Самый действующий закон. Погоня за Мери-Сью

— Как я понимаю, помогать ты мне не станешь?

— Догадливая девчушка. Я не буду тебе помогать, я сделаю лучше! Отныне ты займешь мое место, а моя душа обретет покой!

— Нет!!!

Меня как будто разрывали на части, пытаясь вытащить душу. На грани сознания я ощущала свое тело, оно корчилось от боли. Все... Значит, вот что чувствуют Хранители умирая.

Но внезапно я ощутила чье-то присутствие. Боль отступила. Какое счастье!

Ощущение кого-то постороннего исчезло вместе с давлением на мою душу.

— Как ты это сделала?

— Ты не поймешь, -я сама не понимаю.— Но теперь слушай меня. Ты ведь хочешь свободы?

— Да. Это единственное, чего я желаю.

— Тогда слушай. Ты уже не тот молодой мужчина, ты память! Память каждого человека, когда либо бывавшего здесь! Каждый оставлял в тебе крупицу себя. Своих чувств, души, маги. Круши фундамент, окропленный твоей кровью! Ты пропитан силой! Направь ее сюда! Это должно уничтожить привязку.

— Не могу, что-то мешает мне призвать силу... Не могу, цель моей смерти охрана города. Я физически не могу устроить катаклизм. Город должен стоять!

— Город будет стоять и без тебя! Просто сломай привязку! Я помогу. Властью, данной мне моими предками, я приказываю тебе подчиниться!

Силой крови приказываю тебе самоуничтожиться!

-Приказывай!

-Содрогнись до основания!

— Есть пожелания, что уничтожить?

Я не устояла перед соблазном и приказала уничтожить местную столовку для кровососов.

— И обязательно разрушь Сердце города.

Да, я оставила город без духа, но это к лучшему. Через некоторое время дух города сложится сам и он не будет обозлен на весь мир.

А теперь поглядим на плоды своей деятельности.

Ничего. Он что, обманул? Дальше меня накрыла темнота.

Оцерес.

Бросив сумки у порога, я сел на землю и стал наблюдать за девушкой.

Марья застыла по середине комнаты и никак не реагировала на внешние раздражители. Я буквально кожей чувствовал странную магию разлитую в воздухе. Что же там происходит? Надеюсь, она сдержит обещание. Я не хочу жертв.

Внезапно Марья выгнулась дугой и закричала. Неужто она ошиблась и теперь умирает от собственного заклинания? Ведь вполне может оказаться так, что города в моем мире не живые и тогда заклинание не найдя адресата вернулось к хозяйке. Что делать? Но судороги прекратились так— же внезапно, как начались. О мучениях девушки напоминала только капающая из ее носа кровь. Но, как?

Тут я заметил, что камень в том перстне, что я купил для Марьи, засветился. Та-а-а-к! Когда она очнется, надо будет ее расспросить о свойствах камушка.

Через минуту девушка вышла из транса., чтобы тут же потерять сознание. Пол под ногами начал тем временем ощутимо подрагивать. Она смогла?

Что я думаю? Мне ведь дали ЦУ на этот случай! Быстро метнувшись в дом, я подхватил Марью на руки и метнулся к выходу. Остановившись за границей дома, я быстро перекинул девушку на плечо и подхватил наши вещи. Во-первых, они могут навлечь ненужные подозрения. Во-вторых, там очень редкие артефакты и деньги.

Вокруг творилось безумие! Люди бестолково носились по улице, крича что-то о конце света. Внезапно раздался страшный треск и нас накрыло облако пыли. Отлично! Дышать стало тяжело, но пыль была прекрасным прикрытием. Поэтому я сделал глубокий вдох и побежал по направлению к набережной.

Анхел нас ждал. Осторожно приняв из моих рук девушку, он пытливо уставился на меня.

— Твоих рук дело?— Кивнул он в сторону Кроноса.

— Дамочку лучше спроси, когда очнется.

Часть 2.

Глава 9.

Мечта сбывается... и не сбывается.

