— Я спрашиваю, вам плохо? — громко повторил секретарь — Вы так побледнели.
— Да, то есть нет, — залепетала Ия, силясь вымученно улыбнуться. — Тут такие страшные картинки.
— Это же трактат по врачеванию, а не любовный роман, — презрительно фыркнул собеседник. — Он для мужчин-лекарей, а не для глупых девчонок.
— Да, вы правы, господин Мадуцо, — грустно вздохнув, приёмная дочь бывшего начальника уезда аккуратно закрыла книгу. — Не могу я больше на это смотреть.
— Ну, увидели знакомые вещи? — ехидно поинтересовался секретарь.
— Увы, господин Мадуцо, — печально покачала головой Платина. — Только ту трубку с полой иглой и толкателем, да ещё короткий нож немного похож, и больше ничего. Я так и не поняла: из-за моря моя знакомая или нет? Мне так жаль, что я зря побеспокоила благородного господина Асано. Хотелось бы перед ним извиниться, но я боюсь показаться навязчивой.
— Не нужно, — с презрительным превосходством отмахнулся собеседник. — Господин так и думал, что ваша подруга из Благословенной империи, но по доброте своей позволил вам убедиться самой.
— Снисходительность и мудрость господина Асано бесконечны! — с придыханием произнесла Ия. — И как только он это узнал? Он не говорил вам, господин Мадуцо?
— Говорил, — важно кивнул мужчина. — Ещё вчера, сразу, как только вы ушли.
— Расскажите, прошу вас! — взмолилась девушка.
— А как насчёт моих чувств? — игриво улыбнулся секретарь опального учёного.
Прежде чем ответить, Платина перевернула книгу и отрыла последнюю страницу. После текста красовался заключённый в овальную рамку скрипичный ключ.
— Тогда прощайте, господину Мадуцо, — она аккуратно закрыла обложку и церемонно поклонилась. — Простите за то, что отняла у вас время.
— Вернитесь! — окликнул её собеседник, когда она уже подходила к двери. — Так и быть, расскажу, если вам интересно.
Вообще-то пришелица из иного мира уже узнала всё, что нужно, но, дабы не "выйти из образа", вновь подошла к столу.
— Ваша знакомая никак не могла приплыть из-за моря, потому что моряки никогда не берут в долгое путешествие женщин, — принялся неторопливо излагать догадки опального учёного его секретарь. — Господин считает, что она проститутка из Кубукаяры или Даяснору. Только туда заходят корабли из-за моря. Скорее всего, лекарства и те вещи она получила в уплату от кого-то из своих клиентов. А что это такое, вы просто не поняли из-за своей необразованности.
— Господин Асано во истину мудр, — Изрекла Ия со всем возможным восхищением, какое только смогла изобразить. — Он не только всё правильно рассудил, но и позволил мне самой во всём разобраться. Я преклоняюсь перед ним и при первой же возможности выражу ему своё глубокое почтение.
— Если хотите произвести благоприятное впечатление на господина, вам придётся быть полюбезнее и со мной, — вновь обнажил свою гнилую натуру собеседник. — Иначе он не услышит ваши слова или услышит что-нибудь совсем другое.
— Услышит, господин Мадуцо, — усмехнулась девушка. — Не вы один с ним разговариваете.
Коротко поклонившись, она почти бегом покинула библиотеку и, выскочив на веранду, с грохотом захлопнула за собой дверь и застыла, прижавшись к ней лбом, стараясь унять бешено колотившееся сердце.
— Госпожа Харуко! — раздался за спиной недовольный голос.
Обернувшись, Платина увидела перед сбой хмурого управителя.
"Вот же-ж!" — выругалась про себя Ия, только сейчас вспомнив, что сегодня они договаривались сходить к какому-то мастеру. Но сначала перспектива увидеть заморскую книгу, а потом её содержание начисто выбили из головы начинающей предпринимательницы все прочие мысли.
— Прости, Гачер, — повинилась девушка, даже слегка поклонившись. — За то, что ждать пришлось.
