Помещение оказалось коридором. Обычным коридором, обычного жилого строения. В нём наблюдалось пять квартирных дверей со звонками, чей-то велосипед, оставленный возле стенки, мячик, метла, две гири, и несколько больших ящиков, набитых какой-то макулатурой. Женя уверенно направился к самой дальней двери, на ходу вынимая ключи из кармана. В предчувствии какого-то очередного чуда, Оля медленно следовала за ним. Открыв входную дверь, Евгений обернулся к своей гостье, и жестом пригласил её войти. Вытерев ноги о половичок, Ольга вошла в квартиру. Включив свет в прихожей, Женя закрыл дверь, и воодушевлённо произнёс:

-Ну вот мы и дома.

Бывают минуты, когда счастье кажется безграничным. Тебе мнится, что ты достиг вершины, что все преграды позади, и смысл жизни обретён. Ты любишь, тебя любят. И сердце замирает в сладостном предвкушении безоблачного будущего. С этой высоты все страхи и опасности кажутся такими мизерными и незначительными, что перестаёшь воспринимать их всерьёз. Мысли заняты другим, более весомым и всепоглощающим чувством, оттесняющим всё остальное на второй план. Оно меняет людей. Заставляет поступаться своими принципами. Изменяет все правила, порядки, основы. Порой, откровенно деформирует души. Но что, чёрт возьми, может быть прекраснее него?!

За окном шумел дождь. Он шелестел и барабанил каплями по стеклу. А в комнате было тепло и сухо. Унылый осенний дождик не портил домашнего уюта. Напротив, он создавал атмосферу покоя и умиротворения. Бесконечные капли падали на окно, и быстро стекали вниз, обгоняя друг друга. Ольга смотрела на них, и думала, как сыро и холодно должно быть сейчас там — на улице, и как же всё-таки хорошо дома, в тепле и уюте. Бросив последний взгляд на дождливую картину за окном, она задёрнула шторы, и обернулась. Евгений склонился над круглым столиком, покрытым белой скатертью, и зажигал свечи.

-Тебе помочь? -подошла к нему Оля.

-Не нужно, благодарю, -с улыбкой ответил тот. -У меня уже всё готово, присаживайся пожалуйста.

Девушка села за стол. На чистой скатерти, в фарфоровых тарелках лежали аппетитные фрукты и другие соблазнительные лакомства, приготовленные для романтического ужина при свечах. Вынув из-под стола две бутылки, Женя спросил:

-Что будем пить? Коньяк или вино?

-Ну-у, мне кажется, что для данного случая больше подходит вино, -выбрала Ольга.

-Прекрасно, -Евгений достал штопор, и принялся откупоривать бутылку.

С лёгким хлопком пробка выскочила из горлышка, и красное вино заструилось в бокалы. Разлив его, Женя наконец-то сел за стол напротив подруги. Оля огляделась по сторонам. Все окна были покрыты шторами, и погружённая в полумрак комната освещалась лишь светом трёх свечей. В связи с этим, очертания окружавших их предметов казались размытыми и неестественными. Лишь стол, за которым они сидели, был чётким и светлым. Огоньки пламени отражались в зрачках Евгения. Заметив, что Ольга пристально на него смотрит, он взволнованно спросил:

-Что-то не так?

Та рассмеялась. -Да нет, всё в порядке.

-Тогда предлагаю поднять бокалы и выпить за нас.

-Давай.

Бокалы с вином поднялись, и легонько коснулись краешками. Хрусталь тоненько зазвенел, и вино всколыхнулось, сверкнув на фоне свечей пронзительными агатовыми огоньками.

-За нас, -кивнула Ольга.

Они выпили. Хмельной напиток тёплой ленивой волной распространился по организму, гулко отозвавшись в голове, разом подняв настроение и развязав язык. Между ними тут же завязалась душевная беседа, быстро перешедшая в обмен сердечными откровениями.

-Ты замечательно выглядишь, -отметил Евгений.

-Спасибо, -Оля склонила голову и улыбнулась.

-Я не солгу, если признаюсь, что считаю тебя самой красивой девушкой на свете.

-Не боишься, что я зазнаюсь?

-Это правда.

-Мне очень приятно слышать эти слова, Жень. В своей жизни я так редко их слышу.

-А это печально.

