Амулет. Начало

Когда опоздание команды гриффиндорцев уже вышло за любые рамки приличия, на лестнице, ведущей в зал наград, раздались голоса.

Гарри скривился. Ученики Гриффиндора были в своём репертуаре. Было странно, что, несмотря на крики, способные разбудить пол замка, их ещё никто не поймал. Голоса приближались, и Гарри с удивлением сумел разобрать в этом гвалте голос Гермионы.

— Невилл, надо сейчас же возвращаться в гостиную! Иначе с Гриффиндора снимут баллы, а нас накажут!

— Замолчи! — не выдержав напора девочки, сорвался Рон.

— Но...

— Молчать!

Со стороны гриффиндорцев послышался обиженный всхлип.

Наконец Невилл, Рон, Дин и Гермиона преодолели последние метры и оказались в зале наград.

Даже в полной темноте юный маг заметил покрасневшие глаза девочки.

В почувствовал, как в его груди медленно закипела злость.

"Что ты там говорил о создании репутации заядлого дуэлянта?"

"О, похоже, ты придумал что-то интересное!" — наставник был явно заинтригован.

"Ничего такого. Просто, а что если мне сразиться не только с Лонгботтомом, но и с Уизли?"

"Зачем?"

"Что зачем?" — вопрос амулета загнал юного мага в тупик.

"Зачем нам дуэль с Уизли?"

"Он наш враг! Именно он вчера чуть не украл тебя! Чёртов вор! Марионетка Дамблдора!"

"Раньше тебя это не трогало. Я хочу, что бы ты обосновал свой гнев".

"Он заставил Герми плакать", — упавшим голосом сказал Гарри.

"Уже ближе к истине, но всё равно не понятно, почему ты так разозлился?"

"Почему? Почему! Гермиона Грейнджер — моя!" — мысленно закричал мальчик и тут же сам испугался своих слов.

"Вот так-то лучше. А теперь иди и покажи им, чего стоит тёмный лорд Поттер!"

"Ты не будешь меня отговаривать?"

"Зачем? Сегодня ты уже выучил очень ценный урок. Так что можешь развлекаться".

Собравшись с мыслями Гарри, вернулся к реальности.

Гриффиндорцы уже заняли место прямо напротив студентов Когтеврана. Невилл сверлил его взглядом, но пока не спешил атаковать.

Похоже, Лонгботтому хватило ума перед боем ознакомиться с дуэльным кодексом. А жаль. Такого нарушения протокола и насмешки над традициями аристократия бы ему не простила. Вход в высшее общество Невиллу был бы навсегда заказан. Но он всё же сумел сдержаться.

Начался стандартный ритуал.

Секунданты по очереди предлагали противникам забыть обиды и помириться. Завершив все формальности, секунданты перевели свой взгляд на дуэлянтов.

Началась их часть представления.

Неуверенно отвесив ему ритуальный поклон, Невилл поднял палочку и стал ждать.

Гарри неспешно повторил действие противника, после чего сделал сложный жест своей палочкой, который можно было перевести как крайнюю степень презрения к оппоненту.

Похоже, Лонгботтом сумел правильно расшифровать знак, поскольку он стремительно покраснел и тяжело задышал.

— Начинаете на счёт три, — сказал Майкл — Раз, два, три!

Как только дали отмашку, Невилл выкрикнул:

— Петрификус Тоталус.

Гарри не стал даже пытаться уклониться. Лишь сухо произнёс:

— Протего.

Возникший между мальчиками магический щит с лёгкостью отразил "связывающее" заклинание назад.

Невилл не успел ничего предпринять. Мгновение, и дважды за сутки обездвиженный гриффиндорец уже лежит посреди зала. Но при этом его палочка осталась плотно прижата к телу, а значит, формально дуэль можно было продолжать.

Убрав щит, Гарри с наслаждением произнёс:

— Титилландо. — Выпуская заклинание щекотки в сторону парализованного Лонгботтома.

Тело мальчика мелко затряслось, послышались жалобные стоны. Кто-то скажет, что заклинание щекотки безвредно, но, по мнению амулета, при долгом использовании оно вполне может стать светлым аналогом Круцио.

