— Уже почти утро, — вздохнула настоятельница.
— Тогда кто же вас побеспокоит в такое время? — снисходительно усмехнулся младший брат губернатора и вновь повторил своё приглашение: — Прошу вас, садитесь, у меня к вам важный разговор.
— Вот как? — вскинула брови женщина. — Ну, если вы так настаиваете.
— Не настаиваю, госпожа Сабуро, — мягко поправил её собеседник. — А прошу.
Он церемонно поклонился.
— Ну хорошо, господин Нобуро, — кивнув, сестра бывшего начальника уезда не глядя, словно служанке сунула палку с висевшим на короткой цепи фонарём его приёмной дочери.
Места за столом Ие тоже не хватило, и она уселась на топчан из толстых, оструганных досок.
— Чаю? — любезно предложил молодой человек.
— Нет-нет, — решительно запротестовала настоятельница. — Я в самом деле не могу задерживаться.
Младший брат губернатора понимающе кивнул, а она заговорила, глядя куда-то мимо него и сурово сведя брови к переносице.
— Господин Танобо приехал вскоре после утренней молитвы, приказал собрать всех перед храмом и объявил, что мой брат арестован за государственную измену, перепугав сестёр и служанок. Ещё он сказал, что послан на поиски беглого преступника и назвал ваше имя, господин Нобуро.
— Пока они гоняются за мной, настоящие разбойники разгуливают на свободе! — не удержался тот от комментариев.
— Он сказал, что вы очень опасный злодей, господин Нобуро. Будто бы вы убили солдат императорской армии и трёх городских стражников.
— Лжец! — возмущённо фыркнул бывший чиновник по особым поручениям. — Я не причинял вреда воинам Сына неба. Их убили люди Хваро!
При этих словах женщина обернулась, бросив быстрый взгляд на бывшую подругу, но та сохраняла полную невозмутимость.
Вновь обратив взор на собеседника, настоятельница сокрушённо покачала головой.
— Но цензор уверен, что их убили именно вы, господин Нобуро. Кроме вас он разыскивал ещё и приёмную дочь моего несчастного брата. Господин Танобо почему-то считает, что она непременно должна быть здесь. Я поклялась Вечным небом и милосердной Голи, что в обители "Добродетельного послушания" нет посторонних, кроме больных и страждущих. Только он мне не поверил, хотя я сказала чистую правду. Это место... — Она окинула тоскливым взглядом еле различимые во мраке стены пещеры. — ... не имеет никакого отношения к монастырю. Оно сохранилось с незапамятных времён. Моя предшественница показала мне тайник, перед тем как я покинула обитель вместе с госпожой Индзо. Словно предчувствовала, что может не пережить прихода петсоры. А я не рассказывала о нём никому. И вас, господа, прошу сохранить эту тайну.
— Клянусь Вечным небом и памятью предков! — торжественно объявил младший брат губернатора.
— Я никому не скажу, — просто пообещала пришелица из иного мира, рассудив, что ей просто не с кем об этом говорить.
Амадо Сабуро смахнула набежавшую слезу белым носовым платочком.
— Весь день солдаты и стражники ходили по монастырю, заглядывая в каждую щель. Они перерыли вещи сестёр и служанок, проверили каждого больного. Всех расспрашивали, грозили и запугивали.
— Они уехали? — довольно бесцеремонно прервал её молодой человек.
— Да, — недовольно поморщившись, ответила собеседница. — Но господин Танобо приказал немедленно сообщить в канцелярию уезда, если здесь появитесь вы, господин Нобуро, или приёмная дочь моего несчастного брата.
— Хвала Вечному небу! — облегчённо выдохнув, бывший чиновник по особым поручениям негромко пристукнул кулаком по столу и заявил: — Я, госпожа Сабуро, намерен доказать, что меня и вашего брата оклеветали.
— Что вы сказали? — встрепенувшись, выдохнула настоятельница, подняв на него вспыхнувший надеждой взгляд. — Как, господин Нобуро?
