Ракетчики. Глава 8

Дааа, дела! Для вдовы Виктора Кривоноса предложено несколько кандидатур опеки: дед Виктора, младший брат Андрей, государственный муж, и я, Журавлёв Юрий Григорьевич, побратим покойного. Оказывается, родственники по линии мужа и побратим, имеют преимущественное право на жену погибшего воина. Обычная помощь или опека смысла не имеет, так как государство обеспечивает материальную сторону само. А вот духовную... Считается, что мать-одиночка не может воспитать нормальных детей без мужа; даже девочек. Девочки не видят модельного поведения матери с мужем. А всякий опыт общения с людьми в другой обстановке тут не помощник. Процент распавшихся семей от детей, выросших в неполных семьях, в три раза выше, чем в полных. Когда я поинтересовался у жреца: откуда данные, тот сказал, что из России и других стран. Ещё он сказал, что взять вдову побратима к себе женой — честь. А за безосновательный отказ Диктатор велит рейтинги социальной ответственности и ведической лояльности понижать. Хотя я таблицу рейтингов наизусть не помнил, но эти — очень важные, на многое влияют, могут быть большие проблемы. Чёрт! На ровном месте! Впрочем, Алёна может найти себе второго мужа сама, любого другого. Не сошёлся же на мне свет клином? Это, ведь, всего лишь преимущество, не обязаловка?

Деду Виктора семьдесят два года. Это бред! Комиссия его кандидатуру рассматривала на полном серьёзе, в деле фигурировала даже справка от врачей что-то там про сперматозоиды. Блин, ну и Веды, ну и порядки! С Андреем сложнее. Ему пятнадцать лет. Совершеннолетие для мальчиков в нашем СССР наступает только в двадцать один год. Официально, до того времени, жениться нельзя. А для девочек — в шестнадцать! Ну и порядки! До двадцати одного года можно назначить другого опекуна, если Андрей согласится. Что такое государственный муж, никто мне не объяснял, и, честно говоря, страшно даже об этом думать. Последняя кандидатура — это я. Вот тебе и раз! Подумал Штирлиц...

— Света, я не хочу! Она мне в дочери годится! Ей — двадцать, а мне — тридцать семь. Ну, куда это годится?!

— Юра, ты чего на меня кричишь? Я, что ли, тебя побратима брать заставляла? Или ты со мной советовался? У меня было ощущение, что если бы я не спросила про шрам на руке, так ты ничего бы и не сказал. Вчера бы узнала.

— Света, но я не думал, что всё так серьёзно! Я считал это ничего не значащим ритуалом. Я не хочу!

— Ты так говоришь, как будто я тебя заставляю. Сама не хочу тебя ни с кем делить. Одно дело — Алёна-подруга, и другое дело — вторая жена.

Тишину квартиры разорвал резкий прерывистый сигнал звонка. Света выбежала в прихожую.

— Юра, срочно одевайся, это тревога. Нужно бежать в убежище.

— Какого чёрта? Почему в убежище?

— Так уже было два раза. Как мне объяснили в школе, это такие учебные тревоги. Но настоящая будет выглядеть так же. Если не пойти — снизят рейтинг и назначат штраф. Сознательно никто не нарушает. Возьми бутылку с водой и еды простенькой. Я возьму Славика, его одежду взять нужно, по дороге оденем.

Внезапно зазвонил телефон.

— Юра, возьми ты!

— Аллё.

— Это оператор-наблюдатель. Юрий Григорьевич, ваша семья — ближайшая. Скорую помощь я уже выслала, но вы успеете раньше. Тревога учебная, не переживайте, я санкционировала ваше привлечение. Нужна срочная помощь. В квартире 39, Алёна Кривонос собирается вешаться. Попробуйте предотвратить. Дверь разрешаю выбить.

— 'Чёрт!' Света, я — к Алёне, она хочет повеситься! В убежище не надо, это учебная, сиди пока тут. 'Ага, мои гантели, одну возьму с собой. Восемь килограмм — хороший аргумент для замка'.

— Алёна, открой дверь!

За те тридцать секунд, пока ждал, нервов спалил столько же, сколько за предыдущую вахту в Средиземке. Уже примеривался: куда и как гантелей стукнуть, но дверь открылась. У Алёны глаза красные, нос припухший, взгляд отсутствующий.

