Первое правило настоящей леди

— Я тоже... — усмехнулся тот.

Принюхиваясь, Альвах снова рыкнул, мотнул головой.

— Гнездо?

Тераморф кивнул. Опустившись на четвереньки, затрусил вперед.

Идя следом за Альвахом, я старался не замечать неприятного жжения в суставах. Скорее всего, камни почти посерели, и мне нужно возвращаться в Киаф за новыми.

Нора темнела у подножия соседнего холма среди заснеженных кустов.

Грозно взвыв, Альвах юркнул в лаз. Из норы послышался жалобный писк, потом все стихло. Вскоре из лаза выбрался голый Альвах в человеческой ипостаси.

— Все!.. Два щенка!.. — довольно улыбнувшись, спросил озабоченно: — Никто не ранен?

— Нет, — пожал плечами Баяр, разглядывая прорехи в полушубке.

— Получилось! — вздохнул Альвах и рухнул лицом в снег.

— Эй, демон, не смей умирать! — помогая мне перевернуть тераморфа на спину, сердито пробормотал наранец. — Я тебе еще долг не отдал, если бы не твоя туша, эта зубастая гадина, — Баяр посмотрел на порванный полушубок, — меня бы на тот свет отправила! Я ж только первого видел, а эта сбоку...

— Туша... — усмехнувшись, прошептал Альвах, на его боку кровоточила большая рана. — Я же не хотел в зубы к орфу...

Наспех соорудив повязку из обрывков рубашки, я взвалил тераморфа на спину.

— Назад в лагерь? — Баяр поднял мой арбалет.

— В Киаф ближе.

— Пастух, как ты нас нашел? — прошептал Альвах.

— По следам. — Пастух посмотрел на наранца и добавил: — Еле успел, эти твари за вами шли.

Тэр

Пограничная крепость

Опутанная проводами железная махина занимала всю башню.

Толстые тросы прочно удерживали огромные цилиндры и трубы, отходящие от массивного основания, похожего на украшенный камнями алтарь. Венчала конструкцию темная стрела, вокруг которой вспыхивали белые молнии.

Между стенами башни были натянуты подвесные мостики. По ним можно легко добраться до любой части механизма.

— Вам разрешено осмотреть механизм. — Седовласый офицер показал на небольшую, утыканную рычагами доску у стены. От нее к основанию механизма тянулись многочисленные провода. — Пожалуйста, Ваше Превосходительство, не трогайте доску управления. Механизм настроен на несколько недель вперед. Изменить положение рычагов можно только из центральной башни.

Козырнув, он оставил нас в башне одних.

— Что это? — от удивления Абени перешла на обычную речь.

'Механизм', — я подошел к алтарю.

Камни моргали разными цветами, на первый взгляд хаотично.

'Я вижу, что механизм, но для чего он?' — Абени осторожно дотронулась до рычага.

'Похож на погодный...' — я осекся.

Танеши, побледнев, схватилась за руку.

— Ничего... — прошептала она, потирая предплечье. — Все хорошо.

Абени и Шания дружно покачали головами. Они не понимали Танеши, я понимал, хотя сам бы никогда так не поступил. Показав на механизм, я кивнул Шании.

Девушка с ловкостью фокусника вытащила из полушубка небольшую свиточную шкатулку, перо и бумагу. Нахмурившись, начала быстро строчить письмо.

Пока Шания чертила схему механизма и отправляла послание, я блуждал по мостикам.

Тот, кто сделал механизм, был гением.

Этот человек, взяв старые гравюры, изображающие древние, утраченные механизмы, создал настоящее чудо и заставил его работать. Был ли это один человек или несколько — другой вопрос.

Но я готов многое отдать, чтобы этот человек или люди работали на меня.

'Есть! — Шания быстро просмотрела ответ. — Мастер в восторге, рвется сюда. Да, он согласен с твоим предположением — это погодный механизм. Он говорит, что в древности народ Земли часто использовал их, чтобы защитить свои земли от плохой погоды. Хм... Полководцы народа Неба уничтожили эти механизмы, потому что считали их...'

'Оружием', — я задумчиво разглядывал мигающие камни.

