Рик Часть2 Ключ.

— Кто ещё может добавить? — спросил после доклада Отвёртки. — Какие-нибудь соображения, как нам действовать.

Мурло кашлянул и поднял руку.

— Если принять направления относительно голограммы — право и лево, те, кто напротив, естественно, зеркально, кто по бокам: вперёд — назад либо назад — вперёд. То есть направления попрошу воспринять по мне: где моя правая рука — вправо, левая — влево. Никто не против? — совсем не в тему спросил он.

— Давай уже, что там тебе в голову пришло? — нетерпеливо поторопил Мишаня. — Итак уже трубы горят от нехватки идей.

— Да нет же, — невозмутимо продолжил Мурло, — это я предложил ввести для удобства обсуждения. А идеи... Кто нам будет противостоять?

— Гады.

— Кто?!

— Гады...

— Гады?!

— За что?!

Я воспроизвожу одновременные восклицания остальных участников совещания помимо меня с Мишаней. Из чего следует, что о гадах как минимум наслышаны, а вопросительно-возмущённые интонации говорили всё, что они думали об организаторах поединка, участниках с обоих сторон и родителях, так не вовремя пожелавших размножиться. Если бы вы ещё дорисовали на стене углём потрясённые лица (на кирпичной стене) с тремя практически идеально круглыми дырами глаз и рта и деформированным детским почерком черепа, то вы бы поняли, каким потоком слов после разразились мы с Мишаней. И "гады" — это было самое безобидное.

— Стоп! — воскликнул я, когда понял, что в этой битве на лучшее и сочнейшее ругательство победители не сыщутся, а будет вязкая слюна товарища на щеке, воспаление барабанных перепонок и крепотура языка. — А теперь объясните, кто это такие — наши соперники.

— Быстрые... Сильные... Страшные... Ужасные... Крепкие... — сорвались в многообещающих эпитетах самые впечатлительные — Отвёртка, Фиалка и Гермес.

— Ну?! — повернулись мы с Мишаней к "крепкому орешку", Мурло.

— Согласен.

— Опа! — хорошо хоть ближе к сиденью находится задница, а то б и лица разбили. — Всё так плохо?

— Где-то я уже слышал этот вопрос, — поехидствовал я.

Мурло пожал плечами.

— Гады действительно физически превосходят человека. Они... — задумчиво поднял глаза, — более совершенные бойцы. Выносливые, подвижные, терпеливые, опасные. Единственное преимущество человека, — он усмехнулся, — это скорость на прямой дистанции. Поэтому, — глянул на карту, — пока вижу два варианта действий: либо идти вправо, так сказать, ближе к кухне — там коридоров изобилие, и они запутанней, либо влево — к Арсеналу, хоть там пространства и поменьше, зато оно хорошо охраняется и при пересечении границы... — он многозначительно посмотрел на меня, — возможны различные непредвиденные ситуации.

Вот оно! Хорошая идея, надо обмозговать... И в сердцах сплюнул — нас ведь наверняка прослушивают, просматривают и в задницу... Ну, как можно тут что-то спланировать?! Спокойно. Неразрешимых задач не бывает.

— А откуда они вообще в Замке взялись? — решил я сменить тему. — Это ведь... инопланетяне? — полуутвердительно уточнил я.

— Но мы ведь тоже с разных планет? — недоумённо и вопросительно пропищала Фиалка.

— На людей они не похожи, — расхрабрился Гермес. — Они такие — во! и во! — добавил себе массы в ширь и ввысь и скорчил страшную рожу.

— Понятно, — по инерции бросил я, глядя в стол и пытаясь обсосать наметившиеся идеи. — Вернее, ничего не понятно, — поднял глаза.

Гермес виновато пожал плечами.

— Говорят, гады появились уже командой и участвовали в какой-то игре и то ли проиграли — и остались, то ли выиграли — но остались. И с тех пор зависли в Замке. — Мурло почесал нос. — На моей памяти их никто не победил. А имя, — уголки его губ дёрнулись вверх, — им тоже дал землянин.