Через пять минут цвет лица Невилл приобрёл томатный оттенок, а сам он стал задыхаться. На все призывы наблюдателей прервать дуэль Гарри лишь показывал на палочку, зажатую в руке противника.

Первым не выдержал Рон. Вскинув палочку, он выпустил в сторону Когтеврана сноп искр.

В этот раз Гарри не стал играть со своей жертвой. Мгновение, и Рон Уизли уже лежит рядом с Лонгботтомом.

— Инкарцерус, — закончил комбинацию Гарри, снимая с Невилла чары щекотки. Крепкие канаты надёжно связали двух оглушённых мальчиков вместе.

— Мне кажется, или мой оппонент только что нарушил правила? — спокойно спросил у Майкла Гарри.

— Да. Рон Уизли, вмешавшись в дуэль, нарушил регламент. Победитель Гарри Поттер, — объявил друг завершение дуэли, после чего показал на лежащих гриффиндорцев. — А что будем делать с ними?

— Ничего. Заклятие спадёт к утру.

— Может, освободишь их?

— Нет. Именно в транспортировке проигравшего и заключается главная обязанность секунданта, а Рон её нагло нарушил. Обязанность, о которой он полностью забыл. А теперь идём отсюда, не хочу попасться Филчу.

Но уйти когтевранцам не дала вставшая на их пути Гермиона.

— Гарри, отпусти их!

— Зачем, Герми? Они заслужили это.

— Может быть, но если их поймают, то у Гриффиндора могут возникнуть проблемы.

— Они должны были подумать об этом до того, как затевать со мной дуэль.

Но, посмотрев в полные решимости глаза девочки, всё же полез в карман за палочкой.

— Вот и всё, — сказал юный маг, развеивая путы. — Они очнутся минут через десять. Дальше сами. Теперь всё зависит от них. Сумеют ли они незаметно вернуться в башню Гриффиндора или попадутся Филчу, мне, если честно, всё равно. Кстати, передай этим олухам, когда очнутся, что ещё раз полезут ко мне с пустыми обвинениями, так легко не отделаются. А теперь извини, Герми, я должен идти.

И, развернувшись, начал медленно пробираться в сторону гостиной Когтеврана.

По пути в башню на лице Гарри Поттера играла еле уловимая улыбка.

День закончился просто замечательно. Жаль, конечно, что не удалось подловить Невилла на нарушении дуэльного кодекса, но младший Уизли тоже неплохо. Надо же было додуматься секунданту влезть в бой прямо по середине дуэли.

Завтра же надо будет отправить это воспоминание Томасу. Он поговорит с кем надо, и уже через неделю все заинтересованные лица будут знать о поступке Рона Уизли.

Юному магу было даже немного его жаль.

Получить волчий билет в столь юном возрасте и навсегда распрощаться с мечтой о блестящей карьере было сродни катастрофе. Но с другой стороны, на взгляд Гарри, наказание было справедливо. Рон заставил страдать ЕГО Герми, а он лишит наглеца будущего.

Всё честно.

19 Сентября

— Значит, мы договорились? — спросил Гарри у странного существа, сидящего на кровати.

— Да, сэр! Великий Гарри Поттер может рассчитывать на старого Нильса! Всё будет готово к указанному сроку! Нильс сам проследит за этим! — Маленький человечек с ушами летучей мыши, закутанный с головы до ног в простыню, затряс головой с такой скоростью, что показалось, что она сейчас оторвётся.

— Отлично. И помни, Нильс, я рассчитываю на тебя. А теперь ступай.

Эльф с тихим хлопком покинул комнату мальчика.

Гарри облегчённо вздохнул. Беседа со старейшиной домовых эльфов Хогвартса как всегда оказалась очень выматывающей. Главной проблемой в общении с домовиками было их слишком сильное, подчас просто непомерное желание услужить хозяину. Ему потребовалось полчаса, чтобы вбить в голову Нильса, что от него необходимо и в каких количествах.