— Есть способ, госпожа Сабуро, — с апломбом заявил тот, сразу предупредив: — Но это будет очень непросто. Я знаю, что запрещённую книгу, клеветническое письмо и поддельное послание подкинул в канцелярию мерзавец Андо по приказу барона Хваро. Сейчас он где-то прячется, и неизвестно, когда приедет в Букасо. Поэтому я хочу схватить Андо, узнать у него все подробности этого гнусного дела и отвезти в Хайдаро. Пусть расскажет, как они с Хваро нас оклеветали в присутствии чиновников канцелярии губернатора! Многие из их обязаны своим возвышение моему старшему брату. После разоблачения Андо, с их помощью я смогу добиться нового, справедливого расследования.
Женщина поскучнела.
— Всё это действительно выглядит очень... сложно, господин Нобуро.
Ия посчитала данный момент вполне подходящим, чтобы напомнить о себе.
— Я готова помочь господину Нобуро вернуть доброе имя своего приёмного отца.
— Вы? — вскричала бывшая подруга, и в её голосе причудливо смешались презрение, сомнение и удивление.
— Я, госпожа Сабуро, — спокойно подтвердила девушка, чуть усмехнувшись. — Уж вы-то должны знать, на что я способна.
— Знаю, — машинально подтвердила настоятельница, а молодой дворянин озадаченно посмотрел на неё, потом на свою соседку по пещере и вновь заговорил:
— Нам нужна повозка, чтобы скрытно довезти этого негодяя до Хайдаро, и деньги на дорогу.
— Прежде всего, господин Нобуро, — быстро придя в себя, наставительно заявила собеседница, — вам нужны пайзы.
Платина не без удовольствия заметила, как смутился самовлюблённый мажор.
— Без них вам ни за что не добраться до Хайдаро, — продолжила женщина нравоучительным тоном. — Даже в Букасо не войти.
— Можно и через стену перелезть, — недовольно проворчал бывший чиновник по особым поручениям.
— Только не с фургоном, — покачала головой сестра бывшего начальника уезда. — И таскаться со связанным Андо по городу тоже неудобно.
— И где же нам найти пайзы? — досадливо поморщился младший брат губернатора. — У меня отобрали, а у молодой госпожи Сабуро, наверное, её и не было!
Ия машинально кивнула, подтверждая его слова.
— С этим я вам помогу, господин Нобуро, — неожиданно пообещала собеседница.
— Простите, господа, — вновь привлекла к себе внимание путешественница между мирами. — Господин Нобуро, днём мы вряд ли сможем похитить Андо.
— Я уже всё обдумал! — оборвал её дворянин. — Схватим его вечером у дома.
— Значит, выехать из города сможем только утром, — торопясь, что её снова могут прервать, затараторила девушка. — А где ночью будет стоять фургон: на улице, в гостинице?
Проигнорировав дурацкие вопросы, бывший чиновник по особым поручениям обратился к настоятельнице:
— Кто в городе может помочь нам вернуть доброе имя господину Сабуро?
— После того, что случилось, — задумчиво проговорила та. — Я бы доверилась только господину Кимуро.
— Где он живёт? — деловито поинтересовался младший брат губернатора.
— Не знаю, — после короткого раздумья покачала головой женщина. — Раньше он жил в доме брата. Но он сейчас, наверное, уже опечатан. Господин Кимуро, скорее всего, где-то скрывается... Если его уже не схватили.
— И что же нам делать? — растерянно пробормотал молодой человек.
Собеседница беспомощно пожала плечами.
— Может, стоит обратиться к тому, кто никак не связан с нашей семьёй? — осторожно предложила Платина.
— К кому, например? — грустно хмыкнула бывшая подруга.
— Неужели среди тех, кого вы вылечили, нет того, кто мог бы оказать вам услугу? — делано удивилась Ия. — Именно вам, госпожа Амадо Сабуро, а не вашему брату моему приёмному отцу.
— Предлагаете просить помощи у простолюдинов? — презрительно скривился дворянин. — Они же продадут нас за миску риса!
