Хелена. Общий

Линь — особенно.

Как жаль, что я неважный менталист.

"Ну прости. Такая уж я недостижимая".

Когда не хочешь говорить правду — отшутись. Первое правило лжеца.

"Представляешь, тут такое творится..."

"Да? И что же?" — разумеется, я лгала. Мне было глубоко безразлично, какое происшествие всколыхнуло тихую заводь студиозной общины. Если подумать, меня и раньше никогда по-настоящему не волновали все эти экзамены, контрольные и "сверхсложные" домашние задания. Просто очень долго я внушала себе, что именно в этих незатейливых заботах проходит жизнь нормальной девушки, идущей в ногу со временем. Я с упоением играла в неё... и в конце концов потерпела поражение.

Так что там произошло у моих чешуйчатых друзей? Некто переел жирного мотыля или кого-то поймали на крючок?

"Порталы запечатали!"

"Почему?", — новость слегка развеселила меня. Не такие уж и мастера магии наши заносчивые магистры, раз не смогли уследить за главным Университетским сокровищем. И это именно тогда, когда к нам прибыли посланцы из стран Старого Света. Хо-хо! Хорошо же себя показали вейларнийские волшебники! Настоящими профессионалами, да.

Тут я вспомнила о том, откуда взяла силу для воззвания к Хранителям.

"Говорят, внезапно истощились запасы энергии, более того — по всей башне ослабли заклинания. Будто кто-то просто выпил магию. Но самое интересное... О, ты должна сама это увидеть!"

Вот значит, как Иеремия и Эдо проникли в усыпальницу Лерьэнов. С ослабленными чарами возни на порядок меньше, чем с "полнокровными".

Я была слишком жадной.

"Хм, а ты можешь кратко рассказать, в чем дело? Может, мне необходимо морально подготовиться".

"Незадолго до того, как твоя группа должны были отправляться в Оэрру... Хел, как у тебя хватило беспечности отбиться от товарищей и заблудиться?"

"Не знаю. Как-то само собой вышло".

В башне действительно легко заплутать. Изнутри она похожа на изъеденный жуками-древоточцами пень. Большая часть коридоров и помещений появилась при переделке церкви в помещение для Порталов — фактически, храм стал первым этажом конструкции, превосходящей его по высоте больше, чем в восемь раз.

Линь думает, я заблудилась? Не знаю, кто сказал ей такое, но заранее ему благодарна.

"Я так и подумала", — тон мыслеголоса Элинь был довольный, как мурчание кошки, объевшейся сметаны. — "По счастью, твою пропажу не обнаружили. Сначала магистр Ленрой затеял спор с эльфелингом, а потом и вовсе вызвал его на поединок. Как понимаешь, стало не до отправки студиозусов на практику".

"Конфликт замяли?"

"Да. Магистр Генрион самолично принёс извинения оэрринцу, а тот был так мил, что даже не потребовал смены группы".

Ещё бы он потребовал! Всем известно, что среди малочисленных волшебников-эльфелингов у слишком многих возникают проблемы с пониманием магической логики. При всей вздорности Ленрой один из лучших в своей области. Ради решения сложной задачи — а обучение нелюдей, несомненно, таковой является, — он с радостью отбросит личную неприязнь.

Некстати я вспомнила разговор таэна и магистра.

Ну, почти отбросит.

"Что было потом?"

"Произошло странное: Порталы погасли, заклинания ослабли, некоторым даже стало худо. Говорят, кто-то сотворит сильное волшебство, может даже запретное. Ему не хватило силы, и он решил взять её взаймы".

Призыв Хранителя не запрещён. Конечно, он редко применяется, но...

Я не совершила ничего предосудительного. Не в этот раз.

"Спустя полчаса северо-западный Портал внезапно открылся. Представляешь, из него вышла девушка — сама белая-белая, а глаза чёрные, как уголь. Несколько мгновений она дышала, а затем упала замертво. Все ужасно перепугались, но магистр Эйлайа заявила, что ничего страшного не произошло, ведь девушка никогда и не была живой. Она кукла! Голем, наподобие наших, но только несравнимо совершеннее. О-о-о, я жду не дождусь результатов исследований по ней!"