— Интересно. — Тему появления землян в Замке было бы неплохо исследовать. Но потом... Если получится. А сейчас меня заинтересовало совсем не это в речи Мурло. — Есть у них какие-то слабые места, точки выключения, рычаги тормозов, стоп-краны или кроме как бетонной плиты на голову нет слабых мест?

Все пожимали плечами, переглядывались.

— По-моему, они не очень хорошо относятся к воде, — неуверенно протянул Отвёртка.

— Я тоже об этом слышала, — подтвердила наличие очередной утки Фиалка.

Мурло поиграл желваками.

— Это мы можем выяснить только опытным путём.

— А может просто они не любят мыться? — хохотнул Мишаня. — Общение с Мойдодыром хуже овсяной каши и рыбьего жира. А мы тут планы строим, как утопить их в луже... Хотя откуда здесь лужи? — растерянно произнёс. — Здесь даже дождика не бывает, — помрачнел он.

— А ну отставить депрессию, пессимизм и прочих не домашних животных! — воскликнул я командирским голосом, вставая из-за стола и убирая камешек — схему в карман. — Даю установку на непобедимость и здоровый детский сон. Разойдись! И не забудьте! — крикнул вдогонку. — Когда будете уши откручивать и хоботы отшибать своим розовым слонятам, попробуйте подумать над нашей проблемой — вдруг кого-то осенит. Упадёт на голову апельсин, и он завяжет с цитрусовыми. Зато до конца жизни будет улыбаться.

— Эй, заканчивай уже пустоту сокрушать! — крикнул от двери моей спальни — кабинета — зала заседаний и столовой Мишаня, и я с удивлением констатировал, что меня никто не слушает — некому (у Мишани же выработанный иммунитет на мои словоизвержения). — Глянь, кто к нам пожаловал. — Я подошёл к нему.

Лиза собственной персоной мило улыбалась нашему Грише, который ей рассказывал нечто занимательное. Рука при этом его лежала на талии девушки с компасной стрелкой строго на юг — в мягкие и тёплые края.

— Как ей не стыдно! — возмутился Мишаня, а я с удивлением наблюдал его покрытую пятнами физиономию — явный признак ревнивого самца-собственника. — Будто ей мало этого плешивого! — сердито прошипел герой-любовник.

— Может действительно мало, — флегматично пробормотал я сам про себя.

— Опа, смотри, — оживился он.

Мимо сладкой парочки проплыла Фиалка, и девушки довольно выразительно окинули друг друга взглядами. Это можно было бы сравнить со смотринами перед боем супертяжеловесов — профессионалов, только здесь не было неприязни и ярости, агрессии — или каких-либо иных отрицательных эмоций, исключительно один холодный профессиональный интерес и возможно... уважение одного мастера к другому.

— Во дают, — восхищённо прошептал я.

Иной раз так сложно по одной только синей роже признать заслуги собрата-алкоголика.

А бывает капающая изо рта слюна — явный признак переработки — вызывает к нашему делу, вернее к некоторым его апологетам вполне заслуженное отвращение. Хотя, если разобраться, тот же кондуктор в общественном транспорте в конце рабочей смены, профессор после пяти пар общения со студентами или работница борделя под утро тоже вряд ли выглядят симпатично.

— Лизонька, ты в гости? — сладко пропел Мишаня — я не удивлюсь, если в его голосе не было ни капли иронии.

Девушка встрепенулась, личико озарилось очаровательной — и совершенно невинной (как ромашка, трижды опылённая трудолюбивой пчелой) — радостью, что-то бросила опьянённому вниманием Грише (и куда смотрит Фиалка? — саркастически подумал я) — скорее всего обещание продолжить разговор в другой раз... в более интимной обстановке и порхнула в нашу сторону.

Сказать по правде, я пытался определить своё отношение к Лизе, этому милому порочному ребёнку. Возможно я бешусь оттого, что она не залезла ко мне в штаны? Больно надо!.. Но ведь могла хотя бы попробовать! Короче, определился: она — симпатичная, а её поведение — довольно занимательное кино, но не ускоренные курсы актёрского мастерства на кастинг роли Казановы.

