Круги превратностей судьбы

Также не забывай: ты — единственный оставшийся мужчина в нашей семье, а значит — продолжатель рода! Сначала женись и роди наследника, и только потом можешь наплевательски относиться к своей жизни, выполняя дурацкие указания ваших властей, совершенно не ценящих жизни своих подданных.

Моё предложение полностью одобрено твоим дядей, моим мужем.

Я обещаю, как имеющая второе гражданство Израиля, русская по национальности, прожившая в Израиле более тридцати лет и проработавшая педиатром в одной из лучших клиник страны будучи замужем за арабом, с которым вместе училась в медицинском институте в Ленинграде и который также является известным в Израиле врачом-специалистом-кардиологом, — сделать всё от меня зависящее, чтобы ты спокойно прожил в нашем доме положенные по закону три месяца.

Конечно, арабы — граждане Израиля, хоть и обладают по закону равными правами с евреями, иногда подвергаются определённым ущемлениям в правах. К этому мы привыкли. Но ты с этим ранее не сталкивался, поэтому не принимай близко к сердцу мелочи жизни. Поверь, всё равно, не мытьём так катаньем, всё будет сделано так, как мы хотим!

За это время, если война в России не закончится, я смогу помочь тебе уехать и устроиться в Европе или Америке, где у нашей семьи много друзей, и тем самым выполню просьбу твоей матери.

Молю тебя: немедленно приезжай, пока выезд из России не закрыт!

Одновременно мы подали в соответствующие службы Израиля официальное приглашение тебе о приезде к нам в гости. Его N 45/76450 от 1 октября текущего года, и ты можешь на него ссылаться при паспортном контроле в аэропорту, что поможет тебе быстро пройти контроль при въезде в страну. Копия приглашения с отметкой о регистрации прилагается.

Обязательно сообщи о дате прилёта и номере авиарейса. Мы тебя встретим.

Твоя тётя Люба."

Макс сидел, задумавшись о превратностях судьбы, бросающих его из страны в страну, из одного века в другой.

"Надо сходить в туалет и увидеть себя в зеркале, прежде чем проходить паспортный контроль и таможню. И, желательно убедиться, что слияние моего сознания с этим новым телом прошло успешно."

Из зеркала в туалете на Макс смотрел высокий стройный, худощавый молодой человек, черноволосый, круглолицый, с большим носом, пухлыми губами, голубыми глазами с длинными ресницами, ямочками на щеках и ложбинкой на подбородке. И этот парень ему нравился! Макс опять уселся на диван и прислушался к себе.

"Буду считать, что оба сознания: моё старое и этого нового тела начали сливаться воедино. Разбираться, что получилось в результате этого сейчас некогда: пора идти на паспортный контроль и таможню. Всё остальное — потом."

* * *

Для собеседования с сотрудниками службы безопасности Макса пригласили в отдельный кабинет, где его встретил неприветливый чернявый мужчина возрастом около пятидесяти лет с колючими карими глазами, подобно буравчикам просверливающими его голову и глубоко проникающими в душу.

После знакомства с представленными им документами, включая и официально зарегистрированное приглашение в гости, потекла несколько странная по мнению Макса беседа, начавшаяся с обвинения в том, что он плохой гражданин своей страны, раз отправился в Израиль в тот момент, когда Россия воюет с Украиной. Его обвиняли в дезертирстве, отсутствии патриотизма и т.п. На все его объяснения, что у него имеется отсрочка от призыва в армию и мобилизации он не подлежит, что его без проблем выпустили из России, что он приехал к своей родной тёте погостить на некоторое время, имеет билет на обратный рейс в Абу-Даби, где также пожив немного и отдохнув собирается вернуться домой, имеет постоянную работу программиста и может выполнять её из любого места Земли, где имеется интернет и поэтому не претендует на работу в Израиле и т.п. получал только хмыкание и беседа начиналась сначала с тех же самых обвинений.

Через два часа он очень сильно устал и уже только механически повторял ранее приведённые доводы. Радовало только одно: оба сознания уже слились достаточно для того, чтобы Макс в разговоре с представителем службы безопасности мог уверенно оперировать IT-ишными терминами, что сильно раздражало его собеседника.

Сотрудник службы безопасности совершенно не выглядел уставшим и продолжал допрос ни на йоту не отступая от ранее принятой линии. Чего он добивается от Макса тот совершенно не понимал.

"Из своей прошлой жизни я знаю, что израильтяне никогда не стремились пропускать в свою страну женщин-гоек, блюдя чистоту расы: вдруг женщина "залетит" от чистокровного еврея и в результате на свет появится очередная полукровка. Но почему не пускают меня? Я что, рожать могу? Или этот сотрудник службы безопасности ярый русский националист? Теперь мне стало понятно, почему мои знакомые студентки, посетив Израиль по туристической визе и пройдя такие беседы с представителями властей Израиля становились ярыми антисемитками!"

Хорошо хоть у Макса хватило ума не делиться с этим субъектом своими мыслями.

