Ленточки для стихии

Это ненадолго.

Когда все десять бэлт без исключения, приобретя твердость стали, ворвались в его внутренности из моих ногтей, плотно прислоненных к его телу, он вздрогнул. Попытался отстраниться, но ещё две бэлты, вырвавшиеся из спины, зафиксировали его руки, не позволяя ни воспользоваться ножом, ни просто меня оттолкнуть.

— Я просто не хочу умирать. Простите. — вымученно улыбнувшись, чувствовала, как бэлты, хозяйничающие у него внутри, крошат внутренности в фарш.

— Ты... ты...

— Да, шизофрения — это страшно.

Он умер молча. Вот он был жив, а вот уже мёртв. Наверное, он был профи... зачем они наняли дроу? Такой симпатичный...

Нервно вздрогнув, когда мужчина упал, заторможено шагнула назад. Бэлты, нажравшиеся нечеловеческой крови, лоснились, как жирные черви, вызывая своим видом лишь омерзение.

Замутило...

С трудом подавив тошноту, резко отвернулась, ища взглядом Матвея. Его отравили, это понятно. Но когда? И кто? У убийцы были сообщники?

Запаниковав, торопливо подошла к своему незадачливому телохранителю и, присев на корточки, парой пощечин (от души, пока можно) попыталась привести в чувство. Нет... черт! Что делать???

Обратно я его не донесу, он слишком тяжелый, а идти не близко. Чувствуя, что меня начинает трясти и от накатывающей паники, и от осознания того, что я только что убила, сжала кулачки и резко выпрямилась. Действие. Необходимо резкое действие, иначе...

Решение было одно и я тут же рванула обратно к отелю. Умарин. Он мне поможет. Он мне обязательно поможет!!!

— Ума... ма... — ворвавшись в номер оборотня, запыхалась так, что не могла говорить. — Помо... ги...

— Что? — он был в номере и он был один.

Как же я рада!!!

— Матвей... — сказала, а перед глазами встало тело мёртвого дроу и мои бэлты. Меня сейчас сто...

До унитаза я добежала в последнюю секунду. Тошнило немилосердно. Начало морозить, рвота больше походила на слизь, причем воняла так, словно я протухла изнутри. Противно. Мерзко. Гадко. Я его съела... Бэ-э-э...

— Ну-ну... всё... — стоя рядом и контролируя, Умарин придерживал меня за плечи, потому что я уже едва не падала, ускользая из сознания. Кажется я траванулась. — Где он?

— Возле беседки... далеко... там... — ткнув рукой в примерном направлении, кое-как встала, обняв себя руками и пошатываясь, как перепивший алкоголик или наркоман в ломке. Чувствовала я себя примерно так же. Трясло. Морозило ноги, но в груди был пожар. Кружилась голова... — Я убила дроу... и... съела.

— КОГО???

— Дроу... он сказал, что он дроу... у него был нож... — вымученно улыбнувшись, не поняла, почему Умарин вдруг побледнел и отшатнулся. Я так плохо выгляжу? — Они его отравили...

Сделав шаг, рухнула на мужчину. Ноги всё-таки отказали. А затем отказало и сознание.

Кто-то матерился. Сочно. Вычурно. Прислушавшись, вдруг улыбнулась. Никогда не думала, что можно материться так красиво.

— Чему улыбаешься?

— Запоминаю... — попыталась приоткрыть глаза, но в них словно песка насыпали. — Дай попить...

Дал. И даже придержал, пока я не выпью всё.

— Как ты сам?

— Лучше, чем ты.

— Да? Я рада... А что со мной?

— Интоксикация. Дроу ядовиты. Выбирая путь наёмного убийцы, они с юности принимают яды, чтобы стать невосприимчивыми к их действию.

— А... ясно. — с отвращением передернувшись, закрыла глаза. — А что с тобой было?

— Яд.

Тон был крайне недовольным. Ну да, его можно понять. Он должен был меня защитить, я не я его.

— А как?

— Утром в чай.

— Да? Но это...

— Подкупленная официантка уже под следствием, а среди остального персонала лично мной произведены разъяснительные работы.

