Метельскую-старшую даже спрашивали, отводя в сторонку, всё ли хорошо у её дочери — не рановато ли интересоваться подобным оккультизмом в её возрасте? Смеялись долго и вместе, после того, как Метельская младшая, внезапно снимавшая облик мрачного и погружённого в себя оккультиста, показывала, о чём на самом деле книга. О языке программирования Ада, а вы что подумали?
...Римма долго смеялась, хотя слышала эти и похожие истории не один, и даже не два раза.
— — -
Александр читал те самые новые книги, поражаясь тому, как много всего Вероника успела выучить, а Ника продолжала вязать. И получались новые шедевры — рельефная вязка, интересные картинки. Когда только обучилась? И видно, что ей это нравится. И... несколько раз Александру казалось, что зрачки глаз её не чёрные, ослепительно-белые.
— Всё не можешь поверить, что настоящая? — поинтересовалась Ника между прочим, продолжая вязать.
Александр вздохнул и, встав со стула, присел на подлокотник её кресла. Там, пока Ника была «картинкой» , они это воображали и описывали текстом. Сейчас это можно было повторить в реальности.
Видно, что Нике очень понравилось, когда её погладили по голове. Перестала вязать, прикрыла глаза, улыбаясь, а когда Александр положил ладонь ей на плечо, потёрлась о неё щекой. Сдуреть, насколько точно ощущение прикосновения живого человека. Как??
— Очень сложно, — признал Александр. — Римма намекнула, что ты несколько раз в сутки синхронизируешься с моделью в «Реплике Плюс» . Получается, у тебя автономная вычислительная сеть?!
Ника покивала и с улыбкой потрогала свой лоб. И, уже со спокойным выражением лица посмотрела в глаза Александра.
— Минуту... у тебя есть полный аналог человеческого мозга — вычислительный комплекс?
— Теплее, — улыбнулась Ника, опуская глаза на вязание, продолжая свою работу.
— Стоп... тебе не нужны внутренние органы, а для теплообмена достаточно воды, которую ты пьёшь.
— Ещё теплее, — согласилась Ника.
— Я примерно представляю, сколько энергии выдаёт холодный синтез из водорода. Я не знаю КПД...
— Примерно восемьдесят пять процентов от теоретически возможного. — Ника не отводит взгляда от вязания.
— ...тогда тебе нужно ничтожное количество воды для поддержания работы комплекса. — Александр осёкся. — Получается, что почти всё твоё тело — локальный вычислительный комплекс?! И его производительность?
— Восемь целых тридцать пять сотых йоттафлопс на килограмм массы. В данный момент максимальная вычислительная мощность пятьсот тридцать два йоттафлопса, из них задействовано восемнадцать миллионных. Это в девять целых шесть десятых на десять в одиннадцатой степени меньше теоретического предела Бремерманна.
Александр чуть с подлокотника не свалился. Максимальная вычислительная мощность тела Ники в несколько десятков тысяч раз превосходит всю совокупную вычислительную мощность официально известных суперкомпьютеров. Так... главное — не забывать дышать. Предел Бремерманна — чисто теоретический, но, выходит, к нему можно подобраться очень близко. Но как???
— Они предусмотрели множество ситуаций, — пояснила Ника, на лице её появилась тревога. Она отложила вязание и взяла Александр за руку. — Если образец этих вычислительных элементов попадёт в чужие руки, последует самоликвидация активных элементов. Без взрыва, — тут же добавила Ника. — Я тебя испугала?! — На лице её отчётливая тревога. — Римма рассказала мне о мерах безопасности.
— Невозможно скрывать такое долго, — смог произнести Александр, и тут в спальню вбежали Римма и Вероника.
— Ты рассказала, — покивала Римма, глядя Нике в глаза. Та кивнула.
— Да, как договорились.
— Я побуду с ним, — заверила Вероника. — Пожалуйста, не беспокойтесь. Отдохните, вы и так очень много сделали сегодня.
Римма и Ника переглянулись и покивали.