Но настоятельница , кажется, задумалась всерьёз, сведя густые брови к переносице и вдруг выпрямившись, выдохнула с нескрываемым облегчением:
— Хвала Вечному небу! Есть такой человек! И он как раз подойдёт для этого дела! Зен по прозвищу Хромой. У него маленькая харчевня у Западных ворот и непослушный сын. Месяц назад он привёз его к нам с застарелой раной на плече. Когда сестра Этсек её чистила, то нашла кусочек наконечника стрелы. Обычно мы не спрашиваем, от чего появилась та или иная рана. Но здесь мальчишка испугался и сам признался, что его подстрелили, когда они с приятелями забрались в сад городского дома рыцаря Зешо Ино. Отец тогда умолял сестру Этсек никому не говорить об этом. Зен вас не выдаст. Благородный Ино не любит воров, и если надо их наказать, в суд не обращается.
Девушка тут же вспомнила, что встречала человека с такой фамилией, когда зашла вместе с Хваро в заведение "Гнездо соловья на ветках сливы" посмотреть выступление тамошних танцовщиц.
Тогда тот пожилой дворянин сразу же не понравился ей своей спесью и показательно пренебрежительным отношением к простолюдинам.
Подобный моральный урод вполне мог посчитать мелкое воровство покушением на свою честь, а благородные люди такого не прощают. Поэтому страх отца раненого мальчишки вполне понятен, как и то, что он не выдаст беглых преступников, иначе монашки могут сообщить рыцарю Ино, кто именно посмел забраться в его сад.
Да им с Набуро просто повезло, что среди пациентов обители "Добродетельного послушания" оказался такой раненый.
— От этого простолюдина много не требуется, — недовольно поморщился бывший чиновник по особым поручениям. — Только сохранить фургон. Всё остальное я сделаю сам.
— Я очень рада, господин Нобуро, что вы не бросили нашу семью в столь тяжёлый час, — поднявшись, сестра бывшего начальника уезда отвесила церемонный поклон.
Младший брат губернатора почтительно поклонился в ответ.
— Мы с господином Бано Сабуро стали жертвами подлой клеветы. И если он из-за тяжёлой болезни не в силах себя защитить — я буду сражаться за нас обоих.
— Если у вас в монастыре есть фургон, его должны хорошо знать в уезде, — беззастенчиво прервала обмен любезностями Платина. — Лучше взять какой-нибудь другой. Можно не новый. Но в нём надо сделать второе дно, чтобы прятать туда связанного Андо. Нельзя же его везти просто так?
— Я понимаю, госпожа Сабуро, — уже не столь презрительно-ледяным тоном заверила женщина.
— И ещё, госпожа Сабуро, — не отставала Ия. — Не кажется ли вам, что господину Нобуро надо немного сменить внешний вид?
— А вы сами по-прежнему собираетесь оставаться в мужской одежде? — проигнорировав её предложение, поинтересовалась собеседница, взяв со стола палку с фонарём.
— Так я смогу действовать гораздо свободнее, — подтвердила девушка. — И меня пока никто не узнал. Надо только причёску сменить и потренироваться говорить басом.
— Лучше не пробуйте, — хохотнул молодой дворянин. — Нечего людей смешить. Пусть считают вас мальчишкой, у кого голос ещё не огрубел.
— Вы хотите обрезать волосы? — замерев, вскинула брови настоятельница.
Пришелица из иного мира знала, что местные женщины, особенно дворянки, очень трепетно относятся к своим шевелюрам, холя и лелея их всю жизнь, и подстригаются только уходя в монастырь, зато сразу на лысо.
Тем не менее она спокойно подтвердила:
— Да.
Добавив:
— А вот господину Нобуро надо непременно побриться.
— Не мешало бы, — потирая ладонью заросший подбородок, согласился тот и нахмурился. — Что вы имеете ввиду, госпожа Сабуро?
— Простите мою дерзость, благородный господин Нобуро, — церемонно поклонилась Платина. — Но ваши усы знают все дворяне и стражники уезда.
Она хотела добавить ещё и про перебитый нос, но, поскольку в данный момент с ним всё равно ничего нельзя сделать, скромно промолчала.