— Привет, Ричик, — прочирикала, промчавшись мимо меня, словно остужающий ветёрок, тонкие пальчики легонько коснулись щеки. Мне вскружило голову ароматом свежего, молочного девичьего тела, с тихой завистью (исключительно белой) я наблюдал, как Лиза, радостно пискнув, запрыгнула на Мишаню, обвив его руками и ногами и смачно впившись поцелуем. Мой дружбан, съевший на взаимоотношениях с женщинами не только собаку, но и кошку, использовал тактику пассивного несопротивления. Хотя я не думаю, что при столь интенсивном лизином ёрзаньи он отделается ролью стороннего наблюдателя.

Я смущённо отвернулся и кашлянул.

Мишаня нехотя отжал от себя девушку, и строго поинтересовался:

— Ну что, предательница, пришла полюбоваться нашим бедственным положением?

— Наслышана, наслышана... — совсем не грустно улыбнулась, а Мишаня скривился, как от зуба мудрости, пробивающегося в щеку. — Ну что вы! — даже возмутилась. — Я в вас верю! Знаете, как за вас болею! — воскликнула с энтузиазмом. — Что аж живот начал болеть... — смутилась.

— Так ты пришла поболеть? — хитро прижмурился Мишаня.

— Нет, — посерьёзнела девушка, — я по делу.

Мишаня оторопел.

— По... какому делу? А... как же я?

— Мишанечка, дорогой, — Лиза нежно провела ладошкой по его руке и заглянула в лицо, как утреннее солнышко в подвальное помещение. — Нет сейчас возможности у меня поговорить о том, о сём, потрещать, потренькать в непринуждённой обстановке, как-нибудь в другой раз... — закончила тихо, виновато, и даже как-то отчаянно.

Это был удар. Ниже пояса. Гормоны, небось, уже вышли в поход... попробуй их теперь вернуть обратно в гараж! Эх, гады, держитесь! Произойдёт насилие над пацифизмом!

— А что ты хотел! — вдруг сердито заявила, отстранившись. — Сам затащил меня, практически сбагрил в руки... этого, как его?.. Владимира Ильича Бланда, — её глаза подозрительно покраснели. — Который, не скрою, — мимоходом добавила, — мужичонка ещё очень и очень, резвый, но... — воздела палец, — взамен потребовал... верности... — Мишаня и краснел, и бледнел, и гневно выпячивал губы, и в растерянности прикусывал язык. — Я конечно ничего не обещала, — тут же успокоила Лиза. — Но недельку было бы некрасиво не потерпеть... — всё-таки добила.

— Неделю! — взвыл Мишаня. — Вот садюга! — склонился к ней, весь в переживаниях. — Он хоть над тобой... не насильничает? — выдавил это мерзкое слово, словно жабу изо рта.

— Что ты! — искренно возмутилась Лиза и тут же скорчила жалостливую рожицу. — Но так иногда не хватает твоей огромной, — погладила Мишанину ладонь, а бёдрышком поёрзала параллельно, — ласки, — потупилась, подрагивая ресницами.

— Голубка моя, — горестно вздохнул Мишаня, утопив её в своих объятьях. — Держись... Ежели чего... то я рядом, — принялся трогательно ворковать ей на ушко на предмет этого "ежели чего".

Что значит "верёвки вить"! "Съеденные" Мишаней собака с кошкой не идут ни в какое сравнение с женской логикой, целеустремлённостью и желанием поиграться ради собственного удовольствия!

Это уже я вынести не мог и, сплюнув мысленно, покинул законную жилплощадь, в надежде отыскать укромное местечко и подумать.

Глава 6. Тревожный чемодан идей.

Отгородившись от всего мира, я, думаю, просидел так с полчаса и чувствовал себя просто чудесно. Мне кажется, так ощущает себя удав, сбросивший кожу и, превратившись в дождевого червя, голышом гоняющий по лужам. Удивительная лёгкость. Вот она целительная терапия уединения. Снимаешь химзащиту постоянного постороннего внимания и спокойно подставляешь сквозняку натёртости и мозоли от чужих взглядов.