Элинь инженер. Механизмы завораживают её разве что чуть меньше, нежели эльфелинги.

"Ничего они не найдут", — хотелось мне передать подруге, но я сдержалась. Не стоит омрачать её искреннюю радость.

Я толкнула камень, и он вызвал лавину. Что же, по крайней мере меня услышали.

"Ты права. Я действительно должна увидеть всё своими глазами".

Порталы — гордость Университета. Они установлены на восьмом, самом верхнем этаже башни. Тайна "быстрых" перемещений на дальние расстояния не открытие магов Вейларнии — задолго до того, как возникло наше королевство, в волшебники Старого Света знали, как использовать пустоту междумирья для путешествий. Если кратко, то есть точки входа и выхода, а между ними — ничего.

Сложность заключается в "открытие" этих точек. Просто проделать отверстие в оболочке Эмьвио Косом тяжело, а удержать его от затягивания необходимое для связывания "входа" и "выхода" время — тем более. Раньше для Перехода даже одного человека требовались усилия от шести до двенадцати сильных магов.

Если же держать одну точку постоянно в полуактивном, "спящем" состоянии, тратить силу для каждого нового Перехода придётся в разы меньше. Если же и место выбрать удобное — например такое, где уже несколько столетий был заточён демон... Как известно, присутствие обитателей Бездны — в любом виде! — губительно для материи Эмьвио Косом. Она распадается от их скверны.

Лерьэн, придумавший Порталы, был очень умён и столь же циничен. Вполне обычное сочетание для этой семьи.

Всего Порталов восемь, по числу сторон света, по ним же они и сориентированы. Выглядят артефакты как рамы для огромных парадных портретов, которые вместо холста обрамляют прозрачную едва колеблющуюся плёнку. Перед каждой активацией трое лучших инженеров производят тщательную проверку и настройку — мгновенные путешествия связаны с опредёлённым риском, и никому не хочется оказаться разрезанным пополам из-за внезапного сбоя.

Я поступила опрометчиво, воспользовавшись запасённой в башне силой. Хвала Владыкам, что никто серьёзно не пострадал.

Когда я переступила порог зала с артефактами, то сначала удивилась множеству собравшемуся в нём магов, и только потом — потухшим Порталам. Вблизи они, даже бездействующие, выглядели внушительно.

"Подумать только, как одна маленькая волшебница сгубила всю эту махину".

— Хел! — Линь бросилась ко мне сразу же, как заметила. Несколько малознакомых мне студиозусов удивлённо на нас посмотрели. Я вздохнула. Не люблю привлекать к себе лишнего внимания. Но когда Элинь рядом, оставаться незаметной очень сложно. Ничего не поделаешь: некоторые люди на всю жизнь сохраняют детскую непосредственность.

— Ага, я тебя тоже рада видеть.

— Магистр Элайя разрешила тебе взглянуть на тело! — радостно доложила Линь. — Кажется, она запомнила тебя с весеннего семинара — мне даже не пришлось её уговаривать.

Я хорошо помнила строгую волшебницу в длинном чёрном платье без рукавов, с глухим воротом и разрезами до середины бедра, во всём, кроме цвета, повторяющем облачение боевой жрицы Жиюнны. Она говорила, что в такой одежде ей удобно работать, но как по мне, ей просто льстило внимание юношей. Впрочем, никаких порочащих слухов про госпожу Элайю по Университету не ходило.

Семинар у неё был по-настоящему интересный... и своеобразный. "Куклы и кукловоды" — так он назывался, и я почерпнула из него множество любопытных вещей. В частности, магистр открыла мне глаза на некоторые действия моей дорогой благородной родни. Как ни странно, но механизмы управления големами и людьми во многом схожи.

"Стала бы Элинь со мной возиться, если бы была знакома не с маской, а с реальной Хеленой?"

— Спасибо, Линь.

— Да ладно тебе! — отмахнулась подруга. — Мне ничего это не стоило. Магистру не хватало помощников, вот я и рассказала про тебя.