— Так вы не пойдёте к Манану, госпожа? — смущённо отвёл взор простолюдин.
— Нет, нет! — запротестовала Платина. — Надо идти, нечего откладывать.
Обуваясь, Ия ещё раз огляделась, но так и не заметила сына опального учёного. Неужели ему вдруг стало неинтересно, чего она нашла в той книге? Вчера юноша слушал историю о её знакомой с большим любопытством. Тогда почему даже не заглянул в библиотеку? Наплевав на возможное неудовольствие супруги опального учёного, девушка спросила:
— А где молодой господин Асано?
— Отдыхает, госпожа, — почему-то понизив голос, ответил собеседник. — Вчера ночью с ним сильно плохо стало. Господин за лекарем посылал.
— С ним всё в порядке? — не на шутку забеспокоилась Платина.
— Хвала Вечному небу, теперь уже всё хорошо, — с улыбкой кивнул управитель. — Лекарь напоил его сонным зельем, и теперь он крепко спит.
Когда они вышли из усадьбы, Ия с сожалением подумала, что сегодня сюда придётся прийти ещё раз "выразить своё почтение" жёнам опального учёного, иначе они и обидеться могут.
Отстав примерно на полшага, спутник рассказывал о мастерской Манана, о перспективах переговоров с потенциальными распространителями новой игры и ещё о чём-то.
Пропуская его слова мимо ушей, девушка изредка кивала, хмыкала и даже задала пару уточняющих вопросов, совершенно не интересуясь ответами.
Все мысли беглой преступницы вертелись вокруг злополучной книги, вновь разрушившей, казалось бы, уже устоявшуюся картину окружающей действительности.
До сегодняшнего дня она пребывала в полной уверенности в том, что является единственной и неповторимой пришелицей из иного мира, заброшенной сюда злой волей сверхъестественных сил. Поскольку вернуться назад нет никакой возможности, то остаётся: либо сложить ручки и "склеить ласты", или же выживать, приспосабливаясь к равнодушной действительности.
Однако, сегодня выяснилось, что Платина, скорее всего, не так уж и уникальна, как казалось. Очень даже возможно, что здесь проживают и довольно давно её соотечественники. Причём не только по миру, но и по Родине.
И что теперь: бросать всё и плыть через океан в эту самую Академию? Да, если судить по названию, символу, гербу и девизу, там таких, как она, ждут и, вполне вероятно, встретят с распростёртыми объятиями. Очень возможно, что там ей не придётся прятаться ни от бывшей любовницы, ни от имперских властей.
Вот только сие обетованное место находится где-то за морем, точнее за океаном. А это совсем не "ближний свет." Да и здесь Ия вроде бы не так уж и плохо устроилась. Немного напрягает только угроза брака с Накадзимо. Но когда ещё это будет? Неизвестно, вернётся ли вообще из своей экспедиции "чёрный археолог"? Лазить по пещерам и древним подземельям — занятие совсем небезопасное.
Нет, перспектива тащиться куда-то за тридевять земель нисколько не вдохновляла. Девушка невольно вспомнила старого приятеля родителей, уже довольно пожилого жонглёра и канатоходца, со смешным именем Игнатий Павлинович. Когда отец Ии предложил ему тоже попытать счастья в Италии, тот заявил, что "от добра добра не ищут". Но, может, иногда стоит и поискать?
Интерлюдия.
Стрела с тупым звоном вошла точно в центр чёрного квадрата.
На сухощавом, покрытом густой сетью морщин, лице старого воина не дрогнул ни один мускул, хотя в душе он очень гордился успехами своего воспитанника.
Прекрасный наездник, искусный мечник и стрелок, он сумел бы сделать блестящую карьеру, поступив в войско Сына Неба, но выбрал службу гражданского чиновника. И дело не только в том, что с недавних пор она считалась более почётной. Главное, что в армии с её походами и полевыми лагерями гораздо труднее сохранить тайну личности барона Тоишо Хваро.
