Когда наступит завтра

— А чего тогда он тебя за руки хватает? — возмутился мальчишка, переходя с шепота на крик.

— Тихо! — рявкнула я и подхватила его под руку, чтобы шедшие впереди, нас не слышали. — Можешь стукнуть ему по рукам в следующий раз.

— Ты не ответила, — наглости Аарона сегодня не было предела.

— Слушай, хоть это и не твое дело, но я отвечу. Я с ним не помирилась. Понятно? То есть помирилась, но не как его девушка. Просто помирилась.

— Точно? — недоверчиво покосился Ромка.

— Точно, — кивнула я. — А тебе какая разница вообще?

— Беспокоюсь, — ответил он и склонился еще ближе. — Видел же, как ты переживала после... ну, поняла, да? И я его возненавидел после этого! Хотя он мне сразу совсем не понравился.

— Тихо! — снова шикнула я, и мальчишка втянул голову в плечи.

— Извини. Я кстати, что хотел спросить: ты как вообще? — он внимательно всмотрелся в мое лицо чересчур тяжелым взглядом для столь юного возраста.

— Нормально, — ответила я, а Ромка недоверчиво сверкнул карими глазами, заставив меня устыдиться и пояснить.

— Я серьезно. Знаешь, я переживала буквально еще вначале нашего, с позволения сказать "приключения", — решила быть совсем откровенной, — но со вчерашнего вечера, как отрезало.

— В смысле? — не понял мальчишка.

— Стас мне больше не нужен, — пожала я плечами. — Не знаю, с чем это связанно, но мне это нравится.

— Sed semel insanivimus omnes*, — произнес прислушивавшийся к нам Аппий.

— Чего? — одновременно переспросили мы у него, остановившись.

— Чай дремучего леса, — улыбнулся он, а мы с Аароном переглянулись, не понимая нэта, и он продолжил: — Наваждение. Убирает.

— Чай, убирающий наваждения? — удивился Ромка. — Это как эликсир какой-то?

— Нет. Чай, — улыбнулся Апп и подошел ко мне. — Любовь в сердце, — коверкая слова, проговорил он, ткнув мне в грудь, а потом дотронувшись указательным пальцем до лба, — если в голова, то не любовь. Наши растения знают, что нужно. Каждому.

— Так, выходит в этом причина? — догадалась я, и Апп кивнул, подталкивая нас вперед.

Я задумчиво прошла вперед, припоминая вчерашний вкусный чай. Ну, надо же! Заулыбалась и бросила через плечо Аппу:

— Спасибо. Где ж ты раньше был?

Нэт застенчиво улыбнулся, что никак не вязалось с его впечатляющим видом. А я вновь погрузилась в раздумья. То есть выходит, чай избавил меня от наваждения, поскольку растение, из которого он сделан, знает, что нужно именно мне? Или дело в том, что это была не любовь, а некая зависимость? Последняя мысль не была лишена смысла, тем более с моей, теперь уже, ясной головой.

В любом случае, я рада, что это прошло. Одной головной болью стало меньше.

— Выходит, ты не любила Стаса, — довольно подытожил Аарон, дав мне время молча поразмышлять.

Но, как уже известно, долго молчать он не умеет, поэтому мальчишка повис на моем локте, доверчиво ожидая ответа, или скорее утверждения.

— Да нет, любила, — уверенно возразила я, вспомнив как хорошо мне было с Золотовым, — вроде. Теперь поди, разбери.

Аарон хихикнул, и мы стали догонять остальных, попутно спотыкаясь и смеясь. Мне стало легче.

— Прибыли, — резко остановился Волков, и мы с Аароном в очередной раз в него врезались.

Он, молча, схватил нас за воротники и отставил от себя, как надоедливых детей. Я была оскорблена этим жестом до глубины души. Как девчонку малую! Скотина! Неужели так сложно не быть таким отвратительно бездушным?

