— Видимо я неудачно выразился. Штыковая атака решала конец боя. Но перед этим — при обмене пулями и картечью решалось — сколько и какого противника к этой штыковой атаке останется. И если пушкари и стрелки влепили как следует — то у противника и в строю осталось негусто и офицеры легли с сержантами — и моральный уровень упал. Это знаете ли большая разница — когда прешь плотным строем и орешь в сто глоток 'Ура!' и совсем не та песня, когда справа сосед убит, а мозгами того, что слева у тебя весь мундир заляпан! Тут поневоле призадумаешься. И таких очумелых и оробелых опрокинуть ударом в штыки уже куда проще. И тогда была как раз сила на стороне опытных шведских головорезов. Сами-то они уповали всегда на холодную сталь. Нельзя сказать, что артиллеристы у них были никудышными и стрелять не умели — но Карл никогда на орудия всерьез не рассчитывал — в отличие от того же Наполеона, который старался всегда пушками работать. Избить врага ядрами до полусмерти — и потом уже в штыки послать пехоту, а бегущего врага добить ударом кавалерии. Правда замечу, что прошло сто лет все же — и тактика артиллерии стала уже иной — и у пехоты наработки поменялись. Но и Бонапартий без штыковой победы полем боя овладеть не мог, не получалось все же без резни. Без нее — никак — пояснил старичок.

Пащтет согласно кивнул, потому что вспомнил — царь Петр в отличие от своего врага пушки как раз уважал очень и не зря любил, когда его называли 'господин бомбардир'.

— Основная сила свеев — быстрое сближение с врагами и резня, чтоб кровь ручьями. И в этом они были хороши — как признавали их современники. Каждый шведский воин — как ходячая мясорубка. Их потому и боялись, что свирепые, мерзавцы, и крови не боятся. Наоборот — кровопролитие для них — праздник и добыча! Вот тут полтавчане королю тоже ручонки укоротили, потому как не сдав город — не дали шведам питаться нормально. Полуголодная у каролингов была житуха, своим зверством нечеловеческим и хамством европейским они местных разозлили всерьез. Пейзане не только сами не возили Карле харчи, так еще и фуражиров резали, работая совместно с русскими кавалеристами. Помните я толковал, что малые отряды кружили и беспокоили шведский лагерь? Так это как раз для того, чтоб каролингам неотуда было взять харчи. Сидящая на одном месте армия очень быстро сжирает все вокруг подчистую и если им еще и фуражиров будут гробить — то совсем дело плохо. Клади зубы на полку!

А недоедание сильно портит физические возможности. Голодный дерется злее, он свирепый, но как ни крути — силенок ему не хватает и с выносливостью беда-печаль. А резня — это огромная физическая нагрузка. Тут без калорий сложно. Без них выдыхается человек куда быстрее, реакция не та. И банальная голодуха у гордых потомков викингов на мой скромный взгляд сработала куда мощнее, чем смогла бы не шибко пользуемая артиллерия короля. Ну тут сам же Карл виноват в своей гордыне и глупости.

Итак, когда шведские войска отправились погибать между петровских редутов, на этом поток неприятностей от осажденных не закончился. На поле брани дрались боевые части — а вокруг Полтавы в огромном лагере остался из настоящих боевых зольдат заслон незначительный — и много чего важного, при этом я имею в виду не массы больных и раненых, не обозников, а все ценное, что было у короля и его офицеров и солдат. И опять дурак Карл прохлопал ушами, совершенно забыв, что Алексей Келин — мастер динамичной обороны, постоянные вылазки защитников могли бы хоть чему-то научить Северного Македонского. Но нет — не пошло в прок ученье.

Ситуация была оценена комендантом осажденного города очень точно и правильно. Под крепостью остались у шведов совсем малые силы с целью наблюдения за ней, жидкий заслон. Он прикрывает здоровенный лагерь королевской армии, со всем добром всех этих викингов. Убогая охрана, слабые силы. А практически вся шведская армия уже отправилась от осаждаемого города навстречу полкам царя.

Да, в огромном лагере остались тысячи шведов. Но это не те боевые машины, что сейчас режутся с царскими войсками. Тыловые службы — не фронтовики. У них совсем иные умения. О них не любят писать романы и в исторических книгах все больше о героях поля боя. Потому что тыловики нужны не для героизма — они устраивают быт героям. И чем лучше умеют это делать — тем герои живут дольше. Но сами они, эти обозные хитрованы — не герои совсем.

И комендант распорядился отправить для диверсии свой гарнизон. Сколько и кто именно принял участие в этой более чем дерзкой вылазке — сказать не могу, но очень похоже, что все, кто умел обращаться с оружием — сказал лекарь.

— Почему Вы так считаете? — удивился Павел

— Бежавшие с поля боя отряды Росса попали в плен полтавчанам. Как минимум два. А это кавалеристы, они быстрее пехтуры до лагеря своего домчались. И прямо в лапы келинских солдат. Тут видится то, что как и положено после разгрома — проигравшие должны по уму отходить в свой лагерь, где можно ощетиниться и сесть в оборону. Других вариантов в бегстве нету. Не по враждебным же лесам-полям разбегаться? В бой-то идут налегке, все нажитое непосильным трудом остается в расположении. А это много чего всякого — от нехитрых солдатских пожиток, офицерских предметов комфорта — например той же посуды и спальных принадлежностей до армейской казны и королевских секретных бумаг, которые охраняют как зеницу ока.

Опять же — как правило, но лагерь всегда худо-бедно укреплен, чтобы дать воинам безмятежно спать, а не нервничать, что сейчас посреди ночи с ходу налетят на безмятежно спящих в палатках злобные сукины дети с саблями и будут мечущихся спросонья людишек резать без пощады. Даже маленькие слабые отрядики могут тревожить тех, кто не утрудил себя защитой. Совсем грустно — когда всякая мелочь спать не дает — напала горстка, а не выспалась из-за тревоги вся армия. Вспомните себя и одинокого комара в ночи. А за укреплениями — даже паршивыми — отбиваться проще. И жить по определению спокойнее. Да что спорить — сами прикиньте — как в бой, в атаку, идет солдат — налегке, даже без ранца и вещмешка. И офицер — тоже с пистолетом и шпагой. Гол, можно сказать, как сокол. И после разгрома вот так бежать? А что на следующее утро жрать? Сами представьте — вот вы командуете войском и у вас неудача. Куда отходить? Туда где все добро и можно там растопыриться в обороне и привести войска уцелевшие в порядок, восстановив управление ими, или по лесам — полям куда глаза глядят врассыпную, без цели? Да после такого бегства у Вас и людей не останется! — Вы согласны? — внимательно посмотрел на Паштета странный старичок.

Попаданец пожал плечами. Возражать не получалось.

— Есть и еще факты, которые позволяют мне так считать. Келин своих диверсантов направил в самое важное место — ставка короля была в Крестовоздвиженском монастыре. Вот туда и нагрянули! И разгром оказался сокрушительным — всех, кто там был, загребли в плен, лихо уничтожив охрану в защищающих монастырь шанцах. Да и не много там было солдат шведских, русские же трусливы и не осмелятся! А вот публики ценной там в монастыре было много, ставка — то есть военная штабная элита — всегда страдает от многолюдства, к начальству липнет масса хитрой публики. Это в окопах людей мало — а в штабах кого только нету!

Но что все не замечают, упоминая лишь вскользь — там и высшее гражданское руководство Швеции было. Король Карл на войне — но он все равно король и руководит Швецией, просто работает на удаленке. И среди взятых в плен, кроме прочих, были канцлер Швеции граф Пипер, который второе лицо в государстве после самого короля и два секретаря канцлера. Они на минуточку не просто писаря — это чиновники очень высокого государственного уровня — с чинами, соответствующими генеральским в армии. Король в бегах, канцлер в плену — вполне обезглавливание государства шведского получается.

И еще это означает, что совершенно секретные бумаги государственного значения тоже попали в руки полтавчан. Как политическая переписка со всеми интригами, финансы, так и тайные дела разведки и контрразведки. Два вышедших к городу отряда из разгромленных войск Росса также попались в плен, не забываем и про них. То есть конница вляпалась, а пехота уже подалась куда глаза глядят и ноги несут. Не было смысла в лагерь возвращаться. Он уже не шведский стал. И организовать ударный кулак из отступающих, чтоб лагерь отбить — тоже некому.

Значит, шведы оказались как брошенные дети — раненого короля тащат на носилках и он уже не полководец, а такой же жалкий беглец, как и прочие без званий и чинов. Еще и в тылу штаб ликвидирован! Командовать армией некому! А это уже полновесный и абсолютный разгром. Потому склонен считать, что лагерь со всем добром Келин захватил своими силами. Жаль нигде не попалось, кому досталась казна короля и армии, но у турок нищий Карл плотно сидел на шее царственной попрошайкой и своих денег не имел, так что полагаю — и тут Келин успел. Драпал от Полтавы король с пустыми карманами. Такая получается вольная интерпретация результатов осады города в художественном виде.

— Странно, как так незаметно удалось просочиться к охраняемой ставке. Все же комендантская служба обычно не из лопухов — уверенно заявил Павел.

— Полтавчане говорят, что было несколько тайных подземных ходов, один как раз из города выходил в овраг между монастырем и Полтавой, так что наиболее вероятно — вылазка ударной группы была проведена через него. Шведы в высокомерии своем даже толком не разведали территорию вокруг города. Потому атака вышла внезапной и оттого втрое страшной. Потихоньку наши просочились, накопились и навалились внезапно, задавив массой и нахрапом. И разумеется тут не о 10 диверсантах речь идет, явно силы послали достаточные для наведения шухера и выполнения задачи в полном объеме. Монастырь — серьезный комплекс зданий, при надлежащем старании в нем как в крепости обороняться можно. Дай шведам время опомниться — и Ставку взять голыми руками не получилось бы, да и с артиллерией тоже не очень бы вышло — стены там толстые и крепкие. Потому уверен — красивая была диверсия. Ну, а когда поднялся тарарам в сердце лагеря — полагаю, что и остальные гарнизонные включились в погром. Да и местные полтавчане тоже. Тогда люди были отчаяннее — так же уверенно ответил старый доктор.