Наставник понимал, почему тот подчёркнуто не обращает на него внимание, продолжая посылать стрелу за стрелой в сколоченный из толстых досок щит.
Но сегодня он собьёт с него спесь, восстановив свой пошатнувшийся авторитет. В предвкушении этого старый воин чуть прикрыл глаза, стараясь раньше времени не выдать своего торжества даже взглядом.
— Вы наконец-то вернулись, господин Мукано? — усмехнулся землевладелец, положив лук на стол.
— Да, только что приехал, господин, — церемонно поклонился собеседник. — Не успел ещё ни умыться, ни переодеться с дороги.
— Узнали что-то важное? — нахмурился аристократ. — И спешите мне об этом сообщить?
— Да, господин, — повторил наставник. — Госпожа жива, и я смогу вам это доказать.
Приблизившись к нему вплотную, барон тихо, но внушительно произнёс:
— Раньше вы никогда так глупо не шутили. Надеюсь, и сейчас говорите серьёзно?
— Я слишком стар для шуток, господин, — холодно усмехнулся Чиро Мукано, спокойно выдержав яростный взгляд Хваро. — И привык отвечать за каждое своё слово.
— Ну хорошо, — мрачно кивнул землевладелец. — Пойдёмте в кабинет. Там нам никто не помешает, и я посмотрю, насколько серьёзными окажутся ваши доказательства.
Отвернувшись, он махнул рукой, подзывая стоявшего шагах в двадцати стражника.
Когда тот подбежал, придерживая меч, аристократ распорядился:
— Прикажите убрать здесь всё. Сегодня я больше стрелять не буду.
— Слушаюсь, господин, — коротко поклонился воин.
Подобная реакция слегка удивила старого дворянина. Прекрасно помня, как тяжело переживал воспитанник мнимую смерть подлой девчонки, наставник рассчитывал, что тот набросится на него с расспросами прямо здесь и сейчас.
Вместо этого они неторопливо прогулялись по парку, и за всё это время барон не сказал ни слова, мрачно глядя себе под ноги.
Лишь у боковой двери главной башни Чиро Мукано смог разобраться в его чувствах. Тот просто боялся узнать, что обманщица жива, и пока не знал, как к этому относиться?
Зато старый воин пребывал в полной уверенности , что благородный муж столь славного рода просто обязан презирать подобного рода мерзавок, наказав их за подобное предательство.
— Скажите, чтобы нам принесли чаю, — велел землевладелец охраннику на лестничной площадке между этажами.
— Да, господин, — коротко поклонился тот.
Пройдя в свои покои, аристократ уселся за стол, жестом предложив гостю занять одно из стоявших напротив кресел.
— Слушаю вас, господин Мукано.
— Я объехал все окрестные деревни, — размеренно заговорил наставник. — И спрашивал: не видел ли кто-нибудь чего-нибудь странного в день исчезновения госпожи, или чуть раньше, или чуть позже. Не стану занимать ваше время, господин, рассказами о всех нелепостях, что мне наболтали глупые простолюдины, и как я устал их проверять, перейду к главному. Вы знаете деревню Хала?
— Конечно, — кивнул барон. — Она же на моей земле.
— Там есть харчевня, — также неторопливо продолжил собеседник. — Её хозяин рассказал, что в седьмой день Ящерицы, как раз после того, как пропала госпожа, через деревню проехал фургон и три дворянина на лошадях. Тот простолюдин запомнил их, потому что они не стали задерживаться, несмотря на приближавшийся дождь. Вы же помните, господин тот ливень?
Внимательно слушавший его Хваро настороженно кивнул.
— Сын хозяина харчевни слышал, как слуга, что купил у них рисовые колобки и вино предлагал господину остановиться в деревне и переждать непогоду. Но он приказал ехать дальше. Мне это тоже показалось немного подозрительно. Ближайший город, если ехать в ту сторону, — это Канори. Там мне рассказали, что в седьмой день Ящерицы, в дождь, на дороге случился обвал, под который попал фургон господина Накадзимо.