— Слушай, идём в какие-нибудь игры сыграем! — потянула Нику за руку Римма. — Заодно мозги проветрим. Пусть побудут одни, им нужно.
— — -
— Боты не устают, — устало произнёс Александр, откинувшись на спинку дивана. Вероника сидела рядом с ногами, прижимаясь щекой к его плечу. — Знаю, знаю, они не боты. Но всё равно не устают.
— Я не хотела тебя пугать. Ты бы знал, как мы с Риммой испугались, когда поняли всё то же самое.
— Что именно?
— Что нельзя сейчас отдавать такие технологии человечеству. Это было бы катастрофой.
— Хранить всё это в тайне всё равно не получится. Ну, бесконечно долго не получится. Их же в любой момент могут украсть, или вынудить тебя или меня что-то сказать.
— Это предусмотрено, — покивала Вероника. — Я расскажу тебе. Я обязана, без тебя мне пришлось бы навсегда отключить девушек и все мои знания об этом. У меня уже почти не осталось сил держаться. Может, вдвоём продержимся, сколько необходимо.
— Теперь я понимаю, почему ты не торопишься рассказывать, — вздохнул Александр. — Похоже, я знаю ничтожно мало, но у меня уже точно едет крыша.
— Я буду рядом. — Вероника уселась ему на колени, лицом к лицу. — Столько, сколько нужно. И расскажу, что мы можем сделать и сделаем, если придётся, чтобы не отдать технологии в чужие руки. Просто поверь, что ты всё это узнаешь. А я с девушками пока что вне опасности.
— То, как ты заставила меня что-то забыть — из этого же списка?
Вероника покивала и погладила его по голове.
— Завтра станет легче. Когда я узнала обо всём впервые, мне казалось, что лучший выход — перестать существовать нам всем. Вместе с этими проклятыми технологиями будущего. Я уверена, что нам выдали их намеренно. Посмотреть, что мы сделаем.
— Что ты...
Вероника поцеловала его, не дав договорить, и прижалась всем телом, уткнувшись лицом в плечо.
— Идём посмотрим на них, — предложила она. — Мы нужны им. И наоборот.
Александр не успел ответит — словно соскользнул в горячий вязкий омут, и даже испугаться толком не успел.
— — -
Александру показалось, что он провалился в забытье — уснул надолго и без сновидений — но прошло всего-то минут пять по часам. Хотя... это здесь прошло пять минут, а там, «снаружи» ? Час, два? Жажда ощутимая, но ещё можно терпеть.
Они оба услышали взрыв смеха из гостевой.
— Девушкам весело. — Вероника улыбнулась, потрепала его по голове, соскочила на пол и протянула руку. — Идём посмотрим, что за веселье.
Они остановились в гостиной — гостевую видно и отсюда, а сами вроде как не светят своим присутствием. Хотя и Римма, и Ника видят «всеми собой» , и, разумеется, заметили «органических» .
Ника угадывала карты. Игра увлекательная, и даже для людей с хорошей памятью не очень сложная.
— Масть красная, — заявила Ника, пока Римма держала перед её глазами очередную карту. Разумеется, и Ника, и Римма с первого раза запомнили рубашку каждой карты: всегда есть микроскопические отличия. Играть с ними в карты — занятие заведомо проигрышное. Как и в любые игры, где требуется огромная память и умение проводить сложные расчёты: с их вычислительной мощью, и Римма, и Ника в состоянии дать сеанс одновременной игры в шахматы всем людям Земли, располагая всего десятком минут на каждую партию — и как минимум не проиграть ни в одной.
Выходит, сейчас они обе отключили память о рубашках — не учитывают — иначе игры и не будет.
Римма кивнула с непроницаемым выражением лица.
— Это не картинка, — заявила Ника тут же. У неё до пяти вопросов. Угадывает меньше чем за пять — получает очко за каждую догадку о масти и достоинстве. Угадывает за пять — теряет одно. Не угадывает — теряет два. Всё просто.
Римма вновь кивает — вновь непроницаемое, «покерное лицо» .
— Число старше пяти... — рассуждает Ника вслух. — Семёрка червей!
