— Ну, — пробормотал Рок-Коуст, — полагаю...
Его голос затих, и Мартинсин со вздохом облегчения закончил распаковывать столовые наборы.
* * *
Ночной ветер свистел в высокой траве побережья, и волны тихо, ритмично набегали на скалистый берег. Брейджир-Хед, расположенный на границе между Рок-Коустом и графством Магуайр, возвышался над пляжем, как часовой, защищая костер, горящий над линией прилива, от посторонних глаз. Во всяком случае, Седрик Мартинсин очень на это надеялся.
— Ты уверен, что они там? — потребовал Рок-Коуст.
— Они были здесь каждый понедельник, вторник и пятницу вечером в течение последних трех пятидневок, и они будут здесь в течение следующих двух, если пропустят наш сегодняшний костер, ваша светлость, — сказал ему Мартинсин... не более чем в тридцатый раз. — Для них это не такое уж страшное испытание, и они не вызовут никаких подозрений. Лов рыбы у Брейджир-Хед на самом деле довольно неплох.
— До тех пор, пока кто-нибудь не подсунет им достаточно марок, чтобы предать нас, — раздраженно проворчал герцог.
— Этого не произойдет, — сказал Мартинсин несколько более категорично, чем обычно говорил с герцогом. Рок-Коуст посмотрел на него в освещенной огнем темноте, и священник пожал плечами. — Это верные сыны Матери-Церкви, ваша светлость, испытанные и проверенные в огне. Поверьте мне, они никогда бы не предали меня — я имею в виду, нас.
Герцог скептически посмотрел на него и начал говорить что-то еще, когда Мартинсин положил одну руку ему на предплечье, а другой указал на море.
— А вот и они, ваша светлость! — объявил он и почувствовал, как под его хваткой расслабились напряженные мышцы Рок-Коуста, когда шлюпка прошла через прибой и заскрежетала по каменистому пляжу.
Один из двух человек в маленькой шлюпке проворно перелез через борт и остаток пути к берегу пробрался вброд. Он нес фонарь "яблочко", и свет вспыхнул, когда он открыл задвижку и направил его на двух ожидавших его мужчин.
— Это ты, отец? — спросил он с грубым акцентом Магуайра.
— Так и есть, сын мой, — заверил его Мартинсин, поворачивая голову, чтобы рыбак мог ясно видеть его лицо, даже когда он благословлял скипетром Лэнгхорна. — Лэнгхорн и Шулер благословляют вас за вашу верность!
— Спасибо, отец, — рыбак наклонил голову, но он также подозрительно посмотрел на Рок-Коуста. — И это был бы?.. — с сомнением спросил он.
Рок-Коуст начал отвечать на наглую фамильярность резким возражением, но Мартинсин снова сжал его предплечье.
— Он друг, мой сын, еще один сын Матери-Церкви. Я за него ручаюсь.
— Для меня этого достаточно, отец, — заявил рыбак и закрыл задвижку фонаря. — Тогда лучше садиться в шлюпку.
Они вчетвером почти до отказа заполнили потрепанную, маленькую шлюпку с облупившейся краской. Рок-Коуст явно был невысокого мнения о ней, но, по крайней мере, он был родом из прибрежного герцогства и провел достаточно времени на небольших судах, чтобы не обременять гребцов.
Ожидавшая их лодка была заметно больше, чем шлюпка. Однако это мало о чем говорило, потому что она была немногим более тридцати футов в длину, а запах рыбы был невыносимым. Рок-Коуст тихо давился им, когда забирался на борт, но не жаловался. Хватка Мартинсина на его предплечье предупредила его, что команда рыбацкого судна не знала, кто он такой, и герцог одобрял то, что они оставались в неведении. Он гораздо меньше верил в доброту человеческих сердец, чем, по-видимому, надеялся Мартинсин. Если бы они поняли, что у них в руках беглый герцог Рок-Коуст, они могли бы просто продать его короне и выйти в отставку богатыми людьми.
— Что дальше? — тихо спросил он Мартинсина, когда лодка вышла на ветер и направилась дальше в море.