'Ага! Точно! Последний механизм был уничтожен перед началом войны с Ло Белоглазым. Угадай, где он был?' — раскосые глаза девушки довольно блестели.

'В провинции Бегущих Холмов' — ответил я, не задумываясь.

'В яблочко!'

'Странное оружие... — Танеши покосилась на доску с рычагами. — Большое, неудобное, его не перевезешь... но ведь им можно обороняться?' — Она вопросительно посмотрела на меня.

'Точно'.

'А это уже интересно... — Шания удивленно приподняла брови. — Я списала комбинацию цветов на камнях. Мастер их расшифровал! Мало совсем... только на сегодня и завтра...'

Я заглянул в бумагу.

'Отлично'.

Мира

Киаф

Осторожно заглянув на кухню, я едва сдержала испуганный вскрик.

Над кастрюлями вился пар, блюда с жарким, покрытым аппетитной корочкой, были выставлены на стол. На лавке у стены сидели кухарки, напротив леди Лара. Их лица ничего не выражали, в глазах — пустота. Словно, выполнив задачу, они превратились в статуи.

Пусть князя Тэра сожрут лангуры!

— Всемилостивое Небо! — прошептала Ада, входя следом. — Нет, детка, ты права, нельзя тут оставаться!

Лестница казалась бесконечно длинной — мне хотелось поскорее очутиться в своей комнате, подальше от леди Лары и кухарок.

— Запасные кофты не забудь! — пропыхтела кормилица, быстро семеня прочь по коридору.

— Не забуду! — буркнула я, влетая в свою комнату.

Поспешно отыскав в шкафу старую сумку с ремешками, чтобы носить на спине, начала собирать вещи. Запасное шерстяное платье, сапоги, нижняя рубашка... Взяв в руки гребень, задумалась.

Что нужно в походе? Откуда мне знать?

Дважды моя семья переезжала, но оба раза я была слишком мала. К тому же я не переезжаю, а отправляюсь в погоню!

Ада считала, что гнаться за послом — бесполезное занятие, лучше поискать по деревням тех, кто тайно занимается колдовством.

Можно подумать, после постоянных проверок эмиссаров Тайной канцелярии, кто-то остался!

Я невольно вздрогнула, вспомнив надменное лицо усатого эмиссара, однажды навестившего усадьбу родителей.

Вначале он опрашивал маму и отца, надев на их шеи черные ошейники, выяснял, не занимаются ли они колдовством. Потом, взяв кровь у меня и Яна, проверял, не каменные колдуны ли мы.

Не знаю, почему химикалии в пробирке не показали, что я колдунья, но мама так радовалась...

Глупо надеяться, что еще кому-то повезло так же, как мне. Вряд ли в округе есть другие колдуны — эмиссары Тайной канцелярии работали на совесть. Однако Ада все равно настаивала на поисках.

Но одно дело — мнение кормилицы, а другое — Этана, который все никак не возвращался с охоты. Может оно и к лучшему? Успею вещи собрать и придумать, как убедить Этана взять меня с собой.

Гребень полетел в сумку, туда же отправилось шерстяное платье. Решив, что, скорее всего, мы поедем в санях, я как следует утеплилась: поддела под платье штаны, перешитые из мужских, нахлобучила на голову шапку. Застегнув полушубок, забросила сумку на спину и побежала вниз, на ходу натягивая перчатки.

У саней меня ждали Ада и Северин.

Пока ехали от дворца до городских ворот, я снова поругалась с Адой. Кормилица не хотела ждать Этана в городе, говорила, что записки, которую мы оставили во дворце, достаточно. В итоге Северину надоело слушать нашу ссору. Остановив сани недалеко от караулки, он сказал, что, пока мы не остынем, никто никуда не поедет: ни в город, ни из города!

Вскоре, к моей радости, в городские ворота вошли Этан с Пастухом. Следом Баяр. Наранец тащил на плече Альваха. Кормилице пришлось смириться. Уложив раненого демона в сани, мы поблагодарили Пастуха и Баяра за помощь и поехали в усадьбу моих родителей, где спустя полчаса, сидя на диване в гостиной, я на глазах Ады и Северина спорила уже с Этаном.

