Впрочем, девичьи тела Эрида в каком угодно окружении, готова снимать до бесконечности. Приглянувшуюся фигурку может уговаривать долго, хотя обычно это не требуется. А тут сразу столько, да сами почти, а кто и вовсе догола разделись. Ещё и сами просят их поснимать.
Теперь Софи жалеет, у неё фотоаппарата нет, чтобы живое воплощение аллегории счастья по имени Эрида для вечности запечатлеть.
Ну да, виды на море тут живописные. Только Эр явно совсем другими видами поглощена. Не пожалела на дурачащихся и обнимающихся девочек одну из самых длинных плёнок в сотню кадров. Послала за новой. Накатило на неё. Съёмки из развлечения резко превратились в работу. Появляются другие аппараты, штативы и прочая аппаратура. Долго теперь фотографировать будет. Девчонки это как развлечение воспринимают. Эшбад ничего не замечает. Только Хейс странновато посматривает.
Под конец та же девочка спросила сколько будут стоить снимки, и когда будут готовы. На первый вопрос Эр только отмахивается, на второй называет точное количество часов начиная от текущего с поправкой на ночь.
Эриду со всем оборудованием отправляется к себе. Выглядит, как машина заведённая. Движения отточенные, взгляд — как клинки. Надолго теперь в лаборатории засядет, проявляя плёнки и распечатывая снимки. Голова, как сосуд. Если чем-то одним нужным быстро наполнить, ничто другое туда уже не полезет. Во всяком случае, какое-то время.
Софи специально следила — Эр за всё время съёмок даже случайно никого не коснулась, хотя с утра Софи от неё чуть ли не пряталась, опасаясь опять полезет обниматься. Развлечение в дело и обратно слишком уж быстро у разноглазой перетекают.
Когда и сами уже почти все из воды повылезали, Эшбад собирает всех для беседы.
Отношением к подопечным она чем-то напоминает отношение Пантеры к 'Сордаровкам'. Разговаривает сразу со всеми. Сначала поднимается недоуменный гомон. Достаточно быстро находится устраивающее всех решение.
— Мы тут давно хотели выступить. И вообще, и в воде.
'Опять этот коллективный разум, опять это дурацкое 'мы'! Своих мозгов что ли нет? Не дуры же. Впрочем, им это коллективное им и нужно с одного жеста друг друга понимать'
— Если бы чуть раньше связались, мы бы особые костюмы подготовили.
— Не надо, — отмахивается Софи, Марина замечает заговорщический блеск, — Выступайте в том, что есть.
— Необычно, но возможно. Мы так иногда в море плаваем.
— Хорошо, готовьтесь пока, а я остальным позвоню, чтобы приходили посмотреть.
— Это кто ещё? — настораживается Эшбад, — Я кажется, предупреждала, ничего незаконного.
— Не волнуйся, будут только мои школьные подруги. Ты половину и так видела.
Хейс внушает доверие одним своим видом. Динка, конечно, кошмар, но в основном, для сверстников.
— Эр из лаборатории ещё не показывалась. Звонила ей туда. Почти сразу бросила трубку, говорит получается нечто выдающееся.
— Девочки здесь на ночь останутся. Гостевые помещения сейчас готовятся, — и ответ на недоумение во взгляде.
— Договорилась, они будут выступать в этих бассейнах ещё и завтра.
— Софи. Ты вроде бы девочка. Такие танцы любят смотреть больше мальчики.
— Марина, иногда экзотические танцы значат всего лишь танцы. Тут все знают, кого и зачем зовут на вечеринки. Кто танцует, а с кем и о чём другом договориться можно.
— Договориться всегда можно, вопрос в цене.
— С тобой тоже можно... договориться?
— Очко в твою пользу.
— Глянуть хочется, что водяные танцовщицы вытворяют. Они же считаются лучшими в Империи, лучше приморских и тем, более столичных. Вот, захотелось посмотреть, как они плавают.
Марина плечами пожимает. Желание как желание. Хвастовство физическими достижениями друг пред другом ей не понять. Но если кому-то нравится — почему бы и нет. Тем более, тут сочетание спорта, искусства и танца.
Сама танцевать классику умеет, но смотреть, как танцуют другие не любит совсем.