— Теперь мы назначаем рандеву на рассвете с чем-то немного большим и более удобным, чем это, ваша светлость, — так же тихо ответил священник, стоя рядом с ним на носу. — Боюсь, это все равно будет не тот пассажирский галеон, к которому вы привыкли, но он будет быстрым и хорошо вооруженным.
— Действительно? — Рок-Коуст приподнял бровь, и Мартинсин усмехнулся.
— Технически, ваша светлость, мы встречаемся с капером из Деснейра.
— Капер? — резко повторил герцог и нахмурился, когда священник кивнул. — Учитывая, что флот делал с каперами, почему вы так уверены, что этот выживет и будет ждать нас?
— Потому что, как я уже сказал, это только формально капер. На самом деле, он был зафрахтован Матерью-Церковью и оплачен — действительно оплачен очень щедро — не для того, чтобы захватывать призы. Его единственной работой за последний месяц было ждать меня — теперь уже нас — на этом рандеву в положенные ночи.
— И как он узнал, что будет ждать здесь в этом месяце? — Рок-Коуст говорил скептически, и Мартинсин пожал плечами.
— Ваша светлость, я не знал точно, когда вы и другие предпримете свою попытку, но я примерно знал, каким должно быть окно возможностей. Итак, в прошлом месяце нас ждал другой "капер". За месяц до этого это был еще один "капер"... а в следующем месяце это был бы уже четвертый.
Рок-Коуст пристально посмотрел на него, и Мартинсин спрятал улыбку, наблюдая, как герцог переоценивает, насколько высоко в иерархии Матери-Церкви на самом деле стоит его "капеллан". Или, по крайней мере, насколько высок уровень доверия к нему адъютанта святой инквизиции Матери-Церкви.
— Доверьтесь мне, ваша светлость, — успокаивал священник. — Корабль будет там, и как только мы окажемся на борту, его команда позаботится о том, чтобы мы оба благополучно прибыли в Деснейр.
* * *
— Парус по левому борту!
Герцог Рок-Коуст приподнялся с того места, где ему действительно удалось заснуть, прислонившись к стене жалкой маленькой рубки рыбацкой лодки. Рыбаки предложили ему спуститься вниз, но он отказался. На палубе и так стояла невыносимая вонь; он даже думать не хотел о том, каково должно быть под палубой.
Теперь он протер глаза, вглядываясь в указанном направлении, и ткнул Мартинсина в ребра. Священник фыркнул, просыпаясь, и резко выпрямился, затем сильно потянулся.
— Да, ваша светлость? — он слегка зевнул, и Рок-Коуст указал на море.
— Если я не ошибаюсь, это твой "капер", отец.
Мартинсин прикрыл глаза рукой, затем резко кивнул, когда двухмачтовая шхуна направилась в их сторону. На фок-мачте виднелся черный конь Деснейра на желтом поле, и он с удовлетворением отметил, что она была даже больше, чем он ожидал. В идеале никто даже не увидел бы их во время путешествия в Деснейр, но большая, явно хорошо вооруженная шхуна выглядела более чем способной позаботиться о себе, если потребуется.
— Я бы сказал, около двадцати минут, — сказал Рок-Коуст, опытным глазом оценив время и расстояние, и поморщился. — Уверен, что эти ребята действительно верные сыны Матери-Церкви, как ты их назвал, отец, но надеюсь, ты не поймешь неправильно, если я скажу, что буду счастлив избавиться от их лодки.
— Честно говоря, ваша светлость, не могу винить вас, — с улыбкой признался Мартинсин. — Они славные ребята, но это немного... ароматно, не так ли?
— Спасти может только снятая нами и сожженная одежда, — сухо сказал Рок-Коуст.
* * *
Так получилось, что расчет времени Рок-Коуста был почти идеальным, и большая шхуна развернулась по ветру, когда легла в дрейф с плавным профессионализмом, который вызвал у него одобрительный кивок. До Деснейра было девять тысяч миль. Наличие достаточно квалифицированной команды, чтобы доставить их туда, показалось ему очень хорошей идеей.
Рыбацкая лодка подошла к шхуне с подветренной стороны и опустила свой единственный мешковатый парус.
