Конечно не хватает информации по площадям, но у меня нержавейки семь пачек по 36 листов, а это около 780 квадратных метров. Хватит даже потолки покрыть в предбаннике ханского дворца. Кстати, надо взять несколько пачек стального 35-го уголка. Иди знай, вдруг каркас нужен будет. Вообще заварил я кашу, возни много, надо инструмент везти, лист придётся подрезать. А как отнесутся басурмане к стучащему генератору. Нет — это отпадает. Значит будем выкручиваться ручным инструментом. У меня есть ножницы по металлу, но они не возьмут нержавейку лист 1.2 мм. Скорее зубилом прорублю.

Я понимаю, что это авантюра. Но мне позарез нужны деньги на развитие. Их хроническая нехватка душит все мои начинания.

Мы торопились, я нанял Якшу Зайца и его лодку с экипажем. С собой беру естественно Пахомку с Шудой и десяток дружины во главе с Литвином. Они будут изображать охрану, а я пойду инкогнито. Просто как мастер, грек недоверчиво меня выслушал, но согласился с моими доводами. Трудно будет объяснить, почему князь работает как мастеровой.

Нашу лодку переняли два ханских струга, это мы оговорили заранее, никто не отменял разбой на дорогах и реках.

К моему удивлению работать предстоит не в Казани, её мы по утру оставили по правому борту. Оказывается, что Ибрагим-хан довольно тщеславен и ему не дают спокойно спать лавры его монгольских предков, завоевавших полмира. Загорелось хану отстроить на берегах великой реки свою личную резиденцию, куда не стыдно будет привести именитых гостей с востока.

На нескольких гектарах раскинулся комплекс зданий в разной степени готовности. Некоторые уже были отделаны розоватым ракушечником, очень красиво в лучах восходящего солнца. Никакого дерева, только камень используется в строительстве. Для этого построили приличных размеров пристань, к которой в данный момент были пришвартованы два судна. Рабочие суетились, перекатывая бочки по сходням. Я заметил, что в отдалении лежат каменные блоки, разгруженные прежде.

Нашу лодку сразу взяли под охрану, Юргас с дружинниками повели нашу троицу к месту проживания.

Ну, в принципе неплохо. Нам выделили большой шатёр. В нём были наброшены шкуры, так что спать можно. Ещё бы насекомые не досаждали, было бы прекрасно.

Хм, я не ожидал такого размаха работ. Мне показали зал, где нам предстоит работать. Грек растворился и я его с момента приплытия не видел. Зато нам придали местного прораба и группу рабочих — невольников. Татарин отзывался на имя Рашид и его задача — контроль нашей работы. Ну и помощь, само собой.

Обмерив помещение я понял, что листа не хватит на все их хотелки. Зал торжеств был большой с претензией на монументальность. Чтобы подавить роскошью. Придётся выкручиваться. Общались мы через переводчика, я же типа немчина, нанятый мастер и на русском не особо, так — пару фраз.

Времени у меня в обрез, осень на дворе и надо успеть до холодов вернуться.

Ну да, дальнейшая работа показала, что я не успею вернуться по воде.

Пришлось подгонять бригаду каменщиков, чтобы они оперативнее ровняли стены. Лист я буду клеить на рыбий клей, который варят здесь из отходов рыбного производства. Я попробовал, он неплохо держит металл.

По подготовленному проекту мы не будем покрывать все стены, часть будет задрапирована богатой тканью. Главное — это передняя часть зала, где будет находиться ханский трон.

Мне было не важно, куда запропастился нужный мне клей и где обещанная вторая бригада рабочих. Я орал на остолбеневшего Рашида. Тот и сам понял по отношению ко мне дружинников, что я важный человек, поэтому не спорил и растерянно разводил руками.

Ну как можно с ними работать, договорились же с вечера. Какая необязательность, разводит ручками, всё у него не так, как у людей.