-Ну не все же люди такие замечательные и чудесные, как ты.

-Ты мне очень дорога, -Евгений зарделся.

-И ты мне. Не знаю, что было бы со мной, если бы не ты. Ты спас меня.

-Ещё неизвестно, кто кого по-настоящему спас, -он взял её за руку.

От этого прикосновения, они оба почувствовали необычный разряд, который пронзил их насквозь приятной чувственной волной. Женя посмотрел в глаза Ольги, и прочёл в них признание, столь необходимое для него. Вот-вот должно было произойти то, что послужит переломным моментом не только в жестокой борьбе с Хо, но и во всей его жизни.

-Я тоже хочу тебе кое-что сказать, -он произнёс это так, словно ему не хватало воздуха.

Почему-то именно сейчас Евгений почувствовал, что ему невероятно трудно произнести эти слова. Словно невидимая перегородка блокировала его голос. Но он понимал, что должен это сказать во что бы то ни стало. Надо заставить себя, пересилить, перешагнуть через незримый барьер. На его счастье, Ольга уже знала, о чём он говорил.

-Ты уверен, что хочешь мне это сказать? -спросила она.

-Да.

-Тогда, прежде чем скажешь мне это, я бы хотела тебя предупредить.

-Предупредить? О чём?

-Понимаешь... -она отвела взгляд. -Ты слишком дорог мне. И я не хочу тебя погубить.

-О чём ты? Разве ты можешь меня погубить?

-Да. Я... Я вовсе не такая, какой, возможно, кажусь тебе. Мои поступки иногда бывают неожиданными, а решения — роковыми. Но я знаю одно, я не желаю причинить тебе боль не при каких обстоятельствах.

-Если не желаешь — значит не причинишь.

-Это сложно понять, Женечка. Даже я этого не понимаю. Порой со мной случается то, что я сама не могу объяснить. Подумай, нужно ли тебе это? Может, имеет смысл остановиться на этой черте? Оставить всё как есть?

-Ты не хочешь, чтобы я тебе сказал эти слова?

-Хочу! Я очень хочу их услышать. И мне самой есть что сказать тебе. Но я боюсь. Очень боюсь, что ты получишь от этого только вред. Ещё есть время подумать. У тебя ещё осталась возможность отступить пока не поздно и... Освободиться, -Ольга взглянула на него.

Евгений не понимал, чего она добивается, но без труда определил предельную искренность её слов. Разумеется, он даже и не думал останавливаться и отступать теперь, когда достиг этого предельного рубежа. Здравый смысл подсказывал ему, что нужно поподробнее расспросить Ольгу об её предостережении, но он также понимал, что эти расспросы лишь отвлекут их от вожделенной животрепещущей темы. Разрушат гармонию обстановки, остудив их так некстати. Поэтому, исполненный уверенности, он посмотрел ей прямо в глаза, и твёрдо произнёс:

-Я готов ко всему. Что бы ни случилось, я не изменю своего решения. Мне не нужна иная жизнь, какой бы спокойной и безоблачной она ни была. Я сделал свой выбор, и не отрекусь от него.

Сказав это, он поднялся из-за стола, и подошёл к Ольге. Та тоже встала, и они приблизились друг к другу, остановившись почти вплотную. Их руки сомкнулись. Немигающие взгляды встретились и замерли как один.

-Я люблю тебя, -сорвались с губ Евгения священные, выстраданные слова.

Их отзвуки покатились в пространстве, словно весенние ручьи, бегущие по каменистому склону. Оглушили его, закружили между небом и землёй. Швартовочные концы оборвались. Чувства, сорвавшись с цепи, обезумевшими гончими помчались куда-то, по бескрайним просторам, не контролируемые более ничем. Это было похоже на падение в бездну. Страшное, захватывающее, но, главное — необходимое!

Мгновение сводящего с ума ожидания, протянувшееся между его словами и ответом Ольги показалось Евгению длящимся целую жизнь. Но этому томительному молчанию суждено было закончиться во что бы то ни стало. И оно закончилось.

-И я тебя люблю, -ответила Ольга.

