Подход к агрегату оставили удобный — протискиваться почти не пришлось, только в самом конце сармат развернулся боком. Штатный лючок в корпусе преобразователя был оставлен там, откуда пучок излучения не ударил бы в дверь — напротив серебристой стены со встроенным генератором защитного поля. Гедимин проделал в поле прореху, но она мгновенно закрылась. Сармат одобрительно хмыкнул и, открыв лючок, заглянул внутрь.
Гул стал громче, и в глаза ремонтнику ударил яркий свет — не зелёный, как он предполагал, а горячий, красноватый. Ротора он не увидел — вал, судя по дополнительным деталям, сделанный из ферка, вращался внутри конструкции из толстых блестящих колец. Материал, похожий на непрозрачное стекло, не был одноцветным — нижние части колец были заметно темнее, верхние — светлее, и Гедимин, приглядевшись, увидел, что насыщенность цвета постепенно падает. Протянутые к агрегату пальцы обдало теплом и пощекотало тонкими волокнами сигма-лучей; просунув внутрь щупы дозиметра, сармат обнаружил мощное омикрон-излучение. "Накопитель," — он осторожно тронул верхнее, более светлое кольцо когтем. "Вон там, сверху, приёмник. Сюда луч передаётся... сейчас там выставлен экран — чтобы не было обратного обмена?" — он покосился на сдвижные пластины из рилкара, проложенного серебристой фольгой, — ничего лучше флии для экранирования омикрон-излучения так и не придумали. "Накопители излучают... видимо, по своему свойству — энергия не может удерживаться долго... экран не даёт ей рассеиваться. А внутри обсидиановая выстилка и облучаемый ротор..." — сармат, проследив на экране анализатора за оттоком энергии, аккуратно закрыл лючок. "Такой ЛИЭГ, только источник излучения — не ирренций, а накопитель. Возможно, в полночь приходит передающий луч... Жаль, не увижу, — было бы интересно."
— Эй! — крикнул кто-то, рывком отодвинув массивную створку на десяток сантиметров и тут же отпрянув к выходу. — Что ты там забыл?!
— Осматриваю преобразователь, — мирно ответил Гедимин, разглядывая конструкции над головой. "Что заставляет приёмник отдавать энергию ЛИЭГу? Почему поток не идёт в обратном направлении? Хм... Надо бы взглянуть на сам приёмник. Типы накопителя... Похоже, они различаются. У того, что на космодроме, внутренние ячейки были мельче. На что это может влиять?"
— Убирайся, — сказал, сердито глядя на него, комендант Аккуш. — Слышишь?
— Я скоро, — отозвался Гедимин, глядя на экран анализатора. Вторая его рука осторожно приоткрывала лючок. "Если провести эксперимент..."
— Да чтоб вас всех... — обречённо выдохнул Аккуш, исчезая за дверью. Гедимин пожал плечами и тут же забыл о нём — он рассматривал молекулы, свёрнутые в микроскопические ячейки. Те, что в приёмнике, были самыми крупными, те, что в преобразователе, — заметно меньше, а на космодроме он заснял самые мелкие, — и, похоже, это как-то влияло на ёмкость "конденсатора".
"Должны быть какие-то правила взаимодействия," — Гедимин снова покосился на экранирующие пластины над головой. "Тут лучше не экспериментировать. Где бы взять образцы для опытов?"
В коридоре что-то громыхнуло, и дверная створка от сильного толчка полностью уехала в паз. В проёме, занимая его от края до края, встал чёрный силуэт с плазмомётом наперевес.
— Выходи по-хорошему, — негромко посоветовал пришелец, выразительно качнув "пушкой"; Гедимин двинулся было вбок — прикрыть собой уязвимые конструкции "ЛИЭГа" — но вдруг заметил, что плазменное сопло закрыто, а палец чужака прижат к переключателю полемёта, — никто не собирался стрелять плазмой по генератору, максимум — метнуть пару сгустков защитного поля.
— Здесь всё в порядке, — сказал Гедимин, показывая пришельцу пустые ладони. Щупы приборов и когти перчаток он успел втянуть и теперь надеялся, что выглядит предельно безобидным. Чужак не двигался, пока сармат не вышел из-за генератора, а после этого осторожно отступил к двери, позволяя ему выйти. В проёме шевельнулся белый силуэт — Аккуш наблюдал за происходящим с безопасного расстояния.
