говорил, и разговаривая, убеждая, обеспечил школу учениками. Правда, было их по паре человек на класс. Мутантов в стране было... мало. Не сезон? Хорошо скрывались? Или сейчас только самое начало этой Эры Мутантов?
Вскоре минуло еще полгода. Затем год. Я закончил школу. Поступил в университет. Обычный, человеческий. Благо моя мутация не проявлялась особо внешне. Если хотя бы раз в неделю превратиться в металлическую форму, и походить так с полдня, пока энергия не кончится. Иначе в одну далеко не прекрасную ночь можно обнаружить что кровать внезапно сломалась. И пол под ней малость промялся...
В университете мне не особо понравилось. Другой менталитет. Другие люди. Вдобавок, Америке до толерантности было далеко, и потому я видел на примере расовую дискриминацию. В прошлой жизни было довольно легко говорить об этом. Шутить. Но когда я увидел это своими собственными глазами, юмор как-то поприутих. Впервые в жизни я несколько раз сам, добровольно, ввязывался в драки первым, защищая, как их тут презрительно именовали, 'нигеров'. К счастью, обычно хватало просто подойти и поговорить. Благо стать у меня вполне себе богатырская, да и слава об отмороженных русских тут ходит по народу. Но иногда до агрессоров не доходило ну вот вообще никак. Тогда приходилось просто и без затей бить морду.
Я не был таким уж исключительным, действуя так. Хватало белых, которые пресекали расизм. Некоторые даже подкидывали с зарплаты или стипендии им на жизнь. К этому... движению присоединился и я, жертвуя на помощь бедолагам большую часть своей стипендии. Им было реально нужнее.
Пять лет в университете пролетело как миг. Ксавьер помог. Первый год я проучился еще более-менее свободно, но на второй и последующие года он озаботился наймом мне инструкторов по рукопашному бою. Очень пригодилась база, заложенная еще в NERV.
А по окончании обучения в университете, дипломированный специалист Петр Распутин, устроился учителем в свою альма-матер, в школу одаренных детей. Преподавать я стал биологию, придя на замену Зверю, который погрузился в свои эксперименты. Правда, старшие классы все же остались на нем. Чему я был только рад.
Мой выбор именно биологии был достаточно просто обоснован, на мой взгляд. Впереди меня ждет вечность перерождений. Поэтому я старательно изучал человеческий организм, его болезни, его особенности, а также способы развития. Впереди меня ждали еще медицина, а вслед за ней химия и физика, а также я планировал сделать упор на программирование... как только компьютеры разовьются во что-то более-менее доступное и портативное.
Тысяча девятьсот шестьдесят девятый мы встречали в тесном преподавательском кругу, во главе с Ксавьером. Преподаватели, все поголовно мутанты, кардинально отличались друг от друга, и лично мне находить с ними язык было непросто, но... одному мне отпраздновать в этот раз не дали.
Семидесятый запомнился мне встречей со знаковым персонажем — самим Росомахой. Который оказался невысоким агрессивным парнем, с большими проблемами с памятью. Вернее, ее отсутствием. И еще, действительно большим притоком людей в школу. Не знаю откуда Ксавьер взял информацию о том острове, где содержали этих детей. Но был рад что мы смогли спасти их. Также в этом же десятилетии я стал вкладывать деньги в корпорацию Старка. Зарплата, бонусы, премии
Восьмидесятые были ужасны. Я старался не смотреть телевизор, и пореже выходить на улицу. Мода на пышные прически и странную одежду меня ужасала. Вдобавок вокруг царствовала она. Сексуальная революция. А теперь вопрос, какие твои шансы остаться незамеченным, если ты двухметровый перекачанный брюнет с ярко-голубыми глазами и брутальными чертами лица? Черт, да меня впервые за задницу пожмакали в автобусе! И кто пожмакал! Какая-то пигалица! Которая еще и подмигнула мне, и намекнула на продолжение!
Не то чтобы я жил монахом. Были свои приятные отношения с Розой, учительницей английского. Правда, они ограничивались в основном горизонтальным времяпрепровождением. И отчасти, по крайней мере со стороны Розы, были вынужденными. Ее милая способность выстреливать шипами из кожи в некоторые моменты предъявляла высокие требования к партнеру. А если не любви, то просто покувыркаться то хотелось. По словам той же Розы. По сути я был... запасным вариантов, и меня это полностью устраивало.