Моя душа рвётся в Тверь, откуда пока никаких новостей не поступало.

Стены на семьдесят процентов закончены и подсобники сразу закрывают их дешёвой тканью, чтобы не попортить и не запачкать.

Я же мучаюсь с потолком. Придётся делать что-то типа подшивного. Уж больно не ровный он получился, выравнивать долго и тяжело. А если из стального уголка закрепить каркас, то на него можно подвешивать и зеркальный лист.

Вот только как крепить, у меня ни дрели, ни метизов нет. Вру, шурупы-саморезы малёхо есть я и их использую там где выхода нет.

Посоветовавшись с Рашидом я нашёл выход. Местные забивали клинья в камень потолка, и затем притягивали уголки проволокой. Так мне удалось создать каркас для потолка. А там уже дело техники, тот же клей и клинья позволили закрепить листы.

Уже выпал первый снег, когда я понял, что мы на финише. Два месяца заняла работа. Я видеть не могу эту юрту с её вшами и клопами которых не вытурить оттуда, из-под вонючих шкур. Меня начало всё раздражать. Каждый день баранина, а душа просила горячего супчика и пирогов с капустой. Мы были на положении не совсем вольных, я понимал, что нас не отпустят, пока не закончим.

Доделки заняли еще седьмицу, а потом я увидел самого хана.

Ибрагим-хан не производил особого впечатления. Полноватый небольшого роста на кривых ножках, он во главе большой процессии вошёл в помещении. Пришлось мне падать ниц в унизительной позе. Только дворянам дозволялось стоят при хане. А я кто? Правильно, работяга.

Судя по расплывшейся в улыбке морде, его ханское величество довольно. Я заметил в свите и моего грека. Тот, сын ослицы, даже не показал, что знает меня.

По результатам наказали переделать участок работы в углу, откуда предусматривался торжественный выход правителя со свитой к гостям.

Последующая приёмка прошла успешно, накануне рабочие по моей указке натёрли листы. Я дал подробные указания, как ухаживать за нержавейкой. Хлопковой тонкой тканью, смоченной в обычной воде, протирать и насухо вытирать. И всё, никаких протираний вином и прочим непотребством. Сейчас зал выглядит неплохо, зеркальные стены частично задрапированы тяжёлой парчой, бархатом и атласом. Тоже касается и потолка.

До последнего не верил, что нас отпустят. Но видимо грек вставил пару слов, намекнув босу на пользу дальнейшего сотрудничества. Это была авантюра чистой воды. И ещё я понял, что меня кинули как лоха, как щенка несмышлёного обвели вокруг пальца.

Фраза про осла с золотом была не в фигуральном, а в реальном смысле. Уверен, что хан отдал бы и пуд и два золота, чтобы у него единственного была такая красота. Но мой взгляд приёмный зал получился аляповато. Огоньки от светильников, отражаясь от панелей слепили глаза, лично мне хотелось побыстрее выйти оттуда, начинала болеть голова. Но, не спорю, необычно и подавляет всех, кто входит туда в первый раз.

По некотором размышлении и переговорив с греком я решил, что и хорошо, что не запросил больше. Мне бы пообещали, и даже выдали бы на руки. Но домой я бы точно не добрался. А так, лежат в Хлынове мои денежки и не собирается хан из-за них пачкаться.

Это купец Христофор и довёл до моего сведения. Не знаю, что он получит за труды от Ибрагим-хана, но явно что-то повесомее моего.

Поэтому довольный грек и согласился помочь мне в моём деле. Мои парни погрузились в двое саней и мы тронулись в путь. Лёд пока ещё не окреп настолько, чтобы держать надёжно вес гружённых саней, поэтому мы прижимались к берегу.

Мурза Улугбек оказался совсем молодым мужчиной. Его стойбище находилось недалеко от берега. Грек вёл с ним какие-то дела и порекомендовал переговорить с ним.

