Тот не ответил.
— С гор Луклана спускается целая армия. Кроме того, Юору уже покинули практически все мирные жители. Мы получили достаточно, чтобы сейчас уй…
Сурка остановился на полуслове.
Кальмахарт смотрел на него сверху вниз, причем его глаза были полностью красными. Само его тело словно кричало о непреодолимой жажде убийства. Вместе с этим на лбу Кальмахарта появился красный знак — причудливый крест, скрученной формы.
А затем великий вождь ударил своим топором Сурку.
— Ку-о-о-о-ох!
Сурка машинально заблокировал удар, но его тело отлетело в сторону. Это была по-настоящему сокрушительная атака, от которой всё его тело трясло, а внутри появилось кровотечение.
— Ку-хек…
— Кальмахарт?
Великий вождь лихорадочно размахивал своим оружием. Теперь все его тело было покрыто кроваво-красной дымкой. Он пребывал в кровавой ярости, убивая всех, кто попадался ему под руку. Даже его собственные воины падали под ударами двуручного топора. Некоторые и вовсе лишились своих голов.
— Великий вождь! — кричали испуганные орки.
— Йа-а-а-ак!
Бешеные глаза Кальмахарта повернулись к Крокте, и он взревел:
— Угра-а-а-а-а-а-а-а-ах!
Земля затряслась. Это было землетрясение в буквальном смысле этого слова. Тело Кальмахарта раздулось ещё больше. Великий вождь больше не был орком. Он был монстром.
* * *
— Ты в порядке.
— Я в порядке… — простонал Крокта, лежа на кровати. На данный момент он находился в лазарете Юоры. Тийо хлопнул Крокту по ноге и рассмеялся:
— Ты был снова избит великим вождем, точка. Ухи-хи-хи. Дважды пострадать по одной и той же причине — настоящая редкость, точка.
— Да уж, Крокта тоже не непобедим, хе-хе-хе-хе.
— …
По всей видимости эти двое и вправду плохо влияли друг на друга. Крокта, у которого был жар, вынужден был наблюдать, как они над ним потешаются.
— Единственное облегчение, что мы сделали это вовремя, точка.
Великое племя покинуло Юору. В конце сражения великий вождь стал монстром, которому невозможно было противостоять. Он нападал на всех без разбору, а затем направился к Крокте. Даже храбрый Крокта был вынужден с ужасом отступить. Красная энергия, исходящая из его тела, была слишком подавляющей.
Крокта думал, что ему действительно настал конец. Он совершенно забыл, что является игроком, и был вынужден несколько раз себе это напомнить.
А затем внезапно появился шаман великого племени. Его лицо было спрятано под капюшоном, но когда он ступил на землю Юоры, даже сам воздух изменился. Из него вышла мощная волна магической силы, напоминавшей Ташаквиля.
Шаман произнес какое-то заклинание и красная энергия, окутывающая Кальмахарта, начала постепенно исчезать. В течение короткого промежутка времени Кальмахарт растерял всю свою безумную ярость, но всё равно продолжал смотреть на Крокту. А затем он открыл рот и выплюнул следующие слова:
— Ещё увидимся. Мусор с континента.
Затем он приказал отступать.
Шаман всё это время говорил с великим вождем, поддерживая его. Похоже, из-за последствий своего безумного состояния, Кальмахарт был не в самой лучшей форме.
Так, вместе с шаманом, который на ходу исцелял его раны, он прихрамывая покинул Юору.
После этого воины великого племени быстро отступили. Они исчезли так же быстро, как и пришли. Всё-таки недаром этих воинов называли элитными. А сразу же после их исчезновения появилось подкрепление из гор Луклана.
Согласно последним донесениям, орки собирались где-то между Намерагоном и Спиноей.
— Просто расслабься и сосредоточься на своем выздоровлении. Кстати, Боро стала ещё быстрее, — произнес довольный Анор. Группа не планировала покидать Юору, пока Крокта не восстановится, поскольку в качестве средств передвижения у них была Боро.