— Ты собираешься оставить меня на попечение людей, не имеющих никакого отношения к твоей семье? — уточнила я, незаметно глянув на обиженно поджавшую губы Аду и мысленно попросив прощения у кормилицы.

Этан закатил глаза, поморщился, но ответить ему было нечего: я права. По закону он не может оставить меня (незамужнюю подопечную отца) с Адой. А состояние его родных, заколдованных послом, нельзя назвать нормальным. И законы Солонго тут непреклонны — поручать заботу о подопечном человеку, рассудок которого повредился, запрещено!

— Детка, сейчас не время напоминать про законы... — пробормотала кормилица, сердито глядя на улыбающегося Северина.

— Юная леди права. — Безногий музыкант похлопал Аду по руке. — Ты ведь не родственница ни ей, ни Фебу, а Этан, как ни крути, сын опекуна.

— Не лез бы ты, куда не просят! — Ада сердито отдернула руку.

— Лучше объясни своей любимой детке, как сама без родни останешься?.. — вкрадчиво произнес Северин, его рука снова легла на пальцы женщины.

— Я вдова, а не девица на выданье, забыл? — ехидно напомнила кормилица.

— Да что ты говоришь?! — Северин расплылся в хитрой улыбке.

— Ладно уж! Все равно растреплешь! — пробурчала Ада. — И чего тебе неймется, почему сейчас-то?

Я непонимающе смотрела на кормилицу. Та вроде бы сердито хмурилась, но ее ладонь легла сверху на пальцы Северина.

— Он мой муж, — торжественно сообщила Ада.

— Что? — Я прекрасно помнила, что вдовы, как и остальные женщины, после свадьбы должны переезжать в дом мужа, а кормилица никуда переселяться не собиралась. — Когда вы поженились?

— Год уже. — Ада с нежностью посмотрела на Северина.

— Как? Ведь свадьбы не было? Никто не знает...

— Феб знает, — перебила кормилица. — Мы поженились в храме. Не смотри на меня так, детка. Разве я могла тебя бросить?

— Вот и хорошо, — улыбнулся Этан. — Заберете Миру к себе. Неважно, что вы не мои родственники. Пока все заколдованы, никто не станет заботиться о такой мелочи, а потом разберемся.

Опять все сначала!

— Какой кулон ты собираешься забрать у посла? — полюбопытствовала я, стараясь, чтобы мой голос прозвучал учтиво и спокойно.

— Размером с голубиное яйцо. Серебристый. Как застывшая слеза. Хрустальный, — быстро ответил Этан.

— Он не хрустальный, а только похож на хрусталь, — вежливо поправила я.

Посмотрев на Аду и Северина, встала с дивана и, пройдясь по комнате, спросила:

— Как вы думаете, сколько украшений подойдет под это описание?

Северин озадаченно почесал затылок.

— Я не ювелир, но думаю, много.

— Вот именно!

— Хочешь сказать, у посла не один такой кулон? — насмешливо спросил Этан, вставая с дивана.

— Не в этом дело!.. — Я подбежала к нему, схватила за руку, умоляюще заглянула в глаза. — Выслушай меня, всего пара минут наедине, а потом можешь отправлять меня, куда и с кем захочешь!

— Я бы пошел!.. — хмыкнул Северин.

— Хорошо! — нехотя согласился Этан.

— Спасибо, пойдем!

Оставив озадаченных Аду и Северина вдвоем, я потащила Этана в комнату родителей.

Плотно закрыв дверь, пояснила:

— Я могу узнать кулон!

— Мира, нам не помогут твои способности. — Этан грустно улыбнулся, его взгляд блуждал по комнате. — Всем будет лучше, если ты останешься с Адой.

Мне хотелось закричать: он упрямо не желал понимать, что я могу помочь!

— Я покажу.

Вздохнув, я открыла нижний ящик комода.

Отодвинула небольшой портрет, на секунду задержалась взглядом на изображении седовласого мужчины в парадном мундире генерал-губернатора, толстый массивный нос занимал половину лица деда. Я была рада, что мы с Яном не унаследовали семейный нос.

