— Принятой в род аль Фейратто К'Саарель, — изумление возросло настолько, что Гройт дернулся и из под меча потекла струйка крови. — Аккуратнее,— мурлыкнула я.

— Принятой в род аль Фейратто К'Саарель, для нее и ее имущества, если это не будет вредить целям похода и разумным находящимся в караване.

— Цели мне ваши без надобности, а вот если меня спровоцируют — не хочу дать в морду обидчику, лишиться при этом защиты вашей клятвы и начать методично вырезать весь караван!

— Да, шанс у вас есть... — пробормотал оск, — но клятва безопасности включает в себя и защиту от провокаций.

— Да что вы говорите? И вы уверенны, что любой из ваших люд... э... подчиненных сможет сдержать порывы, вызванные эмоциями?

— С нарушителем я разберусь лично!

— Спасибо, мы и сами с усами, главное, чтоб остальные ему на подмогу не кинулись.

Гройт согласно кивнул:

— Да будет Риагор свидетелем моей клятве.

В шатре полыхнула желтая вспышка. Хмм, очередной бог на мою голову? Но нет, никто не появился.

— Грана, клятва принята богом Риагором.

— Заметила, — ответила я, опуская меч и снимая невидимость, держащуюся на последнем издыхании.

Гройт расслабился и повернулся, хитро усмехнувшись:

— Вот ты и сама пришла в мой шатер.

— Мгмм?? — и чему это мы так радуемся?

— Самка, добровольно пришедшая в шатер самца, становится его ррисой. Это древний закон пустыни.

— Б...! — коротко, емко выразила я свое мнение. Только этого мне не хватало. Убью негодников. Судя по всему не сказали мне всей правды именно потому, что тогда бы меня в шатер вообще не затащить было. А мои ребятки все же решили, пусть уж лучше чья-то жена, но живая, а не мертвая, ибо других способов отсюда выбраться они не видели. Все мужики — козлы. Даже те которые змеи. Любят решать за меня! Ладно, попробуем выкрутиться... — Я не принадлежу к вашему виду, соответственно на меня не должны распространяются ваши законы, — закинула удочку.

— Этот закон — един для всех рас. То, что ты человек, не помешало требовать у меня клятву, значит ты воспользовалась нашими законами.

— Тогда мне проще все же убить тебя, мое сердце занято, и его избранник тоже вполне может нашинковать тебя в мелкий фарш, чтобы я поскорее осталась вдовой. Лучше уж я убью тебя быстро и почти безболезненно.

— А кто у нас избранник?

— Наследный принц крови Кшерра Доминик аль Фейратто К'Саарель.

— Саэсса хесс то! — почему-то на руоше пожелал себе нелегкой смерти оск.

— Ну как раз таки это я или он можем это обеспечить, — радостно сообщила я пушистику, набивающемуся в мужья.

— Но ведь он погиб двадцать оборотов назад, с большей частью Межрасового Совета! Светоносцы с огромным удовольствием сообщили о своем участии в сем "светоугодном" деле всем расам.

Сказать, что у меня упала челюсть — просто скромно промолчать. Какие к чертям двадцать оборотов?! Всего-то неделя максимум прошла! Я, конечно, не особо следила за временем, но не могла же проваляться в отключке у Кверлора двадцать лет! Или могла?

— Ллелиа, тебе плохо? — лицо Гройта поплыло перед моими глазами, не хватало еще и в обморок хлопнуться. — Ты не знала, что он погиб и все это время считала его живым? Как такое возможно?

Какое к дьяволу "все это время"?! Где делись двадцать лет моей жизни?! А Кенсиниль, а Ксюша?! Что с ними произошло за это время?! Безумие стало затягивать меня в бездну, заволакивая все вокруг багровым туманом, но вырваться на волю ему не дал Гройт, вырубивший меня ударом в челюсть со словами:

— Это для твоего же блага... — и я была полностью солидарна с ним в этом вопросе.

