Черный порох, который был самой совершенной формой взрывчатки, доступной на Мардуке, позволил пойти на несколько компромиссов. Одна из них заключалась в том, что пули с меньшей скоростью просто не могли соответствовать прямой траектории скоростной пули, что означало, что на любой дистанции ствол должен был быть поднят намного выше того, что устраивало любого из морских пехотинцев. Что также объясняло, почему так много их выстрелов, как правило, заканчивались неудачей.
— Можно бросить камень быстрее, чем летят эти пули, — прорычала Депро с другой стороны от Роджера. — Я все еще говорю, что нитроцеллюлоза, которую я приготовила бы, сработала бы — и к тому же дала бы нам чертовски большую скорость!
— Избыточное давление, — прокомментировал Роджер, покачав головой. — И это было бы чертовски нестабильно.
— Я работала над этим! — огрызнулась она.
— Конечно, работала... и тебе повезло, что у тебя не отрастает пара пальцев, — сказал ей Джулиан с очередным смешком и выстрелил снова. На этот раз пуля попала ближе к второй бочке, но с левой стороны. — Черт.
— Парусность, — лаконично сказал Роджер, разбивая вдребезги и этот бочонок.
— Зрелище! — огрызнулся Джулиан.
— Хочешь поменяться? — предложил принц с улыбкой.
— Нет, — быстро ответил морской пехотинец и сердито посмотрел на Депро, когда она хихикнула.
В то время как значительная часть этого была зрелищем, большая часть — как Джулиан прекрасно знал — была зрителями.
— Серьезно, — сказал Роджер, указывая на винтовку Джулиана. — Я бы хотел попробовать. Время от времени я выключаю прицел, но это уже не то же самое. И что произойдет, если я его потеряю?
Джулиан покачал головой и поменялся винтовками.
— Обнулить будет немного сложно, — предупредил он.
— Не совсем. — Принц осмотрел винтовку. Он проверил их, когда первая из них сошла с конвейера, даже выпустил несколько пуль из одной такой. Но это было несколько месяцев назад, и он нашел время, чтобы заново освоиться с оружием. Особенно с учетом различий между этим и его собственным Паркинсом.
Делл Мир, к'вэрнийский изобретатель, разработавший подробные модификации, проделал хорошую работу. Оружие было практически идентичным, за исключением удаления дополнительной системы перезарядки с отдачей газа — которую Роджеру все равно пришлось отключить, когда он использовал патроны с черным порохом в "Паркинсе" — и фактических материалов, из которых оно было изготовлено.
К счастью, в то время как материаловедение мардуканцев все еще находилось в темных веках, их способности к механической обработке были довольно развиты благодаря погоде их планеты. В то время как промышленная технология была в значительной степени обусловлена достижениями в области вооружения на Земле — и на Алтаре, если уж на то пошло, — развитие механической обработки на Мардуке было вызвано чем-то совершенно другим: водой. На этой планете дождь шел пять-десять раз в день, и развитие любого вида цивилизации с таким количеством осадков потребовало передовой технологии откачки. Осушать поля с помощью простых водяных насосов было немного сложно, учитывая, что в год выпадает четыре-пять метров осадков.
Производство лучших насосов, самых быстрых и эффективных, а также тех, которые способны поднимать воду "на самый высокий" уровень, требовало точных допусков станка и стойких металлов. Таким образом, мардуканцы на раннем этапе разработали как токарный станок, так и сверлильный станок, хотя и управляемые животными, а также машинную сталь и различные сплавы бронзы и латуни, которые намного превосходили те, что были найдены на аналогичном общем техническом уровне в большинстве обществ.
Но поскольку они никогда не разрабатывали электричество, не было ни нержавеющей стали, ни гальванических покрытий, поэтому винтовка была изготовлена из прочной среднеуглеродистой стали, которая была какой угодно, только не стойкой к ржавчине. И приклад, вместо легкого бор-углеродного полимера, как у Паркинса и Спенсера, был сделан из профилированного дерева.
Боеприпасы к оружию также немного отличались. Гильзы были те же, с которыми начинал Роджер, — длиной с его ладонь и толще большого пальца, сужающиеся примерно на пятнадцать процентов к пуле толщиной всего с его второй палец. Основные изменения коснулись метательного вещества и пули.
Винтовка Роджера использовала электронную систему стрельбы, которая активировала центральный капсюль, и в ходе одной операции, которой почти полностью занимались морские пехотинцы, Джулиан и Поэртена установили системы стрельбы в каждую из винтовок, созданных из запасных частей для их брони, плазменных винтовок с пониженной мощностью и случайных предметов личного снаряжения, которое не было израсходовано в походе. Каждое из видов оружия имело одинаковую базовую конструкцию, хотя у каждого было несколько разных деталей. В основном, однако, в нем использовались детали от плазменных винтовок, включая неисправные конденсаторы, которые сделали внеземное оружие небезопасным в использовании. Не было никаких проблем с их использованием для этого применения, поскольку временно запасаемая энергия была намного ниже той, которая была необходима для того, чтобы вызвать впечатляющие — и смертельные — детонации, вынудившие вывести оружие из эксплуатации.