— Хро-хро-хро! Рад шнова видеть тебя! — раздалось чье-то приветствие, а затем появилось лицо Кабурака. Несколько его зубов всё ещё отсутствовали, а потому произнёс он это слегка шепелявя.
— Кха! Осторожнее! — воскликнул Крокта, которого молодой орк хлопнул по плечу.
— Ну и видок, хро-хро-хро!
Более того, навестить Крокту пришла и Йона, а потому Тийо как-то странно затих.
— Крокта, ты в порядке? Я слышала о твоих храбрых действиях. Ты действительно великий воин, Крокта.
— Спасибо. Теперь мне стало лучше…
Прежде чем Крокта закончил отвечать, девушка взглянула на Тийо, и они вдвоем вышли из палаты. Им было о чем поговорить, и это явно не должно было происходить в присутствии других людей.
Крокте стало грустно.
— Ку-хо…
Подавив свои грустные чувства, он спросил Кабурака о личности шамана, который, казалось, манипулировал великим вождем.
— Кабурак. Сражаясь с великим вождем, я видел одну странную персону.
— Штранную першону?
— Шаман великого племени.
— Шаман… Хм.
Затем Крокта рассказал Кабураку всё, что ему довелось увидеть.
О том факте, что великий вождь был усилен неизвестной энергией, о знаке на лбу, который чем-то напоминал метку Зелькиана, апостола мирового древа, и о том, что великий вождь, судя по всему, контролировался шаманом.
Игривое лицо Кабурака посерьезнело.
— Хм…! Вошможно, это…
Кабурак отвернулся к окну и посетовал:
— Невероятно…
Крокта тоже принял абсолютно серьезный вид и спросил:
— Ты что-нибудь знаешь об этом?
Кабурак медленно повернулся к Крокте. Его глаза были полны тревоги.
А затем он открыл рот и произнес:
— Это…!
— Что…?
Кабурак сглотнул и ответил:
— Не знаю.
— Ч-ч…то?
— Хро-хро-хро! Впервые о таком шлышу! Хра-хра-хра!
— …
Крокта упал на кровать и накрыл голову одеялом.
— Не мешай мне спать.
— Хро-хро-хро-хро! Ты что, шердишься? — продолжал хохотать Кабурак.
— …
— Ты шердишься! Ухра-хра-хра-хра! Воин Крокта дуется!
— Заткнись. Спокойной ночи.
— Хру-хру-хру-хру.
Слушая смех Кабурака, Крокте снова стало грустно.
Если серьезно, куда вообще делись все люди, обеспокоенные будущим севера?
Глава 120 — Перед бурей.
Раны Крокты ещё не зажили, а потому войска Луклана отправились в путь без него. Группа Крокты могла быстро догнать своих союзников благодаря нежить-виверне, в связи с чем было решено отложить выезд.
Стойкость Крокты была подобна монстру. Раны, которые у других заживали бы неделями, у него восстанавливались за несколько минут. Крокта и вправду был потрясающим воином.
— Крокта очень важен для нас, — произнёс Горит, отец Кабурака.
Он был председателем Альянса Луклана.
— Да, он является ключевой фигурой в этой войне, хро-хро-хро!
— Каким был бы север, если бы не он?
Крокта не просто пару раз помешал планам Кальмахарта. Без Крокты даже судьба тех самых гор Луклана сложилась бы совершенно иначе. Возможно, они бы все уже стали рабами великого племени.
— Отец.
— Что?
— Кальмахарт не всегда был сумасшедшим. Школько времени прошло ш тех пор, как он обезумел?
Кальмахарт с самого начала был жестким, но не настолько сумасшедшим, чтобы убивать другие расы для объединения севера и вторжения на континент. Когда-то он следовал закону сильного и уважал сильнейших воинов: тех, кто унаследовал место вождя, победив предыдущего.