В себя пришла, когда сквозь щели шатра пробивались яркие лучи полуденного солнца. Полуденного?! Твою ж песню! Я резко подскочила на кровати, и тут же пришлось упираться двумя руками, чтоб не рухнуть. Голова гудела как после хорошей попойки.

— Очнулась? — поинтересовался оск. — Вот выпей.

Мне в губы ткнулась кружка и отваром илиэле. Я машинально сделала несколько глотков, в голове прояснилось.

— Спасибо.

— Не за что, ты, наверное, очень сильно его любила, раз известие о его смерти так на тебя подействовало...

— Я и сейчас его люблю, — честно ответила я. Но разубеждать Гройта в причинах моего обморока не стала.

— Кстати, мы наткнулись на твое "имущество", чуть не потерял шестерых, хорошо хоть вовремя успел остановить своих. Я предположил, что ты единственная, кому могут принадлежать два раба с не нашим узором на ошейниках. Кстати, они уже готовы были, как ты сказала? Нашинковать всех в фарш? Стрелы твоего ланина покалечили пару охранников, хорошо хоть мои на поляну не сунулись, а твои до рассвета за ее пределы не выходили, а то кериаз уж больно многозначительно мечами поигрывал. Не боишься давать оружие в руки рабам?

— Мои рабы, что хочу — то и делаю, кстати, где они?

— Ждут, когда ты очнешься.

— Странно, что они еще не здесь.

— Ну тут уж пришлось договариваться. Мои ребятки костьми бы легли, но не пустили двух чужаков в мой шатер. Так что я пригрозил, что если полезут в драку — клятва может быть расторгнута, так как за их действия будут отвечать не они, а ты.

— И угомонились?

— Почти, — усмехнулся оск.

— В смысле?

— Судя по всему, твои рабы лучше тебя разбираются в законах пустыни. Как только узнали, что ты в моем шатре они очень сильно расстроились, и пришлось пустить в ход магию, чтоб обездвижить. Ибо согласно клятве я не мог допустить, чтобы пострадало твое имущество.

— Понятно... И магия сработала?

— Ты как-то однобоко осведомлена о Пустошах. Но да, наша, — он выделил это слово, — сработала.

— А почему? — спросила я, не особо рассчитывая на ответ.

— А другие не слышат песню песка, — улыбнулся оск,— признайся, ты ведь не верила, что я отвечу?

— Да, ты меня удивил.

— Ну это не тайна, у других все равно ничего не получалось, как ни старались, сколько не изучали.

Ну что ж, это неплохая подсказка. Я привыкла к своей цветной магии, а ведь использовала и чары Менестрелей Ветра. Надо будет попробовать послушать песок. Но сейчас есть проблема и поважнее.

— Я тут подумала, если есть процедура женитьбы, то должна быть и процедура развода?

— Как ты понимаешь — не в моих интересах доводить ее до твоего сведения.

— Жить надоело?

Гройт окровенено улыбался с чувством полного превосходства.

— Со всеми в караване ты не справишься, а я сейчас единственная защита для тебя и твоих рабов. Кстати, как тебе удалось заполучить такие редкие экземпляры, чистокровных ланина и кериаза? И при этом ни один из них не обрезал волосы.

— Уметь надо.

— Наложники или все же охранники?

— Всего помаленьку.

— Кстати, нашими законами ррисе не возбраняется иметь наложников, это же вещь, поэтому тебе ничего не мешает и дальше забавляться с ними. Я не ревную к рабам.

— Гройт, — во мне снова начало поднимать голову безумие, — давай разойдемся по хорошему... По плохому будет больнее. Да, со всеми я не справлюсь, но тебя убить успею, оно тебе надо?

— Рриса не может нанести вред своему рруту.

— Еще один закон пустыни?

— Нет, ее магия.

— Уверен?

— Абсолютно.

Ну-ну... Очень хочется познакомить тебя с птичкой обломинго... Заодно и догадки проверим. Я вызвала мечи, все равно у Ника их скорее всего забрали, а моему оружию нечего в чужих руках делать. И миг спустя уже прочертила на лице оска царапику, маленькую, исключительно, чтобы обозначить. Еще успела заметить, как к моим рукам дернулись желтые нити, но бессильно опали, наткнувшись на черно-белый кокон. Уф... Хоть в этот раз не подвел!

