Кстати, мои гениальные догадки — статья написана после гибели Сноубриджа, и академик знал, что она изъята — тоже были мимо. Я-то смотрел дату публикации. И почему-то решил, что текст написан незадолго до неё. Ну да, обычно так оно и бывает. Но статья шла в юбилейный сборник научных трудов к 30-летию кафедры сравнительной меридиевистики истфака КГУ. Статья Улитнера придавала веса и сборнику, и кафедре. Видимо, кто-то очень попросил, чтобы академик дал хоть что-нибудь. А Моисею Львовичу, несмотря на всю его писучесть, не хотелось напрягаться. Поэтому он взял свою старую статью семилетней давности, слегка отредактировал и дополнил, ну и послал в сборник. Ссылки по второму разу не проверял — чего там проверять-то?
Я бы, кстати, до такого объяснения не додумался. Потому что нравы гуманитариев мне не особо известны. Это всё Саша. Она в этих темах понимает. Когда читала мой текст — взяла и сделала поиск по ключевым словам статьи. И довольно быстро нашла оригинал, совпадающий со вторым вариантом процентов на восемьдесят. С той самой ссылкой. Там, правда, опечатка была. Между инициалами Сноубриджа и фамилией отсутствовал пробел, поэтому глобальный поиск её не выловил. А в новом издании опечатку исправили. Только и всего-то.
Все таинственные недомолвки Бориса тоже объяснялись просто. Он в тот момент вёл расследование как раз по той теме, по которой я его начал теребить. Естественно, он забеспокоился. Даже по начальству доложился. С какими последствиями — я уже говорил.
По поводу "метода Сноубриджа" — речь шла о методе ментоскопического входа в глубинные слои древнего мозга. Отсюда и внимание к входной процедуре. Вопрос интересный, но имеющий узкоспециализированное значение.
А насчёт левинского "я не смог ему помочь, он умирал" — всё так. Левину было ясно, что его друг одержим суицидальным синдромом. Он ведь не просто охотился, а всё время повышал градус экстрима. В частности, ходил в джунгли Яйлы без еды, на стимуляторах. Отчего похудел на пятнадцать килограммов и внешне очень постарел.
Левин уговаривал его не валять дурака и корректироваться. Бестолку.
День 242
Пёс, пёс, пёс!
Нас чуть было не спасли. Помощь была близка как никогда. Ушли в последний момент.
Сижу теперь, коньяком лечу нервишки.
Как дело было.
Мы почти закончили. То есть закончили ещё вчера, но надо же всё проверить. На чём чуть не погорели.
Всё-таки "девятка" — изумительная машина. Игрушечка. Нет, конечно, если со всякими монстрами сравнивать, то ничего особенного. Кораблик среднего класса. Тяга сто пятьдесят мегазенгеров. Максимальная дистанция одной деритринитации — двадцать восемь световых. Оружия нет. Зато управление — чудо какое-то. Этой техникой одним пальцем управлять можно. Осевая характеристика — шесть секунд на градус. Шесть! И маскировка! Корабля вообще не видно. Ни в оптике, ни в тепловизоре, ни в чём вообще. Ну, в радиусе пяти километров масс-сканирование его берёт, и то неуверенно. В общем, пока не столкнёшься — не поймёшь, есть он или нет его.
Сегодня нас только это и выручило.
Я вроде как писал, что мы выбросили в космос контейнер с убойной командой? Ага, писал. Так вот: я сегодня активизировал на нём маячок, который даёт сигнал "SOS". Чтобы убедиться, что всё нормально работает.
И продолжил заниматься делами. Потому что точно знал, что помощь придёт в лучшем случае через сутки. Потому что ближайшее место, откуда она может прийти — это от ремонтной станции раскуроченного энергоблока. Лететь будут на досветовой, ещё искать надо. В общем, возни у них будет достаточно. Так что я со спокойной совестью запустил глобальный тест всех систем.
Вообще-то я и так был уверен, что всё в порядке. Но, учитывая наши планы, лучше убедиться, что всё не просто в порядке, а в ажуре. И все мелкие проблемы решить сразу. А то мало ли.