Не сказала, но я поняла — люди напуганы. Слухи о таинственном чародее, затем появление странной девушки из Портала... Любому нормальному человеку, будь он хоть трижды магом, станет не по себе.

Как же повезло мастеру Элайе, что я не столь робка, как кажусь.

Над девушкой-куклой кто-то успел поставить Щит Безвременья, простое заклинание из старинной доранлисской школы. Оно не останавливало течение времени на самом деле (это было бы слишком хорошо), а просто затормаживало процессы разложения. Легко пройдя сквозь мерцающий купол, я увидела создание, поставившее в тупик лучших магов Вейларнии.

Широко раскинув руки, на полу серебристого дерева лежала юная девушка, почти девочка. Из-за покроя белого платья она походила на мёртвую бабочку. Бледная кожа, волосы, словно снег, поддёрнутые матовой плёнкой чёрные глаза... Слепая кукла, сломанная игрушка. Чары притормозили её распад, но ненадолго.

"Скоро от неё останется лишь горстка праха. Госпожа Элайя будет расстроена".

Если мне хотели подать знак или передать послание, то просчитались. Я не сильна в загадках.

— Кто же ты? — глупо задавать вопросы вещи, но я не удержалась. — И кто твой хозяин?

Ответом мне было красноречивое молчание.

Преодолев брезгливость, я коснулась бледной руки. На ощупь кожа была холодной, слишком гладкой. Пахло от неё грозой.

"Запах близящихся перемен".

Я наклонилась, чтобы лучше рассмотреть лицо куклы, и тут случилось нечто удивительное: рот девушки приоткрылся, из него выпорхнул и сел мне на руку маленький синий мотылёк. От его крыльев исходило мягкое сияние.

— Ты послание? — мотылёк как мотылёк, только родом явно не из Эмьвио Косом. — Или дар?

Конечно, он мне тоже не ответил, да я и не ждала ответа.

Наши предки-варвары верили, будто душа бабочкой вылетает из уст умирающего. В память об этом мы высекаем изображение красивых, но таких недолговечных крылатых созданий на могильных камнях. Значит ли это...

...я боялась даже произнести про себя то, на что страстно надеялась.

Мотылёк исчез, но я точно знала — он остался со мной. Прекрасный, невероятно щёдрый дар. Душа, вырванная ради меня из небытия.

— Ну как? — жизнерадостный вопрос Линь разорвал нить моих размышлений. — Нашла что-нибудь интересное?

— Нет. Ничего.

— Жаль, — искренне посочувствовала подруга. — Ладно, пойдём перекусим. Ты наверно совсем оголодала.

Есть мне действительно хотелось, так что я согласилась на любезное предложение. Однако уже на пороге зала Порталов меня окликнули со спины:

— Хелена Тэйресская!

Поскольку голос показался знакомым, я обернулась. Память не подвела: моё имя выкрикнул утренний блондин с чёрной тетрадью.

— Это я, но зачем...

— Магистр Ленрой просил передать кое-что, — меня перебили — я проглотила; судя по взволнованному лицу мальчишки, он был опьянён ликованием. Ещё бы! Сам мастер возложил на него миссию. — Из-за блокировки наших Порталов в Оэрру придётся добираться через дейлонский.

У меня подкосились колени.

Дейлон... Королевство с неприступными крепостями, суровыми жителями и дотошными чиновниками. Они сразу поймут, что мои документы — искусная фальшивка. Справленные благородными родичами бумаги хорошо послужили мне на родине, но заграницей... В Старом Свете уже давно отказались от заверяющих личность бумаг, но Дейлон, ближайший дружественный сосед Вейларнии, объявил о своей независимости от Эхтрока сравнительно недавно, и потому всеми добродетелями и пороками молодой страны обладал в полной мере.

Что же делать? Законы в Дейлоне строги, а упоминание имени могущественных в Вейларнии Лерьэнов скорее навредит, чем поможет. Когда-то Дерзкие что-то не поделили с местной королевской семьёй, и с тех пор находятся с ней в вялом противостоянии. Если меня поймают, разразится скандал, причём пострадаю не только я и моя благородная родня, но и мама, папа, Андрэ...

