| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Инок
Никто не скажет: я безумен.
Поклон мой низок, лик мой строг.
Не позовет меня игумен
В ночи на строгий свой порог.
Я грустным братьям - брат примерный,
И рясу черную несу,
Когда с утра походкой верной
Сметаю с бледных трав росу.
И, подходя ко всем иконам,
Как строгий и смиренный брат,
Творю поклон я за поклоном
И за обрядами обряд.
И кто поймет, и кто узнает,
Что ты сказала мне: молчи...
Что воск души блаженной тает
На яром пламени свечи...
Что никаких молитв не надо,
Когда ты ходишь по реке
За монастырскою оградой
В своем монашеском платке.
Что вот - меня цветистым хмелем
Безумно захлестнула ты,
И потерял я счет неделям
Моей преступной красоты.
6 ноября 1907
А.А. Блок. "Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ":
"
6 Я подвиг инока несу...
"
Из Примечаний к данному стихотворению в "Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах" А.А. Блока:
"
Тема духовного служения и образ инока объединяют стихотворение с ранними произведениями Блока (ср. стих. "Инок шел и нес святые знаки ...", 1902); при этом литургические мотивы, характерные для лирики первого тома, осложняются и корректируются мотивами, специфическими для творчества Блока 1906-1907 гг. (безумие, "хмель", "преступная красота").
"
Упомянутое стихотворение — это "Стихотворения, не вошедшие в основное собрание", точнее — в свод "Стихов о прекрасной даме". Приведу его:
"Инок шел и нес святые знаки.
На пути, в желтеющих полях,
Разгорелись огненные маки,
Отразились в пасмурных очах.
Он узнал, о чем душа сгорала,
Заглянул в бледнеющую высь.
Там приснилось, ветром нашептало:
"Отрок, в небо поднимись.
Милый, милый, вечные надежды
Мы лелеем посреди небес..."
Он покинул темные одежды,
Загорелся, воспарил, исчез.
А за ним — росли восстаний знаки,
Красной вестью вечного огня
Разгорались дерзостные маки,
Побеждало солнце Дня.
1 августа 1902"
Иночество — один из привычных миров Блока, один из сквозных его сюжетов. Мир у "разлива рек" — принадлежит ему. Именно на иноков-аргонавтов в конце "тома I" перекладывал герой трехкнижия подвиг служения Лучезарной ("Распутья" — "Аргонавты"). Но и здесь, как и предыдущем произведении — "Заклятие огнем и мраком" — безумие и хмель, и здесь — предательство. Там — рыцарь, здесь — инок.
Песня Фаины
Когда гляжу в глаза твои
Глазами узкими змеи
И руку жму, любя,
Эй, берегись! Я вся - змея!
Смотри: я миг была твоя,
И бросила тебя!
Ты мне постыл! Иди же прочь!
С другим я буду эту ночь!
Ищи свою жену!
Ступай, она разгонит грусть,
Ласкает пусть, целует пусть,
Ступай - бичом хлестну!
Попробуй кто, приди в мой сад,
Взгляни в мой черный, узкий взгляд,
Сгоришь в моем саду!
Я вся - весна! Я вся - в огне!
Не подходи и ты ко мне,
Кого люблю и жду!
Кто стар и сед и в цвете лет,
Кто больше звонких даст монет,
Приди на звонкий клич!
Над красотой, над сединой,
Над вашей глупой головой -
Свисти, мой тонкий бич!
Декабрь 1907
Из Примечаний к данному стихотворению в "Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах" А.А. Блока:
"
В III1 [Блок А. Собрание стихотворений. Кн. 3. Снежная ночь (1907-1910). М.: Мусагет, 1912.] стихотворение сопровождается авторским примечанием (С. 191): ""П е с н я Ф а и н ы" — на тему одной шансонетки. Фаина — действующее лицо в моей пьесе "Песня Судьбы"". Стихотворение в полном объеме (без деления на строфы) входит в драму Блока "Песня Судьбы" (3-я картина), где оно (озаглавленное: "Песня Судьбы") исполняется с эстрады Фаиной. Тексту предшествует ремарка: "Фаина поет Песню Судьбы — общедоступные куплеты — сузив глаза, голосом важным, высоким и зовущим. После каждого куплета она чуть заметно вздрагивает плечами, и от этого угрожающе вздрагивает бич" (СС-84 . С. 127).
