Внезапно пасть Шарбина открылась, и Кис— с утроенной силой рванулся туда (да куда больше, когда же силы этого клятого кошачьего демона перестанут утраиваться и удваиваться). Щупальца из последних сил пытались удержать смерч из острейших когтей, тончайших бритвенных усов, шипастого колючего хвоста и стальных иголок шкуры. И тут в открытую пасть Шарбина, казавшейся Кис-у спасением, хлынула серая крысиная река.

Крысы знали, что они никогда и никоим образом не смогут одержать победу над своим ужасным противником. Самым ненавистным из всех, хуже людей, котов, собак, хуже всех котоподобных демонов, даже хуже того ополовиненного демона, живущего в подвале, и которого они прозвали Черная-Молния-С-Двумя-Пятнами. Ненависть зародилась в крысах сразу, они еще никогда так никого не ненавидели, как этого огромного восьмилапого кота которого они видели впервые, а убийство старой Хильзы, единственной крысы-колдуньи на весь род, еще сильнее распалило их гнев. Древние инстинкты говорили им, разорви-разорви его, но они же и предупреждали их, не подходи это смерть. Это действительно была смерть, красивая, гибкая, и страшная. Крысы со своими маленькими остренькими зубками и лапками могли многое, но никак убить этого грозного врага. Новый Король крыс еще не вырос, Мать крыс была беременно и не могла драться, большие Воины крысиного рода, около десятка тех зубастых ребят, одного из которых Бетхад прикончил в своем подвале, отправились в поход полгода назад и до сих пор не вернулись. И потому крысы решили пока просто последить за течением боя. Потом жирный Шарбин, крысиный друг, проглотил обоих котов, и уже после обратился с интересным предложением к крысиному народу. Потери среди грызунов обещали быть огромные, но они могли уничтожить врага, большого кота. Насчет Черной-Молнии мнения разделились, но большинство не имело против него ничего плохого, он убивал лишь тех кто вторгался на его территорию, то бишь в подвал, и защищаясь, да и выполнял поручения мага. А обижаться на магов крысы просто не могли. Если бы не маги, у них никогда не было бы ни Короля, ни Матери, ни Воинов. И потому крысы согласились на один единственный удар который они могли сделать.

Рот Шарбина открылся, и туда хлынула целая серая крысиная река. Крысы, тысячи и тысячи маленьких серых тел тугой струей ударили в Кис-а. Кис— превратился в настоящий символ крысиной смерти. Когтями он укладывал по полсотни крыс за один удар, усы разрывали маленькие тельца в клочья, стальные иголки шкуры взбивали грызунов в кашу. Но их было слишком много. Даже для Кис-а, тем более основательно раненого, всего лишь пятилапого и подуставшего. Крысы и не пытались укусить или поцарапать его, они просто своей массой давили его, теснили к поглощающему шару Шарбинового желудка.

Кончик хвоста месивший крысиную массу внезапно остановился и натянулся струной. Крысы закричали и запели от радости(не дай вам Небезумные боги хоть раз услышать эту леденящую кровь и остальные жидкости вашего тела песню). Хвост Кис-а стал втягиваться в поглощающий шар. Шарбин вдруг вопросительно замычал, крысы сразу поняли что к чему. Они закричали, запели еще громче, и усилили напор двухкратно. Кис-у стало просто трудно шевелиться в сплошной массе из крыс. 'Проклятые твари, выберусь, распотрошу вас всех', отплевываясь заорал Кис-, ему в рот тут же набилось десяток крыс. А потом Шарбин закрыл пасть и сглотнул.

Сила поглощающего шара в желудке Шарбина работала в полную силу лишь при полностью заполненном желудке. Попробуй Шарбин поглотить Кис-а без крысиной начинки, то это могло бы у него получиться лишь в том случае если бы кошачий демон спал или уже был мертв. Шар тянул жертву с немалой силой, но с малой скоростью. А ведь демонам вроде Бетхада ничего не стоило оттяпать себе полтуловища или даже башку, чтобы спастись. А тут такая мелочь как кончик хвоста. А Кис— бес кончика хвоста это просто окончательно взбешенный Кис-. Шарбину без крысиной помощи было бы не сдобровать. Да впрочем как и всем жителям Вонючего Города, вырвись Кис— на свободу. И потому жертва была посчитана разумной. Крысы не были альтруистами и не спасали население Вонючего Города. Крысы были хозяевами Вонючего Города и спасали свой хозяйство.

