Косморазведчик. Ковчег

Хелга внутренне поморщилась. "Вернется Ингрид ― нужно подняться в номер от греха. Не стоит привлекать внимание этой публики". Однако мелькнувшей вполне здравой мысли не суждено было осуществиться. Предводитель солдат, высокий, худой, со шрамом на лице и сержантскими нашивками, по-хозяйски обвел взглядом зал.

― Все вон! Сегодня тут будут гулять только настоящие солдаты, ― проревел он. Немногочисленные посетители начали поспешно подниматься и рассчитываться, не желая связываться. Хелга, помня инструкции командира, тоже решила выйти на улицу, чтобы перехватить там Ингрид и подняться в свой номер. Но не успела.

Взгляд предводителя внезапно уперся прямо в нее.

― А это что тут у нас такое? Меченосная подстилка? ― Он заржал над собственной шуткой, и собутыльники охотно его поддержали. ― Шред, а ну-ка, выкинь отсюда эту шлюшку вместе с ее зубочисткой. Сегодня здесь гуляют только настоящие солдаты! ― вновь проревел он. Упомянутый шкафоподобный наемник отделился от толпы и двинулся, ухмыляясь, в сторону Хелги. Она дождалась, когда он подойдет на нужное расстояние, и резко взлетела в воздух. Классический мае гери ― прямой удар ногой ― пришелся точно в пах. Шкаф странно всхлипнул, резко изменился в цвете лица, схватился руками за обиженное место и начал оседать на пол, где и затих благополучно, свернувшись калачиком и хватая ртом воздух. Последовала немая сцена. Когда до предводителя дошло, что случилось, он громко икнул и резко рванул с места, вытянув перед собой руки, словно собираясь схватить обидчицу за горло. Хелга плавно перетекла немного вправо, чтобы за спиной у нее оказалась барная стойка. Выполнив неуловимое движение корпусом, чтобы придать буяну еще большее ускорение в нужном ей направлении, она с удовлетворением увидела, как голова вожака с громким хрустом встретилась с вертикальной переборкой стойки. При этом крепкая голова сержанта встречу пережила, а вот барная стойка ― нет. В итоге, пробив переборку, голова в ней и застряла, ибо острые обломки проломленной перегородки не позволили подать голову назад. Слегка оглушенный сержант очень скоро в этом убедился, сделав несколько попыток. Но в итоге заработал лишь несколько глубоких царапин на шее. Бармен ис-парился в подсобке, откуда и подсматривал за всеми дальнейшими событиями. Сержант попытался продвинуть стойку вперед, упираясь ногами в пол. Но хозяин заведения, наученный горьким опытом многих подобных баталий, в свое время славно потрудился, прикручивая ее к полу. Все время, пока сержант предпринимал свои бесплодные попытки, его рот изрыгал жуткую хулу в адрес обидчицы. Её содержания хватило бы на существенное дополнение к "камасутре" ― столь необычны были способы, которыми он собирался поквитаться с монахиней. Слушая его, Хелга лишь покачивала головой, медленно извлекая из ножен меч. Запыхавшись, сержант, наконец, взревел:

― Да помогите же, болваны!

Пребывавшие до сих пор в ступоре наемники начали, наконец, приходить в себя. В воздухе мелькнула пивная кружка. Неуловимый взмах меча ― и две половинки кружки, разрубленные точно пополам, опали на пол. Хелга подцепила кончиком меча за ручку одну из половинок и подняла высоко вверх.

― Если кто-нибудь шевельнется ― его голову ждет то же самое. ― Она выполнила быстрое движение клинком, и нанизанная на меч половинка, преодолев небольшое расстояние, впечаталась в лоб бросившего, отчего тот присел на пол, закрыв лицо руками. Солдаты замерли.

Между тем, Хелга, не спеша, подошла к сержанту и кончиком меча поддела и вспорола его широкий поясной ремень.

― Эй, что ты делаешь, сучка?