Джулиан фактически рекомендовал списать все плазменные винтовки и использовать их запасы в качестве основы для как можно большего количества винтовок с черным порохом, но капитан Панер отверг эту идею. Плазменных винтовок было недостаточно, чтобы обеспечить роту всем необходимым оружием с черным порохом, поэтому большинство из них все равно пришлось бы изготавливать из местных материалов. Кроме того, он все еще обсуждал, смогут ли Джулиан и Поэртена придумать "исправление", достаточно хорошее, чтобы использовать энергетическое оружие еще для одной битвы. Учитывая вероятную трудность захвата космопорта, плазменные винтовки могли быть разницей между успехом и неудачей, и он не хотел полностью исключать возможность их использования.
Порохом в оригинальных патронах Роджера был усовершенствованный бездымный порох. С точки зрения морских пехотинцев с их электромагнитными винтовками, гранатометами дальнего действия и плазменными винтовками, это топливо было смехотворным антиквариатом. Что-то, относящееся к тем временам, когда люди все еще использовали пар для производства электричества. Но то же самое топливо было очень, очень недосягаемо для технической базы мардуканцев, поэтому Делл Мир и морские пехотинцы согласились с тем, что черный порох был единственным эффективным выбором в качестве топлива.
Однако у черного пороха были свои особые причуды. Одним из них, который был болезненно очевиден всякий раз, когда кто-то нажимал на спусковой крючок, было плотное облако особенно дурно пахнущего дыма, которое он испускал. Другим была поистине удивительная способность черного пороха загрязнять оружие слежавшимися остатками и устойчивость этого остатка к большинству чистящих растворителей морской пехоты. Старомодное мыло и вода на самом деле работали лучше всего, но чувства бронзовых варваров были оскорблены, когда они оказались по локоть в горячей мыльной воде, оттирая свое оружие щетками и с большим количеством смазки на руках.
Но самое большое функциональное различие между патронами, заряженными черным порохом, и теми, которые Роджер привез с собой со Старой Земли, заключалось в том, что черный порох взрывался. Более современное топливо сгорало — конечно, очень быстро, но, условно говоря, это был гораздо более постепенный процесс, чем детонация с энтузиазмом черного пороха. В то время как нитропороха вполне могли бы создавать более высокое абсолютное давление в казенной части, они делали это в течение более длительного периода времени. При том же давлении в казенной части черный порох "вспыхивал" гораздо резче, что создавало результирующую нагрузку на казенную часть и ствол оружия.
Не говоря уже об особенно неприятной и тяжелой отдаче.
К счастью, старая аксиома о том, что ты получаешь то, за что заплатил, все еще оставалась верной, и "Паркинс энд Спенсер" действительно был очень дорогим оружием. Частью того, что Роджер получил за астрономическую цену покупки, было оружие, которое было практически неразрушимым, что было немаловажным соображением в буше, где он обычно охотился большую часть времени. Другой частью, однако, была сама базовая конструкция боеприпасов. Конструкторы Паркинса предполагали, что могут возникнуть ситуации, в которых владелец одного из их видов оружия окажется отрезанным от своих обычных источников снабжения и будет вынужден применять полевые методы (пусть и не столь примитивные, как те, которые применялись к морским пехотинцам здесь, на Мардуке) для перезарядки боеприпасов. Таким образом, сами гильзы были сконструированы таким образом, чтобы выдерживать давление, которое вышибло бы затвор прямо из большинства огнестрельного оружия людей докосмической эры. И у них была достаточная внутренняя емкость для заряда черным порохом почти пробивной силы.
Фактически, мощность и начальная скорость перезаряжаемых патронов, хотя все еще были далеки от того, что производили бы инопланетные боеприпасы Роджера с их первоначальным порохом, были достаточны для создания еще одной проблемы.
Патроны, с которыми начинал Роджер, имели пули с оболочкой — старомодный свинец, покрытый тонкой металлической "оболочкой", которая намеренно оставляла открытым свинцовый наконечник пули. При ударе мягкая свинцовая сердцевина увеличивалась более чем в два раза по сравнению с первоначальным размером, а оболочка снова превращалась в расширяющуюся пулю с шестью зубцами. Однако основная причина, по которой оболочка была необходима, заключалась в том, что скорость пули "расплавила" бы обычную свинцовую пулю на ее пути вверх по стволу, покрыв ствол и нарезы свинцом. Современные боеприпасы для стрелкового оружия с химическим приводом изготавливались с использованием технологий, которые были прямым продолжением технологии, доступной с незапамятных времен: к внешней стороне свинцовых пуль с помощью гальванического покрытия добавлялась медь или какой-либо другой сплав. Но у мардуканцев не было гальванопокрытия, и на "изобретение" этой технологии не было времени, так что людям пришлось довольствоваться тем, что есть.