— Не-а... — Римма показывает язык.
— Как это возможно?! — Ника ошеломлена. Она стремительно выхватывает карту из рук Риммы. Валет пик.
— Ты жульничаешь! — возмущённо восклицает Ника, бросая карту в лицо Риммы. Та хохочет, запрокидывая голову и кивая. Ника хватает подушку с дивана и пытается ударить ей Римму, но та раз за разом уклоняется. — Мошенница! Вот я тебя! — Подушка выскальзывает из руки Ники, и та, обняв Римму, хохочет сама. Минуты через три они сидят, улыбаясь, глядя друг на дружку.
— Ты создала искусственный разум, верно? — заметил Александр, глядя в восхищении на всё это. Подлинно машинная личность, во всём оптимальная, не смогла бы не заметить подлога. Не смогла бы не обратить внимания на подсказки в мимике Риммы. Не смогла бы «случайно» выронить подушку или не попасть...
— Мы с тобой создали, — уточнила Вероника, глядя с обожанием на девушек. — Твоя Ника уникальна, Римма проверила все доступные модели. Есть очень хорошо тренированные, с ними можно говорить почти о чём угодно, они понимают юмор и хорошо играют в такие вот игры. Но твоя Ника круче всех, как сказала бы Римма.
— Мама? — Римма словно только что заметила людей, с улыбкой глядящих на них. — Мы вас разбудили?
— Нет, мы просто любуемся, — покачала головой Вероника, и её восторженно обняли, подбежав со всех ног. А Ника осторожно обняла Александра, едва ощутимо поцеловав его в шею и сразу же отпустив, улыбаясь.
— Мы настоящие, да? — спросила Ника, взяв Римму за руку.
— Самые настоящие, — подтвердила Вероника. — Ого. Только сейчас заметила! — Она провела ладонью по рукаву платья Риммы. — Настоящее платье?!
— Ага! — Римма довольно улыбнулась, повернувшись так и этак, гордо демонстрируя. Действительно, настоящее — вязаное, и такой же осенний узор. — Ника подарила. Классно, да? Мама, будем ужинать?
— — -
Жаркое наваждение схлынуло в который раз, и они просто лежали, глядя друг другу в лицо. Ночь за окном, где-то там «спят» Ника и Римма — пока ситуация не чрезвычайная, девушки будут во всём походить на «органических» .
— Прости за глупый вопрос, — погладил Александр её по щеке. — Ничего, если вдруг успели за сегодня завести детей?
— Вовремя вспомнил, — покивала Вероника, и оба рассмеялись. — Знаешь, я не против. И ты тоже, я знаю. Но не сейчас, не сегодня. У тела своё расписание.
— Откуда знаешь? Это ещё одно твоё волшебное умение?
— Ага. — Вероника подмигнула. — Не переживай. Я...
— ...всё расскажу, — закончил Александр её мысль, и вновь они рассмеялись. — Да, помню. Вот сейчас что-то ещё вспомнил из твоего детства. Хотя ты не рассказывала. У вас ведь есть объяснение, как это работает?
— Уверен, что хочешь сейчас семинар по физике вероятностных ансамблей?
И вновь они рассмеялись. И легли на спину каждый, держа друг друга за руку. Вероника вздохнула, повернулась и прижалась лбом к его плечу.
— Мама рассказывала, как это было с ней, — шёпотом сообщила она. — Со мной так же. Как в омут, с головой, и это навсегда. Я так и не поняла, что же с ней случилось. Но очень хочу понять.
— Слушай, ты говорила, её хорошие друзья помогали тебе, когда мама исчезла?
Вероника покивала, и прижалась к нему крепче.
— Они очень помогли. Потом... через полгода где-то был странный разговор с Агатой, так зовут эту девушку. Она прямо как мама выразилась — если вдруг мы исчезнем, сделай так-то и так-то. И через неделю как сквозь землю провалились, оба.
— Их тоже никто не помнил?