В такие моменты задумываешься о феномене одиночества. Ведь человек на самом деле всегда одинок. Хотя бы чуточку. Хотя бы мизинцем левой ноги. Это утрирование, конечно, но... Не бывает полностью общественных людей. Даже влюблённые, являющиеся, кстати, выходцами из того же общества, максимально переплетающие чувства, мысли и тела, тоже одиноки. По отношению к остальным. В этом парадокс одиночества: при боязни остаться одному, нежелание впускать к себе кого-либо.

Некоторые настырные лица пытались проникнуть ко мне. И не только женского пола. Но я продолжал блаженствовать в компании развёрнутой на столе карты, стен, водить дружбу посредством задницы и спины с удобным диванчиком. Если, конечно, это состояние тяжёлых умственных упражнений, которые не совсем — как вы заметили — мне присущи, можно обозвать столь оптимистичным словом — блаженство.

Надеюсь, я не зря напрягался — кое-какие идеи у меня появились. Хорошо хоть при тотальном подглядывании, дюли не прослушивают мысли. Или... Чур-чур. Будем считать, что до этого яйцеголовые не додумались. Разве что поймут по моей злорадной ухмылке, что всем им воздастся сторицей. Так что пора было прекращать общение с диваном и начинать заниматься делом.

— Гермес!

Посыльный, полный нетерпения и энтузиазма чуть не был копытом в надежде поспособствовать борьбе за правое дело... Где-то я уже это слышал. Плагиатчик хренов... Ладно, оформим это как цитату из известного сочинения.

Гермес внимательно выслушал наставления и умчался на задание, а я вызвал Мурло. Хмурый и как всегда лохматый начальник СБ тоже получил свою долю ЦУ, то бишь, пожеланий — наставлений — предупреждений относительно действий "серых" на ближайшее время (ну там, строевые занятия, проверка личной формы и так далее), и невозмутимо убрался претворять их в жизнь, даже не почухав классически репу.

А у меня было запланировано важное и интересное мероприятие. Под названием — Свидание.

Да-да, многие могут в этот момент кривиться в глумливых ухмылках, распространяться о "желании расслабиться" или фантазировать на предмет "продолжения рода человеческого напоследок", но я могу с полной ответственностью сказать, что это их проблемы и... почему бы и нет? Хотя данный ход, который я обозвал: конь на аудиенции у ферзя, в первую очередь должен был решить некие стратегические задачи. Но об этом — в своё время. Ибо уверенности — не той мужской, заключающейся в своевременной эрекции, а иного плана — у меня не было.

К вопросу свидания я решил подойти творчески и импровизационно, но по земному. Опуская такую малость, что дама, не будучи землянкой, вряд ли знает традиции поведения в таких случаях, и была велика вероятность подвергнуться сладкому искушению... раньше времени. Не то, чтобы я был против, но... а поговорить?.. Ну, куда это годится: сразу после вручения цветов, далеко не отходя, лишиться энного количества гормонов, ну а потом заняться светской беседой? Не проще ли сразу пойти домой? Поэтому план был таков: встретиться, поговорить, пообщаться, полюбоваться, навязчиво решить свои проблемы, плавно перейти к лёгкому петтингу, а там... как карта ляжет... или станет. Главное, не проспать выход на ристалище. Хотя напрягаться по этому поводу, думаю, не стоит — расслабиться не дадут, найдут.

Проблемы: цветы, шампанское, кафе. Последнее снимается сразу, так как я знаю, где мы будем "висеть". Второе отыскать тоже сомнительно. Разве что попробовать поэкспериментировать с напитками, имеющимися в наличии (совершенно безалкогольными!) дабы хотя бы попытаться добиться подходящего вкуса. Но данные опыты нужно проводить заранее, не накануне важных событий — вдруг повлияет на качество "стула", объясняй потом даме, что это не от волнения... у неё. Ага, а у самого за компанию. Остаётся одно — цветы. Проблема зелёных насаждений в Замке отсутствовала напрочь в силу полного отсутствия оных. Но попытаться изобразить какую-нибудь ромашку — орхидею стоило. И я направил свои стопы на нашу (в смысле нашей команды) импровизированную кухню, где под моим чутким руководством бойцы по очереди из пищевых брикетов лепили подходящие и эстетически оформленные яства.