У всякого человека и даже у каждой щуки есть свой пунктик, — продолжала она. — Эдакое, знаешь ли, желаньице. Иногда нелепое, даже вздорное. Такой пунктик есть и у меня, ничего не попишешь. Борюсь с собой, борюсь, плавники вон все себе изгрызла, хвост искусала... Но, думаю, лучше сказать своему желанию "да" и раз и навсегда избавиться от комплексов!

Д. Емец

М-р-р-р... Как хорошо... Наконец-то, выспалась. Еще пять минут понежившись в кровати, я решила, что пора вставать. Не открывая глаз, я села на кровати. А что это меня качает? Вроде не пила... Попыталась запустить сканирование организма. Ничего. В смысле, ничего не получилось, мой резерв был на нуле. Значит, не так долго я была в отключке. Отлично. А теперь все-таки глаза открою. Чего?

Теперь ясно почему меня качало. Только идиот увидев на стенах такие блики не допетрит, что он на корабле.

Корабле?! Корабле! Настоящем... Ура!!!

Сдерживать эмоции я уже не могла. Со счастливым смехом бросилась вон из каюты. То, что дверь каюты может быть заперта, я даже не думала. Да я бы ее просто снесла...

Через минуту моя тушка выбралась на палубу. Красота.

Теперь я понимаю, почему маринисты пишут свои картины по памяти. За несколько секунд море успевало сменить множество оттенков. Вода становилась такой голубой, что если бы не линия горизонта, то она слилась бы с небом. А через секунду она своим цветом могла поспорить с молодой зеленью. А воздух! Конечно, на корабле присутствовали собственные миазмы, но запах соли и воды их успешно перебивал. Вот это я понимаю — экология! Сейчас мне как никогда хотелось ощутить себя Жаком Ивом Кусто и погрузиться в подводный мир. Но сомневаюсь, что на Эффинго это возможно. Но все равно, как хорошо!

Сбывается моя мечта. Еще с девятого класса у меня была мечта оказаться на месте Арабеллы Бишоп. Плыть по морю в кампании благородного пирата, оказаться в эпицентре морского сражения. Хотя последний пункт к выполнению не обязателен. Ну, по крайней мере, сейчас. Но посмотреть со стороны, с удовольствием. А все из-за потрепанной книжки Рафаэля Сабатини. Когда она попала мне в руки, я прочитала "Одиссею капитана Блада" за одну ночь.

И вот сейчас я стою на палубе настоящего корабля! Не теплохода, а настоящего деревянного корабля. Корабля, где и не слышали о бензине, моторе и, который не загрязняет окружающую среду.

От восторга я даже закружилась на месте! Внезапно перед моими глазами промелькнуло что— то алое. Резко остановившись, я во все глаза уставилась на паруса корабля. Они были АЛЫЕ! Вау!

-А-а-а!

— Че орешь?

— А нефиг подкрадываться,— удивительно, что я его не заметила, ведь потом от матроса разило за версту. Надеюсь, к концу путешествия я не буду так же пахнуть.— Лучше скажи, где мне капитана найти.

Меня даже проводили. Боятся, что потеряюсь?

Интересно, каков из себя капитан. Вот бы он был высокий, молодой ( ну хотя бы тридцать лет) и брюнет. Хотя цвет волос роли не играет. Я твердо решила устроить себе небольшой лямур. Ну иногда я могу пожить для себя? Не гоняться за нарушителями по городу, а приятно провести следующие несколько... А, кстати, сколько нам плыть?

На капитанском мостике стоял... старик. Лицо мне не было видно, но седые волосы говорили сами за себя. Ну бли-и-н! Вот тебе и роман. Я пока за собой признаков геронтофилии не замечала.

Услышав мои шаги, мужчина обернулся. Вау! Рано, рано я ему пенсионное удостоверение выдала. Седина была ранней, и как не странно удивительно шла этому человеку.

— О, Вы наконец очнулись.

— Зачем так официально? Просто, Марья.

— Анхел.

— Очень приятно.

— Наоборот, это мне приятно, что мой корабль посетила такая прекрасная девушка.

