Следующий шаг

— Вот и предлагай помощь! — раздосадованный пренебрежением к своей персоне, я плюнул на имперцев и полетел к Мелисе — выполнять обещание заглянуть перед отлетом.

— Пускай сами делают, что хотят, когда топливо закончится, а у меня и другие дела есть вместо того, чтобы общаться с толпой ненормальных! Это ж надо додуматься, на потенциально опасный рейс запихать живой персонал! — бушевал я, но постепенно успокоился, подумав, что это вполне в духе Империи, практикующей использование дешёвого человеческого труда везде, где только можно. Иначе ей просто негде будет занять делом всех своих граждан, численностью почти в два десятка миллиардов людей...

Пристыковавшись к станции и беспрепятственно пройдя через шлюз, я не застал Мелису ни в кают-компании, ни в рубке управления станцией. Выданный мне ключ доступа разрешал перемещаться почти везде, кроме пустовавших сейчас личных кают, поэтому я отправился искать Мелису на нижний уровень, где, по ее словам, располагалась 'небольшая' оранжерея. Стоило только спуститься по винтовой лестнице, как я осознал всю скромность нынешней владелицы станции — от многочисленных ангаров, лабораторных и складских помещений не осталось ничего. Все переборки на двух главных палубах снесли, объединив их в одно помещение размерами с футбольный стадион.

— Вот почему она такая легкая... — пробормотал я, смотря на плодовые деревья, раскинувшиеся кольцом вокруг лестницы. От изначальной планировки станции остались только верхняя палуба с двумя каютами, реактором и прочим жизненно важным оборудованием, да оболочка, а всю остальную кучу металла отправили на слом.

— Мелиса! — сладко пахнущий сад заслонял обзор своими зелёными листьями с небольшими белыми цветками.

— Сюда! — послышался тихий голос откуда-то сбоку.

— Иду! — предупреждающе крикнул я и отправился по одной из тропинок.

За оранжереей на борту станции отлично следили: убирали опавшие листья с коротко стриженного газона, фигурно обрезали кустарники и, конечно же, собирали с грядок овощи и ягоды. Учитывая площадь помещения, тут явно не обойтись одним только ручным трудом, да и рельсы под потолком для передвижения универсальных лабораторных роботов намекали на активное использования механических рук. Создаваемые для работы в чрезвычайно жестких условиях, они десятилетиями могли работать без капитального ремонта, чем Мелисса и пользовалась. Она сейчас как раз копалась в опустившейся с потолка платформе, настраивая какое-то непонятное, а значит очень специфическое оборудование, раз в голове не имелось его описания.

— Открыл секрет местного пояса астероидов? — веселым голосом подначила меня девушка.

— Какой секрет?! Ты видела корабль?! — в то, что Мелиса не заметила прибытие Прометея, я не верил.

— Конечно, почувствовала. Сенсоры словно с ума сошли, когда воронка образовалась. Интенсивность квантового поля скакнула, по крайне мере, на порядок! Не заметить такое трудно, — бурчала хозяйка станции, вбивая длинный список команд.

— Представляешь, им все же удалось обойтись без громоздких врат и сделать временный прокол! — я размашисто махал руками, показывая всю важность открытия.

— Видела, верю, — коротко ответила девушка.

— И это все? — я подивился сдержанной реакции Мелиссы.

— А что? — она на секунду оторвалась от монитора и повернула ко мне голову, перестав грызть бедный ноготь.

— Мы теперь можем путешествовать сколь угодно далеко! И не привязаны к двум десяткам миров, связанных гиперсетью.

— Круто, я рада за них, а теперь мне надо работать. Интенсивность квантового поля в момент открытия воронки значительно возросла, и мне необходимо проверить, как пережили это мои растения. Если ты прав, и за такими кораблями наше будущие, то надо закончить мои исследования как можно быстрее, — заявила девушка и повернулась к монитору, чтобы продолжить прерванную работу.