Я уже перестал шифроваться и переоделся в своё, княжеское. Не стал бы мурза на равных общаться с ремесленником. А вот князя он уважил, прямо при нас зарезали овцу и сейчас на костре весело потрескивал огонь и слуги подвесили казан, где будет вариться мясо.

Собственно что поведал мне ранее Христофор.

"Мурза Улугбек из довольно знатного и многочисленного рода. Но вот беды уже несколько зим преследуют его род. Сначала отец сделал ставку не на того правителя и в результате, когда к власти пришёл Ибрагим-хан, его род оказался в опале. Потом был падёж скота от мора, отец с братьями, чтобы поправить положение рода отправились в набег. По привычной схеме пошли на запад. Но когда неудача приходит, от неё не убежать. Напоролись они на достойного противника, попали в подготовленную засаду. Из ближайшей родни никто не спасся и Улугбек оказался единственным из семьи мужчиной, к кому и перешла власть. Вот только положение у него непростое. Тут уже речь о выживании, соседи присматриваются к родовым землям, покушаясь на плодородные пастбища в пойме реки."

Я не стал растекаться мыслью, предложил мурзе поработать на меня. Ему предстоит немного заняться для разнообразия мирным трудом, засеять свои участки коноплёй и разбить в степи пасеки. Естественно всё это буду делать я и мои люди. А мурза будет выделять невольников и обеспечивать охрану.

Дело это не быстрое, я не планирую мгновенную отдачу. Дай-то бог через пару-тройку лет заработать в полную силу.

Молодой мурза оказался очень склонен к лести и мне удалось заключить с ним устный договор. При Христофоре стукнули по рукам, подтвердив намерения. Тут как раз подошла шурпа и нам налили в кисюшки наваристый бульон. А на лепёшки выложили отварное мясо.

Фотиади сопроводил нас до Хлынова и подтвердил, что деньги теперь наши. Для меня это громадные средства, например здесь в Хлынове я могу на них выкупить всю улицу в центре города. В знак благодарности я подарил ему настоящее зеркало. Пять таких я снял с грузовика при попадании сюда. Это уже второе, которое я отдаю за помощь.

— Как пропала? Почему пропала?

— Алексей я не знаю, но обещаю завтра же всё разузнать.

Чёрт, я приехал в Тверь и сразу навестил своего хорошего знакомого. А тот вместо того, чтобы поведать про интересующую меня особу, начал рассказывать об успехах и готовящемся венчании Михаила Борисовича с литовской невестой. Я конечно очень рад за них, но куда делась княжна Анна.

На следующий день господин Шестаков, княжий советник и по совместительству главный дипломат, задумчиво теребит седую бороду.

— Ничего не понимаю, ещё в воскресенье её видели на заутрене в храме, а со вчерашнего дня она как в воду провалилась. Слуги говорят, что у чёрного входа видели закрытый возок. Возможно в нём её увезли.

— Василий Гаврилович, а не могла она сама решить сбежать, подальше от всех этих интриг.

— Сбежать? А зачем? У неё был статус гости и она не была под надзором. Захотела бы, давно сама уехала. Все бы только рады были. Она и так здесь на птичьих правах проживала. Когда договор порушили, вместо княжеской невесты стала просто гостьей с непонятными перспективами. Её держали, пока рассчитывали выдать за тебя. А поскольку ты милок исчез, то видимо кому-то она стала мешать.

— Кому? Борису Александровичу? Или родному дядюшке?

— Не знаю, о таких вещах не говорят. Но думаю, что нашему нет причин переживать. Всегда мог бы выпроводить на улицу. Я слышал, что Анне предлагали неплохие партии. Вот боярин Кошкин хотел за сына сосватать. С одной стороны бесприданница, с другой польская кровь, дальняя родственница самого Владислава. А тот состоял в родстве с французскими королями. Понимать надо, — закончил спич пожилой мужчина.

