Голова оборотня

— Держите, я столько не съем.

Отощавшие друзья не стали ломаться и поблагодарили товарища. Лекарь разломил душистый сыр пополам и поделился с Тейрамом. Вдыхая аромат, все трое медленно жевали, стараясь подольше продлить восхитительный вкус во рту.

— За что они с тобой так щедры? — спросил Вилт.

— Я здесь не в первый раз, — ответил нищий. — Мои братья тоже иногда гостят за решеткой. Наша гильдия договорилась с начальником тюрьмы, чтобы нас здесь не обижали и подкидывали что-нибудь посъедобнее местных помоев.

— Медяк! — позвал его тюремщик.

Нищий подошел к решетке.

— Отхлебни-ка винца.

Попрошайка надолго прильнул к узкому горлышку кувшина.

— Смотрю, ты водишься с урманцами, — тихо сказал стражник. — Держись от них подальше, сегодня к Брислину я проводил одного ларморца. Закрывая дверь, я услышал, как ларморец упомянул имена этих урманцев, и голос его не предвещал для них ничего хорошего. На другом конце камеры пустуют три лежанки, перебирайся туда.

— Спасибо, Росс — шепнул Медяк. — Позже поговорим.

— Ладно, хватит пить, а то опьянеешь! — громко сказал тюремщик и забрал у нищего кувшин. Затем потопал прочь.

К друзьям попрошайка вернулся молчаливым. Прикрыв глаза, чтобы не разговаривать с товарищами, слегка захмелевший Медяк стал размышлять. Особой привязанности к урманцам он не испытывал, просто общался с ними, дожидаясь скорого освобождения. У каждого человека своя судьба и он не обязан любого встречного вытаскивать из неприятностей. А с другой стороны, Медяк не тот человек, чтобы молча смотреть, как прирежут людей, с которыми он делится едой.

Нищий повернулся к лекарю и пращнику, бесцельно перебрасывающих кости и поманив их к себе, тихо спросил:

— Среди ваших врагов, которые не прочь свернуть вам шею, нет случайно ларморцев?

Кровь бросилась в лица авантюристов. Друзья молча переглянулись, и Вилт тихо сказал:

— Может и есть. — Нас обвиняют в убийстве ларморца.

— Далеко не за каждого ларморца будут мстить, — бросил Медяк.

— Он был из Лазурной стражи, — нехотя ответил Тейрам.

— Задница Турула! — не сдержался попрошайка.

— Мы не виновны, — напомнил Вилт.

— Ларморцев это мало интересует, — мрачно сказал Медяк. — Сегодня они общались с Брислином, начальником тюрьмы. Держитесь настороже, чтобы вам не помогли устроить неудачный побег.

— Это не поможет, — угрюмо сказал Тейрам, всматриваясь в лица сокамерников.

Никто не обращал внимания на их разговор.

— Я, к сожалению, не в силах вам помочь, — сокрушенно развел руками Медяк.

— Нам никто не может помочь, спасибо за предупреждение, — Вилт благодарно хлопнул нищему по плечу.

Ночью друзья не спали, прислушиваясь к малейшему шороху в камере. Но в эту ночь никто не крался к ним с удавкой, лишь крысы попискивали, шныряя среди тел, выискивая пищу.

Под утро Вилт осторожно потрогал невыспавшегося Тейрама за плечо и прошептал ему в ухо:

— Похоже, мы с тобой вляпались серьезно. Пока Мерги придумает способ, как вытащить нас отсюда, нас уже раз десять прирежут или задушат. Надо выбираться из этого дерьма самим.

— Каким образом?

— С помощью длинных рук дружков Медяка.

— С какой стати они должны нас выручать? — скептически хмыкнул пращник.

— За золото, конечно.

Вилт перебрался к похрапывающему нищему и начал его трясти.

— Зачем ты меня разбудил в такую рань? — недовольно спросил попрошайка, протирая заспанные глаза.

— Я знаю, как найти ваше украденное золото, — заговорщицким тоном прошептал коротышка.

— И из-за этого пустяка ты прервал мой сон? — разозлился Медяк. — Катись к Турулу!