Он был жестоким, но в то же время умел сдерживаться. Однако в какой-то момент всё изменилось, и Кальмахарт превратился в маньяка. Вождь великого племени был его законом, а потому как только вождь изменился, великое племя тоже стало другим.
— Я не уверен в этом, но хорошо помню, когда впервые почувствовал, что что-то не так. Тогда он впервые прислал к ним своего представителя с требованием присоединиться к великому племени.
— Когда это произошло?
— Думаю, около двух лет назад.
— Гм…
— Условия были абсолютно неприемлемыми, поэтому я не мог согласиться. Ещё тогда я почувствовал, что Кальмахарт ненормальный. Мне казалось, что он относится к нам, как к рабам.
— Понятно, — призадумавшись, кивнул Кабурак.
— А к чему ты спрашиваешь?
— Просто любопытно. Хро-хро-хро!
— Маленький негодяй, помни, что сейчас ты мало чем можешь помочь. Как только начнется битва, будь осторожен и не лезь в самое пекло.
— Хро-хро-хро, не переживай, отец. Бегство — моя шпециализация.
Горит нахмурился, но Кабурак просто положил руку на спину своего отца, словно успокаивая его.
Два орка осматривали союзные силы Луклана. Орки-воины были на острие удара, в то время как темные эльфы и гномы были в роли лучников и арбалетчиков. Благодаря сотрудничеству сразу трех рас, они смогли создать действительно универсальную армию. Их подразделение было куда более продвинутым, чем орда орков, мчащихся вперед с топорами наперевес, или чем гарнизон темных эльфов, эффективный лишь в дальнем бою.
Однако у Кабурака было зловещее предчувствие. Если всё было так, как он думал, то в первую очередь необходимо было беспокоиться не за солдат…
— Нет…
Он покачал головой. Следующее сражение определит будущее севера. Намерагон и Спиноя были важными городами, которые темным эльфам ни за что нельзя было терять. Не было бы преувеличением сказать, что лучше потерять все другие города, чем эти два.
Кроме того, именно в Спиное было мировое древо, и захватить этот город было бы намного тяжелее, чем остальные.
Итак, Кабурак задавался вопросом о следующем ходе великого племени.
Куда же они пойдут — в Намерагон или всё-таки в Спиною? Если они направятся в Намерагон, то он, вероятнее всего, падёт. А если на помощь Намерагону выдвинется войско Спинои, то они всё равно не смогут остановить безумие великого вождя. Шансов у Намерагона не было, если только темные эльфы не придумали бы как пересадить мировое древо.
Тем не менее, темные эльфы не могли отказаться от Намерагона, а потому их ждала жестокая осада. Однако после уничтожения Намерагона их армия могла оказаться слишком ослабленной, чтобы взять Спиною.
Кабурак подумал, что это лучший вариант развития событий. Но…
— Куда идет великое племя? Оно до сих пор придерживается нейтрального направления?
— Согласно последней информации… — почесал голову Горит, — Кажется, они всё-таки выбрали Спиною, но это всё ещё не точно.
— …!
Кабурак остановился на месте.
— Но почему?
Великое племя решило оставить Намерагон наедине с собой и направиться в Спиною. Их целью был не захват территории темных эльфов и получение рабов. Их целью было мировое древо.
— … Нет.
Кабурак закрыл глаза. Он молился безымянному богу, чтобы его предположение оказалось неверным.
* * *
— Они повернули в нашу сторону, — произнес Зелькиан.
— Понял, — ответил Дженадо, который также, как и Зелькиан, был апостолом мирового древа. Затем он поклонился и ушел.
Зелькиан стоял на одной из веток мирового древа. С его вершины он мог видеть самые отдаленные пейзажи. Перед ним раскинулся красивый вид, доступный только для апостолов.
Однако Зелькиан больше не находил его очаровательным. Города темных эльфов были сожжены, а его дети — убиты. Нуридот, Икатор и Емераниан — места, которые он иногда посещал, теперь превратились в развалины с грудами трупов.
