Крыс. (Черновик).

— Да, согласен, тут нужно назначить старшего, лучше найти какого сапёра, чтобы если что, подновил дно.

— Песком что ли? — удивился я.

— Можно и щебнем, главное чтобы разбирался в этом. Сейчас озадачу Васильева, чтобы собрал водителей ближайших машин и будем переправляться.

— Угу.

Лейтенант покинул кабину, я тоже вышел и, открыв капот со своей стороны, стал проверять карбюратор, что-то он мне не нравился, как бы не забился. Топливо так себе, встречается откровенно грязное и с мусором, я стараюсь его, когда заливаю в бак, через марлевую повязку пропускать, но это мало помогает.

Буквально через десять минут на берегу был собран армейский шофёрский люд, а Васильев вернулся с каким-то капитаном с эмблемами инженерных войск. Похоже, его и назначили тут старшим. Этот невысокий живчик сразу же стал командовать, мы же сев в машину, при свете фар стоявшей за нами 'полуторки', как оказалось с ранеными, спокойно проехали реку и поднялись по противоположному берегу. Капитан, или кто он там, действовал умно, пока очередная машина не выйдет на противоположный берег, следующая не въезжала в воду. Мы ещё пронаблюдали, как преодолели реку семь машин санитарной колонны, после чего по малоезженой дороге, но уже с другой стороны берега, поехали к уничтоженному мосту. Кстати, Егора, нашего раненого, мы передали медикам, старший санитарной колонны клятвенно заверил нас, что его доставят до госпиталя.

Добравшись до моста, мы остановились. Пока парни опрашивали прибывших сапёров, что в ночной темноте наводили новый настил, быки сохранились, я заправил машину, бак был почти пустой. Кстати, с бензином уже была напряжёнка, так что ездили на моих запасах, которые я догадался сделать, выбив целую бочку с топливом. Когда я закончил с заправкой, мы поехали дальше, пока не добрались до небольшого городка, где была связь, так что довольно быстро Егоров установил связь с начальством, и мы, получив новые приказы, занялись прежней работой. Организовали пост. В этот раз один, но на шоссе Житомир-Ровно, так же на перекрёстке лесной дороги. Кстати, отряд, к которому мы были временно прикомандированы в том селе, куда-то исчез в неразберихе отступления.

Откинув полу куртки, я потянулся и, посмотрев на стоявшее в зените солнце, длинно зевнул.

— Это сколько же я спал? — пробормотал я.

Судя по солнцу, время близилось к вечеру, похоже после вчерашнего ночного рейда с преодолением брода и прибытием на новое место работы, я проспал часов десять. Рядом вповалку спали погранцы с Васильевым, это ночная смена поста. Сейчас там руководил Егоров. Сегодня перед рассветом мы прибыли на место, расположились километрах в десяти от той реки, которую форсировали вброд и сразу организовали службу. Вернее погранцы организовали, я же вместе с ночной сменой сразу же устроился спать. Бросил брезент на землю и прикрылся круткой. Правда, не забыв замаскировать машину на опушке. Спали мы рядом с нею, у левого борта.

Встав, я прошёл к кабине машины, и тихо, стараясь не разбудить парней, открыл дверцу. Ополоснувшись из фляги, я сделал пару глотков, после чего побежал вглубь леса по естественной надобности. Вернувшись, я взял лопату и, отойдя от лагеря метров на тридцать, вырыл яму для отхожего места. Потом вернулся к посту, где мне дежурный по лагерю выделил половинку банки рыбных консервов, два сухаря и котелок с остывшим чаем. Это всё что было.

Устроившись на опушке, я спокойно завтракал, разглядывая проходившие мимо войска. По обочине длинной уставшей колонной шла пехота, многие имели повязки и бинты на телах, а по дороге урча моторами тракторов, шёл тяжёлый гаубичный дивизион из семи орудий. Как пояснил один из пограничников, это не мост починили, там работы на несколько дней. А просто засыпали щебнем тот мой брод, и теперь по нему проходила даже тяжёлая техника. Так что эти колонны тоже шли через тот брод. Судя по побитости техники и людей, в бою дивизион побывал, да и раненые среди расчётов имелись. Тут моё внимание привлекала машина что шла, вклинившись в колонну дивизиона. Я уже поел, поэтому сунув ложку за голенище сапога, подбежал к Егорову, стоявшему у сложенных в бруствер мешков с песком. Откуда только взяли, не было же утром.