— Н-но как?

Ага, вот так взяла и выложила все козыри!

— К сожалению, я не настолько разговорчива, как ты, и предпочитаю, чтоб мои секреты оставались таковыми, а не переходили в ранг научно-магической проблемы. Тем более, ты забыл, что Ллелиа Шалессе меня прозвали не только за умение владеть гимемирой...

— Ты пела с эфиром, значит...

— Гройт, ты такой умный, а посему давай прекратим трепать друг другу нервы.

— Я могу продолжать обращаться к тебе на "ты" и без граны? — склонив голову и признав поражение, поинтересовался Гройт.

— Запросто, самоутверждаться мне не надо. Так, теперь к вопросам об оплате моего пребывания в караване... — именно, клятва безопасности не решает проблем с одеждой, провизией и средствами передвижения.

Оск критически осмотрел мой потрепанный вид и приподнял бровь:

— Ты продашь мне одного из твоих рабов? Больше я у тебя не нахожу ничего ценного.

— О, ты меня плохо знаешь...

— Но не оружие же? — Гройт недоверчиво взглянул на меня.

— Да боже упаси, конечно нет.

— Тогда...

— Лист ка'эл'ра отданный добровольно.

Глаза пушистика загорелись хищным огнем. Ути, алчный ты мой!

— Что ты хочешь в обмен?

— Одежда, пропитание, средства передвижения, палатку для ночлега для меня и моих сп... рабов и денежный эквивалент, необходимый для десяти дней нашего проживания в городе.

— Ты можешь остаться у меня...

— Гройт, не начинай, а? Давай еще включим в заказ и твое нейтральное отношение ко мне?

— Невыполнимых сделок не заключаю. Мне хочется верить, что за время пути ты узнаешь меня получше, и примешь в свое сердце.

Я возвела очи горе. Это ж какая сволочь меня прокляла такой оравой поклонников?! А ведь говорили, что расы предпочитают не смешиваться. Вон, вспомнить, хотя бы, как обходятся здесь с полукровками: ненавидят, презирают и используют.

— Так как? Сделка?

— Сделка!

Мы с Гройтом ударили по рукам, а я мысленно перекрестилась — история с незапланированным замужеством сорвалась не успев начаться. Теперь это нужно донести до моих мальчиков. Да, и вот какая заноза не давала мне покоя — оск выглядел СТАРШЕ, чем тогда в таверне. А посему придется еще сообщить о потерянных двадцати годах. Или мои ребятушки об этом знали? Вот сейчас и выясним... Хотя, есть еще один вопрос, более срочный.

— Мне необходимо во что-нибудь переодеться и немедленно.

Оск расхохотался:

— Хоть и убийца, а все равно женщина. Я приготовил тебе наряд, но почему-то мне кажется, что ты не захочешь его одевать.

— Если это свадебное платье — то не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться.

— Сейчас отдам распоряжение, что ты предпочитаешь?

— Брюки, рубашка и что-нибудь на голову.

Пока Гройт отдавал распоряжения на счет всего затребованного мной, немало удивляя своих соратников, я более детально оглядела шатер. Ничего особы выдающегося или необычного не заметила, и заскучала. К слову сказать — дисциплина-то у осков железная, никакое изумление не позволило пушистикам хоть бровью повести в недовольстве, видимо мой статус был им сообщен, пока я валялась в отключке. Хотя с тех пор мой статус претерпел некоторые изменения — с замужнего на не замужний. Но это проблема вожака, как выкрутиться, не уронив собственного достоинства. Одежду мне принесли почти мгновенно, а все остальное пообещали доставить в мой шатер. При этом оск рекомендовал сильно не распаковываться, завтра караван снимается с места. Быстро переодевшись, пушистик неохотно, но тактично вышел на время сего процесса, я отправилась за ребятами, предварительно отдав Гройту припрятанный лист ка'эл'ра, хорошо тот не стал выпытывать откуда у меня такая редкость. Скорее всего мое молчание по поводу появления у меня столь экзотических рабов и управления магией в пустыне, видимо, дало ему понять, что расспросы ни к чему не приведут.