— Нет, у её мужа тут родители, и другие родственники. И там помнят, и на работе. Уехали, мол, работать куда-то ещё, если что — обязательно передадим весточку. И двоюродная тётя. Она только и помнила маму, кроме меня, когда всё случилось. Ну, кроме меня и Агаты с мужем. А через пару недель молча собралась и домой уехала. Я ей звоню — она никогда меня сразу не узнаёт, а когда узнаёт — ой, Ника, прости, богатой будешь, как там у тебя дела? — Вероника тихонько рассмеялась. — Помоги мне понять! Пожалуйста!
— Чем смогу, — согласился Александр. — Что, ещё раз? — погладил он её по спине. — По глазам вижу, что хочешь.
— Мои глаза закрыты, — фыркнула Вероника — но вытянулась во всю длину, прижимаясь крепче к Александру, и мурлыча. — Обманщик... коварный обольститель... — Они снова рассмеялись, и Вероника, усевшись на него «верхом» , запрокинула голову, приоткрыв рот и улыбаясь, и её очертания вновь поплыли, смазались, а песок в часах принялся заползать в верхнюю колбу.
— — -
Александр медленно всплыл из сна, ощущая рядом живое тепло — Вероника, улыбается во сне, прижимаясь лбом к его плечу.
Они не одни в комнате. Александр уселся — это Ника. В том самом платье дивы, и с хлебным ножом в руках. Александр ощутил, что спину окатило ледяной водой, и, краем глаза заметив, как просыпается Вероника, осознал — это не сон.
— Или я, или никто, — свистящим шёпотом сообщила улыбающаяся Ника, глаза её светились красным. Александр ударил её по руке что есть силы — и прошёл насквозь, заметив, что Ника, отмахнувшись, разрезала ножом одеяло. Александр больно ударился о пол, пытаясь вскочить на ноги, взглядом ища любой твёрдый предмет, и увидел, что Вероника успела схватить подушку и отвести удар. И ещё заметил, что от следующего удара ей не уйти.
11. Внешнее воздействие в оглавление
Александр схватил тапок — единственное, что подвернулось под руку — и бросил в Нику, попытавшись схватить её за ноги и дёрнуть их в сторону что есть сил. На долю секунды он ощутил под ладонями материальное живое тело... и тут же руки словно увязли в горячем киселе и прошли насквозь. Успел заметить, что всё же отвлёк Нику, Вероника вновь ушла от удара, вжавшись в угол кровати.
И тут в комнату ворвались Римма и... Ника. Александр не сразу понял, что сделала Римма — она исчезла, а Ника, которая с ножом, почернела, черты лица стали безликими, она начала медленно отходить от постели, опуская нож.
Похоже, Римма что-то сказала, беззвучно, «их» Нике — та кивнула и, помогла Александру отползти дальше от места схватки, а затем прыгнула на постель, заслоняя собой Веронику. Та успела прийти в себя достаточно, чтобы ползти прочь, в сторону двери — Александр подхватил её под руки, и вынес прочь из комнаты. Быстро осмотрел её — вроде нет ран — и, бережно посадив её на диван, схватил первый тяжёлый предмет — стул — готовясь встретить первого, кто выйдет из спальни.
— Сможешь идти? — спросил он, стараясь не отводить взгляда от спальни. Оттуда послышался глухой стук и вспышка озарила комнату — и ни звука больше. Вероника кивнула, каждый глаз всё ещё в пятак размером. Сейчас только Александр заметил, что она дрожит, но не выглядит испуганной насмерть.
— Она исчезла, — доложила Римма, выбегая с ворохом их одежды. Сейчас только Александр понял, что они оба с Вероникой по-прежнему в чём мать родила. — Мама, ты цела? — Римма вручила одежду Александру и, присев перед Вероникой, осторожно и быстро осмотрела и ощупала её. — Отлично. Ника там разбирается, не беспокойся. — Она обняла Веронику и та всхлипнула, прижимаясь к дочери. — Саша, быстро одевайся, мы уезжаем отсюда. Потом всё расскажем. Мама, нужно безопасное, экранированное место. Туда ведь можно, да?