— Приказам коменданта надо подчиняться, — спокойно сказал пришелец, дождавшись, пока Гедимин закроет за собой дверь генераторной. — Сюда входить запрещено. Видел знаки на двери? Читать умеешь? Вот и ладно.
Сармат, не отвечая, разглядывал чёрный скафандр чужака. Сперва, в неверном свете преобразователя, ему показалось, что тот одет, как реакторный пилот, но всё-таки это была другая спецодежда — более лёгкая, без ипроновых слоёв, с креплениями под двуручное оружие. В нагрудную пластину были вплавлены пёстрые полосы нашивок — всего девять штук, одна шахтёрская.
— Замки исправны, — сообщил сармат в скафандре Аккушу, закрывая последнюю дверь и задумчиво глядя на Гедимина. — Эй, теск, у тебя что, ключи?
Ремонтник качнул головой.
— Пусть ищет у себя, я не брал, — он недовольно сощурился на Аккуша, только теперь сообразив, на какие обвинения может нарваться... или уже нарвался, если комендант успел связаться с охраной. Сармат в скафандре, негромко хмыкнув, закинул плазмомёт за спину и перевёл взгляд на Аккуша.
— Опасность вроде как устранена? Вызов регистрировать?
Комендант, покосившись на Гедимина, сунул руку в карман, замигал и резко мотнул головой.
— Всё в порядке, ликвидатор. Спасибо, что помог. Надеюсь, больше такое не повторится?
Он выразительно посмотрел на Гедимина. Тот, не отвечая, с интересом разглядывал плазмомёт. "Интересные штуки тут разрешают носить. Вот тебе и запрет на оружие..."
— Теск! — что-то стукнуло по его броне, и он, неохотно опустив взгляд, увидел сердитого коменданта. — Ты вообще в себе? Слышал, что я сказал?
Гедимин качнул головой.
— Я ничего не трогал, — сказал он. — Только осмотрел преобразователь. Интересная конструкция.
Аккуш сердито фыркнул.
— Ещё раз там увижу — вызову патруль. На что тебе там смотреть?! Ты что, ремонтник?!
Гедимин кивнул.
— Знакомлюсь с новыми механизмами. Тут всякого наизобретали... Перед экзаменом лучше подготовиться.
Аккуш тяжело вздохнул.
— Экзамен... Ты сначала докажи, что не готовил тут диверсию!.. Ладно, иди отсюда. Вон, там полоса препятствий, — побегай, может, дурь выйдет.
"Диверсия?" — Гедимин с трудом подавил возмущение. "Верно. А Кенен и так чего-то боится. Потом не допустит к экзамену, так и останусь в шахте. Надо быть осторожнее."
...Все машины в информатории были заняты — в основном филками; на экранах мелькали взрывающиеся истребители и длинные силуэты спрингеров, — "Космобой" и его аналоги за двадцать лет не утратили популярности. Администратор (тоже филк, — как заметил Гедимин, нормальных сарматов в гетто было не очень много, и на каждого приходилось по десятку "недомерков") подозрительно сощурился на пришельца, но пароль всё же выдал, и сармат, убедившись, что его передатчик подключился к сети, ушёл к себе в комнату. Когда он проходил мимо "отсека" Арсалана, внутри было тихо, — коридор первого этажа, населённый только "Старшими", то ли спал, то ли весь выбрался в город. "Я и раньше не знал, чем они занимаются," — криво ухмыльнулся Гедимин, устраиваясь на койке и разворачивая голографический экран. "Мне не мешают — и ладно."
"Хельд" — мелькнуло на первой же странице поисковика. "Также "хелед", или "медведь" — жаргонное название туннельного поезда. Сеть туннельных поездов, построенная после войны, соединила разрозненные города, восстановив грузо— и пассажиропоток. Благодаря изобретению Штефана Хеледа, объединившего наработки по гравитационным волчкам и энергонакопителям, туннельные магистрали были проложены на всех континентах и ныне занимают лидирующее положение..."