Существовало три потенциальных способа решить эту проблему. Первый состоял в том, чтобы уменьшить скорость пуль до такой степени, чтобы они не заполняли ствол, но это привело бы к снижению как дальности, так и точности. Вторым вариантом было попытаться разработать более прочный сплав для замены свинца, но поскольку мардуканцы никогда не экспериментировали с этим, это снова потребовало бы "изобретения" технологии. Наконец, они остановились на третьем варианте: отливать тонкие медные гильзы для патронов, а затем запрессовывать в них свинец. Существовала проблема с усадкой меди, но компрессионный впрыск — еще один метод, заимствованный из насосной технологии, — решил эту проблему.
Итак, патроны были с медной оболочкой — "цельнометаллической оболочкой", как это называлось. Конечно, они были не такими "идеальными", как оригинальные боеприпасы Роджера. Время от времени одна из пуль оказывалась неуравновешенной и, вылетев из дульного среза, уходила по своему собственному курсу. Но какими бы несовершенными они ни были по имперским стандартам, они были на порядки лучше всего, что когда-либо было у мардуканцев.
Теперь Роджер передернул затвор и поднял лестничный прицел. Прицел — простая откидывающаяся рамка, поддерживающая задний прицел с увеличивающейся диафрагмой и градуированная для регулировки дальности "щелчком" с помощью большого пальца — был необходим для любой точной стрельбы на действительно большие расстояния. Поднятие заднего прицела заставляло стрелка также поднимать мушку, чтобы выровнять их, компенсируя таким образом падение пули. Это было еще одно хитроумное устройство, над которым потели люди и мардуканцы, но как только конструкция была доведена до совершенства (и соответствовала реальным баллистическим характеристикам пуль), у мардуканцев не возникло проблем с его производством.
Но прицелы были не совсем универсальными, потому что все стреляли немного по-разному, хотя бы потому, что все были, по крайней мере, немного разного роста и, следовательно, "подгоняли" свое оружие по-разному. В результате прицелы любой данной винтовки были "обнулены" для человека, которому она принадлежала, что означало, что эта винтовка была обнулена для Джулиана, а не для Роджера. Учитывая, что дальность стрельбы составляла около двухсот метров, пуля действительно могла промахнуться на расстояние до метра, даже если бы Роджер прицелился идеально, по мнению Джулиана. Но был только один способ узнать, насколько все плохо на самом деле, поэтому Роджер рассчитал ветер, выдохнул и нажал на спусковой крючок.
Отдачи было достаточно, чтобы заставить хрюкнуть даже его, но он ожидал этого и пристально посмотрел вниз. Хотя пули были сравнительно медленными, они не были настолько медленными, чтобы он действительно мог наблюдать за ними в полете. Но поверхность океанской зыби была достаточно гладкой, чтобы был отчетливо виден короткий всплеск — более чем на полметра левее.
— Я же говорил тебе, что это было зрелище, — сказал Джулиан с легким смешком.
— Держу пари на цивана, что он попадет следующим, — возразила Депро.
— Пока ты имеешь в виду монету, а не животное, ты в деле, — ответил Джулиан. — Боковой ветер, качающийся корабль, качающаяся бочка и необнуленная винтовка. Двести метров. Ни за что, черт возьми.
— У тебя вошло в привычку недооценивать принца, — заметил Корд. Аси Роджера стоял позади Роджера, опираясь на свое огромное смертоносное копье, в то время как он молча наблюдал, как дети играют со своими новомодными игрушками. — Я заметил, что ты не склонен недооценивать врагов дважды, — продолжил шаман, — и это хорошо. Но почему ты упорствуешь в этом, когда речь идет о "товарищеских матчах"?
Джулиан взглянул на высокого туземца — представителя того, что было немногим лучше общества охотников-собирателей, который, несомненно, был самым начитанным и, вероятно, самым образованным мардуканцем во всей экспедиции. Как всегда, выражение его лица почти отсутствовало, но его веселье ясно проявлялось в языке тела, и Джулиан показал ему язык.
— Это был мой нулевой выстрел, — объявил Роджер, игнорируя перепалку между оружейником морской пехоты и своим помощником. Затем он снова приложил винтовку к плечу и выпустил еще один патрон.
На этот раз бочонок был разбит.
Джулиан мгновение смотрел на качающиеся обломки, затем полез в карман и вытащил тонкий кусочек меди, который передал Депро.
— Я проиграл.
Депро улыбнулась и положила в карман медяк, к'вэрнийскую монету, равную недельному жалованью стрелка.
— Это была неудачная ставка, Эйдиб. Ты когда-нибудь выигрывал соревнование по стрельбе с Роджером?
— Нет, — признался Джулиан, когда Роджер снова поднял винтовку. По поверхности океана были разбросаны еще четыре бочки, каждая из которых плавала в облаке белых брызг, когда морские пехотинцы, выстроившиеся вдоль борта шхуны, обстреливали их.
