Поднимаю голову над водой, командую:
— Сбросить якорь, установить буй.
Махаон знает, что делать. Через минуту докладывает:
— Якорь на дне, глубина 55 ярдов.
Ну, могло быть и хуже.
Еще через минуту бочка-буй качается на волнах. Теперь мне предстоит совершить подвиг — опуститься без акваланга на 50 метров. А там вода просто ледяная!
Отдаю очки Звездочке, глубоко дышу — и ныряю. Двигаюсь вдоль троса буя и осматриваюсь по сторонам. Вот то, что я увидел — мачта корабля! Рядом мачты пониже. Подплываю к ней, обрезаю канаты, идущие к макушке мачты, отрезаю четырехметровый кусок самой мачты и убираю в рюкзак. Рюкзак работает нормально. Оглядываюсь на трос буя, но его не видно. Неважно. Опускаюсь до самого дна и осматриваюсь. На дне лежат два корабля. По характерным деталям, описанным Ырой, узнаю, что это нужный нам Пират. Он стоит на ровном киле. Ну, плюс-минус... В двух десятках метров от него на боку лежит Имперец. Корабли пролежали на дне около года, но обросли слабо. Наверно, потому что вода холодная.
Срезаю медную корабельную рынду и плыву осматривать Имперца. Воздуха у меня всего на 15 минут, поэтому щелкать клювом нельзя.
Между кораблями лежит сорвавшаяся с какого-то из них шлюпка. Странно, я думал, шлюпки тонуть не должны. Сверху она обтянута брезентом или парусиной. Закидываю ее целиком в рюкзак. На берегу разберусь. И — вертикально вверх!
Под водой провел не больше пяти минут, но как приятно дышать. Гребу к плоту, ко мне прикованы все взгляды. Подплываю — и выкладываю на плот обрезок мачты.
— Это же стеньга с грот-мачты — обрадовался Махаон.
— Правильно, — подтвердил я. — Капитан, курс на берег!
#486 Рилль
Наш зеленый — это нечто с чем-то. Сначала устроил цирк с конями при спуске плота на воду. Этот фарс с назначением капитана, старпома и команды из одного матроса. Потом назначил золотых парней бурлаками на Волге. Или это бесплотные назначили? Не суть. Волга — так теперь плот называется? Но они даже до нужного места, отмеченного на карте, не дошли. Коша один раз нырнул — и они спешат назад. Но ничего не говорят. Сговорились! Чувствую, Звездочку так и распирает от гордости и радости. Но молчит! Я — всадник, могу приказать. Но обидится, три дня разговаривать не будет... Лучше подождать.
А бесплотные — точно Вредины! Это они всех молчать подговорили! Отомщу при случае. Нет, не так. ОтомСЧу, и мстя моя будет страшна и удивительна!
Плот тем временем причаливает к берегу. Бурлаки на Волге подхватывают мокрое бревно с его палубы, идут к Лису и кладут бревно к его ногам.
— Сэр! Это не вы потеряли, сэр?!
— Это же стеньга с грот-мачты моей птички! Я сам выбирал дерево, а он — указывает пальцем на Махаона — его ошкуривал. Значит, вы нашли мою птичку!
— Так точно! И ее нашли, и Имперца.
— Как она?
— Как новенькая. Стоит на ровном киле. Имперцу повезло меньше. У него вырваны с мясом два шпангоута с куском борта, балласт сдвинулся. В общем, он лег на бок, — информирует зеленый.
— А мою птичку... Ее можно как-то поднять?
Коша задумался. Бесплотные тут же начали предлагать варианты.
— Если освободить трюм твоей баркентины от балласта... Какое у нее водоизмещение? Тонн 900? Ну, пусть 1000. Если заполнить трюм пемзой... Мы можем сделать пемзу с плотностью 0.3. Полторы тысячи кубометров пемзы... Это больше полугода каторжного труда!
— Подожди, Лис. — влезла в их разговор я. — Ну, поднимут они твою птичку. А дальше — что? Как только ее увидят на плаву, любой пират поймет, что общаг у тебя.
— А так, когда я буду кидать деньги десятками тысяч на цемент, оружие, другие нужды города — не поймут?
— Скажешь, зачистил лабиринт в Забытом городе. Парнас подтвердит.
— И поверят?
— Поверят. Потому что Коша тратит огромные деньги, добытые в лабиринте. Прямо с сундуками золота из лабиринта приходит на рынок — и скупает все нужное до пустых прилавков.
— И что, нет желающих очистить этот лабиринт?
— Желающие есть. Только за последние пять тысяч лет одолеть Парнаса сумел только Коша. И лабиринт находится в таком месте, что долететь туда можно только на драконе. Кстати, охраняют лабиринт драконы. Парнас даже в жены взял одну из них. Сложи все это вместе...
— Тогда как я это сумел сделать?
— А ты с нами прилетел. И поспорил с Парнасом, что сумеешь пройти лабиринт от входа до тронного зала. Если что — Парнас подтвердит.
— Это в мире бизнеса называется "отмывание денег", — захихикали бесплотные.
— Не слушай их! Они тебя плохому научат! — предупредила я.
— Мы научим плохому благородного пирата? — возмутились обе. — Лис, не слушай хозяйку, сюда слушай! — включили музыку и запели:
Без нужды не посещай злачные притоны.
Зря сирот не обижай, береги патроны,
Без закуски ром не пей — очень вредно это.
И всегда ходи с бубей, если хода нету.
— Последний совет слабоват, а так все жизненно, — оценил Лис.
А народ вокруг радовался и веселился так, будто Коша привез не кусок бревна, а груду золота.
Постойте, это еще не все! — вспомнил Коша. И вручил Лису рынду.
— А теперь освободите место! Больше места! — и выложил шестивесельную шлюпку.
— Имперская, — оценили пираты. Сорвали брезент, наклонили, слили воду. Из шлюпки выкатились шесть весел, две бочки, бочонок, два сундука. В бочках оказалась пресная вода, в бочонке — ром. В одном сундуке — инструменты — топоры, пилы, молотки и гвозди. Даже десяток ножей для рубанков. В другом были продукты, но они испортились. Еще в шлюпке нашлись веревки. Мне объяснили, что из двух весел можно сделать мачту, а укрывал шлюпку не брезент, а парус. Из одного весла можно сделать гик, из одного — руль. И ставить грот и стаксель. Но киля у шлюпки нет, поэтому, наверно, лучше подойдет спинакер. И начался спор профессионалов. Ничего в споре не поняла, но красиво звучит — спинакер... И "спинакер любит ветер". Романтика!
А спорщики разгрузили шлюпку и потащили на воду испытывать. Поставили мачту из двух весел, укрепили гик из третьего весла. Четвертое установили вместо руля. Натянули маленький треугольный парус, с гордым видом прошли вдоль берега. Потом, на развороте, сломали весло, которое гик, спустили парус и на веслах вернулись назад. Дово-ольныее!!! Словно коты сметаны наелись. Даже завидно.
Я поняла одно. Шлюпка год пролежала на дне. Ее достали — она ничуть не пострадала от соленой воды. Может, это игровая условность. Но тогда и корабль можно достать. Жаль, нам он не нужен.
Коша с Лисом уединились под большим теплым куполом тишины и разрабатывают план подъема общага. Коша боится в темноте запутаться в такелаже, поэтому сначала хочет аккуратно снять все три мачты. Начнет с фок-мачты, потом бизань, и, наконец, грот-мачта. Именно в таком порядке. А потом уже займется трюмами. Лис не спорит, но просит не ломать его птичку. Вдруг как-то получится ее поднять. В общем, не прошло и двух часов, как Коша отправился на второй рейс. На этот раз — без плота. Дважды нырял. Над местом работ кружила Звездочка, и транслировала на берег новости.
Через полчаса Коша вернулся с бизанью, плотно обмотанной канатами. Объяснил, что к бизани меньше концов идет, решил с нее начать. И попросил поставить ему теплый-теплый купол.
А мне знающие люди объяснили, что бревно, которое он в первый раз достал — не бревно, а стеньга, да не просто стеньга, а брам-стеньга! А на нее крепится грот-бом-брам-рей. Р-р-романтика!!!
Следующий рейс был короткий. Коша аккуратно отстегнул от бушприта утлегарь с блинда-стеньгой на конце. И намотал на него канаты, идущие от фок-мачты. А я узнала новые слова — штаги и бакштаги! А еще где-то на корабле есть фордуны.
Последний на сегодня рейс. Коша ушел за фок-мачтой. Говорит, долго не мог выдернуть ее из мачтового колодца. Ее там расперли деревянными клиньями, а они в воде разбухли. Чтоб не разнести колодец, он начал извлекать клинья по кускам, режущим камни рюкзаком. Сразу дело пошло на лад. Почему сразу это не сделал? Так при шести атмосферах ходишь как пьяный, мозги плохо работают. Крутить мачту, накатывая на нее ванты как на катушку, не стал. Устал и замерз. Но всю обратную дорогу боялся, что канаты запутаются в прибрежных камнях. Пронесло...
Грот-мачту оставил на завтра. На дне уже темно, ничего не разглядеть.
Пираты разложили мачты и канаты на травке, растянули паруса для просушки. И на закате солнца я впервые услышала пиратскую кричалку.
— Во имя якоря! — взревел один.
— Именем его! — подхватили все.
— Вы все десятки раз кричали эти слова. Теперь пришло время познакомить вас с Якорем! — взял слово Лис. И за руку вытащил из толпы Ыру. — Вот она, наша Ыр-Якорь.
— Слава, слава, слава Якорю! — закричали все.
— Я еще не все сказал! Именно она привела к нам драконов. Потому что на крови поклялась, разыскать меня. И это еще не все! Она очень вовремя привела драконов. Еще два часа — и мы потеряли бы товарищей и корабль!
— Слава, слава, слава Якорю!
#487 Дракон
Вчера все было хорошо. А сегодня Рилль злая как кобра. Такое ощущение, что даже капюшон раздувает как кобра.
Кто ее разозлил — не могу понять. На всех шипит. Ее и наши, и пираты стороной обходят.
Отозвал Аранору в сторону на серьезный разговор. Сначала дочка не хотела раскрывать чужие тайны, но когда намекнул, что маму надо спасать от самой себя, поделилась. Оказывается, во всем виноват Давид. Но он об этом не знает. Еще виноваты Шива и Нива, но они тоже об этом не знают, потому что мама использовала их втемную. Более того, все трое испытывают к маме глубокую благодарность.
А началось все с того, что Давид начал засматриваться на задницу Рилль. И изображать... всякое. Но Рилль — всадница дракона. То есть, телепатия в ней активирована. Да еще прошла слияние с телепаткой Кисой. А Давид очень громко думает... Короче, Рилль решила отомстить Давиду за те сценки, которые он воображал. Простой человек просто и отомстил бы. Но Рилль — дама высшего света, и наставницей у нее была Алая Роза Рассвета. А у таких звезд месть — это искусство. Тонкая многоходовая комбинация, в которой месть обрушивается на жертву как бы сама собой, а не по чьей-то злой воле. Вот жертвой такой многоходовой комбинации и должен был стать Давид.
Долгое время комбинация развивалась успешно. Бабушки прошли омоложение и — чуть-чуть — пластики. Стали девушками-красавицами. Давид прошел омоложение, в нем — как в юноше — заиграли гормоны. Рилль готовила Шиву и Ниву себе в фрейлины. И это было очень специфическое обучение. Любая фрейлина должна на полставки быть гейшей, а на вторую половину — гетерой. Давид тоже окончил курсы юноши высшего света. Но лоск высшего света Давид получил, а мораль поменять не успел. Мораль у него осталась мужицкая. Если в высшем свете считалось моветоном иметь двух любовниц одновременно, то в селах — главное, чтоб все были довольны и всем было хорошо.
По замыслу Рилль, Давид должен был разрываться между двух красавиц, не в силах остановить выбор ни на одной из них. А вчера после праздника Давид по-простому затащил обоих в свой номер и — по обычаям орков — сделал предложение обеим. После чего оприходовал обеих, чем закрепил брак. И закреплением брака занимался до самого утра. Аристократ не женился бы на чужой рабыне, Давиду на это плевать.
Утром восторженные фрейлины прибежали хвастаться Рилль. И разразилась буря. По обычаям светлых эльфов фрейлины должны быть... если не непорочны, то хотя бы не замужем. Иметь любовника разрешалось, но ТАЙНО!
По итогу — Давид, сам того не зная, переиграл Рилль в ее игре на голову! Разрушил ее месть и лишил фрейлин, в которых она столько труда вложила... Как говорится, не рой другому яму.
Успокоил, как мог, Рилль. Обругал Давида, что увел сразу двух фрейлин. Позвал Звездочку, и мы полетели за последней мачтой. Над точкой погружения я отдал очки Звездочке и вертикально нырнул в воду. Обрубил все концы и ванты, которые еще крепились к грот-мачте. За минуту справился с клиньями, которые удерживали мачту в мачтовом колодце... И прибалдел, надо честно сказать. Потому что эта мачта весила столько, сколько все остальные вместе взятые, плюс бушприт. Нет, не то, чтоб я вообще не мог ее поднять. Я десять тонн запросто поднимаю. Выдернул из мачтового колодца и перекинул через борт баркентины — это не проблема. А вот подняться к поверхности с таким грузом — проблема. Другие мачты в воде почти ничего не весили, а эта... Ее что — из железного дерева сделали? Основная часть мачты, которая называется КОЛОННА, по весу была как каменная. По плотности, я имею в виду. Короче, всплыть с ней не удалось. Я принял решение идти на берег пешком. Не так тут и далеко. А у меня еще на десять минут воздуха. Если взять левее, то путь в полтора раза длиннее, но вся дорога — по песочку, только у берега немного по камням. Взвалил корневой конец мачты на плечо, сориентировался на местности — и отправился в пеший тур. Думаете, легко тащить мачту, когда на ней реи висят, на реях — свернутые паруса, а сзади канаты и ванты тянутся. Как якоря...
Поднялся по склону метров на двадцать. До поверхности осталось около тридцати. Вынырнул, отдышался. Снова нырнул. Боялся, что потеряю свою мачту. Но за мной такой след, словно по дну борону протащили.
Снова взвалил конец мачты на плечо. По-научному этот конец называется ШПОР. Хотя тупой как бревно! Чем, собственно, и является. Вода вокруг светлеет. Но вытащить мачту на берег с одним "перекуром" не удалось. Второй раз отдышался и отдохнул на глубине 10 метров. А после пяти метров просто на задние лапы поднимался и дышал.
Пираты и наши гвардейцы уже разобрали фок и бизань на составные части. То есть, реи — отдельно, канаты — отдельно, паруса разложили на просушку. Мою мачту тоже пустили на разделку. Мне объяснили, что после года в морской воде канаты потеряли часть прочности. Может, даже половину. А сколько именно — только Система знает. Сестренки присмотрелись — и шепнули мне, сколько процентов прочности в каком канате осталось. Еще сказали, что у Ботана оценка хорошо прокачана, а из пиратов — только у Лиса.
Я спросил Лиса, будем "раздевать" Имперца, или нет. Лис сказал, что любой канат, любой блок денег стоит, но не нужно сейчас размениваться на мелочи. Вот шлюпки Имперца хорошо было бы снять и припрятать на берегу. Потом он за ними сходит. По уставу Имперцу полагается шесть шлюпок. Но если корабль участвовал в боях, то хорошо, если три осталась. Я сказал, что та, которую я поднял, лежала рядом. Но на его птичке одна шлюпка сохранилась.
— Наша не чета имперским, — вздохнул он.
Я по-быстрому смотался туда-сюда — и принес в рюкзаках две шлюпки — одну пиратскую и одну имперскую.
— Имперец лег на бок, поэтому к остальным трем шлюпкам не подобраться. Надо удалять мачты, ванты, надо устраивать раскопки. Возможно, они раздавлены. Пока не раскопаешь, ничего нельзя сказать. А где последняя шлюпка — неизвестно. На борту ее нет.
— Она, разбитая, на берегу на камнях во-он там лежит, — указал крылом Абик.