Проблема в том, что глобальный тест вырубает корабельную автоматику полностью. То есть часа на четыре он превращается в кусок металла, где работают только системы жизнеобеспечения, и то по самому минимуму. Обычно такой тест делают в доке. Или в какой-то спокойной экватории, с уверенностью, что вот прямо сейчас никуда лететь не нужно. Хотя это против правил — инструкция разрешает только вакуумный док использовать. Ну да техники такие техники. Им бы только чего нарушить. Вот помню такой случай возле ЕН 1488... ладно, не буду про тот случай. Дурацкий это был случай. Пёс с ним.
Ну поставил и поставил. А буквально через полчаса — радиовызов с омега-привязкой.
Я занервничал. Включаю панельку. В одну сторону, конечно, только на приём. А на той стороне — компания каких-то парней в растянутых свитерах и с недельной щетиной. Которые, перебивая друг друга, орут: "Ребята! Держитесь! Через два часа будем здесь!" И всё такое прочее.
В полном недоумении смотрю сигнатуру и характеристики сигнала. И становится мне нехорошо.
Оказывается, это ГСПшники! Группа Свободного Поиска, чтоб ей ни дна, ни покрышки. Какой пёс их сюда притащил?! Но факт есть факт: их дурацкий корабль что-то делал в экватории ЕН383. Искал клады, наверное. Или следы иных цивилизаций. Или просто какую-нибудь неназванную планету, чтобы дать ей имя любимой женщины, блин. А может и парня: в компании я двух девок заметил. Патлатые такие, увешаны фенечками. И вся эта развесёлая кампашка на всех парах летит сюда. Не просто так, а спасать людей! Потому что SOS! А у меня в сотне километров от этого самого контейнера — звездолёт! Совершенно беззащитный! Даже невидимость не включишь!
И что сделают эти уроды? Сначала, конечно, выловят контейнер. Потом попытаются выйти на связь с нами. Ну, можно не отвечать. Так они полезут его вскрывать. Потому что подумают, что контейнер выброшен из этого самого корабля (и правильно подумают). Значит, на корабле катастрофа? А вдруг там ещё живые есть? Точно полезут! Начнут резать обшивку какой-нибудь плазменной гадостью, если она у них имеется. А если нет — устроят шум на весь космос: все сюда, спасайте людей! И ведь прилетят. И не убежишь — эти ребята закрепятся на обшивке, не стартанёшь. Вот ведь засада.
А главное: я сам в этом виноват. Ну как, как я мог так рисковать?! Чем думал?!
Кстати, понятно ведь чем. Пилотскими привычками, вот чем. Привык, что сначала нужно сделать всё запланированное, а потом ставить корабль на тестирование. Вбили в меня это в лётном, вбили.
Значит, сидим мы с Сашей, слушаем, как эта банда придурков орёт — "Держитесь, ребята! Мы вот-вот! Ребята, держитесь! Мы вас спасём, ребята! Дышите медленнее! Кислород экономьте! Мы вот прям щас! Мы уже на подходе!". И я понимаю, что спасения нет. Сейчас вот эта банда жизнерадостных придурков поставит крест на всех наших планах. Меня убьют, Саше в лучшем случае память сотрут. В лучшем, повторяю, случае.
Хорошо, что на "Призраке" нет оружия. А то у меня уже совсем нехорошие мысли в голову полезли.
И тут до Саши дошло, что маячок-то можно отключить. Так же, как и включили. Дистанционно. Что даст нам немного дополнительного времени.
Когда сигнал исчез, они там все совсем с ума посходили. Продолжают трансляцию и орут: "ребята, мы всю скорость выжимаем, мы вас найдём, мы вас запеленговали, мы верим, что вы живы, держитесь-держитесь". Одна патлатая девушка так даже зарыдала, парни в свитерах её утешали, продолжая орать своё "держитесь-держитесь". А я смотрел на всё это с ужасом и считал секунды. Потому что в космосе далеко видать, а они должны уже быть в пределах досягаемости оптики.