— Здравствуйте, Юрий Григорьевич, а зачем вы мне гантель принесли?

— А ну-ка пойдём, красавица. Эт-то у нас чё такое?

— .....

А что тут можно сказать? К люстре была привязана бельевая верёвка. К люстре! Не к стальному крюку, что вмонтирован в перекрытие. Ух, и дура! Кошмар!

— Значит наблюдатель права — решила повеситься?

— .....

— Между прочим, люстра бы не выдержала, оборвалась. Верёвку привязывать нужно к крюку, он там, под колпачком люстры спрятан.

— Юра, что ты мелешь?! Вешаться он её учит! Совсем ум потерял?! — это подключилась к разговору подошедшая жена.

Света не усидела дома, примчалась. 'А и, правда, что-то не к месту я стал Алёну просвещать. Не подумал. Возьмёт, другой раз к крюку привяжется. Немного неудобно вышло... Чёрт!'

— Бери Сашку, его одежду, пойдём к нам. Цыц! Лучше молчи! Не беси меня! Выпорю, хоть ты и совершеннолетняя. Ты о ребёнке подумала?! Ух, и ду-ура!

— А-а-а!

— Не реви. Ну что ты, что ты... Всё уже кончилось. Успокойся. Жрец сказал: конец траура, а не жизни. Ты же — ведистка. Должна жреца слушать. Он не говорил убиваться. Перестань, не плачь.

— Света, бери Сашу.

— Алёна, ты же — мать. Ты о ребёнке подумала? Так любишь Витю, что решила его сына круглым сиротой сделать. Так, да?

— А-а-а! А-а-а!!!

— Светик, принимай клиента, утешь как-то по-бабски, чаем напои, я щас, хоть разденусь.

— Юрик, а что ты с гантелей ходишь?

— Потом, дверь выбивать думал.

........

— Где она?

— Так, товарищ врач, а что вы будете с ней делать?

— Укол успокоительного, доставим в психдиспансер. Полежит там недельку.

— А ребёнка куда?

— Обычно, в детский дом сдаём, на время.

— Нет, так не пойдёт. Я — побратим её мужа, знаю её хорошо, это временно. Дайте нам с женой попробовать домашнюю психотерапию. Вы же не планируете успокоить её уколом на всю жизнь?

— На вашу ответственность. Но будьте внимательны. Возможны рецидивы: в окно попробует выпрыгнуть или ещё что-то придумает.

— Спасибо, доктор.

— На здоровье. И привыкайте: в СССР говорят: "благодарю".

— Света, пусть Алёна с Сашкой поживут сколько-то под нашим наблюдением. И тебе не будет скучно, по хозяйству легче управляться, детям играть будет интересно. А?

— Так, ну... Конечно, спальня лишняя есть...

— Красавица, ты — жена воина! Как так можно?!

— Мир стал пустым, жить больше не хочу. А-а-а! И вообще, по Ведам, жёны могли ложиться в могилу к мужу и их засыпали землёй, вот. Это считалось правильно. Хм-хм-хм.

— На.

— Благодарю, у меня свой платок есть где-то.

— То — где-то, рассказывай давай.

— Кроме Вити, у меня больше никого нет. Так вышло.

— А Сашенька?

— А-а-а!

— Тише, рассказывай, легче станет.

— Смерти наших отцов свели нас с Витей вместе. Только у него осталась мать, дед, брат, а у меня — никого. Мать погибла уже давно. На заводе авария была. Отец больше не женился. Потом — эта Чеченская. Если бы не Витя, то я бы в 95-м руки на себя... А-а-а!

— Успокойся, ты же сама меня учила: по Ведам — ты не останешься одна, никто тебя не бросит. Тише, тише... Юр, поставь чайник на огонь.

— Алёна, скажи, а ясли тут тоже хорошие?

— Да, я узнавала. Всё завязано на рейтинг. С нянек и воспитателей за каждый синяк, не то что, за болезнь ребёнка, спрашивают. Всё под камерами.