— Так тебе что, совсем не интересен факт прибытия Прометея? — взвыл я, услышав вялый восторг Мелисы.

— Нет, поэтому если у тебя нет других тем для разговора, то я бы предпочла не отвлекаться от работы.

— Что ж, тогда мне лучше улететь... — я решил не проявлять назойливость и согласился оставить ее одну. — Последний раз спрашиваю, необходимы ли припасы или запчасти?

— Еды и так слишком много, так что приходится выкидывать и перерабатывать в удобрения гораздо больше половины от всех плодов. И с запчастями проблем нет — есть еще целый запечатанный ангар на другом конце сада, поэтому можешь не беспокоиться.

— Что ж, тогда я полетел узнавать новости...

— Давай, прости уж за такое грубое гостеприимство, но у меня действительно нет времени. Прилетай позже, я тебе тогда экскурсию устрою по моему саду... — девушка окинула рукой колыхающиеся на ветру вентиляции заросли малины.

— Могу слетать туда и обратно, без станции на горбу мне это не сложно, — пару выданных мне двигателей я оценивал выше стоимости транспортировки станции, поэтому решил оказать ей еще несколько услуг.

— Нет, не надо. Не хочу напрягать тебя по пустякам... — Мелиса отрицательно помахала левой рукой.

— Точно?

— Да я все равно узнаю обо всем через полгода... Но вот если они отправятся сюда, то, пожалуйста, предупреди — уж очень шустрые эти имперцы, а я бы не прочь провести парочку экспериментов... — в карих глазах Мелисы, отливавших золотом, пылала настолько сильная страсть исследователя, что на мгновение мне стало жутко — ради науки такие ученые готовы на все!

— Хорошо, — пообещал я, и галантно поцеловав руку, поспешил оставить Мелису одну — нечего ее отвлекать от работы.

Вот так, примерно с часовым опозданием, я вылетел в сторону Лазаря, намереваясь потратить на весь полет около суток. Если Прометей не сбавит ход, то он прибудет на место часов на восемь раньше меня, поэтому Пчела, возможно, его и не застанет, точнее узнать нельзя — эсминец вышел за пределы дальности обнаружения. Так, поучив на ночь базу, которой мне предстоит заниматься ближайшие три месяца, — геологию IV, я лег спать, намереваясь выспаться перед прилетом на Лазарь.

Намеченное на следующий день удалось только в одном пункте — я хорошенько выспался, умылся и, перекусив несколькими бутербродами с сыром и колбасой, плюхнулся в капитанское кресло, а дальше все развивалось совсем под другому сценарию, чем ожидалось.

Во-первых, Прометея на радарах не имелось совсем, а другие шахтеры о нем и не слышали. Даже если учесть возможность экономного расхода топлива, когда не используют маршевый двигатель все время полета, то по последним данным, снятым Пчелой, эсминец сейчас уже должен начать торможение, но звездное небо в той стороне девственно чисто. Работу двигателей можно засечь на расстояниях в десятки мегаметров, если охладить фотодиоды жидким азотом, подавив паразитные токи, но искусственная красная звездочка словно испарилась.

— Эх, пора завязывать со всякими поясами! — пробурчал я, недовольный низкой результативностью за последнюю неделю, а именно, абсолютно нулевой. — Сначала загадочные астероиды, потом Прометей и прочее, а мне ведь кредит выплачивать надо!

— Лазарь вызывает Пчелу! — перебил мои причитания голос диспетчера.

— Да, да, слушаю, — ответил я, узнав давнего знакомого — Егора.

— Внимательно слушай, тебе босс сообщение передает, — под словом босс парень понимал моего кредитора, то есть Рана.

— Надеюсь, вести хорошие? — повышенное внимания начальства настораживало — мы же говорили друг с другом всего пару раз, и то по моей инициативе.

— Ну, как сказать... — Егор уклончиво покачал головой.