"
Бич эта красотка постоянно таскала с собой и без малейших сомнений им пользовалась.
Из Примечаний к данному стихотворению в "Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах" А.А. Блока:
"
— "Когда гляжу в глаза твои // Глазами узкими змеи ~ Я вся — змея! ~ Ступай, бичом хлестну!" — Аналогичное сочетание образов — в "Другой песни-пляске" в философской поэме Ф. Ницше "Так говорил Заратустра": песня, "змеиное" начало в женском образе, плеть (бич), которой грозит Заратустра, и др. Ср.: "В твои глаза заглянул я не давно, о, жизнь (...) К тебе прыгнул я: ты попятилась от прыжка моего; и навстречу мне засвистели змейки развивавшихся волос твоих! От тебя и от змей твоих отпрыгнул я: и вот ты стояла уже, полуобернувшись, с глазами, полными желаний. (...) О, эта проклятая змея, эта быстрая, проворная чародейка! Куда девалась ты? Но на своем лице чувствую я от твоей руки два красных пятна! (...) Под такт моей плетки должна ты плясать и кричать!" (Ницше Ф. Так говорил Заратустра: Книга для всех и ни для кого. СПб., 1911. С. 198-200).
"
"Змеиная женщина" — сквозной персонаж всего трехкнижия. Различные книги Блока — "Стихи о прекрасной даме", "Распутья", "Разные стихотворения", "Город", "Снежная маска" — это метки различных миров. Но всюду — от мистического всемирного Города до мещанского вещественного мира "Разных стихотворений" — змеи преследуют поэта. И суть Фаины, этой певицы Судьбы, та же — змея она подколодная.
И смысл их один и тот же — служить соблазном, служить секундной наградой за измену делу жизни. Их суть — быть той самой "мидианкой" из стихотворения Вл. Соловьева о Моисее:
"...И, трепеща неправой брани,
Бежал не ведая куда,
И вот в пустынном Мидиане
Коснею долгие года.
В трудах бесславных, в сонной лени
Как сын пустыни я живу
И к Мидианке на колени
Склоняю праздную главу".
Их суть — быть ещё одним цветком — орхидеей или гиацинтом, розой или опиумным маком, в соловьином саду, лишь бы отвлечь от ежедневного труда, от его кармического подвига работника:
...приди в мой сад,
Взгляни в мой черный, узкий взгляд,
Сгоришь в моем саду!
Сравните — через семь лет, в другой жизни, в другом томе — "Соловьиный сад" :
...Не стучал я — сама отворила
Неприступные двери она.
Вдоль прохладной дороги, меж лилий,
Однозвучно запели ручьи,
Сладкой песнью меня оглушили,
Взяли душу мою соловьи.
Чуждый край незнакомого счастья
Мне открыли объятия те,
И звенели, спадая, запястья
Громче, чем в моей нищей мечте.
Опьяненный вином золотистым,
Золотым опаленный огнем,
Я забыл о пути каменистом...
1914 — 1915
Кстати, в слове иЗМЕна тоже прячется ЗМЕя.
Всю жизнь ждала. Устала ждать.
* * *
Всю жизнь ждала. Устала ждать.
И улыбнулась. И склонилась.
Волос распущенная прядь
На плечи темные спустилась.
Мир не велик и не богат -
И не глядеть бы взором черным!
Ведь только люди говорят,
Что надо ждать и быть покорным...
А здесь - какая-то свирель
Поет надрывно, жалко, тонко:
"Качай чужую колыбель,
Ласкай немилого ребенка..."
Я тоже - здесь. С моей судьбой,
Над лирой, гневной, как секира,
Такой приниженный и злой,
Торгуюсь на базарах мира...
Я верю мгле твоих волос
И твоему великолепью.