Так же молча Хелга аккуратно вспорола брюки сержанта и его исподнее, явив присутствующим две половинки его нежирного зада.

― Что ты делаешь, тварь? Да я тебя... ― сержант продолжил перечень дополнений к "камасутре". Дождавшись небольшой паузы, Хелга произнесла:

― Мне очень жаль, солдат, что тебя плохо воспитали в детстве родители. Придется мне восполнить этот пробел. ― Говоря это, она зашла сбоку от сержанта, чтобы контролировать присутствующих, и с оттяжкой опустила плашмя меч на подготовленный плацдарм. Сержант невольно вскрикнул от боли и неожиданности. Плацдарм пересекла багровая полоса.

― Раз...

В этот момент в проеме двери появилась Ингрид. Моментально оценив ситуацию, она ухмыльнулась и, выхватив меч, заняла позицию, позволявшую контролировать всех в зале. Появилась она весьма своевременно: солдаты, с которых уже слетел хмель, и которые начали осознавать происходящее и судорожно хвататься за рукоятки мечей, вновь замерли. Не успевшие покинуть заведение посетители с все большим любопытством наблюдали за разворачивающимся действом, и на их лицах все чаще мелькали с трудом сдерживаемые ухмылки.

― Два...

― Постой! Может не надо так-то? Давай, как солдат с солдатом. Я про-ставлюсь, как положено, а? ― тон вновь подавшего голос сержанта заметно изменился.

Хелга, покачав головой и вспомнив одну из земных комедий, просмотренных в учебном центре Дальразведки, произнесла не понятую свидетелями событий фразу на неизвестном языке, принятую за молитву:

― Надо, Федя, надо. Три...

Лишь Ингрид неимоверным усилием сдержала позыв к хохоту.

― Пятьдесят. Пожалуй, хватит. Надеюсь, теперь ты усвоил, как следует обращаться к сестрам Святой Увещевательницы Урзулы в общественных местах.

Плацдарм, над которым трудилась Хелга, превратился к этому времени в синюю двуспальную подушку. Всю процедуру давно протрезвевший сержант мычал от боли, стыда и унижения, прекрасно понимая, что его авторитет подорван на всю оставшуюся жизнь бесповоротно и окончательно.

― Я так понимаю, вы собрались на войну? Ничего, в атаку ходить смо-жешь. А вот кушать и выпивать пару месяцев придется стоя, уж извини. Да и по прямому назначению использовать свой огузок тебе будет трудновато. Ду, да как-нибудь... Пошли, сестра, ― произнесла она, поворачиваясь к Ингрид. ― Мальчики тут сами приберутся...

Они вышли из таверны и, обойдя здание, поднялись в свой гостиничный номер с другого хода.

Когда полчаса спустя компания абсолютно трезвых наемников покидала таверну, можно было услышать комментарии многочисленных зевак, со-бравшихся у входа: "настоящие солдаты идут". По их лицам гуляли с трудом сдерживаемые ухмылки. Солдаты лишь молча стискивали рукоятки мечей.

Походка их предводителя при этом была весьма специфической.

Через пару часов о происшествии в таверне знал уже весь Лис. Когда ут-ром Ингрид и Хелга покидали гостиницу, их провожало чуть ли не все население ярмарочного городка и многочисленные гости, которым вечно пьяные наемники доставили немало неприятностей.

― Засветились все-таки, ― констатировала Ингрид, но по выражению ее лица нельзя было сказать, чтобы этот факт ее очень огорчал.

... Так ты говоришь, ― не помнишь, что сказала монахиня, когда сержант предложил ей решить дело миром? ― пожилая женщина буквально сверлила бармена пронзительным взглядом.

― Не расслышал, сестра, виноват. По-моему, какую-то молитву прочла.

― Почему так решил?

― Ну... так же непонятно, как в молитвах.

― Дурак. Ладно, смотри сюда. ― Она извлекла откуда-то медальон и начала раскачивать его перед глазами бармена. Спустя минуту он уже спал специфическим сном.