Открыв глаза, нахмурилась. Какой странный яд. Не проще было убить этим ядом нас обоих? Ах, ну да... я же не пила утром чай, ограничившись лишь соком.

— Но яд...

— Я тоже наёмник, не забывай. Мой организм не замечает большинство ядов. Хотя если бы ты утром не отказалась от чая, то умерла бы от остановки сердца уже через полчаса.

— Как полезно не любить чай...

— Да уж. — помолчав немного, Матвей вдруг продолжил: — Я присутствовал при вскрытии. Что ты с ним сделала?

Передернувшись от отвращения, поджала губы. Обязательно спрашивать? Мне даже думать противно. О том, чтобы рассказать об этом даже и речи не идет.

— Разве на вскрытии было непонятно?

— Не совсем. У него целиком отсутствовали внутренности, хотя из всех видимых повреждений на теле нашли лишь десять маленьких проколов.

— А догадаться самому? — пронзив душемучителя недовольным взглядом, выдавила: — Его съели бэлты, разве не понятно?

— Поня-я-ятно... — обескуражено протянул, рассматривая меня, как нечто...

— Ужасно, да?

— Ну... есть такое.

— Давай забудем?

— Не уверен, что есть смысл. Такое лучше не забывать. Напомни мне, что когда ты сможешь встать на ноги, мы обязательно займемся способами самозащиты. А то твои меня... нервируют.

Знал бы ты, как они меня саму нервируют.

Следующие сутки я спала. Пила лекарства, выводящие токсин и снова спала. Бездумно смотрела в потолок и снова спала. Какое-то неправильное у меня становление...

— Она его съела... — не в силах поверить в то, что маленькая тощая девчонка без угрызений совести уничтожила убийцу, да ещё и таким извращенным способом, оборотень нервно пил виски.

— А знаешь, я не удивлен. Зная, кто её родители...

— Но она же девушка! Да что там! Девочка! Ребёнок!

— Этот ребёнок меньше чем за неделю убил двоих.

— А кто виноват???

— Незадачливые убийцы? — иронично приподняв бровь, Матвей пригубил коньяк. — Уверен, они до сих пор думают, что она всего лишь человек. Точнее думали. Сейчас, после того, как не удалось уже второе покушение, они задумаются.

— Ты ходишь по грани.

— Уже давно... — прикрыв глаза, чтобы не выдать своего раздражения, беспечно пожал плечами. — Контракт обязывает меня действовать именно так. Либо она станет собой, либо умрет, иного не дано.

— Вы демоны все ненормальные! Разве можно ТАК издеваться над своим ребенком???

— Наследница не имеет права быть слабой. Появился шанс и граф им воспользовался. Всё, давай закроем тему.

Затаив дыхание, слушала откровения телохранителя, доносящиеся из-за закрытой двери гостиной. Не злилась, не бесилась, не обижалась. Он был прав. Если я хочу выжить среди них, то я не имею права быть слабой, они просто не оставят мне выбора. Либо я, либо они.

Вот только пока ещё не известно, кто — они? Враги отца? Враги кхаа-шарг? Враги шин-су? Мои личные?

А методы... демоны никогда не отличались милосердием, предпочитая в случае конфликта убить, а не договориться. Пока я вынуждена действовать именно их методами и это плохо. Я становлюсь демоном не только внешне, но и внутренне. Ни сожаления, ни раздумий, ни угрызений совести. Уже сейчас меня даже не мутит от воспоминаний. Да, я убила. Но согласно принципам демонов, самозащита не является убийством. Это всего лишь адекватный ответ на агрессию нападающего.

Условно адекватный.

Кажется, совесть во мне ещё есть... или это всего-навсего брезгливость на способ исполнения?

Утро следующего дня встретило меня умопомрачительным запахом кофе. Кофе?

Приоткрыв один глаз, тут же распахнула второй. Матвей, устроившийся в кресле в одних шортах, пил кофе и смотрел на меня.

— А мне?

— Встанешь — будет.

— Фу. Нет, чтобы сказать — дорогая, доброе утро, что желаешь?