— А как же примета про женщину на корабле? Не боитесь?

— А что за примета?

Молчи, дура. Знаешь, какие моряки суеверные? Одно неосторожное слово и ты из трюма до конца плавания не вылезешь.

— Неважно. Скажите, а вы пират?

Дура, смолчать не смогла. Видно же, что он благородных кровей, сейчас как потребует сатисфакции. Хотя я все— таки слабый пол. Да и почему пират не может быть аристократом?

Видно ужас на моем лице читался очень явно, поскольку Анхел расхохотался.

— Не стоит смотреть на меня с такой обреченностью, — сквозь смех выдавил капитан.— Я уже лет пять на такие заявления не обижаюсь. А с чего вы так решили?

— Да от Оцереса другого и не ждешь.

Вспомни лучик...На мостике появилось новое действующее лицо. Зеленое! Если этот колер последствие морской болезни, то я отомщена!

— А, очнулась. Не прошло и года! Два дня пластом валялась, а как встала сразу же пошла хвостом вертеть! Стыд бы поимела!

Разница в воспитании полукровки и пирата налицо.

— Оцерес, слова стыд и поимела в одной фразе слышатся очень странно. И вообще, кто тебя мне в дуэньи нанимал? Я взрослая...

С опозданием до меня дошел смысл его слов. Конечно не фраз о нормах поведения, а слов о двух днях в отключке.

Как? Почему резерв тогда на нуле? Неужто я лишилась силы?

На ногах я не устояла, так и села пятой точкой на доски палубы. Нет, нет, нет! Этого не может быть! Не со мной. С кем угодно, но не со мной.

Чисто машинально я взяла протянутую мне фляжку и сделала хороший глоток. Коньяк, довольно неплохой. Хоть немного полегчало.

Я подняла глаза на мужчин. Те с явным беспокойством смотрели на меня.

— Марья, что с тобой?

— Резерв. За два дня он не восстановился.

— Ну, возможно в этом мире он будет восстанавливаться не так быстро, как ты привыкла.

— Не так быстро?! Да он полностью на нуле! Ты понимаешь, что без магии я бесполезна?

— Почему бесполезна? Готовить и стирать ты и без магии можешь.

— Что?

— Шучу. Шучу.— Оцерес примирительно поднял руки вверх.— Есть у меня на этот счет пара соображений.

Внезапно полукровка позеленел и, зажав ладонями рот, ретировался.

— Бедный... Но так ему и надо.

— Много нервов попортил?

— Не то слово.

Приняв руку помощи, я вернулась в вертикальное положение.

— Марья, надеюсь, вы морской болезнью не страдаете?

— Нет.

Иммунитет к морской болезни, это единственный хороший дар от Гюльнары. Помню, за всю мою карьеру Хранительницы она сделала мне два дара. Первый, подарок на вступление в должность, это традиционное одеяние русалок. Платье из чешуи. Конечно, оно очень красивое. Короткое, идеально обхватывающее фигуру и переливающееся на солнце всеми оттенками золотого, но... запах. Его я одела только один раз и на три дня стала мечтой всех окрестных Барсиков. Ибо запах после пяти минут носки держался именно столько. Теперь оно висит у меня на балконе, ведь выкинуть я его не могу. Подобный шаг будет равен оскорблению. Владычица речная, хоть и обижается, что я его не ношу, но виду не подает. Ибо сама грешна. Она тоже не следует традициям, предпочитая современные наряды, которые требует в обмен на свои услуги у магов. Ну не хочет женщина демонстрировать подчиненным изъяны фигуры.

Если первый дар был попыткой заранее задобрить юную Хранительницу, то причина для второго дара мне до сих пор не ясна. Но все равно, спасибо ей.

Все это я вспоминала уже в каюте. Ее я опять делила с Оцересом. Ну, одна радость, в ней он появляется редко.

Иначе меня бы уже прибили за то, что копошусь в его сумке. Где же они? А вот они. Наконец я извлекла из сумки запасные брюки графа. С него не убудет, ибо у него еще двое штанов есть.