"Штефан Хелед" — ввёл Гедимин в поисковой строке. "Не сармат. Жаль, а мне показалось... Австралиец, физик, совладелец транспортной компании... Вот как? Тут, похоже, было совсем плохо... Значит, это теперь называется "Территории". Именно так, с большой буквы. Всё, что не под куполом, — Территории, и жить там нельзя. А, вот дальше, — "бригады расчистки", "сарматские бригады ликвидаторов"..."
На снимке у недостроенного крытого туннеля позировали пятеро в чёрных скафандрах — таких же, как у сармата, прогнавшего Гедимина из генераторной. Ремонтник еле слышно хмыкнул. "Эти — с реактивными огнемётами и газовыми гранатами. Что-то тут не так с запретом на оружие. Видимо, федералы совсем не справлялись."
Он пробежал взглядом перечень достроенных и строящихся отрезков туннельной магистрали — она в самом деле покрыла сетью каждый континент, кроме Антарктиды — и перешёл на язык Севера. "Я всё-таки хочу увидеть чертёж этого двигателя. Хотя бы чертёж. Иначе придётся идти на вокзал и смотреть на месте..."
01 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Нет, так не пойдёт, — медик смотрел на Гедимина, сдвинувшего пластины брони на запястье и открывшего часть руки для кровезаборника, и недовольно щурился. — Вылезай весь. В этой штуке заражение незаметно, пока наружу не вытечешь. Вылезай!
Гедимин нехотя растянулся на полу, вскрывая броню по центральному шву, и вылез из скафандра, оставшегося лежать, — стапелей в медчасти, разумеется, не было. "Интересно, как ликвидаторы сюда заходят," — мелькнуло в голове, и тут же навстречу всплыл ответ: "Как нормальные сарматы — в городской одежде. Ты кого-нибудь, кроме себя, в скафандре тут видел?"
— Ага. Угу... — медик, заставив его расстегнуть комбинезон, потрогал выпуклые шрамы и воткнул сармату в плечо толстую полую иглу. — Долго ел мартышечью пищу?
Гедимин мигнул.
— Шесть лет, — нехотя ответил он. — Другой не было. Что, это сказалось?
— Посмотрим, — пожал плечами медик, откладывая шприц, наполненный чем-то светло-розовым, в контейнер. — Если что — придётся тебя промыть. А пока держи антидот.
Он снова всадил иглу в плечо сармата. Ни боли, ни жжения Гедимин не почувствовал, — ещё один относительно безвредный препарат, название которого он всё равно не запомнит.
— Снаружи без скафандра не лазить, — мрачно предупредил медик, глядя, как сармат закрывает на себе броню. — Ни воду, ни землю не трогать даже пальцем. На Территориях — эа-вирус.
Гедимина передёрнуло. Он вспомнил, как разгуливал по колонии гимов, и нервно поёжился.
— У тебя чисто, — успокоил его медик. — На входе в гетто было чисто, сейчас... в первом приближении — тоже. Иди, отдыхай, надо будет — тебя найдут.
...Капсула, свёрнутая из защитного поля вокруг двух душевых распылителей, отводила горячий воздух и пар прямо в вентиляцию, но что-то понизу просачивалось — Гедимин то и дело видел сквозь полупрозрачную плёнку, как филки, подойдя слишком близко к его "купальне", тут же подпрыгивают и шарахаются в сторону.
— Эй, там! — крикнул кто-то из них, остановившись в паре метров от Гедимина. — Ты там не сваришься?
Сармат покачал головой и снова шагнул под горячую, почти кипящую воду. Из соседнего распылителя лилась холодная, такая же, как в озере, — после пары переходов туда-сюда неприятный гул в голове сменялся звоном и пустотой.
— Ишь ты! — донёсся снаружи удивлённый возглас Арсалана. — Тут в кои-то веки потеплело? Можно внутрь?
Гедимин, убедившись, что поблизости нет филков, убрал часть защитного поля, пропуская сармата в капсулу. Венерианец глубоко вдохнул горячий пар и, сунув руку под распылитель, расплылся в улыбке.
— Нормальная температура! Сам свернул эту штуку из поля? Раньше тут такого не делали... — внезапно замолчав, он повернулся к Гедимину и резко выдохнул. — Ты?.. Ничего себе, как тебя отделали...
Гедимин досадливо сощурился — он и забыл, что до сих пор Арсалан его без скафандра не видел.