Но нет. Они всё орали и орали своё "мы вас найдём, мы скоро-скоро, мы уже-уже". Но никакого "мы вас видим".
Тут я, наконец, посмотрел на экран. И понял, что нас от них закрывает планета типа Юпитера.
Вот честно — я в тот был готов её в оба полюса расцеловать, красавицу.
В общем, когда эти охламоны, наконец, появились, нас уже было не видно и не слышно ни в каких диапазонах. И смотрим, как их кораблик — "Ангара" какой-то старой модели — крутится-вертится, пытаясь сманеврировать дюзами. Я про себя думаю: "дурачьё, гравик включите, а то так и будете крутиться". Нет, так и крутились. Наконец сравняли пеленг и попытались втянуть контейнер гравиком. Но перепутали полярность и контейнер от них отлетел мячиком. Тогда они вышли сами с грависетью и принялись его ловить. Сидим, нервно ржём. И смотрим, как эти хмыри контейнер затаскивают на борт. Суетясь и друг другу мешая.
Интересно, что они думают по поводу того, откуда в пустом космосе взялся контейнер с тремя здоровыми мужиками, залитыми клеем и спящими?
Ох, только бы они их не начали будить. Эти вояки спросонья могут и шею сломать кому-нибудь.
Вот нехорошо-то выйдет.
День 243
Ну всё. Финита ля комедия.
Собственно, можно стартовать, но Саша занята. Она себе безынерционную камеру оборудует. Ну что поделаешь, плохо переносит деритринитацию человек. Тошнит её, бедную. А тут ещё высокие риманы и легенные ускорения.
Вот странно. Когда я пилотировал, у меня перед рейсом всегда небольшой мандраж был. Это нормально, кстати. Ненормально — когда полное спокойствие. Полное спокойствие должно быть у пассажиров, а пилоту полагается немножко нервничать. Но вот сейчас у меня как раз полное спокойствие. И не пассажирское, а какое-то другое. Твёрдая такая уверенность: всё будет хорошо. Даже прекрасно.
Заполнил полётную ведомость. Дела всегда следует оставлять в порядке. Вот чтобы никто не сказал: сбежал дядя Яша и оставил за собой свинство. Этого за мной никогда не водилось — свинства. Всегда всё до последней записи оформлял как положено.
Так что у меня всё готово. Объект — к/к "Призрак", модель 9. Регистрационный номер o017КС. Заводская характеристика 1921к75555/vinS 45 08 5522849, доп. AXX9074663000000001121. Полезный объём, энергоустановка, ПАК — все пятьдесят восемь граф с характеристиками. И в самом низу: пилот — Яков Вандерхузе, второй пилот — Александра Ветрилэ. Вот только не знаю, что в "целеназначение рейса" написать. Пока думаю.
Пульт, конечно, выглядит страшновато. Пломба на пульте выдрана, стёкла разбиты, вся безопасность отключена. Зато можно курить.
Вот кстати. Это же извечная пилотская мечта — закурить перед деритринитацией. Левин это, кстати, объяснял латентным риман-синдромом. Дескать, чувство скрутки есть у всех. Просто кого-то выворачивает наизнанку, а кому-то на душе тяжело становится. Он, по ходу, прав: на первых риманах бывает такое чувство. Смутной неустроенности, что ли. И вот тут сигаретка была бы самое то. Сама в рот просится. А нельзя. Очень это раздражает. У меня даже сны были — как я стартую и закуриваю. Потом выяснилось, не у меня одного. Все пилоты курят и у всех такие фантазии. Ну а я сейчас это сделаю на самом деле. И будет у меня самый комфортный старт в этом столетии. Завидуйте, что ли.
Я, кстати, для такого исторического случая заказал себе ящичек настоящих кубинских сигар. Прямо с Real Fábrica de Tabacos Partagás. Ну то есть как заказал. Выменял на янтарин. Удалённо, конечно. На Новой Риге. У меня там контакты остались со старых времён. Вот они и пригодились.
Саша звонила, попросила подождать ещё часик. Что-то там она не доделала. Ну да ладно, спешить некуда.