— Накадзимо? — ожидаемо переспросил землевладелец. — Тот самый?
— Да, господин, — уверенно подтвердил наставник. — Это он приезжал в наш замок, назвавшись родственником покойного господина Самадзо.
— Накадзимо — фамилия редкая. Но всё же это может быть и другой человек.
— Нет, господин, — уверенно заявил старый воин. — Прошу вас, выслушайте меня, и вы сами всё поймёте.
— Хорошо, — буркнул барон, откидываясь на низенькую спинку кресла и сцепив руки на плоском животе.
— Как мне удалось выяснить, — начал собеседник. — Вечером седьмого дня Ящерицы, перед самым закрытием ворот, в Канори въехали на лошадях трое дворян. Они рассказали, что их фургон попал под обвал и сломался. Слуги остались сторожить вещи, а им нужен мастер, чтобы его отремонтировать.
В дверь тихонько постучали.
— Кто там?! — хрипло рыкнул Хваро?
— Яира, господин, — ответил знакомый голос. — Принесла вам чай.
— Заходи, — разрешил землевладелец.
Чувствуя его раздражение, служанка поставила перед ним прикрытую крышечкой крошечную чашечку на блюдце. Вторую передала господину Мукано и, поклонившись на прощание, поспешила покинуть комнату.
Вдохнув приятный аромат, хозяин кабинета вопросительно посмотрел на гостя. Тот не заставил себя ждать.
— Утром Накадзимо с друзьями и мастерами уехали. А вернулись с фургоном, где, кроме двух слуг, была благородная молодая женщина. Они называли её сестрой господина Таниго.
— Таниго, — хмыкнул на удивление спокойный аристократ. — Тогда вы правы, господин Мукано. Это те, кто к нам приезжал. Подобное совпадение было бы слишком невероятным.
— О чём я вам и говорю! — с плохо скрываемым волнением вскричал наставник. — Они уже тогда искали у нас госпожу, для чего и воспользовались именем благородного господина Самадзо. Может, именно их она ждала в той лесной избушке, где вы её нашли?
Только сейчас лицо барона побледнело, крылья носа гневно раздувались, усики грозно встопорщились. Широко распахнутые глаза смотрели куда-то в пустоту, и в них плескалась боль.
Сердце старого воина обдало волной жалости. При виде страданий воспитанника душа его тоже обливалась кровью. Но где-то в её тёмной глубине, куда он и сам предпочитал лишний раз не заглядывать, копошилось злорадное удовлетворение: "Ты только мой! Был, есть и будешь!"
Вдруг Хваро моргнул. Потом ещё раз, после чего взгляд его обрёл гораздо более осмысленное выражение.
— Но ни Накадзимо, ни его приятель не встречались с госпожой. Они даже не знали о ней. Я сам приказал слугам и охранникам помалкивать и следить за ними, не упуская из вида. А госпожа не покидала своих покоев. Как же они сговорились о побеге?
— Она могла подать им какой-нибудь знак, — не задумываясь, ответил собеседник.
— Каким образом? — усмехнулся землевладелец.
— Может, через окно? — предположил наставник. — Или ещё как-нибудь. Я не знаю. И даже не буду гадать.
— Нет, господин Мукано, — покачал головой аристократ. — Возможно, это те самые Накадзимо и Таниго, что приезжали в наш замок. Но та женщина не имеет никакого отношения к госпоже. Может, она и в самом деле его сестра?
— Нет, господин, — возразил старый воин. — Она ему точно не сестра, потому что в гостинице, где они останавливались, её называли одним именем, а в городских воротах, где их остановила стража, другим. Господин Таниго даже предъявил "отпускное письмо" от брата её покойного мужа. Я не художник и не смог нарисовать портрет госпожи, чтобы показывать людям. Но, судя по тому, как описывали ту женщину те, кто её видел, — это она. Возраст, телосложение, цвет волос — всё совпадает.
Барон сурово свёл брови к переносице. Сейчас он уже не выглядел так уверенно.
А собеседник продолжал убеждать:
