— Бабушка... Спасибо тебе, если бы не ты и остальные наши родичи, я бы умерла! Я... я люблю тебя!
— Ох, родная, как же я надеялась однажды услышать от тебя эти слова! — на глазах у реи Нассии выступили слезы, — я тоже очень сильно тебя люблю! Скажи, что случилось, что тебя так потрясло?
— Я потом скажу, ладно? — умоляюще взглянула на нее Лиасса и вдруг подскочила, — Пути, что с ними?
— Ну-ка быстро в постель, — сдвинула брови та, — ты уже сделала все, что могла. Пути открыты, Атисс с войском сразу же отправился в Эрант.
— А сколько времени прошло...
Девушка не договорила, но бабушка и без того поняла, о чем та спрашивает, и ответила:
— Сейчас почти полдень следующего дня, а что?
— Если я все сделала правильно, то рен Атисс уже давно в Эранте, может, есть хоть какие-нибудь новости?
— Я не знаю, честно говоря, ты меня интересовала куда больше, — ответила рея Нассия, убирая со лба внучки выбившуюся из ее косы прядку и нежно улыбнувшись, когда та в ответ на мгновение прижалась щекой к ее руке, — давай-ка сделаем вот что... Ты останешься в постели и хорошенько позавтракаешь, я тем временем пошлю гонцов к Владыке и Верховной: сообщу о том, что ты полностью пришла в себя и узнаю, нет ли каких новостей. Договорились?
— Да! Только побыстрее, пожалуйста!
— Отлично, тогда я скоро вернусь.
Проводив бабушку взглядом, Лиасса еще раз с замиранием сердца обратилась к своей магии и счастливо вздохнула, поняв, что не обманулась. И... на ее руке нет хэсси Эс'Шери... неужели она свободна? Свободна и получила самую большую награду, о которой могла только мечтать? Неужели это благодарность Госпожи Путей? Но как она могла не понять этого раньше? Что творится в Эранте и все ли в порядке с Коррисом? Отпустит ли её семья и примет ли её любимый? Мысли теснились в голове, и девушку попеременно захлестывали то радость, то страх, то надежда...
Рея Нассия вернулась, когда Лиасса почти доела завтрак, оказалось, что на самом деле она очень проголодалась. Девушка удивлялась самой себе: это же надо, столько съесть! Или аппетит вызван новым знанием?
Бабушка пришла не одна, компанию ей составил дядя Каэсс. Лиасса смущенно опустила ресницы:
— Добрый день, дядя. Извини, я выгляжу так...
— Все нормально, Лиасса, — подмигнул тот, проводив рею Нассию к креслу и усевшись в соседнее, — мама?
Та вздохнула:
— Дорогая моя девочка, я обязана вновь предложить тебе хэсси Эс'Шери. Знаю, что ты никогда не хотела стать Главой нашего рода, и всё же...
— Я действительно никогда этого не хотела. Более того, сейчас, когда во мне нет Шассэра, я куда больше человек, чем кшаси. Что же касается хэсси Эс'Шери... Теперь я понимаю: не будь я Главой рода и не помоги вы все мне, я была бы мертва... Похоже, все случившееся было необходимо для того, чтобы Путь привел меня к цели! А сейчас место Главы должен занять тот, кто как нельзя лучше готов нести это бремя. Я говорю о тебе, дядя, и почему-то уверена, что теперь этот своевольный артефакт выберет именно тебя!
— Лиасса права, сынок. Попробуй, — рея Нассия кивнула на стол, где мирно лежал родовой браслет Эс'Шери.
Вместе с внучкой они следили за тем, как Каэсс подошел к столу, оглянулся на них и решительно протянул руку к браслету. Тот засветился алым сиянием, словно приветствуя своего нового хозяина, а когда Каэсс защёлкнул его на руке, преобразился, снова став больше похожим на наруч.
— Поздравляю! — искренне воскликнула Лиасса.
Каэсс пожал плечами:
— Уж кто-кто, а ты должна знать, что поздравлять тут особо не с чем. Как ты себя чувствуешь?
— Довольно неплохо. Небольшая слабость, а в остальном все в порядке.
— Это хорошо, тогда, может, ты расскажешь нам о том, чего мы еще не знаем? Как к тебе попал Шассэр, что произошло на Путях...