Крики Кис-а и песня крыс тут же умолкли. Шарбин принял прежний размер и открыл рот. Через широченную глотку демона Хантуна был хорошо виден переливающийся всеми цветами радуги поглощающий шар и чистая, пустая внутренность желудка. Жалкие остатки крысиной армии, потерявшей в одной единственной атаке больше десяти тысяч солдат молча и удовлетворенно разошлись. Шарбин подошел к половинке Бетхада, так и оставшегося неподвижно лежать там, куда его выплюнули, поднял сильно, вдвое, полегчавшее тельце друга и бережно прижав к животу, в котором навсегда исчез Интосханздуг Кисталихан Фатеркатен-Барсинкан, понес его в подвал к магу. Понес его домой. Отныне и во веки веков домом для бедолаги Хар-а, убившего своего брата Кис-а будет подвал.

20. История рассказанная старым умирающим драконовым вампиров.

Наконец-то ты пришел. Я, да и все остальные так долго тебя ждали. Ты наверное думаешь 'старый клятый вампир, что он несет, совсем обезумел на старости лет'. Может быть ты и прав. Но в одном точно ошибаешься, я совсем не стар для вампира, да и для дракона, мне всего девяносто лет. Это очень немного даже для человека. Моя женушка еще была жива, когда ты сжигал в очистительном драконьем пламени нашего младшенького. Он погиб хорошей смертью. О такой приходится лишь мечтать детям и взрослым нашего рода. Ты наверное знаешь, что после смерти Родной Крови идет откат силы жизни, вот этот откат и прикончил ее. Но я не сержусь на тебя. Такое должно было случиться рано или поздно. К тому же женушка не до конца рассталась со мной, она еще здесь в моей голове, в мое памяти, как и все мои предки.

Когда давным-давно прекрасный господин дракон спас основателя нашего рода и сделал так, чтобы душа его не сгнила от упырьей отравы и не превратилась во что-то омерзительное, не знающее покоя, любви, сострадания, он допустил маленькую ошибочку. Ведь все-таки он был драконом, а не человеком. А может и не ошибочку, а просто по другому было нельзя. Души моих умерших предков хранятся во мне. Если их отпустить, то они сгниют и превратятся в упырьи. А то и вообще станут тревожными духами.

Когда я умру моя душа, да и всех остальных будет храниться в теле нашего старшенького, которого ты кажется изрядно потрепал. И так далее. Но это продолжалось бы недолго. Еще пара поколений и мы бы выродились в обычных кровососов. Магия заклятья наложенного прекрасным господином драконом постепенно теряет силу. Все меньше и меньше драконьего и человеческого остается в нас.

Ты бы видел меня во времена молодости. Я был почти настоящим драконом. И даже кровь пил лишь когда колдовал. А не как мои сыночки, для жизни. А мой отец мало чем отличался от дракона, только поменьше. А дед так вообще был вылитый дракон. А прадед... Вижу тоску в твоих глазах. Но это ничего. Потерпи. Дай мне договорить, а потом убивай.

Сперва убей моих оставшихся сыновей. Можешь даже забрать части их тел. Я знаю что для алхимиков они дороже золота. Женушку я тебе тронуть не позволю. Я сам ее развоплощу. Слуг не трогай, они всего лишь под легким гипнозом. Впрочем как и население деревеньки. Они храбро меня защищали да? С моей смертью гипноз спадет.

Обращенные к сожалению уже не обратятся обратно. Но можешь сильно не печалиться на этот счет. Их души тоже во мне. Только я, да и мои предки умели обращать.