Прежде чем младший брат губернатора успел возмутиться подобной беспардонностью наглой девицы, её неожиданно поддержала сестра бывшего начальника уезда:
— Да-да, господин Нобуро, вам непременно нужно сменить облик, чтобы не попасть в лапы цензора и его людей. У ворот монастыря уже висит ваш портрет.
— Надеюсь, я там не слишком уродлив? — попытался пошутить слегка побледневший мажор.
— Вы на нём получились очень похожи, — не приняла его тона собеседница.
Подняв фонарь, она вдруг попросила:
— Господин Нобуро, позвольте мне с госпожой Ио Сабуро поговорить наедине. Речь пойдёт о чисто женских делах, посвящать в которые мужчин просто неприлично.
— Конечно, госпожа Сабуро, — покладисто согласился молодой человек и церемонно поклонился на прощание.
Настоятельница склонила в поклоне гладко выбритую голову и, выпрямившись, сделала девушке знак следовать за собой.
Остановившись возле входа в тоннель, она тихонько спросила:
— Скажите, барон Хваро не связывался с вами, перед тем как всё случилось? Может, прислал с кем-нибудь письмо или что-то передал на словах?
— Нет, госпожа Сабуро, — спокойно глядя ей прямо в глаза, ответила Платина. — Последний раз я видела господина Хваро на дороге, в тот день когда разбойники напали на свадебный караван. Несколько дней назад я попросила служанку узнать что-нибудь о нём. А недавно она сказала, что его нет в городе.
— Разве вы не знаете, что натворил этот негодяй? — нахмурилась женщина. — Неужели господин Нобуро вам ничего не говорил?
— Говорил, — кивнула Ия. — Поэтому я и предложила ему помочь поймать господина Андо и отвезти его в Хайдаро, чтобы спасти приёмного отца или хотя бы вернуть доброе имя нашей семье.
— Это должен делать его старший сын, — неожиданно заявила сестра бывшего начальника уезда.
— А вы знаете где он? — с лёгкой издёвкой поинтересовалась девушка, но, заметив, как потемнело лицо собеседницы, поспешно сказала: — Может, господин Горо Сабуро тоже как-то пытается помочь отцу, нам же это неизвестно. Зато нам известно, кто его его оклеветал. И если господин Нобуро хочет разоблачить негодяя, мой долг — помочь ему в этом.
— Благодарю вас... Ио-ли, — склонила голову настоятельница. — Я буду молить Вечное небо и милосердную Голи, чтобы у вас всё получилось.
— Я тоже надеюсь, что мы узнаем правду, — с трудом скрывая горькую усмешку от столь запоздалого проявления приязни, медленно заговорила Платина, тщательно подбирая слова: — Главное — схватить Андо и выяснить, как всё было на самом деле. А то слова господина Нобуро пока нечем подтвердить.
Женщина машинально кивнула, видимо, думая о чём-то своём.
— Вы же понимаете, — произнесла она вдруг извиняющимся тоном. — Что даже если удастся доказать невиновность господина и защитить честь нашей семьи, ваша репутация всё равно будет полностью разрушена?
"Да она вообще о чём?! — мысленно охнула пришелица из иного мира. — Какая к чёрту репутация?! Тут бы живой остаться, а у неё одно на уме!"
Однако промолчав, только неопределённо пожала плечами.
— Теперь вас в приличную семью даже наложницей не...
— Я знаю это, госпожа Сабуро, — мягко прервала её Ия. — И постараюсь сама как-нибудь устроить свою жизнь.
— Если вдруг захотите служить милосердной Голи, — посмотрела ей в глаза настоятельница. — То, после того как всё закончиться, приходите сюда. Здесь вы найдёте и еду и кров.
— Благодарю, госпожа Сабуро, — девушка поклонилась, пряча кривую усмешку. — Я подумаю.
Дождавшись, когда затихнет шум шагов, а в тоннеле исчезнут отблески пламени, она плюнула ей вслед и почти на ощупь направилась к столу, где Рокеро Нобуро уже расставлял миски с едой.