А мне переодеться надо. Ходить по кораблю в балахоне до пят довольно опасно. Ветер здесь приличный, обернется эта дрянь вокруг ног и ты повстречаешься с палубой, в лучшем случае.

Штаны Оцереса на мне сидели как на корове седло, да и были сильно велики. Но это все равно лучше, чем мои бриджи, ибо те были слишком облегающие, а тут полон корабль мужиков. Верх я взяла из наряда, в котором я появилась в этом мире. А обувь у меня есть.

Второй раз я появилась перед Анхелом в более приемлемом виде. Брюки заправлены в сапоги, рубашка хоть и полупрозрачная, но под ней одет топ, закрывающий все лишнее. Впечатление портила только пряжка ремня в стразах. Просто пришлось использовать ремень от бридж, иначе брюки спадали.

— Вижу, вы подготовились к длительному плаванию.

— Насколько длительному?

— Три недели.

Что ж, время у меня есть.

* * *

— Уф, вроде полегчало.

— Может тебе тогда поесть принести? Кок сегодня рыбу готовит. Свеженькая! Еще утром плавала. Туда, сюда, туда сюда.

Оцерес позеленел. Последнее, что я расслышала, было слово "гадина".

Да, понимаю, что веду себя по— свински, ведь полукровка впервые за пять дней плавания отлепился от борта. Но Анхел пригласил нас сегодня на ужин. И я посчитала, что третий там будет лишним.

Поймите и меня. Ведь я оказалась в шаге от исполнения своей мечты. Да и шарики слегка заехали за ролики из-за почти пустого резерва. За пять дней он восстановился на одну девятую. А без магии маги начинают сходить с ума. Что ж у меня с резервом то, а?

Ужин протекал прекрасно. Анхел выразил свое сожаление об отсутствии Оцереса на обеде, но что-то не очень рьяно он сожалел.

После трапезы мы разговорились. Он травил байки о своих сражениях, а я рассказывала байки о работе.

-А можно вопрос?

— Давайте.

— А почему у вас паруса алого цвета?

— Просто состав, защищающий паруса от воздействия морской влаги, придает им такую специфическую окраску.

— Состав? А магия?

— Магией на корабле я не пользуюсь. Даже простейшее заклинание оставляет след в пространстве. А по нему меня легко вычислить.

— Но ведь другие пользуются! Как вы тогда на них нападаете?

— Просто. Торговые суда пользуются кристаллами— накопителями. Сами по себе они нейтральны, но они содержат огромный резерв магии. И если на кристалл наложить заклинание, то он будет поддерживать его очень долго. Можно наложить заклинание привлечение ветра, а можно что— нибудь из боевой магии. Затем кристалл устанавливается на корабле в зависимости от направленности: или на мачте, или на орудиях.

— Тем более, как?

А восторженная слушательница из меня прекрасно получилась. Ибо это действительно интересно!

Улыбка Анхела стала плутоватой.

— А вы бы стали разоряться на оружие, если бы были уверенны, что враг вас не догонит? Вот купцы и экономят. А то, что мне проще устроить засаду, не думают. Тем более два разнонаправленных кристалла установить нельзя, резонанс может разнести корабль в щепки.

— А вдруг среди пассажиров окажется маг?

— На пассажирские суда я не нападаю.

Капитан открыл новую бутылку вина и разлил хмельной напиток по бокалам.

Сквозь иллюминаторы капитанской каюты пробивались последние солнечные лучи, создавая потрясающую атмосферу. Шум моря настраивал на романтический лад.

Анхел поднял свой бокал на уровень глаз. Шальной луч света тотчас пронзил бокал как стрела, и в этом свете вино заиграло всеми своими красками.

— За чудный вечер.

Бокалы столкнулись с легким звоном. Вино оказалось потрясающим! Красное и игристое. Прелесть.

Мой взгляд скользнул по бутылке и зацепился за небольшой клочок бумаги, который налип на ее стенку.

Рука рефлекторно потянулась к нему. Обожаю отдирать этикетки.