Обращенные сыночками просто упыри, если им еще повезло. Как убьешь сыновей возвращайся назад. Я дам тебе последний бой. Я постарел и ослаб. Но разделать себя как кабана не дам. Я еще могу дать тебе последний бой. Тогда неизвестно кто победит. Может быть даже я. Но тогда я и вся моя родня проиграет от этого. После моей смерти не останется ни одного моей крови и наши души сгниют к кляту. Или можешь поступить по другому. Даже желательно— если ты так поступишь.

Ты тихо откроешь дверь этой спальни, стараясь не тревожить мой старческий сон. Выпьешь свое зелье 'Драконового Дыхания' и сожжешь меня в очистительном пламени дракона. Я рассчитал кое-что. Поверь к старости у меня было много свободного времени. Человеческая сущность увеличилась в нас настолько, что находится на равном положении с вампирской и драконовой. И если дракон сожжет нас сейчас— души очистятся и переродятся, или улетят к каким-нибудь небезумным богам в Светлый мир, ну кто во что верил.

Лично я намерен улететь в хрустальные пирамиды Йагинти Мафлак, посмертный мир безумных математиков и счастливых геометров. Если исполнишь все что я сказал, я сниму проклятье с сокровищ которые лежат в хм... сокровищнице. Кстати там же лежит труд моей жизни, некоторые расчеты по магии крови. Видал как мои сыночки колдуют, моя работа. Можешь забрать и его.

Ты, конечно, можешь наплевать на все и сделать все наоборот. Но на твоем месте я бы так не поступал. Сейчас на тебе висит мое посмертное проклятье. Ты его до сих пор не заметил, значит оно действительно хорошо. Попробуй догадаться, что произойдет с человеком подпавшим под посмертное проклятье такого существа как высший вампир, предка которого магии обучал черный дракон.

Так что будь хорошим мальчиком, закрой дверь снаружи и иди по своим делам, дай старику немного поспать и подумать. Ну что стоишь, пошел прочь, мальчишка. Ну, надеюсь у него все получится, и надеюсь что я не ошибся в своих расчетах. Интересно я успею поспать до его возвращения.

21.

Искандер нашел грустного брата-вампира в лаборатории. Представьте себе в вампирской лаборатории. Искандер подготовившийся к упорной и жестокой битве был страшно огорчен. Вампир, напустивший на Искандера гомункулов, и всем своим видом обещавший неприятности любому в своей собственной лаборатории, как впрочем и любой другой маг в своей лаборатории, лежал на полу, бессильно раскинув покрытые броней члены. Невероятно, но вампир был мертв, и еще не успел разложиться. Искандер метнулся к бесценному телу нежити, рванул зубами с воротника подушечку 'Морозного дыхания' и мощной струей замораживающей магии превратил нежить в ледышку. На конце выдоха маг успел заморозить какого-то уродливого гомункула в клетке, которого вампир явно собирался выпустить и натравить на него. Тварь с крайней неохотой замерзла, не проронив ни звука, лишь злобно поглядывала на мага. А как бы вы смотрели на человека окатывающего вас струей жидкого азота. Вряд ли с любовью и примирением.

У вампира было в клочья разодрано горло. Зубки у того кто это сделал наверное были из алмазов, или чего покрепче. Прогрызть горло вампиру, явно не стоявшему и с интересом смотревшему на это безобразие, сквозь слой драконовой чешуи— не такое уж и простое занятие. И главное вампир с разодранным горлом не должен был умирать. Сытый вампир может отрастить себе руку за полминуты, а горло будет восстанавливаться и заживать быстрее чем неведомый зверь успевать отгрызать и отплевывать его.

Кажись Искандер рано обрадовался смерти грустного вампира. Вероятно вместе они смогли бы отбиться от жуткого зверя, то ли выращенного и выпущенного на волю самим вампиром одного из гомункулов, либо каким-то образом, по случайному совпадению именно в этот момент прорвавшегося в наш мир демона. И тут маг спиной почувствовал ничто. Нет все было в норме, 'зудящий сторож', интуиция, чутье зельевара, течения маны оставались в норме. Просто за спиной мага только что было кое-что незначительное и вдруг стало ничто.