Да, вспомнил вот. В той истории осталось три вопросика. Про гипотезу Пильгуя, Максима Каммерера и про собак.
Про Пильгуя. Есть, оказывается, такой специалист по стратегическому планированию. Космофлотовец. Входил в Комиссию по Саракшу. Предложил гипотезу: все странности Саракша объясняются тем, что там действуют прогрессоры неизвестной нам гуманоидной цивилизации. Сравнимой с Землёй по развитию. Ну, такую гипотезу я и сам сочинить могу. Собственно, и сочинил, когда доклад писал про монетку. Эх, знал бы я тогда, зачем она! Ну да ладно.
По Каммереру. Левин до приключений Максима так и не докопался. Выяснил только, что на Саракше он действительно был. Что он там делал на самом деле — пёс его знает. Левинская команда как раз за это взялась, когда начались все эти события. Теперь это узнать некому. А жаль.
Что мне известно. Система излучателей, придуманная Целмсом, и в самом деле прекратила работать. То ли Каммерер не фантазировал и действительно её уничтожил. То ли ещё что. Но факт — перестала. И восстановить её не смогли. Зараза тут же и воспрянула. Население, зависимое от излучения, сначала накрыла тяжёлая депрессия. Потом начались случаи быстрого старения. Наверное, они стали бы массовыми, но тут началось вторжение соседей. Которых тоже понять можно. Трудно удержаться, когда враги ходят полудохлые и жить не хотят.
Тут они просчитались. То есть сначала-то они пёрли, не встречая сопротивления. Но потом выяснилось, что у сопротивляющихся исчезает депрессия и останавливается старение. Что и логично: они себя достойными людьми почувствовали.
Потом об этом узнали все и началось. Вся страна, что называется, поднялась в едином порыве. Деталей Левин не выяснил, но судя по отчётам, которые читала его команда, всё кончилось тем, что захватчиков погнали. И сами за ними погнались, так что остановились только на морском побережье. После чего снова начали вымирать. Что там сейчас делается — неизвестно, так как ДГБ объявил Саракш своей вотчиной. Но, видимо, что-нибудь делается.
Ну и собаки, наконец.
Я как-то совсем забыл, что эти сукины дети, голованы, обладают одним опасным свойством — умеют гипнотизировать. Хотя нет, это не гипноз, а что-то вроде ридерства, только наоборот. Умеют, то есть, внушать на расстоянии. Так вот, именно это со мной и проделали. То есть проделал это один-единственный пёс, Щекн-Итрч. Которому я, поганцу такому, корм подарил!
Додумался опять же не я. А Саша. Которая ментоскопом из меня вытащила. Очень глубоко заложенную программу. Смысл который был в том, чтобы я заинтересовался всей этой историей. И занялся ею, собирая любые факты, с ней связанные.
Почему им это надо. Левин выяснил, на Саракше была дегебешная лаборатория. Ну как дегебешная: кто там работал, точно неизвестно. ДГБ за ней вроде как присматривало, но точных данные нет. А кто там работал — земляне, бывшие аврорианцы или вообще местные, непонятно. Занималась она биологическими исследованиями, достаточно тонкими. В частности, званцевским вирусом.
В лаборатории были лабораторные животные. То есть собаки. Которые, в результате какого-то сочетания разных факторов, и дали начало великой и гордой цивилизации голованов.
Так вот. Голованы собирают информацию о своей истории. И главное, о том, кто их на самом деле сделал. Люди с Земли, люди с Авроры или местные саракшианцы. А также — откуда они сами, с какой планеты. И вообще — любые сведения о своём происхождении.
Зачем это им — понятия не имею. Но мне это было прописано в качестве финального пункта: найти именно эти сведения.
Интересно, знал ли Абалкин, что на меня психически воздействовал инопланетник? Да знал, конечно. И согласился помогать. Люди ему, видите ли, не нравятся, а зверюшек всяких обожает. А может быть, эту любовь ему тоже внушили? Не исключаю. Но в той ситуации с монеткой он Щекну явно подыграл.