— Кажется я случайно положила в сумку зеркало, — сказала я подруге. — Теперь точно не проверить, вещи уже в Оэрре, но ты ведь знаешь, какая это плохая примета... Глупо, но у меня дурное предчувствие.

— О, Хел, ты такая чувствительная! Чуть что, сразу бледнеешь и за сердце хватаешься. Принести воды?

— Да, если тебе нетрудно.

— Я мигом!

Линь убежала, а я присела на скамью, прикрыла рукой глаза и лихорадочно принялась перебирать варианты действий. Более-менее логичным казалось отказаться от учёбы в Университете и вернуться в Тэйрес, к родителям. Мне пришло на ум даже не вызывающая подозрений формулировка заявления об уходе, как вдруг...

— Хватит вести себя как дура. — этот голос... я определённо его знала. Но он точно не принадлежал никому из моих малочисленных друзей и приятелей.

— Как ты меня назвал? — Хелена Альноэн не из тех, кто безропотно сносит оскорбления.

— Дурой я тебя назвал. И могу повторить это столько раз, сколько потребуется, чтобы ты прекратила её изображать.

Я убрала ладонь с лица и одарила яростным взглядом Шэйна-золотого-мальчика.

— Какая честь для меня! Ты-таки снизошёл до разговора со мной. Правда, тут же полез издеваться... Фи! Я надеялась на более изящное ухаживание. Или тебе нравятся девичьи слёзы? Я права, Шэ...

— Хватит паясничать! — грубо оборвал меня Шэйн и резко схватил за руку.

— Что ты делаешь, — прошипела я, — со стороны можно подумать, будто мы...

— Не льсти себе — на нас никто не смотрит. А даже если подумают, что с того? Ты же всё равно уходить из Университета собралась. Можешь уже не печься о добром имени.

— Откуда ты знаешь? Неужели в голову мою залез?

Шэйн нервно рассмеялся. Наш разговор и то, что за ним стояло, явно не доставлял ему удовольствия.

— Как будто мне делать нечего. Я бы оставил всё как есть, но тебе желают помочь — моими руками. Даже подружке твоей соврать пришлось, чтобы она не подняла шум.

"Я всегда подозревала: ты, Шэйн, тот ещё фрукт. Хотелось бы мне открыть твой шкаф и изучить хранящиеся в нём скелеты. Но спасибо за ложь Линь. Это было... мило".

— Могу я узнать...

— Мне приказывает та, что когда-то распоряжалась твоей жизнью, — угрюмо и торжественно произнёс Шэйн, предвосхитя мой вопрос.

— Ты Посвящённый! — ахнула я.

— Не ори, дура, — шикнул на меня староста. — Я не хочу раскрывать себя. К тому же мой ранг намного превосходит твой — бывший твой. Терпеть не могу фамильярности.

— Но почему Госпожа Жиюнна решила помочь мне?

"Мы ведь расстались... не без обид".

— Умолкни и следуй за мной, болтливая женщина, — раздражённо бросил жрец. — И даже не надейся на объяснения: ты не получишь от меня ответов и на десятую часть своих глупых вопросов.

Иного выхода, кроме как подчиниться, я не видела. Богиня имела на меня планы, а простые смертные — даже владеющие магией — не могут противостоять воле Владык.

-11-

Умей принимать жертвы.

Одиннадцатое правило, поведанное маленькой Хелене человеком с золотыми глазами.

Семья Шэйна жила в особняке на территории Университета. Его отец занимал старинную, наследственную и насквозь парадную должность королевского смотрителя. Положение родителя не давала старосте лексимиков каких-либо особых преимуществ, однако оно чудно дополняло его высокомерие и язвительность в вызывающем жгучую ненависть однокурсников букете. Сказать, что Шэйна не любили, значит покривить душой. Лишь из-за присущего юности человеколюбия сверстники не желали ему смерти — только увечий. Серьёзных.