— И что ты увидела такого, что из ледышки снова стала нашей Лиассой, — подхватила рея Нассия, улыбаясь, — правда, насчет событий на Путях захотят узнать и Владыка с Верховной...
— И им это обязательно надо узнать, как и вам, как всем Эс'Шери, — горячо воскликнула Лиасса, заставив собеседников переглянуться, — тогда я начну с первого вопроса, хорошо? Это старая история...
Она как раз закончила свой рассказ о том, как нашла Шассэр и как он предупреждал ее об опасностях, когда Марисса доложила о прибытии Владыки и Верховной жрицы. Отпустив служанку, рея Нассия обратилась к сыну:
— Каэсс, давай ты встретишь их, а мы быстренько приведем Лиассу в порядок, негоже встречать таких гостей в растрепанном виде.
— Хорошо, я жду вас в большой гостиной, — кивнул тот, вставая.
Через четверть часа рея Нассия удовлетворенно улыбнулась:
— Ну вот, совсем другое дело. Милая, может, ты все-таки скажешь, что вернуло тебя нам?
Лиасса густо покраснела. Рассказать об ее состоянии означает признаться в том, что произошло той ночью, но и лгать в таком... Пряча глаза, она еле слышно проговорила:
— Я беременна...
— Как?! — бабушка покачнулась, — ты серьезно?!
— Неужели ты думаешь, что я стала бы шутить такими вещами?! Ты же знаешь, каким страшным ударом стало для меня осознание, что я не смогу стать матерью!
— Но как и когда? Кто отец, я не спрашиваю, это ясно и так.
— В ночь перед ритуалом принятия, — прошептала красная как вареный рак Лиасса, сжавшись словно в ожидании удара — невольно на ум пришли слова бабки Ярины в адрес мамы, — я сбежала тогда...
— Боги, девочка моя, как же я за тебя рада! — бабушка неожиданно обняла ее, — не прячь глаза, милая! Дети — благословение Богов, а твое дитя еще и подлинное чудо!
— Дети, их двое. Ты правда не сердишься? — Лиасса робко посмотрела на нее.
— Сержусь?! Да я безумно рада! И уверена, что твой любимый будет рад не меньше!
— Надеюсь, с ним все в порядке... Идем? Я хочу узнать новости!
— Да, конечно.
Чтобы дойти до большой гостиной, Лиассе пришлось опереться на руку сопровождавшей их Мариссы — все же слабость еще присутствовала, а после всех перипетий энергии источника едва хватило на то, чтобы убрать с лица следы слез. Наконец они остановились перед дверью, рея Нассия отпустила камеристку и взяла внучку под руку:
— Обопрись на меня, милая.
Негромко о чем-то беседующие с Каэссом Владыка и Верховная жрица прервали разговор, стоило им зайти в комнату, и дружно встали. А потом оба неожиданно низко поклонились Лиассе.
— Владыка, рея Алисса, — растерянно пролепетала та, — я не...
— Вы заслужили почести, рея Лиассса, — открыто улыбаясь, ответил Владыка, сейчас он выглядел помолодевшим, — и Кшасаэр никогда не забудет ваших заслуг! Позвольте, я помогу вам сесть.
Бережно усадив ее в кресло, он сел рядом и спросил:
— Вы хотели знать, что происходит в Эранте? Рен Атисс послал одно короткое донесение: тварей уничтожили, но дорогой ценой — Эрант буквально залит кровью. К сожалению, о рене Коррисе у меня информации нет...
— Мне надо туда! — воскликнула Лиасса, пытаясь встать, — я целитель, а там умирают люди!
— Рея Лиасса, сейчас вы им ничем не поможете, — строго сказала Верховная жрица, — и вы уже сделали больше, чем любой смертный! Там есть и другие целители, а вам нужно хорошенько отдохнуть и дождаться возвращения сил! Тем более, что у вас есть веская причина себя поберечь, не так ли?
Последнюю фразу она произнесла слегка лукаво, заставив Лиассу порозоветь, а мужчин — переглянуться в недоумении.
— Владыка, Вы говорили о пророчестве, — вмешалась рея Нассия, отвлекая внимание от внучки, — мы хотели бы узнать о нем!
Тот помрачнел и начал:
— Пророчество, о котором я говорил, было изречено перед самой войной...
Когда были произнесены последние строки пророчества, в комнате на некоторое время воцарилась тишина, а потом Лиасса вздохнула:
— Что ж, все так и было.
— А о каком выборе шла речь? — жрица пытливо посмотрела на нее.
Лиасса открыла рот, чтобы ответить, и тут же почувствовала нечто странное, словно кто-то строго-настрого запретил ей говорить. Качнув головой, она проговорила еле слышно:
— Я не имею права рассказывать об этом, но решиться отдать жизнь ради открытия Путей было проще...
— Кто знал о пророчестве? — резко спросила рея Нассия.
— Мы двое и Атисс, а что? — удивленно поднял бровь Владыка.
— И враг, ведь так? Это объясняет все: гибель полукровок, покушение на Лиассу...
— Возможно, — ответила вместо Владыки жрица, — простите, что не рассказали об этом заранее, но у меня был строжайший запрет Маэры. Кто знает, как сплелись бы нити судьбы, располагай вы этим знанием!
— Так или иначе, но все закончилось благополучно — благодаря вам, рея Лиасса, — улыбаясь, сказал Владыка, — и вы можете просить о чем угодно. Да, кстати, о том обещании, которое вы дали Дассу Эс'Ашет... Оно утратило силу, ведь после открытия Путей вы были мертвы — пусть это было всего на минуту, и все же сломало скрепы всех клятв.
— Я действительно хочу просить вас кое о чем, Владыка. О том, чтобы все кшаси — и живущие, и те, кто придет за ними — помнили своего соотечественника, отдавшего за них жизнь, разум и душу. Я расскажу вам эту историю: историю нашего народа, историю Шассэра Эс'Шери...
Прикрыв глаза, Лиасса словно наяву увидела Шассэра, его полные тоски глаза, и начала свой рассказ...
В Безвременье Шассэр потрясенно вскинул голову, ощущая себя более живым, чем когда-либо за тысячи лет. Казалось, в него тонкой струйкой вливаются чьи-то чувства, наполняя душу силой. Его имя снова звучало среди живых...
Там, где нет ни времени, ни пространства, Сила, что в Миридане носила имя Маэры, прислушалась к колебанию эфира. Все же хорошие у девочки инстинкты и истинно светлая душа! А Шассэр... что ж, у каждого из них было свое испытание, трудно стать тем, кого смертные называют Богом, не испив чашу горечи и забвения до дна. Теперь его вспомнят, а значит, рано или поздно и он станет одним из них...
Лиасса закончила свое повествование и взглянула на своих слушателей. Бледные, явно потрясенные лица, горестные складки у губ, боль в глазах... Первым заговорил Владыка:
— Мне по-настоящему стыдно, что мы забыли об этом! О нашем прошлом, об истории, о тех, кто отдал жизнь ради нашего народа... даже хуже — отдает ее тысячи лет! Рея Лиасса, я благодарен вам за этот рассказ, за вашу силу духа и благородство, и клянусь, что сделаю все для того, чтобы историю Шассэра Эс'Шери помнили, пока существует Кшасаэр!
— Боюсь, в этом действительно есть и вина жрецов, — тихо и виновато проговорила рея Алисса, — страшась повторения Войны Богов, мы впали в невежество и подтолкнули мир к краю.
— Я всего лишь хочу, чтобы мы сделали все для того, чтобы это больше не повторилось, — устало улыбнулась ей Лиасса.
— Мы утомили вас, рея Лиасса, не отрицайте, — качнул головой Владыка, — отдыхайте. И еще... я прошу вас помнить, что ваша родина не только Ронтар, но и Кшасаэр, и даже если вы вернетесь в Эрант, мы всегда будем рады видеть вас в Каррасе.
Он встал и слегка склонил голову, а затем обратился к жрице:
— Алисса, ты едешь?
— Нет пока, у меня к рее Лиассе чисто женский разговор.
— Я провожу Вас, Владыка, — склонил голову Каэсс.
— Благодарю, рен Каэсс, и еще раз поздравляю род Эс'Шери с достойным Главой.