— Я и без твоего ответа знаю, что ты желаешь. — оскалившись, как крокодил, снова отпил кофе и продолжил. — Всё вчера слышала?

— Что именно? — изобразив искреннее недоумение, захлопала ресничками.

— Всё. Не изображай глупышку, я слышал, как изменилось твоё дыхание, когда мы разговаривали с Умарином о тебе.

— Ну и что теперь?

— Как что? Тренировки, — и хрустнув костяшками пальцев, язвительно закончил, — дорогая.

— Тренировки? В смысле старые или новые?

— Новые. Я скорректировал программу занятий с Горунгом, так что теперь у нас будет время заняться твоими инстинктами и бэлтами.

— Когда?

— Через час после завтрака в спортзале и через пару часов после обеда.

— А не много? Так сразу...

— Я бы сказал, что мало.

— Слушай, вы кого из меня хотите сделать? Воина?

— Не говори ерунды. — презрительно фыркнув на моё предположение, объяснил: — Воины тренируются по восемь-десять чесов в день, причем не менее пяти лет. Тебя же необходимо обучить хотя бы элементарным вещам. Вынимать, менять структуру, управлять, прятать. А ещё не есть всякую падаль.

— Падаль... — уже вставая, буркнула. — Он был слишком красивым, чтобы заподозрить в нем падаль. И вообще! Мне необходим курс по расам. Как минимум — кого можно есть, а кого нельзя.

Услышав, как он поперхнулся очередным глотком кофе, даже не стала оборачиваться, отмщено ухмыляясь и топая в ванну. Да, сладкий, да. Наш с тобой мир именно такой — или ты или тебя.

Кажется, черный юмор становится моим спутником...

Прошла неделя...

В местных сутках было двадцать пять часов, но у меня не было свободной даже минуты. Тренировки, которыми меня озадачил Матвей, были настолько выматывающими эмоционально, что на посторонние мысли попросту не было ни сил, ни желания. Первые пять дней я вообще передвигалась на автомате, зачастую ведомая его бэлтами по нужному курсу. На шестой я немного отошла, осознав реальность, на седьмой уже могла внятно мыслить и узнавать окружающих.

Это было нечто, вроде режима стихии, только на этот раз это был режим кхаа-шарг. Я вся становилась бэлтой. Чувствовала каждый её миллиметр, каждый изгиб, остро ощущая кончик и то, как он воспринимает окружающую среду. Они дышали, видели, чуяли. Они могли всё, но в тоже время остро зависели от своего носителя и его способностей. На текущий день у меня было всего двенадцать бэлт, причем без возможности смещения. Четко ногти и основание шеи. Где-то в районе лопаток был намек на тринадцатую, но говорить об этом было слишком рано.

После того, как я съела дроу, бэлты стали чуть толще и длиннее, а цвет их приобрел глубину и насыщенность. Полтора сантиметра, полтора метра и глубокий черный с едва уловимым перламутрово-розовым блеском.

Сегодня я пыталась спеленать Матвея и удержать вырывающееся тело. Вот только этот светло-синий червяк извивался настолько грамотно, причем даже не задействуя свои бэлты, что раз за разом высвобождался из захвата в контрольное время три секунды.

— Плохо. Ты их не чувствуешь. Почему так слабо? Где сила? Где уверенность? Где в конце концов находчивость? Если бэлта так и будет лентой, ты никогда и никого ею не удержишь!

Сделать её не лентой?

Его окрик, словно наконец включил мозг, до этого находящийся в анабиозе. Точно! Нет, эти однообразные тренировки точно делают из меня тупенькую блонди. Не ленты...

— Давай ещё. — сжав зубы, кивнула и тут же спеленала его по новой. Это я делала пока что без сопротивления с его стороны. А теперь...

— Ч-ч-ч... черт! Ты что сделала? — десять секунд, но на этот раз он весь окровавлен и шокирован, да ещё и отпрыгнул подальше от меня и моих извивающихся бэлт.

— Есть такое существо — гигантский кальмар. Вдоль его щупальцев расположены присоски, которыми можно качественно закрепить ленты. А вот внутри этих присосок находится самое интересное — крючки, которые рвут тело, если попытаться сдвинуть присоску с места. Устраивает тебя такая находчивость?

— Покажи.

Показала, при этом и сама внимательно всмотревшись в обновленное строение ленты. Я создавала желанием, не глядя, так что и мне было интересно, как это выглядит.

Жутко. Первый метр был обычным, но вот чем дальше, тем крупнее были присоски и многочисленнее зубы-крючья, расположенные внутри этих присосок. Каракатица какая-то... хорошо тут зеркал нет, увидела бы себя со стороны — точно бы кошмары снились.

— Неплохо. Я бы даже сказал — очень хорошо. — Наконец отпустив мою бэлту, скомандовал. — Убирай, перерыв. У тебя кстати через десять минут ионная ванна.

Угу. У меня. Что врешь-то? Так и говори — у нас. Ведь не было ни дня, чтобы ты не залазил туда вместе со мной. Извращенец...

Ванны, тренажеры, ужин, и наконец, долгожданный перерыв на отдых. За эту неделю я ни разу не смогла собрать себя в кучу, чтобы пойти на море, но сейчас силы были. Так что переодевшись в купальник и натянув сверху футболку и шорты, я вышла в гостиную и громогласно объявила:

— Купаться!

— Сегодня обещают штормовое...

— Успеем до штормового. — вглядевшись в безупречно голубой горизонт, настойчиво потянула его за руку. — Дава-а-ай! Тем более, если будет шторм, то это как минимум на несколько дней!

— Ладно, но как только скажу — домой, то без возражений. — отложив в сторону книгу, письменность которой была мне недоступна, великомученически вздохнул и позволил вывести себя из номера. Бедняжка. Как будто я его по магазинам веду, а не на море!

О, Пэрла! Давно не виделись! А если точнее, то с того самого момента, как я её расспрашивала о геях. Хм... с чемоданами?

— Пэрла? Привет. А ты что, уже всё?

— Арина? Привет-привет. — приветливо улыбнувшись, кошечка вышла из своего номера, попутно вручая ключи консьержке. — Да, мне предложили очень выгодный контракт, так что придется вернуться. Да и нервы вроде уже в порядок привела... А вы? Помирились?

— Да мы вроде и не ругались. — с усмешкой скосив глаза на безразличного к нашей девичьей болтовне Матвейку, тут же взгрустнула. А ведь я так хотела пообщаться с ней поближе. — Так жалко, что ты уже уезжаешь... А ты с совсем далекой планеты?

— Я с системы Веарния, это союз магических миров в секторе Жи-17.

Знать бы ещё, что это такое.

— Ой, вот моя визитка, держи. Будешь у нас проездом, звони, встретимся, поболтаем. — Вручив мне картонку с самой что ни на есть клинописью, кошечка помахала мне пальчиками на прощание и поторопилась за носильщиком, который уже дошел до лестницы.

Блин...

Ну вот, с этими тренировками и процедурами всё самое интересное мимо меня!

— Ну что скисла? Уже не идем на море?

— Идём! — сунув визитку в задний карман, постаралась выкинуть из головы случайную знакомую. Сомневаюсь, что я когда-нибудь попаду в её мир и уж тем более сомневаюсь, что встречу там её. Вот только нет смысла сожалеть о несбыточном, так что буду довольствоваться тем, что мне доступно здесь и сейчас.

Морем!

А на море было затишье... волны накатывали на берег, словно заторможенные, не было даже намека на ветерок, а птицы, отдаленно похожие на чаек, даже кричали неохотно, махая крыльями еле-еле. Да, судя по всему, шторм будет неслабым.

Но сейчас это просто блаженство! Не заплывая далеко, бултыхалась едва ли в пяти метрах от берега, ныряя и вытаскивая со дна удивительно красочные ракушки и камушки. В итоге на берегу набралась уже приличная горка, как от загорающего в тени пальмы Матвея донесся грозный окрик.

— Всё, время!

Да? Но разве что-то изменилось?

Оглянувшись назад, не заметила ни одного отклонения от предыдущего пейзажа. Всё то же небо, всё те же ленивые волны.