— Привет всем! — позвал Мартинсин, сложив ладони чашечкой, стоя у поручня рыбацкой лодки. — Мы рады видеть...
Его голос оборвался, когда девять тупых карронад вылетели из орудийных портов шхуны. В то же мгновение деснейрские цвета слетели с верхушки мачты, и на их месте взметнулся другой флаг — на этот раз до ужаса знакомый черно-серебристо-синий в шахматном порядке. Дюжина стрелков в форме имперского чарисийского флота появилась у поручней шканцев, а жилистый молодой человек в форме лейтенанта поднял рупор.
— Думаю, вы могли бы подумать о сдаче, ваша светлость! — крикнул он.
Рок-Коуст уставился на него с ужасом, узнав лицо, и лейтенант пожал плечами. Он был всего в тридцати ярдах от них, и движение было легко заметить.
— Боюсь, ваша шхуна столкнулась с флотом около пятидневки назад, отец Седрик, — сказал он. — Ее секретные приказы были интересным чтением, и как только маленькое восстание герцога провалилось, было нетрудно догадаться, кто будет путешествовать с вами. Граф Уайт-Крэг и барон Стоунхарт решили, что было бы невежливо оставлять вас двоих на мели, и я просто случайно доставил последние депеши барона Сармута и графа Шарпфилда в Порт-Ройял, поэтому они послали меня обеспечить вас транспортом. К сожалению, я не могу отвезти вас в Деснейр прямо сейчас. — Герцог Даркос холодно улыбнулся. — Боюсь, сначала у нас есть поручение в Черейте.
* * *
— Прошу прощения, сэр.
Граф Хэнт оторвал взгляд от стейка рибай, вилка застыла в воздухе, и выражение его лица было недовольным. Слишком часто его приемы пищи прерывались по той или иной причине, и сегодня он полностью пропустил обед. Поэтому он с нетерпением ждал ужина, и его стейк был приготовлен именно так, как он любил, с прохладной красной серединкой и с тушеными грибами. Он... не очень хотел, чтобы в последнюю минуту какая-то мелочь помешала ему и остудила стейк — и мягко дымящийся рядом с ним печеный картофель.
— Да? — сказал он немного сдержанно, и майор Кармейкел поморщился.
— Сожалею, что прерываю вас, милорд, но здесь кое-кто хочет вас видеть, и я весьма уверен в вашем нежелании заставлять его ждать.
— Кто, черт возьми, может быть настолько чертовски важным, что я даже не могу закончить еду? — возмутился Хэнт, раздраженно размахивая кусочком стейка на вилке. — Разве ты не мог ... я не знаю, задержать, кто бы это ни был, на целых пятнадцать минут?
— Да, милорд. А если бы я это сделал, вы бы оторвали мне голову.
— Мне довольно трудно в это поверить, — вздохнул Хэнт. — Но обычно ты не совершаешь совершенно безумных поступков. — Он печально посмотрел на кусок стейка, затем глубоко вздохнул. — По крайней мере, дай мне достаточно времени, чтобы прожевать и проглотить один кусочек, — сказал он и отправил стейк в рот.
— Конечно, мой господин, — пробормотал Кармейкел с намеком на улыбку.
Высокий широкоплечий майор удалился, и Хэнт медленно прожевал — конечно, это было так вкусно, как он и ожидал, — затем проглотил. Он как раз поднял свою кружку с пивом, чтобы сделать глоток, когда дверь снова открылась.
— Прошу прощения за то, что прервал ваш ужин, милорд, — сказал темноволосый бородатый мужчина в форме полковника королевской доларской армии. — Меня зовут Мортинсин, Аскар Мортинсин. Я имею честь быть начальником штаба генерала сэра Линирда Иглейсиса, и он послал меня просить о прекращении огня, пока министры моего короля — и граф Тирск — ведут переговоры с адмиралом Сармутом в Горэте.
.V.
Павильон Чирейк графа Рейнбоу-Уотерса, 220 миль к северу от Силика; и
Лейк-Сити, провинция Тарика, республика Сиддармарк
— Ваши преосвященства.