Вряд ли на свете есть люди, которые не слышали этих прекрасных слов хотя бы раз в жизни, или не произносили их сами. Удивительно, насколько эта фраза проста и сложна одновременно. Она так коротка, но, вместе с этим, включает в себя настолько богатый эмоциональный спектр чувственных отображений, что он воспринимается скорее подсознательно, нежели осмысленно. Эти слова исполнены нежностью и добротой. Вот только непонятно, почему они даются нам с таким трудом? Это ещё одна загадка человеческой психологии. Почему нам гораздо проще сказать "я тебя ненавижу"? И своей ненависти, в отличие от любви, мы почему-то не стесняемся, хотя следовало бы.

Но Евгению и Ольге сейчас было не до подобных размышлений. Сродни парашютистам, летящим в затяжном прыжке, они неслись в какую-то неведомую даль, подхваченные волной чувств. Разум больше не диктовал им свою волю, уступив бразды правления сердцу. Необычное вдохновение охватило их души, словно крылья выросли за спиной. Хотелось петь, кричать от счастья! Хотелось жить, как никогда раньше.

Сначала их губы соприкоснулись тихонько, словно нерешительно, едва задев друг друга, но уже через секунду слились воедино сладким чувственным поцелуем.

Это сравнимо с помутнением рассудка. Всё равно что пьёшь сладкий нектар. Растворяешься в нежности. Таешь в пространстве. Выходишь за рамки естественных восприятий. Расцветаешь благоухающим цветком. Как это чудесно — становиться единым целым с чьей-то душой, насыщаться и насыщать, любить бесконечно, безгранично. Их поцелуй казался вечным. Они упивались друг другом, одурманенные, околдованные, охваченные любовным пламенем, одержимые трепетом ласковых губ, спаянные теплом объятий.

Бледное лицо Ольги тускло осветилось зелёным отблеском. Ядовитый огонь, излучаемый глазами Евгения становился всё ярче. Он смотрел на неё. Смотрел и думал:

-Интересно, почему девушки во время поцелуя всегда закрывают глаза? Они стесняются? Или же они испытывают от этого более глубокие ощущения? Стоп...

Его губы соскользнули с её губ. Вошедшая во вкус девушка не сразу открыла глаза. Она слегка потянулась вперёд, желая вновь поймать его губы, но безрезультатно. Евгений отдалился. Мелкая дрожь сотрясала всё его тело. С ним что-то происходило. Но поглощённая своими чувствами Ольга поняла это далеко не сразу.

В душе Евгения закипала невидимая борьба. Зажмурившись, он стиснул зубы, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание. Как некстати, как не вовремя оно вернулось!

-Безумно жаль прерывать этот романтический момент, но, увы, придётся. Ты уж извини, таковы правила нашей игры..

-Я знаю, что пришла твоя очередь, Хо. Позволь мне достойно завершить свой ход. Мне будет достаточно лишь пары слов, сказанных ей, чтобы сделать это.

-Твоё время истекло. Довольствуйся тем, чего успел добиться.

-Ах, так значит? Ну что ж. В таком случае, плевать я хотел на твой ход. Я не поддамся тебе, так и знай!

-Вот как ты заговорил? Не рановато ли распушил хвост? Что ж, давай, сопротивляйся, если хочешь. Ты сделаешь только хуже себе и Ольге, а меня — позабавишь.

-Ты ничего не получишь, Хо! Я больше не пляшу под твою дудку! Пришло время навсегда изгнать тебя из моего разума! Проваливай!!!

-Хо-хо-хо!

-Что с тобой? Что-то случилось? -очнулась Ольга, заметив, что Евгений помрачнел.

-Нет-нет, всё в порядке, -потёр переносицу тот. -Вернее, не совсем... Я вдруг подумал... Всё так хорошо. Так идеально. Так... Неправдоподобно.

-Женя, о чём ты говоришь?

-Такого не бывает, -грустно улыбнувшись, развёл руками Евгений. -Чем прекраснее события — тем скорее они заканчиваются, уступая место привычной тоске, боли и страданиям. Всё исчезнет и ничего не останется.

-Что исчезнет? Куда исчезнет? Объясни.

-Я обречён на одиночество. То, что происходит сейчас — просто какая-то издевка, вдохновенный взлёт перед жестоким падением.

-По-твоему, я над тобой издеваюсь? Замечательно!

-Не ты. Судьба! Я заточён в этом склепе, из которого нет выхода. В нём нечем дышать. И даже свет в него почти не проникает. Это невыносимо. Испытывать бесконечную тоску, бесконечное однообразие, бесконечное одиночество.