— Сомневаюсь, чтоб обычные горожане в такой ситуации бы рискнули в драку лезть — осторожно заметил попаданец.

— Просто вспоминаю, что когда Петр Первый с Меншиковым устроили 'машкерадную баталию' перед глазами коменданта Нарвы генерала Горна, изобразив в массовом спектакле на открытом воздухе внезапный удар шведских войск Шлиппенбаха по русскому осаждающему лагерю, то Горн послал в помощь собратьям почти треть гарнизона. Очевидно было старому вояке, что фанфарон Меншиков совершил страшную ошибку и подставил свои войска — остается только ударить ему из крепости в спину. Раздавив как орех, оказавшийся между молотом и наковальней.

И здорово пролетел нарвский командир — шведов-то изображали переодетые в трофейные мундиры русские. В ловушку попали его собственные солдаты, выкатившиеся из ворот. Из пошедших на вылазку практически никто не вернулся. Раздавили их в момент. Так вот в русский плен кроме солдат попало очень большое количество нарвских горожан и горожанок, которые на телегах поехали грабить лагерь царя Петра. За ворота-то они выкатились, а за спиной ворота и захлопнулись, как только Горн увидел, что здорово лопухнулся. Считаете, что жители Полтавы, лихо дравшиеся со шведами во время штурмов, отказались бы от такой радости, как захват вражеского лагеря? Уж никак они не дурнее нарвских горожан, полагаю. Так что в день Полтавского сражения осажденные не сидели сложа руки.

Всего осада стоила шведам от 6000 по шведским пристрастным данным до 9000 тысяч погибшими и изрядной траты пороха, с которым в шведской армии тоже было убого. Сколько осталось после штурмов калеками и ранеными — неясно. Потери гарнизона составили 1186 убитыми и 1728 ранеными.

Я даже запомнил кто командовал обороной города. Гарнизонные офицеры, участвующие в обороне Полтавы — полковники А.С.Келин и Менден, подполковники Озеров, Репьев и Кунингам, майоры Кривков, Волынский, Крафорт, Лудевиль, капитаны Шимановский, Мишатин, Зубатов, Тяпкин, Насакин, Кирчевский, Маслов, 16 поручиков, 7 подпоручиков и 20 прапорщиков.

У полковника Алексея Степановича Келина состоял в адъютантах Алексей Петров (чин неизвестен). Позже добавились бригадир Головин, подполковники Треден и Шамордин и военный инженер Телепнев. Хотя замечу, что бравый бригадир Головин, приведя в подкрепление отряд, очень быстро — чуть ли не на следующую же ночь во время нахальной вылазки сам попал к шведам в плен. Драки там по ночам были залихватские.

Кто из них руководил виртуозной инженерной обороной — сказать не могу, но светлого ума был офицер. Да и те, кто дождался шипения зажженного фитиля в тесной шахте — железной выдержки парни.

Интересно то, что комендант Полтавы был награжден дважды. Сначала ему приказом царя присвоено звание бригадира, через некоторое, но весьма короткое время еще приказ — на чин генерал — майора. Некоторые историки считают, что второе награждение состоялось после того, как Петру Первому доложили — кто взял в плен штабников Карла и чиновников Пипера с обширной документацией государственной важности. К сожалению портретов Келина нет. Потому как всегда — всякая иноземная парахта свои хари с именами в истории оставили, а наши защитники — кто безвестный, кто безликий. Жаль.

— Жаль, — согласился и Павел. Он прекрасно понимал, что устоять при постоянных штурмах лучшей на то время шведской пехоты и одолеть в саперной войне европейских специалистов — это мастерство высшей пробы. И неожиданно — как сыграла роль мертвая кошка... Так накрепко приковавшая и короля и его полки к городу и решившая судьбы таких властелинов — как они сами себя считали — как Северный Македонский Карл и хитропопый гетман Мазепа. Жизнь и судьба которых решилась и полетела в тартарары благодаря маленькому домашнему зверьку... Хотя надо заметить — сами же европейцы сделали дохлых кошаков символом предельного позора, любили бы котеек — было бы по — другому.

Гм...

Как у египтян древних...

Глава 23. По стопам испанцев...

Дозор прошел довольно далеко от Кремля — его уже было не видать, правда тут холмы и перелески. Все было спокойно вокруг. И следов никаких нет. Попались навстречу пара гонцов с письмами к воеводе да несколько паломников убогих. Пустынно было на дороге.

Ехавшие впереди стрельцы остановились, Посмотрели внимательно, но с некоторой ленцой по сторонам и определенно стали поворачивать коней назад.

— Все, дозорные сейчас возвращаются обратно — перевел Хассе, послушав короткий приказ старшего среди конных московитов. Тот нетерпеливо вертел в руках нагайку, определенно ожидая, что и увязавшиеся с его патрулем наемники так же и вернутся вместе.

— Нам надо немного дальше проехать — ответил игрок, глядя по сторонам, словно ища какие-то приметы. И в отличие от русских смотрел он старательно и внимательно.