— Это машина из нашего автобата, — сообщил я лейтенанту, кивком указывая на 'ЗИС'.

— Уверен?

— Вот видите, капот помят? Это я его правил, железо выпрямлял. Да и бампер с краю погнут. Про номер я уже вообще не говорю. Мы вместе со Спиридоновым, это его техника, машины ремонтировали, в соседних боксах. Наша машина, из второй роты, точно говорю. Спиридон мужик основательный. Видели бы вы у него усища, как у Будённого. Ильину только позавидовать остаётся. Ему до Спиридона расти и расти.

— Да? — пробормотал Егоров, разглядывая 'ЗИс' в бинокль. — Раненых везут... А у шофёра никаких усов нет. На, посмотри, он?

Взяв протянутый бинокль, я быстро присмотрелся и сразу ответил:

— Не-е, это не Спиридонов, этого дядьку я вообще не знаю. Может из нашего автомата? У нас же больше семисот машин числилось, а я всего человек тридцать знаю из шофёров, даже не всех из нашего взвода.

— Спиридонов значит? Ладно, проверим.

Лейтенант сам вышел на дорогу и поднял руку, приказывая водителю 'ЗИСа' с помятым капотом свернуть на обочину. О чём они разговаривали, я не слышал, проходивший последним трактор с гаубицей на прицепе, оглушал, но вдруг погранцы как-то разом насторожились, я это почувствовал, видимо Егоров подал какой-то знак. А тут он вдруг схватил вышедшего из кабины водителя за грудки и с ним скатился в противовоздушную щель рядом, а по кузову ударил пулемет, пятная его дырами. Да и по кабине были произведены выстрелы, дернувшийся внутри пассажир так и замер, но уже навсегда. Один из 'раненых' привстал со связкой гранат в руке, но бросить сил не хватило, та отлетела в сторону, метров на пять от машин, и взорвалась. Ладно, я как и пехота моментом залёг, так ведь и осколками запятнать могло.

Пока я поднимался и отряхивался, парни уже успели осмотреть машину, сейчас как раз собирали оружие, и помогли лейтенанту скрутить водителя, тот был хоть и помят, но цел. Кстати, среди трофеев было четыре новеньких 'ППД'. Нам один раз достался такой трофей, его Васильев заполучил, а тут сразу четыре, тоже, наверное, пойдут на усиление нашей группы. Кстати, у одного приклад был расщеплен пулей, но плотник у нас есть, починит или новый вырежет.

— Диверсанты? — спросил я, подходя к Егорову.

Тот как раз закончил разговаривать с пехотным капитаном, что выставлял претензии за двух своих раненых осколками гранаты, так что ответил несколько отстранённо, наблюдая, как артиллеристы осматривают трактор. Им тоже досталось.

— Да. Этот водитель подал документы на имя Спиридонова, так что сразу и среагировали. 'Раненым' уже посмотрели под бинты, чисто, так что точно диверсанты. Займись машиной, её нужно отбуксировать в сторону от дороги.

— Зачем буксировать, она же на ходу? Скаты пробиты, но ходовая и двигатель целые, слышите мотор тарахтит на холостом ходу? Так что починим, будет у нас на одну единицу грузовой техники больше, тем более машина нашего автобата. Бросать не будем. Там километрах в трёх мы мимо нескольких разбитых машин проезжали, видно под налёт попали, есть что скрутить на запчасти.

— Действуй, — кинул лейтенант и стал организовывать работу поста.

Пока мы общались, тут случилась пробка, вот он и направился разруливать ситуацию, мало ли стервятники Люфтваффе налетят. Мы под налётом ещё не были, везло, но говорят это очень страшно. 'Мессеры' это одно, а вот когда бомбят, говорят жутко страшная штука.