Через три часа допрос был прерван на пятнадцать минут, после чего продолжился в том же ключе ещё в течение трёх часов. Поскольку самолёт прилетел в Тель-Авив в два часа ночи, то эта беседа, если её так можно было назвать, продолжалась всю ночь.

Закончилась она тем, что визу ему вместо трёх месяцев выдали только на месяц и предупредили, что, если он задержится с вылетом хоть на один день — больше его в Израиль не пустят никогда в жизни.

Выйдя в зал прилёта пассажиров, где его встретили тётя и дядя, также проведшие всё это время на ногах и в волнении от незапланированной задержки племянника, он в двух словах рассказал им о продолжавшемся несколько часов непрерывном ночном допросе, на что получил ответ:

— Если бы ты приехал в гости к евреям-родственникам, то тебя бы промурыжили не более четверти часа! Не бери в голову — пусть это будет самое плохое, что может с тобой случиться здесь. Поехали к нам в Калансуа (район около Тель-Авива, где проживают преимущественно арабы), позавтракаешь и ляжешь спать: тебе нужен отдых! А все остальные проблемы я буду решать вместе с твоей тётей и уже без тебя, — сказал дядя.

* * *

Поселили Макса в отдельную квартиру на первом этаже четырёхэтажного дома, принадлежащего семье дяди. Как он понял — это была квартира для гостей, состоящая из спальни, гостиной, кухни, ванной и туалета, имевшая отдельный вход. На втором этаже была квартира, где проживали дядя с тётей, на третьем — квартира, где жила семья их старшего сына, на четвёртом — семья младшего сына.

Приняв душ и позавтракав, Макс тут же завалился спать, оставив все дела на завтра: настолько он устал и изнервничался за прошедшие сутки.

На следующее утро у него состоялся разговор с тётей, во время которого были оговорены вопросы проживания в доме.

— Я понимаю, что кое-какие порядки у нас тебе могут не понравиться, но и ты должен понимать, что в этом доме проживают шестеро взрослых и четверо детей разного возраста, которые привыкли к определённому стилю жизни и изменить который им будет очень неудобно даже на три месяца, — начала разговор тётя. — Конечно, никто тебя ни ругать, ни делать особые замечания не будет, но мнение о тебе будет составлено соответствующее. Поэтому я расскажу тебе о принятом порядке жизни в нашем доме.

Разговор продолжался около часа и Макс был очень рад этому: сколько бы он мог наделать глупых ошибок, задеть религиозные чувства арабов, обидеть и получить в ответ негативную реакцию, если бы этого разговора не было. Причём требования были вполне вменяемыми, необременительными и легко выполнимыми.

"Главное, что я вынес из разговора с тётей: могу жить, как хочу, как привык дома. Не надо только никому давать советов как можно и нужно делать то или иное дело лучше, чем делают они сами. Не надо ввязываться в религиозные споры и обсуждать религиозные каноны. Если возникнет в чём-либо потребность или я не буду знать, как поступить в незнакомой ситуации — лучше сначала проконсультироваться с тётей, а, если её нет поблизости, отложить этот вопрос до её появления. Вот и всё!

Мне разрешен вход и выход из дома в любое время, передан ключ от входа в мою квартиру, разрешено приглашать гостей, но только сначала надо посоветоваться с тётей, иначе может возникнуть неудобная ситуация: есть люди, с которыми семья не поддерживает отношений или которые являются её врагами.

Питаться я буду за одним столом с дядей и тётей по их распорядку, поскольку приходящая кухарка готовит пищу для всей семьи, но семьи детей питаются отдельно. Я сразу заявил, что буду вносить свою долю денежных средств на питание, коммунальные расходы, интернет и т.п. и попросил определиться с этой суммой как можно быстрее. Тётя долго сопротивлялась моей просьбе, но я настоял на своём. Сумма оказалась весьма небольшой: на всё про всё — триста долларов в месяц, что меня вполне устроило.

Мы договорились, что она со мной прогуляется по окрестностям и расскажет, где и что тут имеется. Узнав, что я могу общаться на пяти языках очень удивилась и сказала, что в таком случае мне переводчик и гид в скором времени не потребуются, так как зная русский, немецкий и английский я всегда смогу понять живущих здесь людей."

* * *

Оставшись в одиночестве после ухода тёти, Макс решил разложить свои вещи в одежном шкафу и получше разобраться с имеющимися у него денежными средствами.

Из наличных у него оказалось сто пятьдесят тысяч рублей, две тысячи двести евро и ровно три тысячи долларов. Шекелей не было и надо было выяснить у тёти надо ли ему обменять часть денег на местную валюту или можно использовать имеющуюся у него в наличие.

Используя приложения банков Макс узнал, что в сбербанке на карточке у него имеется пятьдесят тысяч рублей, в Газпромбанке — триста тысяч, в DNB bank — пятьдесят две тысячи норвежских крон — приблизительно пять тысяч двести долларов по сегодняшнему курсу.