— Ты слышал что-нибудь о похищении Удачи Урмана несколько лун назад? — не сдавался Вилт. — Так знай, что ее нашли мы — я и мои друзья.

— Неужели? — недоверчиво протянул Медяк, окончательно прогоняя остатки сна.

— Могу рассказать, — скромно предложил лекарь.

— ... Так что поменьше слушай лживых жрецов, которые за все время поисков ни разу не оторвали свои задницы от мягких кресел, а руки от кувшинов дорогущего вина, — тихо закончил повествование Вилт, опустив из рассказа излишние для нищего подробности смерти дангарца и королевского фаворита.

Медяк переводил взор с коротышки на Тейрама, пытаясь определить, не кормят ли они его выдумками.

— Значит, говоришь, знаешь, как найти наше золото, — принял решение нищий.

— Этого никто не знает, но найти его сможем только мы, — уклончиво ответил коротышка. — Из моего рассказа ты должен был понять, что толпа дознавателей здесь не поможет. Нужно думать головой. А за это у нас отвечает наш друг Мерги, он бывший боевой хитрец, слыхал о таких?

Медяк скрыл удивление и сказал:

— Зачем тогда вы мне нужны?

— Затем, что без нас он и пальцем не пошевелит, и ему нужны соображающие помощники. Твои собратья нас не заменят.

Медяк проницательно посмотрел на друзей и неожиданно благодушно улыбнулся:

— Чтобы отсюда убраться и бороду Турула возьмешься добыть, верно?

Вилт поднял руки, чтобы возмущенно ими замахать, но нищий его прервал:

— Ладно, не надо ничего говорить. Вы меня убедили. Не до конца, конечно, но хватит, чтобы передать наверх ваше предложение.

Утром Медяк не стал дожидаться первой кормежки, которая приходилась у свободных граждан на обед, подошел к решетке и заорал:

— Эй, бездельники, дайте мне вина!

Сокамерники только шушукались, наблюдая за наглой выходкой. Нищий, за все дни заточения не перекинувшийся с остальными заключенными и парой слов, продолжал трясти внутреннюю дверь.

Через минуту появился недовольный тюремщик, который накануне предупредил его о неудачливых соседях.

— Если не заткнешься, то выбью все зубы, — прорычал он. — Ты не в кабаке!

— Есть разговор, — шепнул нищий, перейдя поближе к решетке.

— Что еще? — грубо спросил Росс.

— Сегодня мне приснилось, что ты заработаешь двадцать бератулов, если передашь Хуту, что я хочу его срочно видеть. Срочно! Он попрошайничает через две улицы отсюда напротив таверны Модрона.

— Чудеса! — тюремщик состроил удивленную мину, — я видел точно такой же сон. Только получил в нем не двадцать, а сорок бератулов.

— Ты в своем уме?! — не выдержал скаредный Медяк. — За два золотых мне выроют из этого свинарника подкоп прямо к скамейке Хута! Я лучше обращусь к твоим дружкам, у них должна быть фантазия поскромнее!

— Хорошо, тридцать бератулов, — примирительно произнес стражник. — Я рискую работой.

— Рассказывай это младенцам, — огрызнулся Медяк. — Турул с тобой, пусть будет тридцать. Но чтобы Хут был здесь через час!

— Тогда еще четыре серебряных для часовых у ворот, — быстро проговорил страж.

— Куда катится мир?! — простонал Медяк. — Если через час его здесь не будет, в следующем сне я тебя задушу!

Довольный охранник побежал договариваться с товарищами.

Часа через полтора Медяк узрел сквозь решетку своего собрата по ремеслу, тощего невысокого мужичонка с волчьей пастью. Хут после обмена приветствиями прижался ухом к прутьям. Любитель вина стрельнул глазами по сторонам, затем придвинулся к решетке, и начал шептать. В пяти шагах от них топтался Росс, равнодушно поглядывая по сторонам. Хмурые сидельцы недовольно следили за нарушением тюремного порядка из противоположной половины помещения. Мерги и Вилт стояли у стены в центре камеры.

Разговор нищих длился всего несколько минут, после чего Хут в сопровождении тюремщика пошел на выход.