Подойдя к машине, тут ещё парни возились, осматривая её и сбрасывая на землю трупы диверсантов, кроме водителя больше пленных взять не удалось, двое раненых уже скончались, слишком раны были тяжёлые от пулемётного огня в упор, я заглянул в кабину через открытую дверь.

— Петрович, закончили? Отогнать машину можно, а то она половину дороги перегородила?

— Давай отгоняй, — кивнул сержант Ильин, который и командовал сбором трофеев и осмотром тел диверсантов.

Забравшись в кабину, я оттолкнул тело диверсанта в форме военфельдшера, он начал заваливаться на меня и, врубив скорость, осторожно тронул машину и съехал на обочину, даже можно сказать встал под прикрытием деревьев, где заглушил мотор. Пока погранцы продолжали очищать машину от трупов, уже и из кабины вытащили, я сбегал к своей 'Маркизе' за инструментом и занялся ремонтом. Те два колеса снятые мной и повешенные на борта пригодились, поддомкратив я заменил одно переднее и одно заднее. Всего уцелело одно колесо, переднее со стороны пассажира, остальные были повреждены осколками и пулями, так что нужно клеить, благо нужный инструмент у меня имелся.

Подошедший Васильев, его с парнями подняла стрельба, узнал, что помощи мне не требуется, сам справлюсь, ушёл по своим делам, а я разбортировал колёса, и пока инструмент для клейки резины грелся на костре, побежал с ведром к водоёму. Тут метрах в трёхстах было крохотное лесное озеро, мы туда за водой ходили. Мне нужно было кабину и кузов от крови отмыть, иначе потом это станет очень трудным делом.

Как я заметил боковым зрением движение, сам не понимаю, но тут же среагировал, как учили меня погранцы, упал, отполз в сторону и достал пистолет, осматриваясь. Меня к счастью не заметили, а вот я смог рассмотреть, как мимо проходят двенадцать человек. Все в форме бойцов НКВД, один в командирской форме, у семи были 'ППД' у остальных 'светки', но вот пулемётов не было. Шли те метрах в тридцати от меня, двигаясь в глубину тылов наших войск, так что я внимательно их рассматривал, запоминая лица и движения. Как только прошёл последний, который часто оборачивался, я выждал пару минут, и рванул к нашим.

Первым мне попался Васильев, он сидел на вырытом мной отхожем месте, так что я пронёсся мимо, пусть сидит. Выскочив на опушку, я подскочил к Егорову, он беседовал с неизвестным командиром с одним ромбом в петлицах и 'энкэведэшной' фуражкой.

— Там диверсанты, — одним махом выдохнул я, пытаясь унять бившееся на пределе сердце. Адреналин в крови у меня так и зашкаливал.

— Что, опять? — удивился, оборачиваясь, лейтенант. — Где видел? Когда? Сколько их?

— У озера, с левой стороны рядом с камышами прошли. В наш тыл идут. Двенадцать рыл. Семь 'ППД' остальные 'светки'. Командир со шпалой в петлицах, у всех сидоры, у одного что-то квадратное, похоже рация. Идут очень осторожно, шугаясь всего.

— Понял, — сразу стал серьёзным Егоров, и достал из планшета карту. — Похоже, к железнодорожному мосту идут. Скорее всего, десант поддерживать будут.

— Точно к мосту, — кивнул тот 'ромбовый' которого лейтенант, похоже, хорошо знал. — Алексей, бери людей и за ними. Притормози, а я у них на пути организую заслон.

— Сделаем, — кивнул тот.

Лейтенант сразу же стал выкрикивать фамилии бойцов, следопыта он брал, как и одного пулемётчика, а ромбовый сел в 'эмку', его сопровождал пулемётный броневик, и поехал в наш тыл. За старшего тут остался Васильев с пятью бойцами, они и продолжили службу, а группа Егорова уже скрылась в лесу. Ещё раз описав что видел старшине, я подобрал ведро, и занялся камерами. Два часа убил, но накачал и поставил 'ЗИС' на колёса, после чего отогнал его к моей 'Маркизе' и замаскировал.

Вот тут я и услышал протяжный крик:

— Во-озду-у-ух-х!!!