— Если мы своих малых сдадим в ясли — можно выйти на работу. Там будет легче. Текучка отвлекает от дурных мыслей. Я могу тебя в ученицы взять. Ты ведь нигде не училась?

— Витя меня в семнадцать замуж взял, чтоб я пораньше из общежития выбралась.

— Я так думаю: свой момент, когда в могилу лечь, ты пропустила. То есть, даже шанса не имела. Это нужно было топиться рядом с Виктором, в том же бою. А теперь руки на себя накладывать негоже. И по Ведам вашим. Хоть я и не великий знаток этих самых Вед. Но думаю, что если бы Диктатор хотел, то он бы этот вопрос предусмотрел. А раз такого ничего нет, то, стало быть, ты не права. Будешь жить? Или сдать тебя в больницу?

— Хм-хм-хм. Буду. Жить. Пойду. Хм-хм-хм. Пойду к вам в ученицы, тётя Света.

— Иди умойся, чай пить будем.

=== Вахта в Восточной Средиземке

— Товарищи офицеры, высшее командование поручило вам довести до сведения. Ожидается резкое обострение международной обстановки.

— Куда ещё обострять? И так — воюем.

— Поверьте, есть куда. Подробности неизвестны, но есть вероятность применения одной из стран ядерного оружия. Повторно отработать мероприятия по действиям в зараженной воде со всем личным составом. Наши возможности не бесконечны. Югославию добивают. Хотя американцы понесли огромные потери от наших установок ПВО, но для них победа — вопрос чести. Подробности разглашать не буду, но, поверьте, СССР помогает братьям-славянам, чем может. Есть шанс, что этого всё равно не хватит и Югославия падёт. Будьте готовы ко всему, реагируйте на сигналы тревоги. Любая может оказаться настоящей.

— По нам могут нанести ядерный удар?

— Это маловероятно. Скорее всего — не по нам.

— Ещё. Кадровый вопрос. Последние две вахты наш подводный флот несёт большие потери. Некем заменять выбывших старших офицеров. Это я для вас говорю, капитан второго ранга Журавлёв.

— Не понял, а я — чё?

— Вы проявляете преступную несознательность. Вас бы на батальон ставить — не могу, не проходите по анкете. Ни детей, ни жён вам не хватает. В Азии полный завал, что в Индийском, что в Тихом работа ведётся плохо. Диктатор недоволен.

— Почему бы не нарушить эти правила?

— Товарищ Лапин, к вам претензий нет. Но вы же прекрасно знаете установку командования: ведические принципы — прежде всего. Чтоб вы прочувствовали глубину проблемы, довожу до вашего сведения: Индийской группой плывет руководить лично Волков, а в Тихий океан на эту вахту идёт Червоный. Я — единственный, кто остаётся в части из старших. Басманов, не расслабляйтесь. Вы тоже до сих пор не женаты, Как мне вас на взвод ставить?

— Все свободны. Подготовка к вахте по расписанию. Сегодня оводняется 3-й взвод.

— Юрик, в самом деле, ты чего ломаешься, как целка? Ничего противоестественного от тебя не требуют. Мусульмане по десять жён в гаремах держат — и нормально. Как сказал один товарищ: "А бубновых кто будет бить?"

— Олег Степанович, всё понимаю, только слишком быстро это всё. Светку люблю, опять же... Не успел я вашими Ведами проникнуться.

— Дурень! Не вашими, а нашими! Это уже было лет, эдак, тысячу назад. Потом христиане это всё отменили. Быстрее созревай — воевать некому, сачок.

Эту вахту мы неожиданно несли у юго-западного побережья Турции. Как раз в момент нашего отдыха на Восточно-средиземноморской базе произошла Ирано-Израильская война. В конце 1997-го года была введена в строй сухопутная военная база, а в средине 98-го — военно-морская, наша, в Иране. Взамен, как объявил Диктатор на весь мир, СССР предоставил Ирану пять ракет среднего радиуса действия с ядерными боеголовками. Ой, что было! Запад рвал и метал! В своё время, Диктатор им заявил: "Если по СССР нанесёт удар, пусть даже и Люксембург, ответный удар будет нанесён по всем странам Запада". А сами мы, выходит, нарушили договор о нераспространении ядерных вооружений. С другой стороны, Диктатор давно уже изо всех договоров вышел. Политика — тёмный лес. Для меня, простого вояки. Для меня важно следующее: Израиль решил уничтожить иранские ядерные объекты и базы подготовки боевиков на территории Ирана. Слово за слово, бомба за бомбу, сбитые самолёты, бомбёжки городов, Израиль шваркнул по Ирану пятьюдесятью ядерными ракетами. Это уничтожило бы страну. Если бы не наша система ПРО и ПВО на базах. Но и так три ракеты и один самолёт с бомбой дошли до цели. Большие территории были заражены радиоактивным веществом. Иран в долгу не остался: уничтожил Израиль. Сирия предоставила Ирану свои военно-воздушные базы, затем поддержала на суше, сковав силы и создав угрозы. Три дня союзники разрушали систему ПВО Израиля, а потом использовали пять спецбоеприпасов. И Израиля не стало. Я сильно подозреваю, что к выработке тактики приложили руку наши военные инструктора, которых в Иране пруд-пруди.

СССР эта война тоже коснулась. Наша индийская группировка подводно-диверсионного флота помогала Ирану сдержать вмешательство США в Персидском заливе. Впрочем, Иран и сам не дремал. СССР поставил им за нефть около пары сотен противокорабельных ракет сухопутного базирования. Да и флот у Ирана, какой-никакой, но был. Этого хватило на эти три послеядерных дня. Потрепали они амеров капитально, много кораблей потопили, много вывели из строя надолго. Наша Индийская группа помогла им потом не дойти до мест ремонта. А мои ребята в Средиземке делали то же самое: воевали, как могли. Кроме американских, нам приходилось топить и израильские посудины. Но толк от этого был. На кораблях стоят мощные системы ПВО. Если бы морские силы врагов не были предварительно ослаблены, то иранские ракеты не дошли бы до целей. А так — дошли. Израиля больше нет. Там и двух ядерных ракет бы хватило, чтобы накрыть маленький Израиль, но Хаменеи не пожадничал: послал все пять. Так что предупреждение командования о повышенном радиоактивном фоне воды не оказались пустыми перестраховками. Мы временно блокируем судоходство в районе Суэца. Топим всё, кроме полных танкеров. Под моим руководством была группа: три стаи "Дельфинов" и четыре стаи разборщиков. Много всякого добра домой повезли. До нас тут тоже хорошо поработали ребята: утопленников — завались. Ничего особо нового даже не могу рассказать: работа, как работа, топим, охраняем, сопровождаем. На возврате нас попросило командование заглянуть к берегам Жреции, так теперь Диктатор заставил величать Грецию, сказал, что там давным-давно жили наши, арийские жрецы. Жреция, так Жреция. В порты Жреции, члена НАТО, доползали "подранки" с Югославского театра военных действий. Наша западно-средиземноморская группа работала в Адриатике. Это было очень плохо: это море очень мелкое, за исключением небольшой котловины, что приводило к риску и потерям. Но не помогать "братушкам" мы не могли. Амеры бомбили Белград. В том числе, и с авианосцев. Нашу группу привлекли на жреческом, вспомогательном направлении, ибо сил не хватало. Мы не роптали: надо — значит надо. На неделю задержались, помогли коллегам. А потом — домой.

==== Выбор Алёны

Уже почти пять месяцев Алёна жила в квартире Журавлёвых. Отчаяние отступило. Света её не жалела, заставляла работать: после яслей малышей нянчила чаще всего Алёна, квартира большая — уборка на Алёну. Подспудно понимала, что её специально подгружают, чтоб некогда было тосковать. Но не сопротивлялась, плыла по течению. Сдружилась с Машей. Добрая, весёлая девочка. В гостях часто бывали два мальчика: Вася Куницин и брат мужа, Андрей. Если малыши спали, Алёна могла поиграть с ними или помочь по урокам. Хотя это нужно было за всё время один раз. Да и то, Алёна не была уверена, что это ребятня не подстроила специально. Как-то раз, Андрей застал Алёну наедине.

— Алёна, я вот что хотел сказать. Выйди замуж за Юрия Григорьевича, а? Ну какие мы с дедом опекуны, сама подумай? А он хороший. И как человек и как командир.