Мой сирый дух - твой верный пес,
У ног твоих грохочет цепью...
И вот опять, и вот опять,
Встречаясь с этим темным взглядом,
Хочу по имени назвать,
Дышать и жить с тобою рядом...
Мечта! Что' жизни сон глухой?
Отрава - вслед иной отраве...
Я изменю тебе, как той,
Не изменяя, не лукавя...
Забавно жить! Забавно знать,
Что под луной ничто не ново!
Что мертвому дано рождать
Бушующее жизнью слово!
И никому заботы нет,
Что' людям дам, что' ты дала мне,
А люди - на могильном камне
Начертят прозвище: Поэт.
13 января 1908
А.А. Блок. "Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ":
"
Заглавие
а. Она и я
б. Ты и я
Посвящение
NN
"
— "Всю жизнь ждала. Устала ждать..." — в черновиках осталось более конкретное: "Всю жизнь, всю молодость желать // Простой любви - простой и страстной".
— "Волос распущенная прядь // На плечи темные спустилась" — темные плечи — плечи, укрытые темным платьем. Кажется, Наталья Николаевна не любила декольте, почти на всех ее сохранившихся фото — она закрыта вплоть до подбородка.
— "Мир не велик и не богат... ~ А здесь..." — в черновиках остались намеки, где это — "здесь": "...Здесь ветер спит.//Здесь корабли остановили // Свой бег и океан молчит...". Это пейзаж "Снежной маски", именно там на побережье океана происходят, как ни странно, пляски метелей.
"Последний путь":
"В снежной пене — предзакатная -
Ты встаешь за мной вдали,
Там, где в дали невозвратные
Повернули корабли..."
"На страже":
"...Он — простерт над бездной водной...
"Крылья":
"...Сны метели светлозмейной,
Песни вьюги легковейной,
Очи девы чародейной.
И какие-то печали
Издали',
И туманные скрижали
От земли.
И покинутые в дали
Корабли.
И какие-то за мысом
Паруса.
И какие-то над морем
Голоса.
И расплеснут меж мирами..."
"Не надо":
"Не надо кораблей из дали,
Над мысом почивает мрак...
...Твой голос слышен сквозь метели..."
"Тревога":
"...Над бескрайными снегами
Возлетим!
За туманными морями
Догорим!"
"И опять снега":
"...И за тучей снеговой
Задремали корабли -
Опрокинутые в твердь
Станы снежных мачт..."
"В снегах":
"...И корабль закатный
Тонет
В нежно-синей
Глубине.
9 января 1907"
Но это только один вариант обрамления сцены "здесь". Второй в черновиках таков:
А.А. Блок. "Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ":
2а И приклонилась к этой двери,
2б И прислонилась к этой двери.
"Эта дверь..." — из другой книги, из ещё одного мира. Впрочем, тоже не нашего. Это — из "Заклятия огнем и мраком", где "она" или "ты" принадлежит тёмному храму, а он...
"Я неверную встретил у входа..."
или
"...Лишь утром смею покидать я
Твое высокое крыльцо..."
— " "Качай чужую колыбель, // Ласкай немилого ребенка..." — то есть исполняй не свой долг. "Здесь" — над нею издеваются, "здесь" ей в лицо говорят — "поют"! — правду.
— "Я тоже — здесь... ~ Торгуюсь на базарах мира..." — он понимает, наконец, что эти "миры" — обманки? У него — "гневная секира", а он — болтается по этим "каменным дорогам", торгуется по этим "мирам"...
— "Дышать и жить с тобою рядом... ~ Отрава — вслед иной отраве..." — или змея -вслед за другими змеями, или ещё одна "мидианка" — вслед за разными другими "незнакомками".
— "Забавно знать, // Что под луной ничто не ново..." — что внизу, то и наверху. Что в его Питере, то и на берегу всемирного океана, то и в его "всемирном граде". Наиболее ярко, наиболее яростно это проявится в его знаменитом "Ночь, улица..." — это он оглядывается, очнувшись в высоких эмпиреях, и с отвращением узнает знакомый фонарь и соседскую аптеку.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
