Игра на Цезаря

— Подробности? — уселась я с ним рядом и, настраиваясь на тему, прищурила к другому берегу глаза. — Эта река как называется? Коча?

— Угу, — мотнул Эрик ногами. — Пять миль севернее от ее слияния с Шалбой... Так что там с твоим сном?

— Это не сон был в простом понимании. Это было послание мне.

— От кого?

— От моего мужа... Скажи: что остается тому, кто обречен на глухоту и темень вокруг? Да, он только дышит и вдыхает. Запах леденцовых деревьев. Он его уловил через воздушную отдушину из погреба. И смог дотянуться до меня. Без всякой магии. Просто, дотянуться во сне... А я... скобан. Ну, разве можно быть такой скобан?!

— Агата, прекрати.

— Что именно, Эрик? Ошибка за ошибкой. Ошибка за ошибкой. Бывший рыцарь Прокурата, логик-аналитик.

— Ошибки мы все делаем. Я тоже был не на высоте, — скривился вдаль парень. — Но, если сравнивать наш с тобой "исходник" на старте в Доме выскочек и сегодняшний промежуточный результат, то, картина не так уж и... в общем, будет что моему начальнику потом рассказать... Ну, надо же. "Ориентировка по сну".

— Ага, — улыбнулась я.

— А я и в правду, тебе верю. И, знаешь, почему?

— Почему?

— Он, на самом деле всегда тебя чувствует. На расстоянии. Даже через две страны. Когда тебе плохо и когда хорошо. Помнишь, ты три года назад ногу на болоте ломала?

Я распахнула рот:

— А ты...

— А вот, — оскалился в ответ Эрик. — Это он мне рассказал. Правда, в сильном хмелю. И только лишь через два года нашей совместной службы... Да я сам с ним туда просился.

— Куда?

— В вашу Бередню. А он сказал, что "это только его дело". И всё.

— "И всё", — эхом повторила я. — А знаешь... чего я сейчас хочу?

— Чего? — развернулся ко мне рыцарь.

— Не в жизнь не поверишь. Я сама себе не верю: холодного сочного сладкого огромного арбуза. Такого, чтоб стекал дорожками по шее и семечки обязательно в сахарных гнездах... Эрик, завтра — тяжелый день. Давай сегодня устроим себе "Вечер арбуза"?

— На Брехливом развале.

— Что?

— Самые лучшие арбузы в столице — только там, — и подскочив с земли, протянул мне руку. — Вставай, Агата, пошли...

И всё теперь у меня будет хорошо. Потому что, по-другому... Потому что все свои права на ошибки я уже исчерпала. Сполна...

— Доча, что у вас стряслось с утра?!

Тысь моя майка. И как я забыла про все свои утренние обстоятельства "побега"? И если б вспомнила, то сюда бы — только после того, как...

— Уф-ф...Тетя Гортензия, Нинон, папа, Варя, всем — добрый вечер. Мама — всё нормально. А мы с Эриком арбуз купили. Что-то так, вдруг, его захотелось. Эрик, заходи. Не бойся. И заноси.

— Здравствуйте.

— Тысь моя... майка.

— Мама, ты чего?

Родительница, переведя взгляд с арбуза в вытянутых руках рыцаря ко мне, охнула и осела на свой прежний стул.

— Катаржина?

— Ой, Людвиг, по-молчи... Агаточка, доча, это я во всем виновата.

— Мама, а что у вас-то тут "стряслось"? — подбоченилась я.

— Доча... из головы вылетело. Забылось. Не учла, — пролепетала она и, набрала воздуха в грудь. — В общем, доча, ты у нас... беременная! Эта твоя прихоть, она — родовая через поколение. Вот.

Хр-рясь! За моей спиной раскололся на полу самый большой на Брехливом столичном развале и самый вожделенно вкусный арбуз...

ГЛАВА 9

"Тяжелая госпожа". "Ш-шиви долго и ш-щастливо, тяш-шёлая госпош-ша", — именно так сказал мне Фрук в самый последний момент прощания на крыльце. Но, дело здесь не в словесном обороте (весьма пафосном для сущности без штанов), а в смысле самого обращения. Фрук меня попросту "вычислил", как может лишь одна нечисть другую, всегда точно характеризуя ее эмоциональную и телесную оболочку. И забросил тем ранним утром мне в душу надежду. Глубоко-глубоко, на самое донышко.