За последующий день мы смогли стать на верный путь. Всё-таки деньги открывают любые замочки. Челядь не принято замечать, как тени они снуют по дому. Но вот у них-то есть и глаза и уши. Удалось узнать, что княжна уехала по собственной воле. За ней приехал иноземец, по виду поляк. Что-то говорил про монастырь. Теперь становилось понятно.

Краткий визит в немецкую слободу и встреча с католическим священником придала немного ясности.

Падре сначала категорически отказывался говорить со мной о делах церкви, но после щедрого пожертвования задумался.

— Я так думаю, мой друг, что ту даму, про которую мы сейчас говорим, могли отправить в монастырь святой Бригитты, что находится на полпути между Смоленском и Мстиславлем. Не думаю, что её отправят в Мазовию. А ближе этого аббатства нет женских монастырей.

Я во главе своего десятка вылетел за ворота города. Может и зря тронулись под вечер, но приходится поторапливаться. Сам себе я напоминаю пылкого гасконца торопящегося на встречу с Констанцией.

Успокоившийся от скачки решил не порочь горячку. Если мы правильно угадали направление, то успеем перехватить возок. В любом случае, даже если она уже в монастыре, не постригут же её в тот же день в невесты Христовы. Это всегда занимает время.

Остановились уже в темноте в небольшой деревеньке, расспросив хозяина приютившего нас узнали, что на днях похожий экипаж не проезжал.

До Смоленска почти 170 верст. Для экипажа, который влечёт одна лошадь, нужно по-крайней мере пять-шесть дней. Это если не погонять. А потом ещё день после Смоленска до самого аббатства.

Мы отстаём почти на три дня. Но можем перехватить их за Смоленском. А вот на следующий день в крупном селе на постоялом дворе нам подтвердили, что похожая дама останавливалась. С нею была служанка и два господина. Похоже мы на верном пути.

Чёрт, я так стремился к этой девушке, что когда нахожусь в паре дней пути от неё, вдруг на меня накатила апатия. А почему я решил, что она обрадуется моему появлению. А может быть полячка сама стремится в монастырь. Наверняка дядюшка устроит её на начальствующую должность. Для подобных персон в монастырях создавали исключительные условия. Монархи обожали сплавлять бывших жёнушек, которые порядком надоели в монастырь. Приняла постриг и всё, уже не относишься к миру. Только Христу принадлежишь. Была допустим Марфа Васильевна, а стала инокиня Досифея. Вроде как Марфы никогда и не было. Зато невеста Христова Досифея живёт в палатах люкс и имеет личную прислугу и обширную библиотеку.

И вообще, что я о ней знаю. Недурна собой, образованна. Всё, о своей жизни она никогда не рассказывала. В меру романтична, как и все её сверстницы. Грезит о высоких чувствах, но выйдет за муж по указанию папеньки или дядюшки. А может ей подыскали подходящую партию? От вопросов голова пухнет, но надо довести дело до конца.

За день мы проходило не менее 70 вёрст и страшно уставали к концу дня. Ребята говорят, что надо бы лошадей поберечь и дать им день роздыху. Но мы буквально движемся по их следам.

Кавалькада свернула с наезженной трассы на Смоленск и мы взяли южнее. Здесь идёт менее накатанная дорога до Мстиславля. Встречные подсказали, что до нужного нам аббатства осталось вёрст пятьдесят. Поэтому приняли решение заночевать в селе. Здесь имеется постоялый двор и мы сможем дать лошадям передохнуть. Ежели мы не угадали с направлением, то посетив монастырь вернёмся на прежнюю дорогу. Тогда значить Анну везут в Польшу.

Отдав указания я с Юргасом направился к себе в комнату. Мои люди устроены, а меня что-то стало знобить к вечеру, наверное сказался высокий темп передвижения. Трактирщик на наши вопросы ответил отрицательно, не проезжали искомые нам люди.