Я просто пыхтела от злости! Мне хотелось как-то проучить Луку, но я отбросила эти мысли в сторону — всё равно у меня ничего не выйдет. Вместо этого принялась рассматривать домик, к которому мы подошли. Он выглядел потрепанным и ветхим. Доски, устилавшие пол веранды, и невысокие перильца с изъеденными жучком колоннами немного пугали. Казалось, всё это превратится в труху, стоит только зайти под навес. Но другие дома в этом городке выглядели не лучше, но в них при этом спокойно кто-то жил!

Волков поднялся по стонущим под его весом ступенькам, прошел к неприметной двери в глубине веранды, открыл ее, заглянул внутрь и сказал:

— Проходите.

Мы вошли в дом, неловко затоптавшись на пороге. Внутри вкусно пахло выпечкой, и мой желудок до неприличия громко заурчал, заставив смущенно покраснеть. Помещение оказалось довольно просторным, с несколькими дверями в комнаты и узенькой винтовой лестницей на второй этаж, хотя скорее на чердак, поскольку снаружи я не узрела никакого второго этажа.

Рассредоточившись по гостиной и с недоверием всматриваясь в обстановку, фейри явно почувствовали себя увереннее, что нельзя было сказать о нас с Ромкой. Дело в том, что из одной из комнат вышел старик — асур.

То, что это был именно асур, не вызывало сомнений, ведь он был невероятно высок и худощав. Длинные, белые волосы сосульками спускались на плечи, а белая до прозрачности кожа, настолько сильно обрисовывала контуры его скуластого лица, что создавалось впечатление, будто над ним поработал хирург — шарлатан.

Однако сей факт не избавил старика от морщин, которые глубоко залегли на его усохшем лице. Кроме того, на его руках поблескивало множество плетеных браслетов, подобно Алексе, и как бы это не удивительно смотрелось, все уши были проклепаны и увешаны сережками. Интересный персонаж.

— Восставшие из ада, — прошептал мне на ухо Аарон, и мы нервно захихикали.

Старик молча передал Волкову стопку свернутых простыней и удалился.

— Старость нужно уважать, — злобно высказалась Алекса, как только за асуром закрылась дверь.

Она выхватила из стопки одну из простыней и проворно забралась на чердак, хлопнув дверью так, что задрожал весь дом. Мы с Ромкой переглянулись, понимая, что она права и пристыжено уставились в пол.

— Здесь, — начал Волков, бросив белье на хлипкий диванчик и усевшись рядом, — мы переночуем. Тут пока безопасно. Апп, — обратился он к нэту, — ты знаешь, что нужно делать.

Аппий утвердительно кивнул и тоже удалился в одну из комнат.

— А какие планы на завтра? — робко поинтересовалась я, переводя взгляд с Волкова на Стаса.

— У тебя — никаких, отдыхай. Приведи себя в порядок, постирай, пожрать сготовь, — охотно перечислял Лука, в то время как я сначала вскипела от стыда, подумав о не мытой несколько дней голове, а потом от злости, возмутившись от остальных обязанностей.

— Алиска не умеет готовить, — хихикнул Ромка, усаживаясь рядом с Волковым, за что получил мой прищуренный взгляд, — только яичницу с пельменями.

— Научится.

— Ага, размечтался. Может быть, вам еще и всем носки перестирать? А на ужин зажарить огромную индейку с яблоком в заднице? — с притворной покорностью поинтересовалась я.

— Дай-ка подумать, — схватился за подбородок Лука, хитро переглядываясь с предателем-Аароном.

— Волков, — злобно прошипел Золотов на Луку и, схватив меня за локоть, потащил в одну из комнат.

Мы оказались в маленькой спальне, зато с огромной кроватью, которая занимала ровно половину помещения. Мне сразу стало как-то неловко в присутствии бывшего возлюбленного, который что-то возмущенно проговаривал себе под нос.

— Я сегодня буду ночевать с тобой, — заявил он, снимая с себя свитер, под которым была белая футболка, и небрежно бросил его на небольшой трельяж, так как в комнате больше ничего не было.

— Стас, послушай, — начала я, но он меня перебил.

— Алиса, ничего не подумай, это ради твоей безопасности, — искренне проговорил он, поглаживая меня по плечу.