Но, похоже, у него получилось.

"Интересно, все домовые эльфы такие, или мне попался исключительно услужливый представитель данного вида?"

"Я же рассказывал тебе историю появления домовых эльфов. Услужить хозяину для них основной инстинкт. Они по-другому просто не могут".

"Понимаю, но кажется, он всё же понял необходимый масштаб".

"Не загадывай наперёд. Надо будет сходить проверить, как идёт подготовка. Да и перед началом стоит убедиться, что всё в порядке. Хотя это домовики, они плохо работать просто не умеют".

Гермиона проснулась рано. Из-за вчерашнего события она легла спать очень поздно, поэтому не выспалась.

Всю дорогу до башни Гриффиндора за ними по пятам шёл Филч. Удалось оторваться только после того, как гриффиндорцы случайно попали в запретный коридор.

Ужас, охвативший Гермиону при виде цербера, было трудно описать словами, но каким-то чудом они всё же смогли выбраться из запретной зоны.

Когда она дошла до спальни прошлой ночью, сердце ее готово было выскочить. Девочка очень боялась, что их поймают и лишат баллов. А может и того хуже — исключат из школы. Настроение было невеселым, но потом она вспомнила, какое сегодня число.

19 сентября. Ее день рождения!

От этого сначала на душе расцвело, но потом Гермиона поняла, что это будет самый скучный день рождения. Родители дома. А в Хогвартсе никто не знает, когда у девочки день рождения.

От этого на душе стало очень тоскливо и одиноко. Она бросила взгляд на тумбочку. Там лежала небольшая коробка, завернутая в бумагу.

Гермиона взяла ее и, разорвав бумагу, посмотрела, что было внутри. Это был подарок от родителей. Там лежали письмо и книга. Девочка отложила книгу с письмом в тумбочку.

Одевшись в школьную форму, Гермиона взяла "Историю Хогвартса", спустилась в гостиную Гриффиндора и погрузилась в чтение.

Когда она оторвала взгляд от книги, то поняла, что опоздала на завтрак, и если не поспешит, то опоздает на первый урок. Гермиона поднялась в спальню, схватила сумку и побежала на Трансфигурацию.

Всё утро девятнадцатого сентября Гарри был как на иголках, слушая преподавателей вполуха. Хотя основные приготовления взяли на себя домовые эльфы, юный маг все же немного беспокоился.

Несмотря на всю эту историю с дуэлью, Гарри ни на секунду не позволял забыть себе о своих главных приоритетах. Конечно, прошлой ночью бить Невилла было увлекательно, и это помогло ему выпустить накопившееся раздражение. Но сегодняшнее мероприятие было для мальчика важнее десятка поединков.

"Нервничаешь? Сегодня исторический день, мой юный ученик".

"Немного, — признался Гарри. — Мне хочется, что бы всё прошло идеально".

"Не переживай. Домовики сделают всё в срок", — попытался успокоить его амулет.

"Знаю! Просто всё равно волнуюсь".

"Поверь, твою принцессу ожидает незабываемый день".

Юный маг хотел возразить, но почему-то промолчал. Всё же после вчерашней ночи он многое переосмыслил и понял, что наставник может как всегда оказаться прав.

Этот день для Гермионы ничем не отличался от других.

Придя в кабинет Трансфигурации, девочка сразу увидела троих ребят — Невилла, Рона и Дина. Они беззаботно болтали. По их виду было понятно, что за последствия вчерашней ночи ребята не переживали.

Девочка нахмурилась и прошла к своей парте. Прозвенел звонок, и в кабинет вошла профессор МакГонагалл. Вот тут у Гермионы замерло сердце. Она очень боялась, что кто-то видел их этой ночью и расскажет все ее декану. Но даже если профессор что-то знала, то виду не подала. Хмуро оглядев класс, она начала урок.

До звонка девочка просидела как на иголках. Когда наконец-то прозвенел колокол, оповещающий о конце занятия, Гермиона быстро собрала вещи, схватила в сумку и поспешила выбежать из кабинета.