— Тебя тоже, — он кивнул на ладони подрывника — на каждой был звёздчатый шрам, как будто его руки когда-то пробили насквозь.
— Повстанцы, — Арсалан поморщился. — Tza hasulesh!.. Ничего, что я всё место занял?
Он за разговором успел забраться под горячий распылитель и стоял теперь там, блаженно щурясь, а его дымящаяся кожа из светло-оранжевой постепенно становилась багровой. Гедимин качнул головой.
— Нравится — стой. У нас венерианцы всегда так купались. Иногда ещё жгли шлак.
Арсалан обрадованно ухмыльнулся.
— Тут мало венерианцев, а то мы собрались бы... "У вас" — это где? Ты откуда?
— Местный. Жил тут до войны, — ответил Гедимин. — Тебя вот не помню.
— Я из Чабонга, — Арсалан махнул рукой, окатив сармата горячими брызгами. — Там тоже бывало весело... Эй!
Вода из распылителя перестала литься. Снаружи в полупрозрачную капсулу заглянул сердитый сармат в мокрой одежде.
— Ты представляешь, какая это нагрузка на нагреватели? — спросил он. — Остывай и выбирайся! Кто, кстати, разрешил вертеть тут вензеля из защитного поля?
— Что, у вас и это запрещено? — Гедимин угрюмо сощурился на него, но филк только фыркнул.
— Ты! Ну, я так и знал. С тех пор, как тебя увидел в дверях... Задержись на выходе, есть разговор.
"Не везёт мне с комендантами," — думал Гедимин, забираясь обратно в скафандр. Арсалан уже оделся и ушёл, жестом пообещав подождать сармата у барака. Гедимин кивнул, но насторожился.
Аккуш выждал, пока сармат войдёт в комендантскую, аккуратно прикрыл дверь и повернулся к нему.
— На проходной тебя искала макака, — сказал он, и Гедимин изумлённо мигнул — он ждал, что разговор пойдёт о перегруженных нагревателях и несанкционированном купании. — Валентин Хейз, носит униформу космофлота. Спрашивал некоего Джеда — "огромный амбал, лицо в шрамах, всегда в скафандре". Что у тебя с лицом?
Гедимин поморщился. "Хейз," — под рёбрами снова заныло, и он прижал к груди ладонь. "На кой я ему?"
— Ему сказали, где я? — спросил он.
— Нет. Но могут, если хочешь, — пожал плечами Аккуш. — Свои данные он оставил. Надо — забери на проходной.
Гедимин качнул головой.
— Пусть идёт... обратно в космофлот, — пробормотал он. Ему было не по себе.
— Ты чего такой? Из-за душа? — спросил, взглянув ему в глаза, встревоженный Арсалан. Он отделился от стены, едва Гедимин вышел из барака, и, похоже, собирался идти с ним дальше. Сармат досадливо сощурился — теперь нечего было и думать о незаметном проникновении на какую-нибудь подстанцию или раскопках в утилизаторе.
— Ничего, — отозвался он. — Про нагреватели — чушь, это штатная нагрузка... Тут, говорят, есть полоса препятствий. Это далеко?
...Полосу построили из обломков, собранных по ангарам и баракам, — деформированных балок, треснувших и кое-как сваренных плит, обрывков тросов, коротких обрезков труб, почему-то не отправленных на утилизацию... Хаотичное сооружение протянулось вдоль бараков на полсотни метров. За ним, со стороны складов, что-то вспыхивало и гасло, и, судя по цвету вспышек, там стреляли из омикрон-бластеров. "Запрет на оружие," — Гедимин криво ухмыльнулся. "Очень строго соблюдается."
— Ну вот, — Арсалан кивком указал на ближайшую часть сооружения, в которой копошились филки. — Можно идти где угодно. Понизу проще, а я обычно...
Гедимин, не дослушав, тронул пальцами наклонную стену и взлетел на верхний гребень. Поставленная на ребро плита, как ни странно, выдержала. Сармат не стал долго её испытывать — спрыгнул на глыбу, уложенную на округлые балки, и вместе с ней прокатился до узкого лаза. Втискиваться туда не хотелось, но со следующего гребня свисали тросы, достаточно крепкие, чтобы выдержать сармата, и через пару секунд он уже стоял на пересечении прочных балок на самом верху и выглядывал, куда можно спрыгнуть.