― Что сказала монахиня, когда сержант предложил ей проставиться? ― повторила она недавний вопрос особым голосом.

― Она сказала: "Надо, Федя, надо". ― Последние три слова прозвучали на незнакомом языке.

― Опиши подробно внешность сестер.

Через несколько минут пришедший в себя покинул комнатку, где прохо-дил допрос.

― Ты что-нибудь понимаешь, сестра? ― обратилась проводившая допрос женщина к своей более молодой напарнице.

― Нет, ничего не понимаю. Это явно не наши. Наши сестры там просто не могли оказаться в это время. Да и язык этой молитвы... Я не знаю такого языка.

― Я тоже. ― Пожилая монахиня побарабанила пальцами по столу. Но как все было проделано, а? ― Она усмехнулась, вспомнив рассказ бармена.

― Да уж, ― усмехнулась в ответ молодая монашка. Действовали они явно во славу ордена.

― Верно. И все же в этой истории нужно разобраться. Нужно найти этих монахинь. Дай задание. ― Пожилая монахиня на секунду задумалась. ― И вот еще что. Извести всех наблюдательниц, чтобы немедленно докладывали о появлении незнакомых сестер нашего Ордена в зоне их ответственности.

― Будет исполнено.

Глава тринадцатая

Четверо всадников трусцой въехали в открытые ворота заградительной стены из заостренных кольев, отсекавшей деревушку от Степи. Их внешний вид не вызывал сомнений о роде занятий. Всадники были вооружены до зубов и облачены хоть и в поношенные, но очень дорогие доспехи из кародской стали. Передовой дозор батодов, защитников земли лорской.

Навстречу им заспешил староста деревни.

― Почему ворота открыты, староста?

― Скот выгоняли, вои добрые. Не успели закрыть.

― Пошли людей, пусть загоняют обратно. В степи неподалеку мы видели следы кочевников. Много следов. Могут наведаться. И пошли по окрестностям молодых парней посмышленее на разведку. Пусть осмотрятся.

Испуганный староста поспешил по домам выполнять наказ. Всадники спешились. Вскоре их окружила небольшая группка жителей деревни.

― Много ли следов вы видели, батод? ― несмело обратилась к могучему воину молодка, приняв его за старшего. К ногам ее испуганно жались четверо маленьких ребятишек.

― Много, милая. Но не бойтесь. Мы вас в обиду не дадим.

― Но вас же только четверо...

― Этого достаточно.

С уважением поглядывая на закованных в сталь гигантов, крестьяне по-немногу начали успокаиваться.

― Как там Илек ― град поживает? ― обратился к другому воину старик с седой бородой и клюкой в руках, до того внимательно рассматривавший вооружение и доспехи воинов.

― Стоит и стоять будет. Его есть, кому защищать.

― Это хорошо. Я вот тоже по молодости послужил Илеку ― кивнул он на свою искалеченную ногу. ― Кочевники, будь они неладны. И чего им спокойно не живется в их степях? И лезут, и лезут...

― Много их стало слишком, оттого и лезут. Не хватает им места в степи. Да еще погода последнее время не балует. Ураганы случаются все чаще. Да такие, что скот уносит по воздуху.

― Да, с погодой творится что-то непонятное. Я живу уже очень много лет, но такого не припомню.

― В Илеке сестры Святой Увещевательницы Урзулы просмотрели все хроники со стародавних времен. Нигде не упоминается о таких ураганах, ― вмешался в разговор еще один воин.

― Не к добру все это. Ох, не к добру. ― произнесла древняя старушка и стала молиться.

Жители деревни принялись угощать защитников молоком каров и свежим хлебом. Те не отказывались.

Вдруг со стороны входных ворот показалась фигура бегущего. Это оказался один из посланных на разведку подростков.

― Идут! Со стороны Темной пади... Много... Сотни две... Все о двуконь. ― разведчик говорил с перерывами после быстрого бега, не восстановив дыхание. ― Ведут пленных. Девушки и женщины. Человек двадцать.