Показательные выступления школы Эшбад популярны. И обычные, карнавальные, там уже несколько лет подряд побеждают. И новые, на воде, самой Эшбад придуманные. Потомки жителей остров чуть ли не на генетическом уровне любят всё, связанное с водой. До сих пор синоним дурака — не умеющий плавать.
Ну а эстетической точки зрения всё привлекательно, особенно с мужских глаз.
— Так они к тебе и прибегут. — ещё не договорив, Марина понимает, сморозила глупость, хорошо, Сонька не в том настроении, чтобы поддевать. Может, она и правда, чем заболела?
Ненадолго объявляется Эрида с ещё мокрыми снимками. К некоторому удивлению Марины, в простом летнем платье. Коротеньком, конечно, но самого обычного покроя безо всяких откровенных вырезов с разрезами. Пришла — и сразу к Эшбад. Если разноглазая идёт в атаку, самое умное — не мешать. Показывает снимки, что-то увлечённо доказывает. Впечатлений за сегодня уже набралась и желает продолжить? Интересно, в каком объёме и что именно. Судя по тому, что Эшбад, посмеиваясь, зовёт к ним то одну, то другую девочку постарше ничего по-настоящему страшного в разноглазую голову не взбрело. Зовут и ту девочку, кто попросила первые фото сделать. Глядя как на месте запрыгала, чуть снимки не разорвав, тоже всё понравилось.
У главной ценительницы прекрасного мозги из состояния перегретых летним солнышком вернулись в холодный рабочий режим. Какой из них опаснее для окружающих — вопрос из разряда дискуссионных.
Вечером посидели у бассейнов со старшими ученицами Эшбад. Рассказывают, кто чем занимается.
— Художники часто зовут позировать. Неплохой приработок. Только сейчас художников меньше стало.
Ездили на Большую Дугу выступать перед командами кораблей, так хорошо нас нигде не принимали. Мы ведь все в гражданском корпусе содействия флоту состоим. Довольно часто на фронтах бываем.
— Флот всегда получает самое лучшее, — хмыкает Марина.
— Нет, — ехидно ухмыляется Софи, — им арены для выступлений, как правило, строить не надо.
Девчонки как девчонки, самые обычные, встреться в школе, могли бы и подружиться. Если бы не предубеждение Марины к их занятиям. С другой стороны, балет Херктерент тоже не любит, но с Эридой это ей дружить совершенно не мешает. Стараются, чтобы их запомнили — тоже ничего предосудительного. Знакомство с известным лицом лишним не бывает. Если хоть что-то по истории читали — знать должны, Еггты имена влёт запоминают. Марина не исключение.
Единственная причина неприязни — все до одной сложением куда лучше Марины. Она же ни под один известный стандарт красоты не попадает. И не такого склада, что бы новый устанавливать.
Ну почему Пантеры нет, когда она так нужна?
— Можно ещё вечером с огнями выступление сделать. Такое сочетание воды, огня и совершенства человеческого тела.
— С какими огнями? Тут в парке есть светильники в виде древних свечей.
— С самыми обыкновенными. С огненными.
— Не боишься? — Софи опасается слишком яркого и жаркого пламени.
— Нет. Это даже проще, чем с клинками и между них, — совершенно просто заявляет девушка. Если интересно, могу потом показать.
Марина хмыкает.
— Ну ещё бы! Лучшие тела Империи. Фотоаппарат только у Эриды надо сначала отобрать.
— Чего она там не видела? Мне скрывать нечего.
— А мне есть. Динке тем более. Да и девочкам может не всем понравиться.
— Им всё равно. Снимались уже. Они своих тел не стесняются.
— Я, вообще-то, тоже.
— Тогда какие сложности? Сама знаешь, Эр любит писать обнажённую натуру, да и я тоже.
— Насчёт тебя не знаю, а ей больше смотреть нравится.
Софи смеётся.
— Ошибаешься, Марина, она очень много рисует. Ты редко просишь показать, а она не любит навязываться.
Все расходятся. Остаётся только Софи, Марина и Эшбад. Хозяйки спать будут, когда захотят, а Эшбад может позволить иногда за собой не следить.
— Эш, а можешь показать что-нибудь из того, почему ты такой известной стала?
— Сейчас?
Софи кивает. Эшбад думает недолго. Изгибается всем телом словно змея, от макушки до пяток.
— Эх, вспомню бурную молодость! Кто тут у вас за музыку отвечает?