Граф Рейнбоу-Уотерс встал в знак приветствия, когда Густив Уолкир и Албейр Сейнтаво последовали за капитаном конницы Уинд-Сонг в отсек в самом сердце его штаб-квартиры. Уолкир одарил его усталой, но искренней улыбкой, и граф ответил на нее; Сейнтаво властно протянул руку с кольцом.
Рейнбоу-Уотерс наклонился, чтобы поцеловать кольцо со скрупулезной вежливостью, но его лицо было бесстрастным, когда он выпрямился, без намека на улыбку, которой он одарил архиепископа воинствующего. Уолкир не протянул свое кольцо, чтобы потребовать такого же почтения, и рот Сейнтаво сжался.
— Я благодарю вас за встречу со мной, — продолжил граф через мгновение.
— Вы путешествовали гораздо дальше, чем мы, милорд, — заметил Уолкир. — И, судя по всем сообщениям, на вас так же сильно давят к северу от леса, как и на нас здесь.
— К сожалению, да, — признал Рейнбоу-Уотерс. — Но нашему фронту не угрожает непосредственная опасность прямого прорыва, граф Кристл-Лейк и другие командиры моих отрядов понимают как свои приказы, так и мои намерения, и я поддерживаю с ними связь по семафору и посыльными вивернами. Тем не менее, это правда, что события там являются причиной, по которой я почувствовал, что нам необходимо встретиться лично, чтобы обсудить ситуацию.
— "Ситуация" здесь настолько плоха, насколько это возможно, — прямо сказал Уолкир. Он кивнул майору Мастирсину, который поднял брови в вежливом обращении к графу. Рейнбоу-Уотерс махнул рукой в сторону лакированного столика в центре просторного отсека, и Мастирсин развернул карту, которую держал под мышкой.
— Как вы можете видеть, милорд, — сказал Уолкир, указывая на новые позиции, отмеченные на этой карте, — в центре Истшер отбросил нас назад к Силику. К сожалению, он также обошел нас и своим авангардом перерезал дорогу епископу воинствующему Лейнилу в Мерсире. Мы попытались провести отвлекающую атаку, но она провалилась. — Архиепископ Сейнтаво стоял позади архиепископа воинствующего и хмуро смотрел ему в спину, когда Уолкир покачал головой, его глаза затуманились. — Мои ребята старались изо всех сил, милорд, они действительно старались, но с этими проклятыми воздушными шарами и конной пехотой еретиков...
— Ваше преосвященство, я полностью ценю упорство, с которым сражались ваши люди, — тихо сказал Рейнбоу-Уотерс, не обращая внимания на выражение лица Сейнтаво. — Никто из нас не ожидал, что на вас обрушится тяжесть атаки — особенно сейчас, когда Симкин провел так много своей армии мимо Марилиса, чтобы присоединиться к атаке Истшера. По нашим лучшим оценкам, сейчас вам противостоит почти триста тысяч человек.
— Что составляет едва ли половину численности — на самом деле, меньше половины численности — армии Центра, — неприятно заметил Сейнтаво. Уолкир покраснел, но Рейнбоу-Уотерс просто посмотрел на интенданта.
— Это правда, ваше преосвященство, — сказал он через мгновение. — Но Истшер и Симкин гораздо более мобильны, чем наши собственные силы, и, как таковые, имеют преимущество инициативы. И в дополнение к их мобильности, превосходящей дальности стрельбы и скорострельности артиллерии, у них теперь есть преимущество в виде этих воздушных шаров, о которых нас никто не предупреждал.
Настала очередь Сейнтаво покраснеть при напоминании о том, что инквизиции не удалось раскрыть еще один разрушительный сюрприз чарисийцев.
— Враг, — спокойно продолжал граф, — постоянно обладает способностью выбирать время и место для нападения. Архиепископу воинствующему Густиву приходится защищать более шестисот миль фронта, и, в отличие от него, еретики могут точно видеть, где дислоцированы его силы и в каком количестве. При таких обстоятельствах он не может — никто не смог бы — помешать еретикам сосредоточить решающее местное превосходство в выбранной ими точке атаки.