"Вроде бы и денег много, но тех, с которыми можно жить на западе — не густо. В то же время в Газпромбанке, который не под санкциями, на карте Viza у меня лежит триста тысяч рублей: остатки от родительских денег, завещанных мне после смерти матери и уже частично истраченных во время учёбы в ЛЭТИ. Надо бы обратиться к местным финансистам-специалистам и выяснить, не могу ли я эти деньги превратить в доллары и переправить на Запад? Например, на мой счёт в DNB bank. Или для этого мне надо открывать счёт в банке Израиля? Это — очередной мой вопрос к тёте: в местных реалиях я совершенно не ориентируюсь.

Далее. В моей памяти всплывает информация от главного вселенца: Максима Ивановича Борисова, который и организовал эти круги перерождения: вселения или попадания, как сказать правильно, я пока не знаю. Так вот, в швейцарском банке "Cantonal Bank Of Vaud" в городе Лозанна, расположенным по адресу Place Saint-Francois, 14 у него имелся анонимный счёт на сумму десять миллионов швейцарских франков. По курсу на сегодняшнюю дату, вклад соответствует десяти миллионам долларов. Это одна из тех "захоронок", что он успел сделать для себя любимого, когда окончательно решил разрабатывать чародейство "Кольца ..." после чего и начал этим усиленно заниматься, предположив, что может вселиться в человека из своего же мира. И это произошло!

Чтобы воспользоваться этим счётом надо назвать пароль: "Remembe", дату открытия вклада: 12.05.2008 и личный код: "333", после чего я стану законным владельцем этого вклада, и смогу им распоряжаться в дальнейшем.

Пока же он оформлен под 1% годовой. Если им воспользоваться ранее, чем он пролежит без движения в банке пять лет, то накопленные за этот срок проценты сгорают. Фактически вклад лежит более четырнадцати лет и накоплены проценты в сумме около полутора миллионов швейцарских франков, которые подлежат налогообложению в случае их снятия.

Как бы проверить, имеется ли такой счёт в этом банке? Не вызовет ли такой мой интерес к этому счёту какое-либо расследование или какие-нибудь другие действия со стороны банка, что в дальнейшим негативно скажется на мне лично? Тётю в эти дела я посвящать не хочу, поэтому мне надо просто получить платную консультацию у специалиста-банкира как это лучше всего сделать. Но вот где? В Израиле или в Лозанне?"

* * *

Макс разобрал свой чемодан, разложив вещи на полки в шкафу. Поставил на письменный стол привезённый с собой мощный ноутбук, предназначенный для работы на фирме для составления программ, и подключил его к интернету.

"Пора отправить приятелям в Питере е-мейлы о своём благополучном прибытии в Израиль и узнать, как у них дела. Не замели ли кого-нибудь из них по "мобилизации" в армию."

Макс быстро написал и отправил пять писем своим друзьям и ещё одно письмо своему начальнику по работе в Москву, где обозначил свое новое временное местожительство и задал вопрос об изменении оплаты его услуг по действующему договору с рублей на доллары, так как здесь эти дензнаки не котируются. Сочтя, что все первостепенные дела выполнены, отправился к тёте договориться о времени начала обещанной экскурсии и заодно задать ей накопившиеся вопросы.

Глава вторая.

За текущими заботами Макс и не заметил, как пролетела неделя жизни в Израиле. Он уже более-менее освоился в доме тёти, притёрся к домочадцам, изучил окрестности и даже пообщался с финансовым консультантом, заплатив за час общения сто долларов. И не зря заплатил, так как узнал много нового и интересного.

В частности, он выяснил, что может сходить в швейцарское посольство в Тель-Авиве и запросить визу для посещения интересующего его банка. Как правило таким просьбам не отказывают. Только для этого надо заранее получить согласие банка на посещение и это будет основанием для выдачи визы. В е-мейле с согласием обычно указывается и дата посещения. Также, узнав, что израильская виза у Макса заканчивается через три недели, консультант подал ему хорошую идею: запросить ВНЖ в Швейцарии. В последнее время его стало проще получить молодым одиноким людям, имеющим работу на удаленке, вклады в швейцарских банках, превышающие десять миллионов долларов и желающих приобрести жильё в Швейцарии. Как правило, если это айтишники, им сразу предлагается и работа в Швейцарии.

"Это же просто отлично! Надо немедленно подготовить и отправить соответствующее письмо в банк. Чем быстрее я получу оттуда ответ, тем быстрее могу съездить в швейцарское посольство за визой, тем более — это для меня более, чем актуально: тётя говорит, что с продлением визы в Израиле возникли трудности."

Уже утром 21 октября Макс получил приглашение из банка с датой его посещения — 25 октября. Собрав все необходимые документы, он тут же отправился в Тель-Авив на ул. А-Яркон, 228 на заказанном такси, не поставив тётю в известность о цели поездки.

Пришлось провести почти два часа в очереди в ожидании приёма. Наконец с ним встретился работник посольства, которому он изложил своё дело, показав кроме документов и е-мейл из посольства с датой посещения банка. Также сообщил, что его израильская виза вскоре заканчивается и его сильно поджимает время.