Вытащив коробку со сломанными недорогими украшениями, которые отец скупал у людей, а потом чинил, я с трудом сдержала тоскливый вздох. Отец так и не починил эти украшения... а я так и не смогла открыть коробку: мне даже смотреть на нее было больно.

— Возьми. Открой и покажи мне украшение или украшения, — попросила я, протягивая коробку Этану.

— Как хочешь. — Он вытащил оборванные янтарные бусы. — Что теперь?

— Сейчас...

Я закрыла глаза: 'души' бусин — теплые огоньки, восемнадцать штук. Рядом с ними мерцали несколько тусклых, еле заметных 'душ'. Получалось, что эти бледные огоньки были на руках Этана?

— Ты и на празднике стояла с закрытыми глазами?

— Нет. — Открыв глаза, я подошла к двери. — Я выйду, а ты их спрячь.

— Ты же только статуэтки можешь оживлять? — На лице Этана появилось любопытство.

— Почти три года прошло... — Я печально улыбнулась. — Я научилась еще кое-чему.

Закрыв дверь, оперлась головой о стенку. Лакированные доски охладили пылающий лоб, хотелось зарыдать от подчеркнуто-братских взглядов Этана.

За дверью раздавались осторожные шаги, кажется, придется искать бусины по отдельности.

— Готово!

Чтобы усилить эффект, войдя в комнату, я закрыла глаза. Внутри было много вещей, сделанных руками людей. Их 'души' — разные: чуть теплее, чуть холоднее — заполняли пространство вокруг.

Две бусины были на полу.

Присев нащупала циновку, вытащила.

— Первая и вторая! — Сунув добычу в карман платья, продолжила поиски, ползая на четвереньках.

Одна под креслом отца, две под шторой, две под кроватью, одна на подоконнике.

Восемь.

Я встала на ноги.

Кровать. Одна под подушками, вторая под одеялом.

И как он так быстро успел их рассовать?

Ящики комода — шесть бусин.

Где еще две?

Обернулась к Этану. Слабые, едва заметные 'души' были на нем. По три на каждой руке и ноге, но это были не те 'души'.

Ага!

Я улыбнулась и коснулась пальцами руки Этана.

— Одна в кулаке! — Положила ладонь на его грудь. — Вторая здесь. Потайной карман? — спросила, открывая глаза.

Время будто повернулось вспять, глаза Этана сияли теплом, он улыбался, его сердце гулко бухало под пальцами. Мои ладони сами скользнули на шею парня, я приподнялась на цыпочки, ожидая поцелуя.

— Хорошо, уговорила, — холодно улыбнувшись, Этан быстро отстранился.

Я опустила глаза, щеки пылали.

— Хм... простите... — В дверях стоял Альвах. — Я случайно услышал, вы собираетесь идти за послом?

Этан быстро кивнул. Казалось, ему не по себе от собственной холодности. Но я тут же себя одернула: хватит выдумывать!

— Ну, так вот. — Альвах поправил воротник рубашки. — Вы ведь не знаете, куда он поехал? Могу помочь найти след.

* * *

Этан

— Цель вашего путешествия? — бесцветным голосом спросил отец, разворачивая заверенные секретарем бумаги.

— Никакой определенной, — пожал плечами я, садясь в кресло у камина.

— Должна быть цель, — повторил генерал-губернатор, рука с пером замерла над листом.

— Обычное путешествие. Хочу показать Мире и одному своему другу столицу и другие города империи, — перестраховался я.

Я не знал, куда именно поехал посол. Так что, вполне возможно, подорожные, выписанные на неопределенное путешествие, нам пригодятся.

— Путешествие по городам... — повторил отец.

Поставив под бумагами подпись и печать, он замер, словно замороженный.

'Болванчик'...

Он моргал, дышал...

Я в сердцах стукнул кулаком по подлокотнику. Властный и своенравный, отец все же не заслуживал такой участи!

Никто не заслуживал!

Взяв бумаги, я вышел из кабинета, и чуть не сбил с ног круглолицего парнишку со свертком в одной руке и большим ведром в другой. Это замусоленное, грязное, в темных подтеках ведро посреди сияющего чистотой и порядком дворца озадачило меня.