Девяностые годы принесли два интересных момента. Первый это то что в школе появилась мелкая рыжая девчушка Джин Грей, о которой я точно знал что передо мной то ли мутант то ли сущность уровня МС. Второй момент... я как-то разом осознал что не старел. Моя рожа что в шестьдесят пятом году, что сейчас, в девяносто первом, оставалась ровно той же.
Как-то раз озадачив этим вопросом Зверя, мы засели вместе в лаборатории на несколько месяцев, и в итоге выяснили, что я все же старею. Но с другой скоростью. Если для того же Ксавьера с нашего знакомства прошло тридцать с гаком лет, то для меня это было словно три года.
Чуть позже, я осознал еще кое-что. И это не мой столетний юбилей, который прошел скромно, благо никто о нем не знал. Это скорее... мое отношение ко времени. К людям, что рождались, жили, старели вокруг меня. Все словно протекало мимо меня. Казалось, что вчера я набирал текст на печатной машинке, ругаясь, а сегодня уже осваивал DOS. Вчера я рассказывал краснеющему пареньку о 'пестиках и тычинках', а сегодня рослый мужчина в полном расцвете сил гладит свою дочь по голове, представляя ее мне. Своему учителю.
Осознав эту проблему, проблему отстраненности, я попытался ее исправить, стараясь быть более вовлеченным во все вокруг. Мне не хотелось терять те крохи человечности, что еще жили во мне. А именно предвестником этой потери я считал подобную отстраненность. В тысяча девятьсот девяносто втором я попытался изменить свою жизнь...
* * *
Глава 8
-Здесь! -кричит Шторм, пытаясь перекричать шум турбореактивных двигателей самолета, и тыча пальцем в ангар. Ну, ей виднее, это она на связи с Ксавьером, не я. Молча прыгаю вниз, покидая самолет.
Во время полета, успеваю подумать о том, что экшена в последнее время очень даже хватает. О том, что одежду опять придется менять, чего я делать не люблю. Мимолетно успеваю поразмыслить о преимуществах железной черепицы и железных же стропил перед сплошным бетонным потолком. А дальше происходит встреча моего тела с этой самой железной черепицей, и проломив крышу, я сразу же оказываюсь в ангаре, удачно избежав железных стропил.
Как только пыль чутка улеглась, я увидел как свою цель — мелкую девчушку прижавшуюся к стене, так и пару рослых парней в камуфляже, подкрадывающихся к этой самой цели. В себя они пришли быстро, уже через мгновение по моей коже простучал спецбоеприпас — разработанный против мутантов, патрон-шприц, внутри которого находится капсула с подавителем. Дорогая штука, очень дорогая штука. Лишает мутанта сил на целый час... если пробивает его кожу.
За то время что я добирался до парней, они успели сменить обоймы, и ангар заполнил визг рикошетящих от моей кожи пуль. Умные, заразы. И шустрые. Но не то чтобы им это могло помочь против меня. Вырубив обоих противников, или же убив — все же силу я особо не сдерживал, я подошел к ребенку, с ужасом глядящему на меня. Отметив след от иглы на щиколотке, я понял что способностей она в данный момент лишена. А потому, скорее всего, неслабо напугана... впрочем, и всего остального прочего хватит на годы кошмаров.
-Я тоже мутант. Видишь? Все хорошо, девочка. Все теперь будет хорошо. -неторопливо говорил я, глядя ей в глаза, и медленно приближаясь. В голове всплывали наставления психологов, и собственный практический опыт.
Это не первая моя спасательная операция. Не первый ребенок, переполненный страхом. Подобное не то чтобы привычно, но уже не вводит в ступор. Подойдя к девочке, я взял ее на руки, и пошел к выходу из ангара, не обращая внимания на ее слабое сопротивление. Судя по тому, что снаружи шума нет, мои сопартийцы уже обезвредили остальных.
-Мама с папой, с ними все хорошо? -вдруг спросила девочка.
-Прости, я не знаю. Но уверен, что они за тебя очень-очень волнуются. Ты ведь такая растрепанная, грязная, да еще и голодная, наверное? Ужасно, когда ребенок в таком состоянии. Давай мы это исправим, хорошо? А то перед твоими мамой и папой мне будет ужасно стыдно. -вещал я, корча рожицы.
Я прекрасно помнил о двух телах в доме недавно инициированного мутанта. Девочка, умеющая проходить сквозь материальные объекты. Узнали об этом когда машина ее не сбила, а прошла сквозь нее. Как это часто бывает, способности проявили себя в стрессовой ситуации. К сожалению, этот момент попал на камеры. И за девочкой пришли те, кто возжелал ее талант поставить себе на службу. Родители, судя по всему, пытались ее защитить...