— Значит, так, — обратился Медяк к прячущим волнение друзьям, — Хут передаст мое послание Ратте, помощнику главы гильдии. Тот перескажет его самому Инбалту, он у нас главный. Если они поверят вам, то вы окажетесь на свободе раньше, чем до вас доберутся ларморцы.

— И сколько времени это займет? — с надеждой спросил Тейрам.

— Не знаю, — пожал плечами нищий, — сначала проверят ваших дружков. Есть ли такие вообще, а если есть, что они знают о возвращении лантарской Любимицы Киргала.

— Лишь бы они не съехали с постоялого двора, — прошептал Вилт.

— Тогда я смогу лишь присмотреть для вас могилку на кладбище. Вы что предпочитаете, солнечную сторону или тенечек? — осклабился попрошайка.

* * *

Войдя в комнату, Мерги отрицательно мотнул головой на вопрос в глазах Хемилона.

— До них не добраться, — произнес сапожник. — Я подкупил тюремного писца. Он сказал, что им грозит виселица или каторга.

Хемилон негромко помянул богов.

— Надо приложить все силы, чтобы вытащить их оттуда.

— Сначала нужно сделать так, чтобы их не повесили, а потом можно будет думать и о побеге, — поправил друга Мерги. — Я сходил на площадь Правосудия и узнал имена судей, которые обычно занимаются тяжкими преступлениями. Их шестеро. Нашего золота не хватит, чтобы подкупить их всех сразу. Я отдал золотой стряпчему, который распределяет подсудимых между судьями. Он сам не знает, к кому из шестерых судей попадет конкретный обвиняемый. Все зависит от скорости рассмотрения текущих дел. Мне придется каждый день наведываться к стряпчему, и каждый день платить по десять бератулов. Правосудие в столице дорогое, — невесело пошутил Мерги.

Хемилон негромко выругался.

В этот момент в дверь кто-то требовательно заколотил.

— Кого это еще принесло? — произнес сапожник и отпер тонкую сосновую дверь.

В проеме показался невысокий толстяк с раздутыми щеками и толстыми губами, одетый в неприметную темно-коричневую одежду.

— Я ищу Мерги, — произнес незнакомец вместо приветствия.

— Он перед тобой, — Мерги внимательно посмотрел в бледно-голубые глаза непрошенного гостя.

Тот, не дожидаясь приглашения, вошел в комнату и сам запер дверь на засов. Обернувшись, он наконец представился:

— Ратта, помощник главы гильдии нищих.

— У нас нет денег — сказал Хемилон, которому сразу не понравился наглый посетитель.

— Я явился не за этим, — Ратта присел на кровать Тейрама. — Ваши друзья, которые сейчас сидят в тюрьме, предложили нашей гильдии некоторую услугу в обмен на свободу. Я пришел к вам узнать, стоят ли чего-нибудь их слова или это пустопорожняя болтовня будущих висельников.

— Спрашивай! — Мерги сел напротив нищего.

Ратта обвел взглядом сапожника и Хемилона и произнес:

— Нам нужно найти имущество, которое у нас похитили какие-то негодяи, будь они прокляты. Ваши друзья утверждают, что они способны его отыскать и в доказательство своих слов говорят, что именно они вместе с вами нашли похищенную Удачу Урмана.

Мерги бесстрастно посмотрел в глаза гостя:

— Они говорят правду.

— Я хочу послушать твой рассказ об этом, чтобы сравнить ваши слова. В тюрьме, особенно у смертников, у людей часто разыгрывается удивительная фантазия.

— Тебя интересует, как мы нашли похитителя Любимицы Урмана? — уточнил сапожник. Не зная, что наплел Вилт, он опасался сболтнуть лишнее.

— Да, и поподробнее, — кивнул нищий.

— Хорошо, когда мы узнали, что за обнаружение Дарующей Удачи объявлена награда в тысячу золотых, то решили ...

— Что же, ваши рассказы почти полностью совпадают, — заключил Ратта после минутного молчания, когда Мерги закончил повествование. — Я передам ему наш разговор и свое мнение о вас. Если глава гильдии решит, что освобождение ваших друзей будет не напрасной тратой времени и денег, то я скоро свяжусь с вами.