Когда она вышла, то не смогла сдержать облегченного выдоха. У нее камень с души свалился.

Весь оставшийся день Гермиона провела как обычно, выполняла на уроках все задания и получала заслуженные баллы, очень нужные Гриффиндору.

Профессор Флитвик встретил Гарри довольно радушно, но узнав, зачем "юное дарование" пожаловало к нему, угрюмо замолчал, после чего, пристально смотря в глаза мальчику, произнёс:

— Мистер Поттер, Вы понимаете, что ваша просьба идёт в разрез с правилами школы?

— Понимаю, профессор. Но и Вы поймите меня. От своих планов я не отступлю. Я мог бы сделать это и без вашего на то ведома, но всё же решил проявить сознательность и поставить вас в известность. Я не прошу вас ни о чём, что могло бы поставить под сомнение вашу честь или репутацию. Завтра можете наказать меня по всей строгости, но сегодня, пожалуйста, помогите мне.

— Хорошо, мистер Поттер. Я согласен, но сначала получите одобрение профессора МакГонагалл.

Разговор с профессором МакГонагалл был самой слабой частью всего плана. Конечно, можно было обойтись и без него, но Гарри хотелось, что бы всё прошло как можно лучше. Где-то глубоко в душе он надеялся, что Герми не забудет этот день никогда. К сожалению, наказание за самоволку никак не вписывались в планы идеального вечера.

К удивлению юного мага, "железная леди" магического мира отреагировала на его предложение довольно спокойно и даже скупо похвалила мальчика.

На ошарашенный взгляд мальчика, профессор только печально улыбнулась.

— Мистер Поттер, мы все когда-то были молодыми. Мисс Грейнджер повезло, что у неё появился такой замечательный друг, как Вы.

— Вы поможете?

— Жду вас и мисс Грейнджер у главных ворот к пяти часам. Не опаздывайте, мистер Поттер. А то я разочаруюсь в вас.

После уроков Гермиона пошла в библиотеку.

Так как задали много, девочка обложилась учебниками и делала домашнее задание. Написала доклад по Зельеварению, отработала заклинание, заданное Флитвиком и решила почитать.

Найдя на полке какую-то толстую книгу, девочка погрузилась в чтение и не заметила, как быстро пролетело время.

Ближе к вечеру Гарри отправился на поиски Герми. Впрочем, поисками это можно было назвать лишь условно. А именно, надо было точно узнать, за каким из книжных стеллажей притаилась гриффиндорка.

Найдя её читающей за столом, маг тихо подошёл к ней сзади и положил руку на плечо девочки.

— Гарри? — вздрогнув, спросила Гермиона, отрывая глаза от толстого фолианта.

— Привет. Как вчера добрались до башни?

— По дороге нас чуть не поймал Филч, а затем...

Дальше пошёл увлекательный, наполненный эмоциями рассказ о побеге от сторожа и встрече гриффиндорцев с цербером.

С каждой секундой эта история нравилась Гарри всё меньше. Таких совпадений просто не бывает. Даже дилетанту было понятно, что их вели на всём протяжение пути. Похоже, директор устал ждать его реакции на подсунутую к Хагриду статью и решил попытаться надавить на него через Гермиону.

Но сегодня мальчику меньше всего хотелось отвлекаться на интриги Дамблдора. Мгновенно отбросив в сторону сомнения, Гарри решил разобраться с новым замыслом интригана завтра, а сегодня посвятить этот вечер исключительно этой молодой и безумно очаровательной волшебнице.

Взглянув на часы и убедившись, что время, назначенное профессором, стремительно приближается, Гарри произнёс:

— Заканчивай, Герми. Нас ждут.

— Где? — на лице девочки проступили следы недоумения.

— Увидишь, — хитро улыбнулся в ответ когтевранец.

От чтения ее отвлек Гарри. Он спросил, как они вчера ночью дошли до башни, и девочка во всех красках поведала ему эту крайне занимательную историю.

Во время рассказа лицо Гарри меняло выражение с обеспокоенного на крайне встревоженное, в конце приобрело очень сердитое выражение.