Мужчины вышли, Верховная проводила их взглядом и повернулась к Лиассе.
— Я хотела поговорить о вашем... положении...
— О моей беременности? Можете говорить прямо, бабушка знает.
— И я благодарна вам, рея Алисса, за ваш совет, — улыбнулась та, — вы были всецело правы, когда предупредили меня.
— Это меньшее, что я могла сделать. Относительно того, что мне нужно вам рассказать... Не знаю, известно ли вам, но некоторые жрицы Маэры порой могут видеть линии судеб, и я одна из них. Лишь судьбы некоторых разумных всегда закрыты для нас — тех, чьими руками Боги вершат свою власть. Таковы вы, рея Лиасса, таков рен Коррис. Быть рукой Бога — тяжелое бремя...
Жрица вздохнула и тряхнула головой:
— Да, судьба... Словом, вашу судьбу я не вижу, но ваша беременность заставила меня обратиться к Госпоже Путей напрямую. И, к моему удивлению, она дала ответ на вопросы, полагаю, они мучают и вас. Вы должны знать, что по-прежнему бесплодны, бесплодие полукровок есть воля Богов. Ваши дети... Их зачатие — дар Маэры, но оно было возможно только в ту ночь, когда вы уже получили магию кшаси, но еще не утратили человеческой, когда Шассэр и хэсси Эс'Шери сдерживали, а не усиливали друг друга. Если бы ту ночь вы провели в одиночестве, то упустили бы свой шанс! И если бы вы разделили ложе с одним из нашего народа, то ваши дети родились бы чистокровными кшаси...
— Но я была с Коррисом, а значит, они будут людьми? И проклятие полукровок...
— Не коснется их, верно, они не будут бесплодны.
Лиасса выдохнула с облегчением и неверным голосом произнесла:
— Благодарю за добрую весть! Одного я не понимаю — как я могла не заметить этого?
— А вы не поняли? Это нарочно скрыли от вас! Полагаю, не ошибусь, предположив, что в этот месяц у вас даже были женские дни.
Лиасса кивнула, и всё же не выдержала:
— Но зачем скрывать такое?!
— Это же очевидно, милая, — вмешалась ее бабушка, — скажи, рискнула бы ты не только своей, но и их жизнью ради открытия Путей?
Лиасса инстинктивно сжалась, закрывая руками живот, и покачала головой:
— Нет, я бы не смогла.
— Вот и ответ. Я права, рея Алисса?
— Всецело. Ну что ж, мне пора, благодарю за гостеприимство и за ваше мужество, рея Лиасса, я верю, что вы будете счастливы. И примите совет: не спешите в Эрант, хотя бы пару дней вам нужно отдохнуть. Не только ради себя, но и ради малышей.
— Спасибо, рея Алисса, — улыбнулась ей та сквозь набежавшие на глаза слезы.
Где-то далеко.
Коррис очнулся от хлёсткого удара по лицу, рванулся и тут же понял, что прикован — за шею, руки и ноги. С трудом сфокусировав зрение, он с ненавистью уставился на подручного Кейра — того самого мага в сером, что колдовал над Императором.
— Очнулся наконец, — проворчал тот.
— Кто ты такой и что тебе от меня надо? — проскрипел Коррис.
— Кто я такой — неважно, что мне от тебя надо... Да в общем-то ничего, так, захотелось отомстить кое-кому. Убить тебя было бы просто и скучно, так что я решил сделать твою смерть запоминающейся.
— Мои люди найдут меня, ты, тварь!
— Не найдут, ты очень далеко от Эранта. Даже теперь, когда твоя покойная любовница открыла Пути, надо знать, где искать!
— Что ты сказал при Лию?! — Коррис почувствовал, как перехватило горло — куда сильнее, чем тот ошейник, что держал его, — что с ней?!
— Что с ней? Как оказалось, именно о ней было одно дерьмовое пророчество. Так что Плетельщица вела ее, как жертвенную овцу на заклание, и оно-таки свершилось: открыть Пути могла только она, а сделать это и остаться в живых — невозможно.
Коррис взвыл — иначе этот звук было сложно назвать. Лия, его Лия, такая светлая, чистая и добрая — мертва? В то, что она могла пожертвовать собой ради блага других, он не усомнился ни на миг...