Теперь это были города мёртвых.
Зелькиан почувствовал жгучую боль в груди.
— Ку-о-ох…
Боль исходила из самого сердца. Это скорбело древо мира. Болезненные эмоции божества передались его апостолу, в результате чего Зелькиану было плохо. Он опустился на одно колено, ожидая, пока мировое древо успокоится. Радость и горесть таких великих существ, как мировое древо, всегда заставляли смертных страдать и разделять их чувства.
Зелькиан, некоторое время постанывающий от боли, наконец-то пришел в себя. Мировое древо успокоилось. Апостол топнул по широкой ветке, на которой стоял, и произнес:
— Эй, расслабься. Мне тоже больно.
Мировое древо протянуло свою ветвь и хлестнуло Зелькиана по ноге. Некоторое время они продолжали сражаться.
— Так или иначе, я не шучу.
Взгляд Зелькиана передвинулся вперед.
Бескрайние поля возле Спинои что-то покрывало.
Это были орки. Целая орда орков. Даже если объединить войска Намерагона и Спинои, то эта армия всё равно была в несколько раз больше.
Кроме того, орки знали как сражаться. Пока темные эльфы наслаждались спокойствием, закрывшись в своих городах, великий вождь сражался и склонял на свою сторону всё больше орков. Непрерывные сражения были частью их культуры, которая изрядно отличалась от того, к чему привыкли темные эльфы.
А ещё у них был великий вождь.
Зелькиан позаимствовал силу мирового древа, чтобы получше рассмотреть его внешность. Он был намного больше, чем другие орки, и производил гнетущее впечатление.
В груди у Зелькиана снова закололо, и он, закрыв глаза, глубоко вздохнул. Мировое древо дрожало. Трон Кальмахарта несли исключительно темные эльфы. Хоть рабов у него и было предостаточно, для этой роли он выбрал лишь нескольких. Тем временем, идущие позади своего вождя орки-солдаты временами хлыстали эльфов, подгоняя их вперед.
Кальмахарт явно упивался своей властью.
Мировое древо было в ярости. И эта ярость передалась и Зелькиану. Он открыл глаза, чтобы вырезать в своем сознании облик Кальмахарта. Мировое древо никогда не простит его. Зелькиан пристально посмотрел в лицо своего заклятого противника.
А затем…
Их взгляды встретились.
— …!
Кальмахарт знал, что на него смотрит Зелькиан. Он взглянул на темного эльфа и улыбнулся, в то время как его глаза окрасились в кроваво-красный цвет.
Затем на лбу великого вождя появился знак — красный, странно искривленный крест. А в следующий момент мировое древо узнало его и вздрогнуло.
От этой внезапной тряски темные эльфы, находившиеся внутри, попадали с ног и завопили.
— Что это? — спросил Зелькиан.
Но мировое древо не ответило.
— Он похож на апостола. Но тогда чей?
Древо мира вело себя очень тихо. Ответ, который исходил от него, было весьма непросто понять.
— Ну, скоро нам предстоит сражение. Неужели ты боишься? — пожал плечами Зелькиан.
В ответ древо мира ударило его ветвью.
— Ты очень жестокое дерево. Ай, прекрати!
Затем Зелькиан снова попытался найти великого вождя, но Кальмахарт больше не показывался. Где же спряталась эта груда мышц? Зелькиан погладил свой подбородок. Очевидно, великий вождь и вправду был апостолом.
Но тогда кто стоял за великим вождем? Раз великий вождь шел в их сторону, значит была высокая вероятность сражения за мировое древо.
Нелегко было позаимствовать силу мирового древа. Это существо было весьма могущественным, но при этом не было хорошим бойцом.
Пока Зелькиан ломал себе голову над предстоящим сражением, мировое древо постучало по его плечу.
— Что?
Одна из ветвей древа указывала в небо. Взгляд Зелькиана последовал в указанном направлении.
В их сторону что-то летело.