Да уж. Нашел дуру. А то я не знаю его "ничего не подумай".

— Стас, я переночую с Ромкой, — сказала твёрдо и отступила от него на шаг.

— Ты все еще меня не простила? — грустно проговорил он, то ли спрашивая, то ли утверждая, и нехотя стал натягивать свитер обратно.

— Ну что ты, — я взяла его за руку и крепко её сжала, обратив внимание на свои грязные перчатки, и подумала, что Волков был прав на счет приведения себя в порядок, — конечно простила. Просто дай мне время.

Стас кивнул и открыл дверь, напоследок задав вопрос:

— Что с нами произошло, Лис?

"Просто я тебя больше не люблю", — мысленно ответила, а сама молча отвернулась, радуясь своему теперь уже не наигранному спокойствию.

Спустя полчаса, я с удовольствием плескалась в ванной, которую обнаружила в подвальном помещении и была приятно удивлена, отметив довольно современную обстановку, не считая старинных кранов и необычную форму самой ванной.

Многие в моем мире отдают кучу денег за подобное. Так же порадовали разнообразные тюбики с непонятными жидкостями на полочках. Но раз они в этом помещении, значит, их можно либо мазать, либо мылить, либо втирать в кожу. Обожаю такие примочки.

Спустя еще полчаса, когда я, в благоухающей пене, с жасминовым кремом на голове, нежилась в этой цитадели ароматерапии, в дверь забарабанил Волков, что-то при этом прокричав. Из всех его воплей отчётливее всего гремело слово "вылазь", поэтому я, мстительно улыбнувшись, крикнула:

— Подождешь!

Он последний раз стукнул в дверь и, судя по всему, ушел, а я поспешно начала смывать крем, от греха подальше. Постираться решила позже. Сильнее злить фолена было как-то боязно, он все-таки демон.

Уже ночью все собрались в небольшой кухоньке-столовой и начали обсуждать планы на завтра. Вернее, выходило так, что говорил Волков, а все остальные обсуждали его слова. Даже Аарон влезал. А вот Стас тихонько сидел в углу, пил что-то из большой кружки и задумчиво взирал на происходящее, словно находился где-то далеко в мыслях.

После первых же высказываний Луки, мне старо дурно и маетно, так как обсуждали спасение Макса. В общем, разговор сводился к тому, что завтра с утра Волков, Стас и Алекса пойдут в самое логово джиннов (или дэв), я так и не поняла, поскольку вибрировала от напряжения. Апп же останется с нами, дабы следить за нашей безопасностью.

Завтра вечером мы покинем этот дом и должны будем встретиться с остальными уже в другом месте, и предположительно брат будет уже с ними. Это в идеале. А когда в беседу вклинился Стас и поинтересовался, как именно фейри видят сам процесс их пребывания на территории дэв, Волков вкратце, обрисовал свое виденье.

Его план состоял из того, что конкретного плана не было. Но того, что он успел сказать, было достаточно, чтобы я разволновалась не на шутку, готовая вот-вот расплакаться, так как фантазией я никогда не была обделена, и отчетливо представила себе какие опасности их поджидают. Перед глазами проплыли кадры: израненный, окровавленный Стас, безжизненная рука Алексы на бетонном полу и связанный толстой веревкой избитый Волков, над которым потешались фейри без лиц.

Меня передернуло, после чего все как один перешли на латынь, а Алекса со снисходительной улыбочкой щелкнув пальцами, заставила подлететь ко мне стакан с водой. Стас тоже участвовал в диалоге, поэтому мы с Ромкой почувствовали себя полными идиотами.

Если они решили, что их латынь избавит меня от переживаний, то просчитались, поскольку это имело прямо противоположный результат. Я была на грани истерики.

— Мне нужно позвонить маме, — ни с того ни с сего произнесла я дрожащими губами. — Тут у вас работает мобильная связь?

Все взоры приковались ко мне, и создалось впечатление, будто я сморозила последнюю глупость. Волков устало вздохнул и вышел из кухни. Аппий и Ромка последовали его примеру.