Да я и сам услышал заунывный рёв моторов, по звуку сразу определив, что летели 'Хейнкели'. Почему они выбрали нас для бомбардировки, не знаю, но я успел спрыгнуть в щель, там уже был один из погранцов, и эти страшные минуты трясся вместе с ним. Было реально страшно, от близких разрывов бомб, нас подкидывало чуть не на полметра, да и одна стена обваливалась, слегка завалив нас. Честно скажу, это первый налет, под который я серьёзно попал, 'мессеры' не считаются. Тройка бомбардировщиков кружила над нами, сперва сбросив свой груз, а потом пройдясь пулемётами. С учётом забитости дороги, кровавую жатву они собрали немалую. Повезло тем, кто успел дунуть в лес. Да, повезло.

Когда бомбардировщики улетели, а мы откопались и вылезли на белый свет, вернее чёрный от дымов горящей техники, я первым делом бросился к своей технике, за которую отвечал.

— Вашу мать! — был мой посыл немецким лётчикам.

'Маркизу' осколки не достали, она чуть дальше стояла, а вот 'ЗИС' стоял с двумя пробитыми скатами, изрешечённой кабиной и текущим радиатором. Рядом матерился пограничник, котёл с ужином, что он готовил, был перевёрнут.

— Что такое не везёт и как с этим бороться, — пробормотал я и, сняв ведро, пошёл к озеру. Хотелось искупаться, да и машину помыть. Про то, что ещё нужно было прийти в себя, я уж и не говорю.

Васильев, он с парнями уцелел, не зря Егоров заставлял копать щели, уже командовал на дороге, убирая с помощью трактора заторы из битой техники, поэтому доложив ему какие у нас проблемы с машинами я направился к озеру. Надеясь, что в этот раз приключения обойдут меня стороной. Как выяснилось, надежда была несбыточной.

Васильев просил особо не задерживаться, мало ли как ситуация сложиться, так что на купание я отвёл себе минут двадцать, после чего оделся и набрав полное ведро воды направился обратно. К моему удивлению на малозаметной тропке, что мы натоптали от поста к озеру, тут дежурные за водой ходили, расположилась большая группа красноармейцев и командиров. Многие были ранены, в стороне была видна подвода с лошадью и кажется даже пушка, 'сорокапятка'. Особо я на них не отреагировал, ну сидят, ну отдыхают, поэтому изредка перешагивая через лежавших людей, двинул к посту, когда один из бойцов удивлённо спросил:

— Эй, парень, откуда вода?

— Вон, за теми кустами озеро, — был мой ответ. Некоторые соседние бойцы заморённого вида туже стали подниматься и направились озеру со флягами и котелками в руках.

Наше общение привлекло внимание, поэтому я услышал:

— Ромка? Брайт?

Обернувшись, я широко улыбнулся, от отдельной группы ко мне шагал Авдеев.

— Старшина, ты-то тут какими судьбами? Где мы, а где Житомир.

— Машину получил, шофёров не хватало, да попал под бомбардировку между Ровно и Луцком. Машина вдребезги, прямое попадание, уже третий день идём к нашим. Часть пути удалось проехать на попутном транспорте. Туда сунулись — немцы, сюда — тоже. Через реку перебрались, прошли с десяток километров, а тут ты. Наши далеко?

— Да вокруг, — пожал я плечами. — Вы в наши тылы вышли.

— А ты всё с теми пограничниками?

— Ну да. Прикомандирован. У нас тут пост рядом, метров двести. Слышите шум техники?

— Чёрт, а мы думали это немцы, ещё в глубину леса отойти хотели, чтобы не попасться. На нас один раз мотоциклисты нарвались, мы их, конечно, постреляли, но и они полтора десятка ребят убили. С пулемётами и автоматами были, гады.

— Вы без оружия?

— Винтовка в машине осталась, когда я из кабины выпрыгивал, времени не было, её забрать. Хоть сам уцелел.

— Ничего, у меня запас имеется. Винтовки не обещаю, но карабин дам. Идём... Кстати, мы у диверсантов машину Спиридонова отбили, правда её побило налётом, но отремонтировать можно.