-Вы врете. -тихо сказала девочка. Я остановился, и посмотрел ей в глаза.
-Я видела, как их убили. -все также не повышая голоса, сказала она. И что мне сказать ей? Глядя в эти пустые глаза?
-Это не изменит того факта, что они не хотели бы видеть тебя растрепанной, грязной, и голодной. -негромко ответил я.
-Это я виновата. -уткнувшись носом мне в плечо, сказала девочка.
-Теперь врешь ты. -хмыкнул я, сдвигаясь с места.
-Это из-за меня! -громко крикнула девочка.
-Из-за тебя? Нет. Ради тебя. Ради того, чтобы ты жила. Не надо обесценивать их жертву. -сказал я.
-Вы не понимаете... -пробормотала девочка.
-Я понимаю больше, чем хотелось бы. Гораздо больше. -честно признался я.
Дальше мы шли молча...
На базе, устроив ребенка в лазарет, я отчитался перед Чарльзом, и вернулся к себе. Остаток вечера мой. А завтра надо будет вести уроки, у выпускного класса. У них скоро экзамены. Надо подготовиться.
То учитель, то ученый, то спасатель, то убийца. Жизнь теперь и правда крайне разнообразная. Не сравнить с унылой серостью двадцатилетней давности. И не понять что этому виной, то ли мое желание изменить все, то ли все нарастающее напряжение в отношениях между мутантами и людьми?
Отстраненность. Я покатал это слово на языке, проговаривая его слух. Что я чувствую, не успев спасти родителей сегодняшней цели? Не цели. Девочки. Ребенка, на глазах которого их и убили. Если сказать честно, то не чувствую ничего. Их было слишком много, тех кого я не успел спасти, за эти годы. К смертям привыкаешь. Даже есть небольшая удовлетворенность от честно выполненной работы — сегодня хотя бы удалось спасти девочку.
Самый пик по количеству и напряженности операций пришелся на девяносто пятый год, когда я три года уже как был самым активным членом команды людей ИКС. В том году мне пришлось замарать руки. Не то чтобы раньше не приходилось убивать. Но не десятками за раз. Свобода для собратьев мутантов иногда приходится оплачивать жизнью. Жизнью спасаемых. Жизнью тех, кто хочет причинить им вред. Жизнью спасателей.
Необъявленная война. Или неявная война. Скрытая война. Как угодно обзови, но по сути это все же была война. То и дело в новостях передавали то о взрыве газа, то об обрушении очередного дома. Мутанты, которых внезапно стало много, заинтересовали слишком многих.
Может быть тогда я и привык к смертям? Все же я единственный член команды ИКС с таким долгим стажем. Кого-то убили, кто-то сам ушел, то ли разочаровавшись, то ли просто устав. А я вот остался. Убивал. Спасал. И учил. Убивать и спасать.
В нашей школе, в нашей организации людей ИКС, я второй, после Чарльза. А в боевом столкновении, и вовсе — первый. Благодаря этому известен как среди мутантов, так и среди наших противников. Врагов. Смешно сказать, но тот же Магнето стабильно, минимум раз в год, а то и чаще, пытается перевербовать меня к себе. Да и от учеников, от сопартийцев я иногда слышу то же самое. Что надо бросать миролюбивого Чарльза, и пойти воевать с Магнето. Отвоевать свободу, спасти собратьев из лабораторий...
Вот только я всегда помню, что людей — пять миллиардов. А нас, мутантов? Нас где-то полмиллиона, и это по всему миру. И пусть многие из нас могут убивать десятками, сотнями, тысячами, а то и миллионами. Все равно, масштабы не сопоставимы.
Кроме того, я решил быть на стороне хороших парней. А хороший у нас — Чарльз. Ведь так? Пусть и не всегда. Грешков и за ним хватает. Тот же Логан, который Росомаха. Мало кто знает. Да практически никто не знает, но именно Чарльз обещал Страйкеру, шишке из правительства, занимающейся нелегальными экспериментами на мутантах, что не будет вмешиваться в судьбу Логана. И этот Логан не один такой. И пусть в итоге, когда Страйкер зарвался, и стал активно борзеть, мы все же вмешались, но сам факт этого негласного договора! Договора, ради школы. Ее студентов...