Воины не спеша передали опорожненные кринки с молоком хозяйкам и сели в седла.

― Иди впереди, показывай дорогу, ― обратился к разведчику старший из баторов. ― Или устал?

― Нет, ничего. Я покажу. ― Подросток потрусил впереди баторов.

Полчаса спустя они уже наблюдали из густого подлеска, как из-за холмов вытягивается малая орда кочевников. Посреди колонны всадников двигались попарно привязанные к длинному шесту пленницы. Орда направлялась к броду через небольшую речушку, протекавшую у подножия холмов. Брод находился метрах в четырехстах от наблюдателей, как раз напротив укрывшего их перелеска.

― Все, парень. Ты свою задачу выполнил, молодец. Дуй теперь к старосте, передай, чтобы подготовился к приему и размещению двадцати пленниц. Давай!

― А можно, я с вами...

― Ты не слышал приказ, воин?

― Уже бегу! ― Страшно гордый таким обращением старшего батода, паренек моментально испарился.

― Ну что, парни, есть разница между виртуальной и реальной миссиями? ― обратился Сан Саныч в образе старшего батода ко всем трем оперативникам — предтечам одновременно.

― Таких сцен, что мы увидели в деревне, компьютер на тренировках нам не предлагал, ― глухо отозвался один из богатырей — предтеч, Карм. Берег нашу психику, наверное.

― И еще этот запах сгоревших заживо... До сих пор рвотные позывы, как вспомню..., ― добавил еще один из предтеч, Ронд.

...Они высадились несколько часов назад вблизи такой же деревушки, где их только что угощали молоком. Разница была лишь в том, что эту деревушку только что покинули кочевники. Дымились развалины догорающих домов. Испеченные во время пожара прямо да деревьях фрукты периодически с глухим стуком падали на землю. Терпкий запах сгоревшей заживо человеческой плоти. И ― трупы, трупы, трупы... Деди, старики, мужчины и женщины... Только тел молодых девушек практически не попадалось. Очевидно, им была уготована иная участь.

Ронду и Галу стало плохо, и они едва успели отвернуться, опорожняя желудки. Лишь Карм, заметно изменившись в лице, кое-как держался.

Вариант высадки под видом пограничного дозора батодов из Илека, столицы государства на границе со Степью, предтечи выбрали сами, поняв по материалам разведки с орбиты, что и следующую деревеньку кочевники не пощадят. Они захотели попытаться спасти обреченных крестьян. Сан Саныч не возражал. Заодно он хотел проверить уровень подготовки новых оперативников.

― Не имеют право на существование люди, способные на такое, ― кивнув на обезображенные тела, произнес Гал, кое-как оправившись. ― Я думаю, все со мной согласны, и мы доложим Страннику наше единое мнение относительно поставленной перед нами главной задачи?

― А как же быть с этими? ― отозвался Карм, кивнув на тела бывших жителей деревни. ― О них ты забыл? Они ведь тоже с Зеры.

― Ты полагаешь, в вашей собственной истории подобного не происходило? ― добавил Сан Саныч. ― Если так полагаешь, то глубоко заблуждаешься.

Гал открыл рот, чтобы возразить, но так ничего и не произнес, признавая правоту товарищей...

...― Этого я и боялся, парни, этого я и боялся. ИИ Единого Целого, получая задание на максимальную реалистичность при проработке сценария той или иной миссии, сталкивался с трудноразрешимым противоречием: максимальная реалистичность ― с одной стороны, и недопущение нервного срыва у своих подопечных, то есть вас, ― с другой. Он решил задачу, "сглаживая" наиболее шокирующие моменты сценария. Вот вам и разница между "виртуалом" и "реалом". Ну, ничего, десантники. Через это все проходят. Не вы первые, не вы последние. Давайте теперь о том, что мы будем делать с этими ― Сан Саныч кивнул в сторону подтягивающейся к переправе орды.