— Я... "тяжелая госпожа", уф-ф, — подняв к небу глаза, я их и вовсе закрыла. Зажмурилась... И зевнула...

Это утро на прежние не походило даже отдаленно. Когда просыпаешься и вскакиваешь, останавливая в голове раскрученное за ночь "мыслительное колесо". Чтобы через несколько минут вновь его запустить. На целый день и так день за днем. Нет, это утро было совершенно другим... Я сегодня спать совсем не ложилась. И если вернуть "мысле-образы" обратно...

Сонный господин Блинов, наш семейный мудрый лекарь с Яблоневой улицы, три ... Нет, если начинать с арбузного "хр-рясь!" об пол, первыми были ошарашенные лица семьи. Мои подкосившиеся в коленях ноги, потом — массовое впадение в "детскую ностальгическую тему" под ужин с остатками арбуза и мамин боевой клич: "Надо немедленно все перепроверить! Доча — собирайся и за мной!", а уж потом наш семейный лекарь. Мы его нещадно подняли с теплой койки в половине первого ночи. А разбудили уже чуть позже, вместе с магическим зрением и пониманием "что за радость его в ближайшие девять месяцев ждет". Это я исключительно про себя сейчас, как наследницу нашей "родовой патологии". Хотя диагноз мне подобный уже другой "мудрый лекарь" ставил — прокуратский господин Дучи. Да там о профпатологии речь шла. Здесь же намечалась совсем иная напасть:

— Ну-у... Я-я...

— Ах, говорите, Пантелеймон, не стесняйтесь, — сусликом замерла у края ширмы мама. — Мы ведь с этим уже веками живем. А ты, доча, пока с кушетки не слазь. Мало ли.

— Агата, одевайтесь, — глянул лекарь на меня, как на алантский катаклизм, вполне уже бодро. — Я что сказать вам, дамы, хотел...

— Мужайтесь? — натягивая туфлю, внесла я предположение.

Мама всплеснула руками. Господин Блинов потянул орлиным носом:

— Да нет. Что касается первичного осмотра, факт беременности не вызывает у меня никаких сомнений. Поздравляю вас от души. Есть лишь вопросы по ее течению. А вот здесь мне самому нужна консультация... — и скосился на мой, пока плоский, живот. — Да. Со своим... ученым коллегой.

— Не из Прокурата, случайно?

— Нет, Агата. Из ладменского Совета магов. Я надеюсь, вы — не против?

— Нет! — уверила его мама.

Я — скромно дернула плечом.

— Вот и отлично! Тогда завтра в шесть вечера жду вас, Агата, у себя! — и всем своим тощим видом показал полное торжество медицины над любыми "родовыми патологиями" в мире. А я вот, глядя на него, решила сама себе дать небольшую фору (на осмысление). На что всю оставшуюся ночь и убила, встретив рассвет в мутном окне дедовской большой библиотеки... И что же в итоге узнала...

Во-первых, из того, с чем "уже веками живем". И здесь сделала первое открытие, касающееся "истока" нашей родовой патологии. Еще из предтечья, как оказалось. Нашлась одна книженция в библиотеке у деда, с наложенным на нее знаком сохранности (на него я у стеллажа и замерла). Датируется 1678 годом от Христова Рождества и написана целиком на исходном английском. Стихи и фольклорная проза, однако, собранная из одного места в Англии — графства Корнуолл. Глухомань, судя по нескольким эпосам, еще та, но общей их темой — "хранители местных традиций, страшные и справедливые беролаки". Медведи-оборотни, кроме своей охранной службы, вступающие в регулярную связь с девами из ближних деревень. Приплод, как апофеоз оной, рождался, естественно тоже беролаком. И теперь не во вред будет вспомнить присказку моего деда в адрес моей же бабушки: "Корнуольский беролак, он только с виду пушистый"... А я все думала, это порода кроликов такая... Что же касается "во-вторых"...

Во-вторых, и уже из совершенно другого печатного источника, на самом деле с печатью Совета магов, удалось выяснить суть отличий "по нескольким важным аспектам". Попросту, чем я от других беременных на Алантаре отличаюсь. И отличий этих оказалось не так много. Всего то: обострение всех разновидностей чувств (так этим у нас и аланты в положении страдают, и обычные человеческие дамы), ментальных и стихийных (то есть магических) способностей, увеличение физической силы, регенерации (заживления) ран и... плохо контролируемые вспышки гнева, чередующиеся с периодичным выпадением в сон. Но, это уже из области медицины (про сон), где для меня таилось самое большое мое открытие.

Живот у меня будет расти не постепенно, а "скачком". Именно поэтому ни я, ни моя мама сразу наличие плода (медицинский термин) не засекли. Просто "спит" он около полугода, а потом, вдруг, начинает резко внутри расти. Это — "наследство" от второй ипостаси беролака — простой бурой медведицы. Только оная как раз в берлоге зимой дрыхнет, а я, значит, испытаю шок уже в реале (если до этого не выпаду окончательно в свой сон). Зато первые полгода можно полноценно жить, наслаждаясь и пугая окружающих своими "обострениями" и "вспышками"... Н-да... "Полноценно жить"... "Гон беролака". С точки зрения медицины, раз в году, в момент полнолуния и при самом "высшем пике готовности" у будущей мамы. У меня оный совпал с нашим гостеванием в Либряне и вполне объяснял мое "помешательство". Сразу вспомнились слова Вари: "Ты пахнешь странно". И что было следующей ночью в Русалочьей заводи...

— Уф-ф. А вот об этом лучше пока...

— Агата, накинь на плечи. С утра еще холодно, — Нинон сбоку от меня, замерла с гостеприимно распахнутым пестрым палантином.

Я в ответ хлопнула по доске крыльца рукой:

— Лучше посиди со мной. Гляди: какая красота. Утро нового дня в саду.

Женщина послушно вздохнула. И, свернув палантин, села рядом:

— Красота. А ты...

— Ник здесь.

— Что?! — в прыжке развернулась она.

Я тихо повторила:

— Ник — не в сопределье. Это точно. И мы с Эриком вчера едва его не нашли. Но, его накануне уволокли в другой схрон. И теперь...

— Агата, — расширила Нинон маленькие глазки. — А как же так? Ведь, мы ж... вы ж...

— Ну, извините, — пожала я плечами. — Так было нужно для дела. А теперь необходимость хранить эту информацию отпала — наш противник уже знает, что мы идем по его следу. По правильному следу.

— Слава Богородине, Деве преисполненной, — быстро перекрестилась Нинон.

Я зевнула:

— Ага-а... Я обязательно всей нашей семье расскажу. Только вот...

— Надо осторожно. Чтоб, это, у некоторых обмороков не стряслось. А другие бурную деятельность параллельно не развили.

— Ты, Нинон, прямо, как стратег мыслишь, — с прищуром глянула я на нее. — Может, тогда подскажешь: как это лучше сделать?

— Как лучше сделать? — скрестила та руки на груди. — А пока — никак, Агата. Что у вас с этим Эриком дальше по плану?

А что у нас с "этим Эриком дальше по плану"?.. Точно, утро выдалось совсем иным: мыслей по ведению дела — нуль:

— Ду-маю, — протянула я. — Думаю, что...

— Искать "новый схрон"? — подняла одну бровь Нинон.

— Возможно, — глядя на нее, кивнула я. — Хотя...

— Слабые места противника.

— Что?

— Понимаешь, бегать за ним можно очень долго. А вот подкрасться с наветренной стороны да укусить за незащищенную задницу.

— Нинон, — удивленно хмыкнула я. — А кем ты в прошлом была? До того, как с моей теткой познакомиться?

Женщина довольно улыбнулась, уже вставая с досок крыльца:

— Да в разных должностях. А с твоей теткой нас в Бадуке жизнь свела... когда ее грабили в подворотне.

— Ух, ты! — открыла я рот. — Была бы я ей, изрекла б: "Как романтично".

Нинон, запрокинув голову, рассмеялась:

— Так она так и "изрекла" тогда... Ой!

— Ты чего?

— Там ведь тебя один визитер дожидается. У крыльца в лавку.

— Что же ты сразу не сказала? — мигом подскочила я.

Женщина, вдруг, сделалась серьезной:

— А он мне не понравился. Подумала: пусть постоит, спесь, может, спадет. И ты с ним, того, Агата, поосторожней.

— Хо-рошо, — одарив ее еще одним внимательным взглядом, нырнула я в открытую дверную створку. И минуя лавку с зевающей тетушкой, изнутри дернула за ручку парадной двери. — Тысь... моя майка.

Бывший Верховный рыцарь Прокурата, седовласый и высокий господин Сирок, медленно развернулся от калитки на улицу:

— Доброе утро, госпожа Вешковская-Подугор. Нам с вами надо... поговорить. С глазу на глаз. Где это возможно?

— Где это возможно? — произнесла я, собирая разлетевшиеся от взрыва в голове мысли... "Вот, значит, как?"... "Новый кон — новые фигуры"... "Главное, сохранять спокойствие, остальное — по обстоятельст...

— Госпожа Вешковская?

— Подугор, господин Сирок, — выдохнула и прямо посмотрела ему в глаза (с высоты крыльца — самое то). — Можем и здесь. Начинайте.

— Как скажете, — процедили мне в ответ и взяли сразу с места в бугор. — Я — в курсе ваших перипетий со своей племянницей Ксенией.

"Перипетий", значит? Не попытки моего убийства оной, не похищения и удержания ею силой моего мужа, а "перипетий":

— И что дальше?

— Хотелось бы внести в дело ясность. Для начала, — сомкнул мужчина руки за спиной. — Я к этому никакого отношения не имел.

— А сейчас что вы намерены предпринять? Раз уже "в курсе"?

— Внести в него свои... корректировки, — качнулся вперед господин Сирок.

— "Корректировки"?

— Да, госпожа Вешковская-... Подугор. Дело в том, — глянув вокруг, понизил мужчина голос. — что ваш муж в свое время влез совсем не туда, куда ему позволено. И теперь расплачивается исключительно за то.

— Да что вы говорите? — сузила я глаза. — И куда же мой муж "не туда влез"?

— Вы желаете повторить его судьбу? — выдали мне с оскалом.

— Вы мне угрожаете? — подняла я брови.

— Нет, лишь предупреждаю. Вы всегда были умней своего супруга. Хоть и более склонны к нарушению служебной дисциплины. И сейчас я уповаю исключительно на ваш ум, а еще страх потерять Николаса Подугора уже навсегда.

— Значит, все-таки, угрожаете... Я вас слушаю.

— Это меня чрезвычайно обнадеживает, — с новым оскалом оповестили меня. — Вы должны для него кое-что сделать.

— И что именно?

— Решить одну проблему... моей племянницы на самом высочайшем уровне страны.

— Бесова сила! Может, сразу Море Радуг осушить или спереть целиком джингарскую казну?! А лучше, чтоб не мелочиться, Алантар раскрутить, как мячик в сетке?! — с душой выдала я.

Господин Сирок смиренно прослушал мою речь:

— Вы закончили, госпожа Вешковская-Подугор?

— Нет...То есть, да, — огрызнулась я.

— Превосходно. Я тогда продолжу... Его Величество возвращается в столицу на той неделе. И вам, я полагаю, будет тут же назначена у него личная встреча. Откуда я о подобном в курсе? — опередил он мой распахнувшийся рот. — Это не существенно, потому что, правда. Так вот, вы с ним встретитесь и постараетесь... настроить нашего короля на нужную "доброжелательную" волну. Впрочем, не мне вас учить разным женским рычагам давления.

— Вы только по мужским специалист?

— Так вот, — непреклонно продолжил господин Сирок. — Как быстро вопрос моей племянницы решится, я не знаю. Данное, повторяю, будет зависеть исключительно от вас. И сразу после этого вы с рыцарем, простите, старшим рыцарем Подугором, вновь воссоединитесь. Если вам нужны гарантии оного, самой главной будет обоюдная необходимость сторон сохранять это дело в тайне. И вашему супругу я данный факт очень доходчиво объясню.