— Прямо! — вот теперь поводов для паники гораздо больше.

— Он передал, чтобы ты не забывал о контракте, — сообщил диспетчер, ехидно улыбаясь.

— И все? — зловещий тон не увязывался в голове с напоминанием о простых обязательствах.

— Да, если хочешь, то можешь с ним связаться и расспросить поподробней, но я тебе это делать не советую — он сейчас с дедом ищет какого-то биолога, не пришедшего к нему на встречу, и очень раздражен, поэтому нервировать его по пустякам не стоит.

— Ладно, слушай а Прометей рядом не пролетал? — узнав, что мне ничего не грозит, я вернулся к собору информации об эсминце.

— Чего? — удивленно воскликнул Егор. — Нет, конечно, он сейчас на орбите Земли.

— Уже нет, вот посмотри файл! — я скинул диспетчеру снятую оптическими сенсорами картинку. На ней было прекрасно видно, как корабль выпрыгивает из гиперпространства над Перевалом-III.

— Это реальная съемка? — придерживая выпадающую челюсть, спросил диспетчер.

— Вчера сам снял.

— Но это же... Они... Империя... — Егор не находил слов, чтобы описать всю испытанную гамму эмоций.

— Понятно, почему он мог пролететь 'мимо'... — усмехнулся я.

— Да... Но он же не проходил рядом! Хотя... есть один кандидат... — Егор сделал несколько пасов руками и перекинул мне показания радаров двухминутной давности.

Увиденный снимок напоминал круги на воде — в центре Лазарь с множеством пристыкованных судов, а вокруг волнами расходятся потоки кораблей. Так как и планеты, и астероидные пояса лежали в одной плоскости, то и получившееся движение судов лежало в ней. Из общего потока выделялась лишь одна точка — передвигавшаяся ровно перпендикулярно плоскости полетов. Конечная точка приходилась аккурат на Селезейские врата, что еще больше подтверждало теорию.

— Да! Это он! — Егор скинул еще один снимок, уже в оптическом диапазоне, где явно опознавался эсминец.

— Странно, но они шли с выключенным реактором, поэтому их и приняли за астероид! — объяснился диспетчер. — Сейчас попытаюсь связаться...

Егор отключился и попытался связаться с эсминцем, но обратных сигналов не поступило. В ответ Прометей активировал реакторы и перестал маскироваться под металлическую глыбу. С полминуты ничего не происходило, а потом эфир словно взорвался от возгласов шахтеров, заметивших эсминец.

Имперский корабль, напротив, продолжил сохранять молчание и лишь активировал ионные двигатели, расположенные на носу. В отличие от Пчелы, маневровые двигатели эсминца уступали маршевому всего лишь раз в пять, поэтому, полыхая все тем же красным пламенем, корабль погасил остатки скорости и замер между парой гиперврат.

— Совсем спятили, что ли?! — плотный поток грузовых транспортников отчаянно засигналил и стал разлетаться во все стороны от вставший на их пути преграды. Эсминец же, не заботясь о возможных столкновениях, кормой вперед полетел в сторону врат до Селезии.

— Или русские напились на радостях? — других объяснений импровизированному балету в космосе мне в голову не приходило.

— Внимание, замечен мощный поток гамма-квантов! — Пчела зарегистрировала скачкообразное изменение режима работы реакторов эсминца и незамедлительно мне сообщила. Генераторы судна за пару секунд стали выдавать на порядок больше энергии.

— Неужто прыгать собрались? — задал я еще один вопрос, оставшийся без ответа.

Несколько минут ничего не происходило, прибывающие в систему транспортники все так же огибали застрявший эсминец, но не рисковали подходить ближе — на связь корабль так и не вышел. Все остальные суда замерли в ожидании дальнейших действий имперцев.

— Сенсоры, ИК-режим! — в оптическом диапазоне разглядеть ничего не удавалось, но вот по нагреву возможно удастся понять куда уходит энергия.