— Мне нужно поговорить с родителями, — настойчивее повторила я, — они волнуются.

Стас подошел ко мне и обнял.

— Принцесска, все будет хорошо. Мы умней джиннов.

— И дэв?

— Господи! Когда это закончится! — фыркнула Алекса. — Хватит жаловаться и строить из себя нежное создание!

— Алекса, — укорил её Стас.

— Что, Алекса? — не успокаивалась она. — Можно подумать у нас есть выбор спасать Януша или нет! Это нам нужно бояться! А ты сиди в теплом доме и жди вестей.

— Там мой брат! — резко развернувшись к ней, крикнула я. — Что если с ним что-то случится?

— Да? Твой брат? А как на счет моих друзей? — уже спокойней проговорила асур. — О них ты не подумала?

Я молчала, понимая, что она в какой-то степени права. Но за них я тоже переживала всей душой.

— Я не хочу потерять никого из вас, — тихо произнесла. — Правда.

Оставив на кухне Алексу и Стаса, я решила все-таки постирать одежду, надеясь отвлечься от мрачных мыслей и переживаний по поводу завтрашнего дня. Кроме того, высказывания Алексы оставили в душе горький привкус, будто я действительно в чем-то виновата.

* Однажды все мы бываем безумны (лат.)

ГЛАВА 12

С удовольствием стянув с себя всю одежду, я нацепила огромный халат, который Ромка предусмотрительно положил на нашу кровать. Подумав, что и от меня должна быть какая-то польза, я прихватила с собой Ромкины носки, которые валялись в углу, и стянула перчатки, надоевшие до скрежета в зубах.

Прошмыгнув к лестнице в подвал, я приоткрыла дверь уборной и застыла на месте, обнаружив там Волкова, который стоял возле ванны в одних джинсах и выжимал свою футболку, которую давно пора было выкинуть.

Его огромная, смуглая спина перекатывалась буграми мышц при каждом движении рук, заставив меня неприлично вытаращиться, при виде столь интересного зрелища. Я тут же себя отдернула, напомнив, что на всякую нечисть не стоит обращать внимания и собралась было уже ретироваться, как Волков, словно почувствовав мое присутствие, обернулся, хмуро глянув на меня.

— Чего тебе? — буркнул он.

— Постирать, — пропищала я, демонстрируя одежду в руках.

— Иди, я закончил, — проговорил Лука и встряхнул футболку.

Я поспешно спустилась, свалив в ванну охапку одежды, и повернулась к Волкову, надеясь, что он уйдет и оставит меня одну. Но Лука явно никуда не спешил. Он нарочито лениво прислонился к стене, перекинув через плечо стянутую в жгут майку. Отжал он ее не до конца и несколько капель неспешно скользнули по его груди, оставляя блестящие дорожки на смуглой коже.

Проследив за капельками, я вдруг сообразила, что уже целую минуту в открытую рассматриваю фолена. От смущения хотелось куда-нибудь спрятаться, но вместо этого просто отвернулась к ванне, в последний миг заметив взгляд, которым меня одарил Лука. В глазах Волкова не было столь свойственных ему смешинок, заставлявших злиться. Он смотрел на меня странно, будто прожигал рентгеновскими лампами. Его челюсти сильно сжались. Мне даже показалось, что Волкову больно.

Но уже за моей спиной он тихо хмыкнул, окончательно меня запутывая. Что значил этот его взгляд? Что такого Лука увидел? Затылком я продолжала чувствовать присутствие Волкова, не зная, что же мне делать. Одно я понимала четко — уютной компанию Луки назвать было нельзя, особенно с учетом того, что на мне был лишь халат, ни как не улучшающий мою уверенность в себе. Да и мокрые волосы следовало убрать в пучок, а не оставлять сушиться распущенными.

Пока мысли скакали в этом направлении, Лука все так же разглядывал меня своими золотистыми глазами. Дыхание перехватило, от неловкости бросило в жар, щеки начали резко краснеть, но я выдавила из себя: