Оружейник Хаоса

— Это ведь и было главной целью этих "тренировок"? — произнес я, обращаясь к пышущим нестерпимым жаром небесам*.

/*Прим. автора: на самом деле где-то +25®С, но для британца из Британии в начале июня...*/

— Ты это о чем, Гарри? — ответила мне тень, поднимающаяся с раскаленных солнцем камней.

— Вы с Учителем стараетесь исказить меня, Гермиону и Луну так, чтобы мы и в реальном мире также убили человека, который, может быть, просто оказался в плохое время в плохом месте, и прошли мимо, не оглядываясь?

— Не "главной", — хоть леди Аметист и отрицательно покачала головой, но я обратил внимание, что отрицать наличие такого пункта в списке целей она не стала. — Главную цель Вам еще предстоит понять. И когда поймете — Вы легко выполните это задание.

Я вздохнул. Понять демонессу временами было очень трудно.

А проснулись мы в разгаре подготовки к экзаменам. Гермиона еще рассказывала мне, как удивлялись ее соседки по комнате тому, что она не вскакивает с утра пораньше, в надежде еще что-нибудь повторить, а спит почти до самого завтрака.

— Испортили мы Гермиону, — улыбнулся я Луне, высунувшейся из спальни девочек первого курса.

— Искажение — Хаоса суть! — важно ответила она, и, не выдержав "серьезного" тона, прыснула. — Игры со злыми серебряными попрыгайчиками так утомительны...

Луна не удержалась от зевка, спровоцировав заодно и Гермиону. В легких "домашних" мантиях девочки смотрелись так мило, что я с трудом удержался от порыва затискать их прямо тут, в гостиной, где уже собралось довольно много учеников. Впрочем, для Луны эта толпа была практически пустым местом, так что и сдерживать себя она не стала.

— Ты что делаешь? — возмутилась Гермиона.

— Показываю Гарри, как тебя надо тискать, — невозмутимо ответила та, даже не думая останавливаться. — А то он тоже хочет, но почему-то стесняется. Наверное, не знает, как это правильно делать... вот я ему и показываю!

Порозовевшая Гермиона выглядела так, что я действительно чуть было не присоединился к Луне. Поняв это, Гермиона вывернулась из рук подруги и что-то зашептала ей на ухо. Теперь легкая краска разлилась уже по лицу Луны. Признаться, до этого дня я в принципе не верил, что такое возможно. Меня охватили нехорошие предчувствия, но тут Гермиона успокаивающе покачала головой.

— Мы с Луной идем переодеваться к завтраку, — улыбнулась она, — Надеюсь, господин Гарольд... — под настроение она использовала именно такую, предельно вычурную форму моего имени... а когда злилась — называла меня "Генри", — Вы не заставите двух девушек себя дожидаться?

Несколько нервно помотав головой, я кинулся переодеваться в школьную форму. Ведь экзамен начнется сразу после завтрака.

Мы, второй курс, сегодня сдавали Астрономию. Небесное движение Сатурна и его влияние на зелья, чары и трансфигурацию — попадались мне и в прошлой жизни, так что единственной проблемой для меня оказалось дождаться, пока Посвященная Гермеса (отличное имя для адепта Владыки Изменчивых ветров), расскажет о том, как перемещается по небесам Священной Терры отражение ее покровителя. А уж рассказать ей ой как было что. Аврора... то есть, профессор Синистра явно утомилась ее слушать, и с некоторым трудом, но все-таки сумела перекрыть поток знаний, объяснив, что на "Превосходно" Гермиона уже рассказала, так что больше, в общем-то, стараться незачем. Гермиона немного обиженно замолчала. В принципе, до нее уже пытались донести эту концепцию... но почему-то я сильно сомневаюсь в том, что профессор Синистра преуспела там, где уже отступились такие монстры, как профессор Макгонагалл, и даже профессор Снейп.

А вот Луне пришлось хуже. Первый курс сдавал трансфигурацию. Луна вышла от профессора Макгонагалл с каким-то совершенно для нее не характерным потерянным видом.

— Как? — встревоженно поинтересовалась Гермиона у нашей подруги.

— Удовлетворительно, — ответила Луна, не поднимая головы.

Постепенно, под градом уточняющих и наводящих вопросов, луна рассказала нам историю, от которой я схватился за голову.

На экзамене Луне досталось одно из тех заклинаний, которые ученики обычно крайне не любят за полной их практической бесполезностью. Вот где на практике может пригодиться умение окрасить алхимически чистую воду в разные цвета, если даже следовое символическое присутствие в воде соли или же железа — делает ее недоступной к такого рода трансфигурации?

Я понял смысл подобных упражнений только тогда, когда сам стал преподавать для Армии Дамблдора. Объяснить даже пятикурсникам, не говоря уже о младших, как выполняется "Ступефай" — у меня не получалось. В отчаянии от своих попыток пробить головой эту стену непонимания, я попытался разбить объяснение на простейшие блоки, которые можно было бы отрабатывать по отдельности... и с легким удивлением, плавно переходящим в тяжелый мозговой ступор, осознал, что эти блоки являются основной частью уже изученных и отработанных нами на младших курсах заклинаний. Осталось только их свести вместе в правильной последовательности. После этого дело пошло на лад. И объяснения вида "а теперь двигаешь палочкой так, как будто хочешь заставить танцевать ананас" оказались намного более понятными, чем попытки в словах описать траекторию движения руки и палочки.

Вот и заклинания перекраски воды позволяли отработать формулы окраски, присутствующие потом во многих заклинаниях трансфигурации. При этом отсутствие дополнений, направленных на преодоление сопротивления материала, делало заклинания удобнейшим дидактическим материалом, но и лишало их какой бы то ни было практической применимости.

И вот Макгонагалл, желая проверить, насколько дети внимательно ее слушали, подсунула некоторым вместо "алхимически чистой воды", воду, в которую капнула собственной крови, внося туда сразу и соль, и железо. Правильным ответом на практический вопрос в таком случае становилось "я не могу произвести требуемое преобразование, поскольку исходный материал не соответствует требованиям". Это гарантировало хорошую отметку, даже если после замены воды заклинание оказывалось произнесено с ошибками. А вот попытки окрасить такую воду, мало того, что не давали результата, так еще и гарантировали как минимум "Слабо", даже при хороших остальных ответах.

И вот Луна, получив от Макгонагалл "заряженную" воду, взмахнула палочкой. Декан Гриффиндора прикрыла глаза ладонью, обдумывая, какие дополнительные вопросы можно задать ученице своего Дома, чтобы вытащить ее хотя бы на "Удовлетворительно". Однако, убрав ладонь от глаз, она с удивлением обнаружила, что вода приобрела требуемый в условиях задания лазурный оттенок. Со вздохом, она поставила-таки то самое "Удовлетворительно", которое уже приготовилась было натягивать, и потребовала, чтобы Луна немедленно отправлялась в больничное крыло, к мадам Помфри.

— Вот зачем мне идти к мадам Помфри? — недоумевала Луна. Насколько я понял, причиной ее плохого настроения являлось именно это, а не сниженная оценка за совершение невозможного. — Я же хорошо себя чувствую!

— Вот это-то и странно, — протянул я.

В принципе, такой трюк можно было произвести... наверное. Просто тупо продавив Силой сопротивление крови. Но после такого одиннадцатилетняя девочка должна была упасть, где стояла. Луна же довольно весело прыгала, хотя и с грустным от неминуемой встречи с колдомедиком, лицом, и бледнеть, падать и терять сознание явно не собиралась.

— Как ты это сделала? — удивился я.

— Очень просто, — растеряно улыбнулась Луна, явно не понимая, как такой простой трюк никому не пришел в голову. — Там же в колбе была вода и кровь. Я изменила воду, а кровь — не затронула!

Я представил себе сложность процесса, и схватился за голову...

Глава 23. Дорога домой

Вот и закончился учебный год. Признаться, экзамены порядком ухудшили мои отношения с Рональдом Уизли, и без того не слишком хорошие после заключения Черноозерского мира с Малфоем. И, стоит честно себе в этом признаться, виноват в сложившейся ситуации я сам. Увлекшись тренировками и уроками Тени, а так же сдачей экзаменов, мы с Гермионой как-то подзабыли, что Рон крайне нуждается в направляющих животворящих подзатыльниках. Естественно, лишенный подобного стимула, Рон равномерно распределил свое время, оставшееся после занятий в классе, между шахматами, едой, сном и бездельем. Так что с третьего раза ему с большим трудом натянули "Удовлетворительно" Макгонагалл и Флитвик. Этого хватило для того, чтобы быть переведенным на следующий курс, но Рон на нас сильно обиделся.

Джинни также, замечая нашу небольшую компанию, обливала нас волнами тоски и зависти. Но подойти она так и не решилась, а позвать... Временами, вспоминая о том, что нас связывало в прошлой жизни, я порывался это сделать... Но при взгляде на Гермиону и Луну этот порыв улетучивался. Я и так рисковал испортить жизнь двум девочкам, сделать эту жизнь короткой и очень нелегкой и опасной. Куда мне еще третью? Да и сами Луна и Гермиона не слишком горели желанием расширять наш круг. Я упорно делал вид, что не замечаю, как они отгоняли претенденток на дополнение к "моему гарему", но из этого не следует, что я всей этой возни действительно не видел, и не понимаю, почему это та же Ромильда так от меня шарахается.

— Предатель! — бросил мне Рон, волоча мимо тяжелый сундук.

— Сам дурак! — синхронно ответили ему Луна и Гермиона.

— Мозгошмыгов надо укрощать самому, а не ждать, что это сделает кто-то другой! — развернуто высказалась Луна.

Рон зыркнул на нее, но развивать дискуссию не стал и удалился, ворча "про себя", но так, чтобы было слышно:

— Еще и с девчонками водится!

Я вздохнул. Все-таки, в прошлой жизни Рон был одним из немногих моих друзей. И видеть, как его исказил всплеск Хаоса, перенесший меня в прошлое — было больно.

— Пойдем, Гарри, — Гермиона погладила меня по руке. — Надо идти.

— Как бы ни были приятны лунопухи, — поддержала подругу Луна, — но дорога ждет нас!

Я посмотрел на нее, и слегка улыбнулся. Все-таки, хотя бы один положительный результат у моего отказа смириться с собственной смертью был. Ни один наргл так и не осмелился высунуть свой нос из гнезда, или где они там обитают. Так что Луна ходила в нормальной обуви, и выглядела намного веселее, чем в прошлый раз.

В поезде мы втроем устроились в одном купе. В принципе, у нас был широкий выбор аж из двух вариантов. Можно было ехать "как обычно" собирая все дорожные приключения и общаясь с каждым, кто захотел бы пообщаться с нами. Или можно было закрыть дверь запирающим заклятьем, да не обычным "Коллопортусом", а чем-нибудь повеселее, навешать на нее в несколько слоев отводы глаз, владение которым было бы несколько неожиданно для ученика, только что закончившего второй курс, но вполне нормально для того, кто уже сдал СОВы и отучился на шестом курсе, да еще добавить сверху какую-нибудь хитровыдуманную заморочь, из тех, которым нас научила леди Аметист. Гриффиндорская гордость диктовала первый вариант, но вот длительное общение с Тенью, что звалась леди Аметист, подталкивало ко второму. Я внимательно посмотрел на девочек, на коридор, в котором туда-сюда пробегали радующиеся надвигающимся каникулам ученики, и, махнув рукой на гордость, принялся заодно размахивать и палочкой.

— Ого! — улыбнулась Гермиона. — Научишь.

Вопросом это не было. Я вздохнул.

— Боюсь, что уже в новом учебном году... Сама знаешь: "Разумное ограничение колдовства несовершеннолетних"...

Мы оба уныло вздохнули. Не, некая разумная идея в этом "разумном ограничении", увы, присутствовала. В школе мадам Помфри присутствовала постоянно, и столь же постоянно была готова нейтрализовать плоды творчества юных подопечных. На каникулах же, дома, мы оказывались за пределами ее недреманного взора. И, вспоминая результаты неутомимых трудов тех же Фреда и Джорджа — приходилось признать, что для здоровья это может оказаться не полезно. Но все-таки как же обидно, что на каникулах мы оказываемся не только лишены тренировок, но и совершенно беззащитны...

— Но... — задумалась Луна. — Мы же возникаем в домене леди Аметист не голыми? Так может быть, можно попробовать приснить себе себя еще и с палочкой? Тогда бы и потренировались!

Мы с Гермионой переглянулись, я треснул себя по лбу, а Гермиона — постучала по деревянному столику, в затем по собственной голове, внимательно вслушиваясь в звук. После этого мы переглянулись... и затискали Луну.

— Как страшно жить! — флегматично произнесла Луна, даже не пытаясь выбраться из наших объятий.

Мимо купе потерянно прошла Джинни. Она внимательно вглядывалась во все двери, но наложенные мной заклятья помешали ей не только заглянуть к нам, но и просто обнаружить саму дверь в наше купе, и она прошла мимо. После туда-сюда несколько раз пробежал Рон. Он явно кого-то разыскивал. Мне даже стало интересно: кого именно он искал... Но этот интерес был не настолько силен, чтобы я отвлекся от общения с Луной и Гермионой.

На платформе нас встретил Ксенофилус Лавгуд. Я улыбнулся, здороваясь с ним. Его помощь, которую он мне еще не оказывал на моем пятом курсе — была бесценна.

— Привет, тыквочка! — радостно приветствовал он Луну. — А с кем это ты обнимаешься?

— Это Гарри, — представила меня Луна. — Он храбрый и добрый. А это — она кивнула на Гермиону, — Гермиона. Она добрая и умная!

— А вот это было обидно, — буркнул я. — Получается, я — дурак?

— Нет, — покачала головой Луна. — Но ум — не главное твое достоинство.

Посмотрев на Ксено, я стиснул Луну в объятиях. Впрочем, кажется, он не возражал.

— Гарри, Гермиона, это — мой папа Ксено... Ой, от есть Ксенофилиус Лавгуд!

— Я рад, что моя маленькая елочка нашла себе друзей! — весело улыбнулся грустный седой мужчина.

— Пап... — Луна внимательно осмотрела отца. — Ты не мог бы наложить на меня и себя заклинание...

— Какое? — заинтересовался тот.

— Ну... — Луна задумалась. — Такое, чтобы не привлекать внимание маггловских мозгошмыгов, если вы выйдем на ту часть вокзала.

— Маленькая земляничка хочет посмотреть на магглов там, где они живут?

— Нет, — покачала головой Луна. — Просто получится нечестно. Тебе я показала и Гарри, и Гермиону. А Гермиона своим родителям покажет только Гарри.

— Хорошо, — согласился Ксенофилус.

Он взмахнул палочкой, и теперь перед нами стояли отец и дочь, одетые вполне прилично, хотя и немного старомодно. Я обнял двух девочек за талии, а они меня. К сожалению, идти таким образом у нас бы не получилось: для перемещения чемоданов нужны были свободные руки. Но несколько секунд мы просто позировали перед отцом Луны. Признаться, я был немного удивлен тем, что Ксенофилус наблюдал за нами скорее одобрительно. Все-таки предположить, что отец может согласиться с тем, чтобы его дочь делила парня с другой — было бы с моей стороны несколько... самонадеянно. Но, тем не менее, не заметно было, чтобы он как-то возражал против наших отношений. Хотя, может быть, он просто списал это на "детские игры", и неприятности с его стороны еще последуют?