В кормовой части эсминца сияло маленькое солнце, если верить датчикам, то температура обшивки там достигала уже двух сотен градусов и продолжала стремительно повышаться — там определенно находился реактор, работавший на пределе возможного. Что-либо еще разглядеть на его фоне не представлялось возможным, но вот на носу имелось еще три тепловых сигнатуры. Именно они сейчас собирали всю энергию, а если мне не изменяет память, то там находились пресловутые фемтосекундные лазеры...

— Опасность! Мощность щитов — 45% от нормы! — взывала автоматика на аргонских вратах.

— Матерь божья! — я хоть и не верующий, но мне отчаянно захотелось перекреститься — эсминец стрелял по открытому реактору, поддерживающему прокол пространства. Силовые щиты удерживали кольцо плазмы, питавшее воронку, а корабль стремился дестабилизировать термоядерную реакцию. Словно находясь в тире, Прометей непрерывно бомбардировал пучком фотонов один из секторов гиперврат.

— Бежим! — все окружающие корабли постарались оказаться как можно дальше от ставшей нестабильной конструкции. Сотни транспортников и шахтерских кораблей бросились врассыпную, мгновенно ввергнув систему в хаос. Эсминец же, убедившись, что реакция пошла вразнос, медленно развернулся и приступил к обработке вторых врат.

— Пчела, отключить сенсоры, перевести всю энергию на щит! — послал я мысленную команду, осознав, что сейчас последует... Это ведь не маленькая воронка, а целый пробой пространства диаметром в километры! Разрушительный поток частиц, вырвавшихся из другого пространства, грозил принести колоссальные разрушения, а за оставшиеся сорок секунд маршевый двигатель не запустишь...

После отдачи приказов оставалось лишь молиться да уповать на отсутствие ударной волны в космосе. Чтобы не потерять сенсоры, пришлось их заранее обесточить и убрать под защиту броневых плит, поэтому Пчела сейчас плыла в неведении о происходящем вокруг. Время медленно утекало в небытие, даря кораблям драгоценные секунды для спасения. Вот прошло тридцать секунд... сорок... пятьдесят... маршевый двигатель завершил предстартовую процедуру, но запустить его Пчела не успела. На судно обрушился поток высокоэнергетических частиц, в мгновение ока разъев силовой щит и испарив верхний слой обшивки. К счастью, продолжительность вспышки вышла совсем небольшой, поэтому Пчела отделалась всего лишь оплавленной обшивкой, а вот более близким к вратам кораблям повезло, скорее всего, гораздо меньше.

— Включить сенсоры! — приказал я, когда буря снаружи окончательно улеглась.

— Предупреждение: отсутствие навигационных ориентиров, — взывала Пчела, не обнаружив в системе ворота гипертуннелей.

— Отбой! — обрубил я причитания бортового компьютера, это сейчас не главное... Совсем не главное.

Вовремя скрытые датчики показывали совсем не жизнеутверждающую обстановку: на месте проколов пространства сейчас светились две быстро гаснувших звезды — это все что осталось от обоих врат. Корабли, оказавшиеся в момент схлопывания гипертуннелей в радиусе десяти километров от врат, превратились в расплавленные глыбы металлов, двигающиеся по неуправляемым траекториям.

Словно завороженный, я наблюдал, как потерявший управление транспортник класса Мамонт несется прямо на ослепшую и оглохшую Матрону. Несмотря на значительно меньшие размеры, транспортник вызвал чудовищные разрушения — несколько десятков килотонн, это не то о что можно проигнорировать. Словно по злому умыслу, нос с выпирающими антеннами дальней связи угодил точно в жилые отсеки Матроны. Переборки отсеков не выдержали нагрузок и беззвучно треснули, выпустив в космос облако пара, похоронив при этом всякую надежду экипажа на выживание — транспортник разрушил все жилые отсеки.