— Надеюсь, разговор между нами не пойдет дальше него, — сказал Мерги.

— Мы не болтливы, — усмехнулся Ратта, обнажив крепкие зубы.

После ухода нищего Мерги сказал ларморцу:

— Интерес к нам со стороны гильдии обнадеживает, хвала Линну, но не будем бросать и наш план. Завтра я навещу стряпчего.

— Интересно, что у них украли, — задумчиво вымолвил Хемилон.

— Скоро узнаем. Впрочем, и так понятно. Кроме золота и драгоценностей нищие ничего не ценят, священных реликвий у них нет, редких книг тоже не водится.

Ратта отпил из золотого кубка старинной работы и сказал:

— Я бы рискнул. Мы ничего не теряем, кроме нескольких сотен золотых. Мне понравилось, как они действовали в Лантаре. Прежде чем искать, они сначала подумали головой, в отличие от здешних королевских дознавателей. Эти недоумки не умнее охотничьей собаки — нет следа, значит и преступника не найти.

Инбалт, крепкий светловолосый мужчина с курносым носом, жилистой рукой погладил дангарскую гончую, уткнувшейся ему в колени и произнес:

— Давай попробуем. Только с этих людей нужно не спускать глаз. Они чересчур самостоятельны.

— За ними приглядит Медяк, — согласился Ратта. — Он проследит, чтобы они выполняли свои обязательства.

— Хорошо, свяжись завтра с Миуром и обсуди с ним, как побыстрее вытащить их из тюрьмы. И попробуй уложиться в триста ларрисов.

— Постараюсь, но не обещаю, этот крючкотвор жаден как ростовщик.

Через два дня после разговора Ратты с Мерги тревожное ожидание Вилта и Тейрама в тюрьме было нарушено пятью тюремщиками.

— Медяк, Тейрам и Вилт из Урмана, на выход! — приказал один из стражей.

— Наконец-то! — обрадовался нищий и подмигнул авантюристам. — После суда приглашаю вас в бани Диллария. Боги, как меня заели эти клопы!

Повеселевшая парочка вместе с Медяком в сопровождении охранников покинула опостылевшее узилище. Сонный писец отметил в книге отбытие трех заключенных в столичный суд и продолжил дремать под лучами утреннего солнца.

Конвой из четырех солдат и десятника городской стражи грубо запихнул обвиняемых в обитую снаружи железными полосами карету и заперев на замок засов двери, тронулся к площади Правосудия.

Прибыв к огромному зданию, облицованного розовым мрамором, подсудимых передали охране суда, которая препроводила их в одно из обширных помещений, где творилось правосудие и беззаконие, освященное именем короля и судебным кодексом.

Оказавшись в огороженном решеткой дальнем от судьи углу зала для обвиняемых, Вилт и Тейрам принялись осматриваться. Медяк равнодушным взглядом постоянного посетителя удостоверился, что на второй от судьи скамье сидит Ратта и привалился к стене. Его спутники внимательно рассматривали помещение, выискивая друзей. В толпе множества бездельников, которые наполняли зал за скамьями, предназначенных для защитника, обвинения и судейского писца найти лысину Мерги не представлялось возможным.

Тейрам поразился нездоровому пристрастию присутствующих горожан к ежедневным трагедиям и драмам, которые происходили в суде. Но через минуту сам невольно был захвачен происходящим судебным процессом, в котором его участники играли роли, написанные самой жизнью, а спектакль заканчивался не аплодисментами или свистом публики, а приговором судьи.

— Слушается дело урдаланского купца Орроло против члена гильдии нищих Сар Берата Медяка, — пожилой писец не удержался от улыбки. — Дело рассматривает досточтимый королевский судья Рагбод, да пребудет с ним благословение Сариса, Отца Справедливости.

— С Медяком судиться, что против ветра плевать! — басисто заявил кто-то в толпе зрителей. — Проще отдать ему серебряный, когда он просит по-хорошему. Потеряешь меньше. Или обойти его за квартал.