Лезвия Судьбы - 2. Дорога на Торхольм

— Хорошо-о-о-о, — блаженно выдохнул темный. Грудь его вздымалась, как меха. — Как хорошо-то...

— Маниту, — подсказал Влад.

— Как хорошо-то, Маниту. -Д-д-да, Маниту, — согласно и безвольно кивнул темный, находясь в полной прострации после такого психологического тренинга.

Судя по заиканию, конунг где-то малость переборщил. Принц от Ллосс отказался, к Маниту припал, но клятву верности конунгу еще требовалось написать. Готового у него ничего под рукой не было.

— Вот что. Повиси-ка часок, в себя приди. А я пойду прогуляюсь. Вернусь — продолжим, — форсировал ситуацию Влад и спешно покинул камеру. Ему требовалось несколько минут, чтоб сесть и придумать текст вассальной присяги. Ничего кроме трех законов роботехники, от Айзека Азимова, в голову не лезло совершенно. Не успел Влад сесть за баронский стол, достать бумагу и шариковую ручку, чтобы накатать примерный текст клятвы, хотя бы в первом приближении, как ему на столешницу лег надушенный конвертик из розовой бумаги.

— Это что? — спросил вестницу Великий конунг. Катерина пожала плечами и сказала: — Их высочества изволили-с написатьс-с-с. Будучи-с в сильном-с-с душевном-с-с терзании-с. Будетес-с писать ответ-с-с?

Влад хохотнул и разорвал конверт. Долго читал. Потом откинулся на спинку высокого резного кресла, подумал и снова прочел. Письмо было в стихах и от принцессы Эльнуриэль. "Да", — подумал Влад. — "Психика-то у эльфов, что у темных, что у светлых, слабоватас-с-с. Чуть что — отрекаются от богов или поэмы в письмах начинают писать". Влад по третьему разу прошелся по "избранным" строкам:

"Желала быть женой я вашей

Но нынче, ненавижу вас!"

"Как честный рыцарь вы должны

В ногах валяясь извиниться,

И после данного проступка

На мне немедленно жениться!

Себя я в жертву принести готова,

Чтоб все народы в мире жили. "

"Лишь только смерть искупит ваш проступок

Не буду вашей никогда!"

И отдельно стояли строки, которые Владу понравились больше всего:

" Творите зло вы будто "темный эльф",

И в мир проклятие несете..."

Принцессе-то башенку снесло, понял Влад. Замуж ее пора... И кандидат висит и ждет, напомнил он сам себе. Он взял в руки красный грифель и начал править ошибки. А то "жертвы", "замуж", "рыцарь". Сейчас мы тебе организуем...Еще детей ваших крестить приглашать будете — злорадно планировал Влад. Эльфийка, похоже, была особой грамотной и начитанной, поэтому в орфографии слов ошибок не делала, но вот с пунктуацией была просто беда. Текст стихов писался по-живому, и горящим чувствам юной царственной особы было не до точек с запятыми. Этим и воспользовался коварный конунг для ассиметричного ответа. Основная беда и главный недостаток любого письменного текста — это то, что он не может предать все те оттенки речи, которые мы готовы воспринимать. Он жестко изначально ограничен. Обычная речь, сопровождаясь интонацией, темпом, жестами и мимикой, сочетая вербальную и невербальную оценку и осмысление произносимого — чаще всего легко перебивает яркие образы, изложенные на бумаге, оставляя их далеко позади по насыщенности и качеству смыслопередачи. Даже короткое "Да" можно сказать с миллионом различных смысловых оттенков, полностью перекрывая весь спектр булевой логики, от безоговорочного "да" до бесповоротного "нет" и мимоходом захватывая до конца так и не изученный перпендикуляр понятий отдельно стоящей женской логики с ее "не знаю", "не знаю и знать не хочу" и двойное "да-да" в смысле "нет-нет".

Есть древняя легенда, которая частично согласуется с научными исследованиями, что высшие силы или, по другой версии, естественный отбор даровали однажды человеку речь. И человек резко из первобытно-животного состояния стал прогрессировать в высокоразумное существо. Опираясь на волю, плечо собратьев по общине и координируясь с помощью первых слов, он стремительно стал оттирать всех остальных существ от трона "царя зверей". Все было хорошо, человек умнел, прогрессировал, пока низшие, темные силы не подкинули человеку письменность. И тут началась эра отупления, потому что самая важная информация зафиксировалась и стала передаваться через запись, вместо того, чтобы идти из уст в уста, постепенно все наращивая смысл и информативность. Исчезло, самоустранилось, проявив лень, звено, человеческий мозг, который, получив какое-либо знание, перерабатывал его, обогащал новым опытом и осмыслением и передавал дальше. Сам мозг, до этого неустанно и постоянно наращивающий свой объем, стал с каждым последующим поколением стремительно терять в весе. Теперь единожды сказанное, овеществленное с помощью символов становилось незыблемой догмой, которая с течением неумолимого времени все больше врастала в гранит непоколебимых аксиом. Смысл терялся, отсекались целые пласты высших ценностей, и текст, передавая информацию, менял значение этой информации, из-за невосполнимых потерь информационного поля и дрейфа понятий, которые сопровождают речь в ее развитии. Казалось, пройдет не так уж и много времени, и человечеству наступит конец. Оно отупеет вконец и станет неспособно поддерживать само себя на троне "высшего существа и венца творения". Но контрразведка высших, светлых сил паек получала не зря. И на переломе, чуть ли не в последний момент — появилась пунктуация. Хаос невозможно обуздать, здраво рассудили офицеры от безопасности светлых сил (вроде контрразведчика штабс-капитана Черного прекрасно сыгранного Олегом Борисовым, что даже в шашки играл, стреляя по доске из нагана), но зато его можно структурировать. Такова истинная история появления точек, запятых, восклицательного знака и его состарившейся версии — вопросительного. Ну и всех, до кучи, прочих знаков.

Влад с удовольствием поставил оценку стихам Эльнуриэль красным грифелем как 5/3. Пять за художественное исполнение и трояк за пунктуацию. Себя он относил всегда к высшим светлым силам добра. А Великое добро, чтобы победить Великое зло, должно быть беспощадным, жестоким и бескомпромиссным. Даже на ниве воспитания своих адептов.

ГЛАВА ПЯТАЯ

"На третий день от штурма,

Прервав наш светлый пир,

Бесчисленные полчища

Войной сменили мир."

С легким сердцем, отведя душу на стихах принцессы, Влад перешел к написанию документа для дроу. Пролетел час и пять выкинутых к черту в угол черновиков, пока, переписав набело строки вассальной клятвы для темного принца, он не получил приемлемый результат. Наконец, конунг расслабленно откинулся на спинку баронского кресла и удовлетворенно выдохнул. Но текст еще желательно было показать эксперту всяких уловок и недоговоренностей.

— Скарви! — громко позвал Влад. — Позовите немедленно сюда Мудрого Скарви!

— А он сейчас не может, — сказал, обернувшись от стрельчатого окна-бойницы, Ингвар. — Скарви у нас проповедует. Сами посмотрите.

Влад с удивлением подошел к окну и посмотрел во внутренний дворик. Там, на небольшом помосте, в окружении четырех десятков людей, стоял староста и вовсю вещал что-то интересное.

— Уже полтора часа проповедь читает, — с настоящей гордостью за "пандорского Демосфена" сказал начальник охраны. — Сначала троих заловил, а уже полсотни скоро будет. Народ сам подходит потихоньку.

— И какова тема лекции? — поинтересовался Влад, который витал еще в "законах роботехники для дроу" и пока не включил голову.

— Мудрый Скарви рассказывает про Маниту, — неодобрительно качая головой от несообразительности Великого конунга, сказал Ингвар. — Про его мудрость, слова и отношение к людям. Про нас рассказывает, и чего мы достигли по его воле и благодаря твоей мудрости, Великий конунг, — последние слова Ингвар ввернул как шпильку в английский замок.

Конунг понял, что ступил. Скарви действительно жег глаголом сердца лесного народа. Его почти не перебивали. Изредка раздавались выкрики, которые еще более ярко выражали согласие к услышанному, чем внимательное молчание. Влад ощутил белую зависть к Скарви. Долгие речи, высушивающие мозги собеседникам, постепенно программирующие слушателей в нужном направлении, ему никогда не давались хорошо. Зато искрами от некоторых коротких своих спичей Влад мог зажечь даже мокрый зонтик во время ливня.

— Отлично, — кивнул Влад. — Не думал я, что он так, с таким талантом тут развернется. Но мы сюда не проповедовать пришли. Значит так, сейчас темного я привожу к присяге и начинаем готовиться к продолжению путешестивия. Сразу после свадьбы и двинем. Я так понимаю, Мадерик и Андрилл очень хотят с нами? Что о них думаешь? Нормальные парни?

— Конунг! Мужики они в целом неплохие. Честные и открытые. Очень хотят с нами. Но присоединится к нам хочет еще и генерал Вит, — удивил Влада Ингвар.

— А он-то с какой стати? Замок ему подарили, женщину его вернули. Живи — стриги купоны с караванов. Что ему от нас еще обломится? Нам еще из леса выйти надо живыми.

— В женщине, миледи Аннет, все и дело. Она подбивает генерала Вита поехать с вами. Говорит, что замок в лесу — это хорошо, но дворец в столице — еще лучше, — рассказал подслушанные сплетни Ингвар. С кухарками и прислугой он живо нашел общий язык на диалекте золота и серебра и поэтому был в курсе всего происходящего в замке.

— Но у нас нет дворца в столице?! У нас и поселение-то две недели как есть! Откуда в ее прелестной головке столь странный бред? Чем ей замок в лесу не нравится? — изумился конунг, в "столице" которого, Пандоре, кроме нескольких десятков длинных домов из бревен никаких "дворцов" больше не было.

— Она твердо уверена, что это временно. Своим служанкам так и рассказывает — если останется здесь, сгниет, как болотная гнилушка, если поедет с нами — будет на балах блистать, и у генерала Вита, который станет ярлом, или по-эльфийски — герцогом, будет свой дворец, — выдал оперативную сводку по миледи Ингвар.

— Женщины... — только и нашел что выдохнуть пораженный конунг, восхищенный до глубины души таким махровым честолюбием.

— Ага, — с готовностью подтвердил Ингвар. — У меня тоже такие мечты в голове не укладываются. Тут этот замок — идеальное место для грабежа караванов. Что еще ей надо? Не понимаю...

Влад постоял в задумчивости. Потом вспомнил, что не доделал до конца одно очень важное дело. Крикнув пятерых, он застучал каблуками по лестнице вниз, спеша обязать принца-дроу вассальной клятвой. Принц встретил его стенаниями, сопровождающимися небольшим заиканием. Он вертел головой, всматриваясь то в один темный угол камеры, то в другой, и скулил:

— Я отрекся от Ллосс! Что будет со мной? Богиня теперь отвернулась от меня и обязательно покарает!

— Спокойно, сынок! — стальным тоном сержанта-инструктора, с легкими нотками издевки, убил терзания молодого принца-дроу конунг, распахнув с грохотом дверь.

— Богиня в первую очередь женщина, и если она повернулась к тебе задом — то ты уже не мальчик и знаешь, что делать!

Дроу чуть не поперхнулся насмерть от такого святотатственного заявления.

— Быстро принимаем клятву, ставим подпись — и свободен. Гуляй, Вася!

— Вася?! — переспросил непонятное слово до сих пор развешанный на цепях дроу. — Сокращенное от базилевс, правитель, царь, — просветил его начитанный Влад.

Дроу не стал больше упираться и в темпе признал "три закона роботехники", переработанных конкретно под него. Но с подписью возникли проблемы. Кандалы были сплошными и вдобавок блокировали всяческое излишнее шевеление пальцами длинными раструбами. Это были специальные оковы для магов, не позволяющие им колдовать. У них не было ни шва, ни заклепок. Влад вообще не понимал, даже после тщательного осмотра, как они крепятся и, тем более, как их снимать. В голову сначала пришла мысль подорвать, но потом была отброшена как деструктивная. Пришлось засветить перед дроу "копье судьбы" — Гугнир. Когда копье принесли и достали из тубуса, принц здорово струхнул. Клятвы — клятвами, но менталитет дроу и не такие расклады принимал во внимание. В их мировоззрении, вполне было разумно полностью размазать тонким слоем психику пытаемого, а потом принести в жертву. Тем более выход маны в этом случае за счет глубокой эмоции обещал быть феноменальным. Против всех внезапных опасений дроу, Влад по разу дотронулся до всех четырех волшебных пут, начиная с верхних конечностей пленника.

Первая разлетелась в пыль, вторая развалилась на куски, третья треснула и с огромным трудом была отжата и снята с ноги. А вот четвертые кандалы снять не удалось — желтый кристалл у основания копья превратился в бесцветный камень. Магическая энергия кончилась и теперь следовало искать жертву для перезарядки. Влад проверил копье на обычных цепях, которые валялись в углу камеры, и те разлетелись в железный пух. Волшебный же "чугуний", из которого были сделаны ножные кандалы дроу, больше не реагировал на прикосновения разряженного "копья судьбы". Цепь, которая составляла единое магическое целое с кандалами и была примерно метра под два длиной, тоже никуда не делась. Несчастному принцу, чтобы иметь возможность ходить, пришлось обмотать её вокруг правой ноги.

Влад, невзирая на это препятствие, решил все же доставить темного наверх и привести к присяге к Его Высочеству. Был уже поздний вечер, но он с юным принцем провел время так занимательно, что они оба практически не заметили, как пролетели эти богатые на клятвы сутки. Но еще до полуночи дроу предстояло принести еще одну, едва ли не самую важную. Принц Нюкаэль был впечатлен персоной дроу. Хотя скорее не самой персоной, а разительными переменами от образа идеального врага, как типажа, в голове Эльнуриэль — быстрого, смелого, коварного и без дефектов. А тот взял и предстал перед очами светлой эльфийки заикой и с серьезными проблемами в опорно— двигательном аппарате, из-за тяжеленных магических цепей, которые снять так и не удалось. Не ВРАГ, а сплошное недоразумение.

После согласованной с Владом присяги с заключительным целованием сапога принца Нюкаэля переодетая в принца Эльнуриэль игриво поинтересовалась:

— А как имя твое? И почему ты так бледен, ведь вы, темный народ, обычно носите все же кожу потемней, пока наши воины ее не снимут?

Влад понял, что допустил еще один косяк. Он совершенно не знал, как зовут этого темноэльфийского принца. Ну принц и принц. Одно то, что он сумел доказать принадлежность фигуранта к царским кровям, да еще и привел к обезличенной присяге, которая начиналась со слов "клянусь" и совершенно не использовала имена того, кто приносил клятву, делала ему честь как мастеру психологической войны. Нужно сказать, что Влад специально создал такой текст присяги. Наслышанный о коварстве дроу, и предусматривая вариант смены имени, он специально имя в клятве и не использовал. Для нескольких часов общения в подвале ему хватало обращения и "эй, принц". Или вообще "Ваше Высочество", но произносимое при этом с непередаваемой иронией и обычно сопровождаемое разрядом шокера.

— Трейв, меня зовут Трейв, Ваше Императорское Высочество. — Произнес темный эльф. Влад был доволен. "Ваше Императорское" ему, конечно, стоило нервов. При финальном согласовывании в подвале клятвы и обращения принц-дроу тут неожиданно уперся рогом, хотя перед этим и согласился поцеловать сапог. Но когда перед ним развернули из черной ткани древко Гугнира — дроу, глядя на мерцающий желтый кристалл, сглотнул худым кадыком и сразу дал задний ход.