-Но ты не должен сдаваться, Женька! Только не сейчас! Мы вырвемся отсюда! Вырвемся вместе!

-Вырвемся из одного склепа, чтобы попасть в другой?

-Что ты имеешь в виду?

-Как ты думаешь, что нас ждёт за пределами этого корабля, этого тумана? Долго ли будет продолжаться наш праздник освобождения? Поможет ли нам это спасение? Освободит ли от главной темницы — той, которая здесь? -Евгений приложил руку к сердцу. -Не знаю. Сейчас мы сплотились, потому что вынуждены бороться плечом к плечу. Но когда борьба завершится, будет ли что-то нас удерживать вместе?

-Конечно! Прошу тебя, Женя, не разрушай то, что нам с таким трудом удалось построить, -взмолилась Ольга.

-А что мы построили? Мы до сих пор не смогли придумать даже самого примитивного оружия против Хо. Украдкой, мы устраиваем минутные праздники, когда оно нам это позволяет. Мы барахтаемся в темноте, как слепые котята, и единственная наша цель — вырваться из этой темноты.

-Мы должны бороться. Жизнь без борьбы — это уже не жизнь.

-Поэтому я и задумался над тем, с чем нам придётся бороться, если нам всё-таки удастся победить Хо. Имеет ли вообще смысл победа над ним?

-Извини меня, но ты сейчас несёшь чистую околесицу. Что с тобой, Женька?! Приди в себя!

-Я в полном порядке.

-Сомневаюсь. Борьба с Хо тебя сильно измотала, но сдаваться нельзя. Не поддавайся ему. Ты справишься. Главное — не терять веру. И потом, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Я с тобой. Я рядом.

-Пока, да.

-И буду! Жень, прекращай свой пессимизм! Ты меня убиваешь!

-Я рассуждаю логически.

-Ты рассуждаешь так, будто бы уже проиграл! Так нельзя! Исходя из твоих слов, мы все должны сложить руки, и спокойно дожидаться своего часа, отмерянного судьбой. Ну уж нет! Ты — как хочешь, а я не собираюсь хоронить себя заживо. Пусть даже проклятое Хо сожрёт меня, зато я умру с честью, до последней секунды сопротивляясь ему! Там, за туманом, нас ждёт свобода. Будет свобода — значит будет и всё остальное. Конечно же, гораздо проще смириться, и обречённо рассуждать о бессмысленности жизни. Бороться и добиваться — намного сложнее. Но я выбираю борьбу, потому что борясь, я чувствую себя живой!

-Ты не понимаешь меня. Дело не в бессмысленности жизни. Я вспоминаю всё то, что оставил на берегу, сравниваю это с тем, что переживаю сейчас, и практически не вижу разницы. Лишь стены тюрьмы сузились, -печально ответил Евгений. -У меня ничего не осталось, совсем ничего. Ни здесь, ни там.

Помолчав, Ольга подняла на него глаза, и тихо произнесла:

-Я тебя люблю. Неужели этого тебе мало?

Женя вздрогнул. Он не сразу смог ей ответить. Стиснув зубы и сжав кулаки, он отвернулся от подруги. Его глаза, кипящие зелёным пламенем, потускнели, и с правого по щеке скатилась маленькая светящаяся слезинка. Никто не знал, никто не ведал, никто даже представить себе не мог, что сейчас творилось в его голове, какое сражение кипело в душе несчастного человека.

Вцепившись в раскалённые прутья клетки, он тряс их, налегая всем телом, испуская из широко раскрытого рта беззвучный вопль. Наносил удары снова и снова, пытаясь пробить неприступную решётку. Он должен был вырваться, чтобы вновь обрести контроль над разумом, подчинённым враждебной силе. Лишь чувства всё ещё принадлежали только ему. Хо не могло их подчинить, как ни пыталось. Именно эти чувства и давали энергию его неукротимому буйству. Он колотил глухую преграду, забыв про боль и усталость. Он метался. А на поверхности не было даже малейшего намёка на эту внутреннюю борьбу. Там властвовало Хо. И лишь выступившая слезинка, скатившаяся по абсолютно безразличному лицу, свидетельствовала о тяжком душевном переживании, которое испытывал Евгений.