Молчание? Дорого!

— Значит, путаю? — пальцы сжались сильнее, перекрывая кислород начавшему моментально синеть когану.

— Ува... жа... — хрипя из последних сил, коган махал руками, пытаясь освободиться от смертельного захвата.

Безуспешно.

Убийства удалось избежать, но к концу допроса Рок был недалёк от этого. Девчонка снова была неизвестно где. Снова!

Бездна, да сколько можно уже?!

Если из флая мы выходили все вместе, то уже через несколько метров нас разделили. Троицу орток дайгон передал в ведение важного малорослика, которых по ангару сновало довольно много, а меня повёл дальше сам.

Меня так и подмывало спросить, почему и куда, но стоило только покоситься на надменного спутника, как всё желание глохло на корню. Мужчина ко мне не прикасался, предпочитая корректировать наше продвижение жестами и предупредительными фразами "налево", "направо" или "вниз по лестнице". Помещение, в котором мы находились, можно было назвать как угодно, но не пещерой глубоко в диких горах. Это был полноценный жилой комплекс, оборудованный всем, что было необходимо для жизни высокоинтеллектуальной расы. Пускай некоторые стены оставались каменными, но обработка явно была не ручной.

Электричество, техника, лифты, грузовые платформы, малорослики в качестве обслуги и немногочисленные встреченные нами дайгоны, не обращающие на нас никакого внимания, вскоре слились в моих глазах в одну бессмысленно сменяющуюся череду картинок.

К тому моменту, когда мы спустились на несколько уровней вниз и перешли по скупым пояснениям моего спутника в жилое крыло, я настолько устала и хотела есть, что меня почти не удивил тот факт, что дайгон привёл меня...

Куда?

Мы дошли почти до конца одного из безликих коридоров и остановились перед металлической дверью, которая бесшумно распахнулась после того, как дайгон прикоснулся к центру двери ладонью. Моему взору открылось довольно большая ярко-освещенная прихожая, из которой вело две двери. Мужчина жестом отправил меня налево.

— Твоё спальное место, ванная там, ужин и одежду сейчас принесут, — указательный палец по очереди ткнул сначала на пол, а затем на неприметную дверь в дальней стене.

Сам мужчина прошел во вторую комнату, но меня это пока мало интересовало. Больше всего удивлял факт моего сюда привода. Почему? Он что, думает, что мы...

Особого страха сейчас не было, но подобный поворот дел мне показался очередным бредом. Да, не-е-ет, не может быть. Но как уточнить и не заработать очередной раздраженный взгляд? А ведь я даже не знаю, как его зовут!

Немного растерянно осматривая небольшую комнатку без окон, но с ярким освещением, я подмечала такие мелочи, как одноместный футон, низкий столик, тумбочку, бледно-зелёный ковёр на полу, да дверцу встроенного шкафа. Обстановка была настолько банальной, что я растерялась окончательно.

Я тут в качестве кого, шэт их всех побери?!

— Марика? Умылась? — мужчина появился на пороге, но одет он был уже совсем иначе — не в брючный костюм, а в серые джинсовые шорты и голубую футболку.

Это меня добило.

Глаз нервно дёрнулся, и я самым неприличным образом уставилась на голые коленки Змея. По сравнению с ним я была практически голой, но это...

— Марика? — в мужском тоне проскользнули знакомые ледяные нотки, и это привело меня в чувство.

Ну, хоть что-то привычное!

Я отмерла и перевела взгляд выше, решив попытаться вести себя так, словно ничего необычного не происходило.

— А когда ужин принесут? Так кушать хочется...

— Умойся сначала, — выражение мужского лица было не слишком приветливым, так что я послушно отправилась к двери, за которой обнаружилась душевая кабина, раковина и унитаз.

Умылась.

Вернулась.

Удивилась.

Дайгон сидел прямо на полу, а на столике перед ним уже дымился непонятно откуда взявшийся ужин, рассчитанный на двоих. Одно не поняла — почему в "моей" комнате?

— Переодевайся, — Змей с каменным выражением лица указал мне на ровную стопочку одежды, лежащую на футоне.

Мысленно ругнувшись, я подхватила одежду и снова скрылась в ванной комнате. Переодевалась я торопливо, запретив себе удивляться. Принесли мне ни много, ни мало, а самую обычную одежду: скромное белое хлопковое бельё, легкие песочного цвета брючки и тунику до середины бедра и коротким рукавом более насыщенного, персикового оттенка с пуговкой на плече.

Я не успела выйти и сесть напротив уже ужинающего мужчины, как он довольно небрежно кивнул и приказал:

— Ешь.

Так и захотелось съязвить что-нибудь гадкое, но я удержалась. Мои птичьи права ещё никто не отменял и моё шаткое положение может как улучшиться, так и усугубиться в любой момент, так что стоит последить за своими мыслями, языком и даже выражением лица.

Ужинали мы молча.

Я бы с радостью расспросила у до сих пор безымянного дайгона о его планах по отношению ко мне, но кислое выражение его лица отбивало всякое желание заводить разговор. Еда, была вкусной, чай сладким, так что я предпочла углубиться в ужин и его уничтожение. Делать это двумя тонкими палочками вместо привычной вилки было не очень удобно, но я подсматривала за соседом по столу и старательно копировала его движения, к концу ужина весьма успешно цепляя палочками лапшу и отправляя её по месту назначения.

Ужин закончился неожиданно и дайгон удивил меня снова — нажал на стене на едва заметную выпуклость и переставил в появившуюся щель тарелки одну за другой. Затем нажал вновь и щель пропала.

Что-то не припомню я подобных достижений науки у себя... В Конфедерации. Интересно!

— А вот теперь поговорим, — мужчина сидел прямой, как палка, хотя я больше всего хотела лечь, но под его змеиным взглядом любая слабость казалась кощунственной и приходилось копировать его позу.

— О чём?

— О тебе, твоём будущем и расписании твоего дня.

После ужина Змей стал говорливее, и буквально сразу я узнала, что это действительно его секция в данном жилом комплексе, который является одним из местных научных центров. Жить я буду с ним, потому что камер для псиоников здесь нет, а наблюдать за мной необходимо круглосуточно, так как индивид я ещё неизученный и являюсь возможной угрозой всем работникам комплекса. Еду три раза в день приносят малорослики, утилизация происходит через дезинтегратор, который активируется путем нажатия на выступ. Обследовать меня начнут завтра утром, и дело это будет не быстрое, поэтому в течение первой недели вставать мы будем рано и весь день будем проводить на другом, исследовательском уровне.

Вместе.

Во избежание.

Я попыталась заикнуться, а не лучше бы меня отпустить с миром, раз я так опасна, но дайгон посмотрел на меня так, что я сразу заткнулась.

Отпускать меня никто не собирался.

Я обиженно вздохнула и тоскливо уточнила:

— А зовут тебя как?

Уголки мужских губ иронично дрогнули, но тон, которым мужчина ответил, был сух.

— Старший научный сотрудник института репродуктивной генетики лье Кенаутэ Сшэрри-Тоу. Можешь звать меня Кенау, я не приверженец расшаркиваний и в нашей среде это не приветствуется.

— В вашей? — я спросила до того, как мозг обработал полученную информацию, и мужчина моментально недовольно нахмурился. Хотя, казалось бы, что такого я спросила?

— Мы, псионики любой расы, стоим на ступень выше остальных. И когда ты в полной мере освоишь свой дар, то поймешь, почему. А теперь хватит пустых разговоров, ложись спать. У меня ещё дела.

Кенау завершил разговор так неожиданно и так по-хамски небрежно, что я успела лишь открыть рот, а он уже встал и почти вышел.

— Кенау!

Дайгон недовольно обернулся через плечо, молча приподняв бровь.

— А почитать перед сном ничего нет? Планшет там какой... — я максимально жалобно улыбнулась и просительно добавила. — Пожалуйста.

Через пять минут мне в руки сунули планшет. Стандартный. Абсолютно.

И снова я только успела открыть рот, как осталась в комнате одна. Бурчащее "спасибо" я говорила уже закрывшейся за ушедшим дайгоном двери. А вообще странно всё. Очень странно.

Слишком странно!

И что-то тут не то...

Глава 9

Планшет, наличию которого я поначалу обрадовалась, оказался не таким уж и спасительным: без выхода в галосеть, без выхода в местную сеть (уверена, она у них точно была!), без спасительного набора развлекательных фильмов и без подборки хоть какой-нибудь приличной музыки. Всего десятка три книг по генетике, несколько фильмов опять же научного характера и больше сотни треков со звуками природы.

Теперь понятно, почему дайгон так быстро сбежал.

Ну и чем мне занять очередной бессмысленно свободный вечер?

В шкафу я нашла подушку и одеяло, так что на футоне располагалась не без удобств. Полежу что ли для начала... И наверное, всё-таки систематизирую полученные знания. В последнее время я только и занималась тем, что боялась, да молила высшие силы сохранить мне жизнь, так что даже не думала о том, что благодаря майору, капитану, а затем и девушкам узнала столько всего нового, что этого хватило бы не на один год учебы в институте.

Майор...

Я уже начала забывать, как он выглядел, но сейчас, включив звуки дождя, я черту за чертой вспоминала его лицо, фигуру, голос, выражение глаз... и понимала, что очень хочу обратно. Да, здесь меня не тронули и скорее всего не тронут, но это не мой мир. Краснокожие черствые варвары и высокомерные ледяные Змеи. Не люди.

Детство, школьные годы, кадетский корпус, военная академия, годы службы — я вскрывала ячейки памяти одну за другой, изучая жизнь Леона так скрупулезно, словно от этого зависело моё будущее. Казалось бы — почему я на нём так зациклилась, да ещё и так неожиданно, но подсказка всплыла сама собой.

Мне это необходимо. Необходимо почувствовать хоть чью-то незримую поддержку. А он был таким правильным, этот несгибаемый майор, что к глубокой ночи я им уже искренне восхищалась и нисколько не злилась за своё заключение в карцере. Он был прав. Безоговорочно.

Я действительно была неведомой угрозой, об этом прямо заявил и Кенау, чьи поступки для меня были всё ещё не до конца понятны. Ученый... Псионик. Наверняка он преследовал какие-то свои, пока неведомые мне цели, узнать которые было необходимо и одновременно боязно. А что если они решат меня исследовать, но уже посмертно? А что если мой дар ещё не до конца раскрылся и это всего лишь верхушка огромного айсберга? Почему дайгон так небрежно отнесся к информации, что я читаю существо как раскрытую книгу, только лишь прикоснувшись к нему пальцами? Это ведь удивительно! Уникально!

Или это удивительно лишь для среднестатистического обывателя, а для псионика это норма?

Я устало закрыла глаза, и перед моим мысленным взором снова встало суровое лицо майора Джайстора.

Ищут ли меня? Вряд ли.

Но почему-то так захотелось поверить, что обо мне хотя бы вспоминают...

Ночь прошла на удивление быстро, а утро началось невероятно рано. Казалось, я только уснула, а меня уже будили, причем не самым вежливым способом — включив свет на полную мощность, так что я едва не ослепла спросонья.

— Вставай, — Кенау не стремился быть вежливым, уже в дверях ванной комнаты (она у нас была одна на двоих, а сам он спал в гостиной) довольно громко заявив. — На сборы десять минут, ждать не буду.

Пф! Напугал!

А он, словно услышав мою ленивую мысль, злорадно добавил:

— В лаборатории тебя никто кормить не будет, а я уже позавтракал.