Парней я нашла быстро, пусть они и сидели магически обездвиженные — около них стоял вооруженный до зубов и предельно собранный "почетный караул", который сильно выделялся на фоне суеты в лагере. Мои рабы не давали народу расслабиться, злобно сверкая на конвоиров глазами.

— Нет, ну ни на минуту нельзя оставить одних! — обстрел глазами переключился на меня. Но вместе с тоской, поселившейся во взглядах обоих мальчиков (ага, они мне еще ответят за свою "заботу"), в них же проступило недоумение. Приглядевшись к магии, связывающей моих рабов, я решила рискнуть и распутать синеватые нити. Удалось. Сим действом я убила двух зайцев: освободила ребят и поселила в стражах толику страха к моей силе. Вожак — вожаком, но если оски со товарищи не обзаведутся собственным мнением, пусть не уважением, но опаской перед сильнейшим — это нам на руку. — За мной!

Ребята безропотно поднялись и последовали за мной, перекидываясь недоуменными взглядами.

— Ди, — как только за нами закрылся полог шатра, Ник кинулся ко мне и стиснул в объятиях, покрывая поцелуями лицо и шею.

— Как?! — одновременно с ним вякнул Лар.

— Задушишь! — я вяло трепыхнулась в руках змееглазого, но при этом явно наслаждаясь всплеском его эмоций. А вот нечего, понимаешь замуж меня сплавлять! Ник вздрогнул и попытался выпустить меня их объятий. — Только попробуй! — возмутилась, притягивая любимого обратно.

— Может вы перестанете заниматься демон знает чем, и ты, Ди, все-таки расскажешь, что произошло? — эльфенок нервно дернул ушами.

— Не завидуй так громко, а то пошлю прогуляться вокруг шатра ча... лучика эдак на два, благо ты меня послушаешься, — мурлыкнула я, потершись щекой о плечо кериаза, который очень даже поддерживал мои рабовладельческие замашки по отношению у ланину. Жаль, что дольше я не смогу наслаждаться нежностью и лаской моего змееглазого. Простить очередное предательство мне не по силам...

— Ди! — возмутился Лар. — Так-то ты к приемному отцу относишься!

— О, блин, я и забыла совсем об этом... — меня начало потряхивать, и перед глазами пронеслись события последних суток. А при воспоминании о довольной мордочке Гройта, и о том, как мои мужчины меня подставили — безумие полыхнуло яркой волной, которую я не сумела сдержать, даже понимая, что может случиться что-то непоправимое, но остановиться уже не могла. — А скажи-ка мне, ПАПА, — Лар насторожился, не зря ожидая от меня очередной гадости, — почему твоя дочка последней узнает, что ее выдали замуж?! Без меня меня женили?! А?! — рявкнула я и вырвалась из рук Ника. Так как вопрос, естественно, относился не только к эльфу.

— Ди...

— Кэссаре...

— Стоп! Не надо россказней о том, что меня предупреждали не лезть в шатер. Вы прекрасно меня знаете, и сознавали, что я при необходимости все же туда сунусь, ибо никогда не воспринимала призрачную угрозу. А, учитывая, что мне ничего не объяснили, естественно, пропущу мимо ушей ваше предупреждение. Но вы же догадывались об этом. И считали, что уж лучше такой способ спасти меня? А ты, Ник, как ТЫ мог согласиться отдать меня в руки другому мужчине? Как?! — я чувствовала себя преданной, не смотря на то, что осознавала мотивы мужчин.

Кериаз отвел взгляд.

— Ты должна жить.

— Да? — ядовито выплюнула я. — А почему меня забыли спросить, желаю ли я так жить? Нужна ли мне жизнь, полученная ценой свободы?