Искандер активировал из жезла самое убойное заклятье, чтобы бросить в это самое ничто, а из памяти не оглядываясь активировал и бросил за спину 'летающее лезвие'. Хоть броски различными заклятьями в лабораториях магов чреваты чудовищными взрывами, освобождением демонов и древних злобных колдунов, а также становлением одного из помощников мага, или его самого Гемероем. Раздалось жужжание 'летающего лезвия', тончайшего и острейшего стального диска, управляемого мыслью мага. Потом послышался треск разрываемого железа. Некто неведомый просто разорвал диск, нарушив его магическое плетение. Теперь было ясно почему погиб вампир. Горло его было разорвано не каким-нибудь могучим гомункулом, никакой гомункул не в состоянии разорвать плетение заклятья. На такое способен лишь демон, причем могучий демон. Искандер с криком развернулся, выхватывая бомбочку из поясной сумки и спуская заклятье из жезла.

-Ты что Хозяин озверел, клят тебя...,— заревел огромный толстенный шестилапый черный рогастый котяра с белым пятном на спине.

Магу еле-еле удалось остановить уже спущенное заклятье и развеять его. Это был Бетиарханздуг собственной персоной. Только побольше, да и усы подлиней, и рога острей. И вообще весь такой более сильный чем пару дней назад, когда Искандер приносил ему в подвал искусственный заменитель киртеколских ягод, сваренный в лаборатории и отвергнутый демоном Вирсекарса.

-Ну что Хозяин вовремя я пришел?,— нагло осведомился Бетхад.

Он вообще себя прекрасно чувствовал, после того как Шарбин принес его половинку в подвал, отрыгнул кусочек Кис-а, и скормил его демону Хар-у, у того мгновенно отросла утраченная часть тела, увеличилась сила и вообще крутизна. Демоны ведь пожирая что-нибудь не просто глотают плоть, но и высасывают силы и магию своей пищи. Можно сказать, Бетхад теперь имел частичку братской силу. И был этим очень даже доволен.

-Клят, нельзя же так подкрадываться к магу,— Искандер шумно выдохнул.

Остановка активированного и очень мощного заклятья далась ему нелегко. И тут он заметил что-то вроде голой уродливой крысы с огромным, относительно самой крысы, ножом в руке, распластанной и придавленной когтистой лапой демона.

-Ага, это я так понял вместо спасибо. Ладно, замяли. Кстати, там соседней комнате лежит парализованная копия вот этого паренька с прогрызенным горлом, ну и крепкое же оно у него было. Если бы ты только знал кого мы с ребятами уделали. Правда, ребят, да и меня самого сильно потрепало. Что ты делаешь Хозяин? Фу, ты опять собираешься разделывать кого-то. Неужели этого симпатягу на полу? Ладно не буду отвлекать. Как закончишь тут, обговорим детали нашего нового контракта.

— Бетхад, подай пилу. И проверь все комнаты этого замка, людей не трогай, вампиров тоже, по крайней мере бездвижных. В комнату старого дракона-вампира не суйся. Старик очень силен, и к тому же наверное уже заснул. На мне до сих пор висит его проклятье, а я не знаю как его снять. Да и выглядит он хорошим чел... клят, вампиром, старой закалки, благородным и честным. Потом я дарую ему очистительное пламя. Клят, последняя бутылочка. И в сокровищницу не суйся тоже, там все проклято. А знаешь, вообще никуда не ходи. Стой тут, ну можешь отвернуться, и расскажи что у тебя там случилось. И что тебе не нравиться в нашем контракте?

На улице жарило яркое солнце. Мужская часть населения деревеньки Грозилово мирно спала в таверне. Женщины и дети не менее мирно спали на своих кроватках в своих домах. Благо сила заклятья была такова, что человеку хватало сил прекратить работать, затушить огонь, запереть хотон, остановить лошадь, потом мирно улечься в безопасном месте и потом уже заснуть.