Зараза!

В итоге с футона я соскочила, как ужаленная, одевалась впопыхах, ела торопливо, а умыться и расчесаться так и не успела, потому что дайгон сдержал своё слово — через десять минут мы уже шли на уровень, где меня планировали исследовать. Точнее он шел, а я послушно семенила за ним, не понимая, почему беспрекословно слушаюсь эту явно рептилоидную заразу.

Но слушалась.

Неужели он опять воспользовался своими способностями?

Весь путь, а он занял минут семь, я прожигала спину своего якобы хозяина подозрительным взглядом. Он проникаться не торопился, довольно прохладно приветствуя многочисленных сотрудников института, которые на верхнем, лабораторном, уровне встречались нам практически на каждом шагу. На меня внимания практически никто не обращал, а вот с Кенау здоровались весьма подобострастно, из чего я сделала не слишком утешительные выводы — мой сожитель здесь довольно важная шишка.

Кстати одет старший научный сотрудник сегодня был вновь иначе — в светло-голубые брюки и тунику-халат, который в принципе можно было назвать лабораторным. На входе в очередное помещение нам пришлось немного задержаться — небольшая комната оказалась дезинфицирующей, и нас несколько раз обдало туманом, чей запах был мне до боли знаком.

Именно так пахли антисептики в госпитале.

Бог мой... Сколько всего прошло времени? От силы три недели.

Невероятно, но только сейчас я поняла, как соскучилась по привычной работе. Интересно, если попросить Кенау, он согласиться устроить меня здесь на работу? Хотя бы временно, хотя бы помощницей помощника, чтобы окончательно не свихнуться от безделья?

Пока я мысленно пыталась сформулировать просьбу, чтобы она звучала безотказно, внутренние двери с шипением открылись и мы прошли в лабораторию. Я начала с интересом осматриваться, не забывая идти за дайгоном, который быстро и уверенно продвигался вглубь огромного помещения.

А посмотреть было на что!

Сосредоточенные сотрудники-дайгоны, каждый занятый своим делом, незнакомые конструкции, перегоняющие по бесчисленным проводкам разноцветные жидкости, огромные колбы выше человеческого роста, внутри которых...

А вот присмотрелась я к содержимому ближайшей колбы зря.

Не веря собственным глазам, сморгнула и застыла. Присмотрелась получше... Жидкость в колбе была довольно мутной, но я всё равно поняла, что зрение меня не подводит — в колбе находилась беременная ортка. Живая, но спящая. Возможно в анабиозе. Глаза женщины были закрыты, обнаженное тело расслаблено плавало в мутной зеленоватой жидкости, но я видела, как бьется ее сердце, а грудная клетка поднимается и опускается, умудряясь дышать без воздуха.

Как говорите, институт называется?

— Марика! — раздраженный окрик Кенау вывел меня из хмурой задумчивости и заставил поторопиться.

Удивительно, но страха не было. Я просто поняла то, о чём нисколько не скрываясь мне рассказали вчера немного иными словами, не вдаваясь в подробности. А ведь и правда, что могут исследовать в институте репродуктивной генетики, как не беременных?

И шэт побери, я рада, что не в числе подопытных!

Желудок на мгновение сжался от дурного предчувствия, но я приказала ему расслабиться и не паниковать раньше времени. Кенау сам сказал, что их интересуют только урождённые рыжие. И пусть так и остается!

Следующие несколько часов у меня не было ни минутки, чтобы просто сесть, не говоря уже о том, чтобы беспокоиться о своём ближайшем будущем. У меня взяли образцы всех без исключения биологических тканей. Кровь, слюна, моча, кожа, ногти, волосы. Исследовали на аппаратах УЗИ, МРТ и прочих, уже незнакомых мне конструкциях. Залезли везде, рассмотрели всё, изучили так, что к вечеру я хотела лишь одно.