— Тебе переодеться надо.
— Гулять, так гулять! Пусть шаль длинную принесут.
Чёрный веер, длинная алая шаль на плечах, диадема, туфли да серьги — всё, что сейчас на Эшбад. В вихре танца не видно ничего, и одновременно, демонстрируется всё. Какие изгибы и тела повороты!
Глядя на Эшбад, понимаешь, почему островитянок считали ведьмами даже континентальные грэды. У мирренов религиозные деятели и пресса даже сейчас всерьёз обсуждают целесообразность уничтожения всех женщин на Архипелаге, ради недопущения распространения заразы. Но, уничтожалка не выросла. Хотя, в обратном случае, Эшбад сожгли бы первой. Слишком много в её танце энергии жизни и самой первобытной страсти.
Застывает с улыбкой во все тридцать два из-под веера. Шаль словно живая обвивается вокруг неё, оставив на обозрение только ногу по всей длине. В чёрных глазах словно пламя пылает.
— Представляешь, я не мужчина, но даже мне захотелось ей обладать, — с придыханием шепчет Софи, глядя вслед словно растворившейся во тьме, танцовщицы, — вот уж истинная дочь огня и ночи из старинных легенд.
— Знала, ты ужасно пошлая, не знала, что до такой степени, — отвечая Марина мастерски воспроизводит придыхание.
— Только не говори, будто тебе не понравилось.
— Она великий мастер того дела, где я не гожусь даже в ученики.
— Ты же умеешь танцевать, — мурлыкает Софи, — Серый замок как-то раз на уши поставила.
— Ты мне это теперь до смерти вспоминать будешь? Сама там до сих пор ещё не бывала, я уже отличиться успела. Не танец Дины III, конечно, но меня устроило. Как Эшбад во-первых не умею, во-вторых — не хочу. Я другими путями своё место в жизни займу. В первую очередь, делами буду знаменита, а не любовниками или любовницами.
Вскоре возвращается Эшбад. Садится рядом. Сполоснулась, наряд сменила дышит ещё тяжеловато. Тем же самым веером теперь просто обмахивается.
— Стареть что ль начинаю? Так вымоталась.
— Так ночь очень жаркая, — двусмысленно замечает Софи.
Марина помалкивает. В танце Эшбад выкладывалась полностью. Буквально сжигала себя. Херктерент уважает такую степень приверженности Делу. Пусть, и не слишком нужному. Зависть к танцовщице всё-таки есть. Никому не признается, но самой себе врать крайне сложно.
На последнем выпускном балу Марина была среди гостей участников. Смелые нахалы, рискнувшие пригласить саму Херктерент, в школе наличествуют, все ей самой прекрасно известны. Сама не приглашала никого. Именно потому, что отказ был в принципе невозможен. Раздражения на весь мир нет. Ничью подружку позлить не хотелось. Самой никто не нравится по-настоящему.
Парой лет назад набралась бы наглости, пригласив Яроорта, но на том балу её не было. Хотя могла бы прийти. Имела право. Но время имеет дурную привычку течь только в одну сторону.
— Это ещё не самое смелое, что вы видели.
Эшбад снова в кресле полулежит. Слова подшучивая, попивает через трубочку 'Летний вечер'.
— Куда уж смелее! — хмыкает Марина.
— Как-то раз, не помню уж, на спор или по пьяни, я целый вечер танцевала только в туфлях и маске с перьями. Помню, устала, но так весело мне никогда не было. Так орали провожавшие меня, без различия пола и возраста. Настоящая ночь огня была тогда.
— Увидеть бы! — мечтательно прикрывает глаза Софи.
Улыбка Эшбад способна любое мужское сердце разбить вдребезги, и одновременно, напрочь забыть о последней просьбе, о чём бы она не была.
— Старовата я уже для таких ночей. Ваших друзей теперь черёд такое устраивать. Фото тогда никто не делал, но увидеть скоро сможете.
— Где? — Софи как холодной водой облили.
— Загорелась? Всё гораздо проще, чем думаешь. Кому-то нравиться танцевать, кому-то рисовать.
— Ты Эриде позировать собираешься?
— Даже снимки сделать разрешила. Я и девочки всех возрастов. Некоторые будут только в масках. Мы и босиком танцевать умеем.
— Разноглазая чокнутая! — Марина стукает кулаком.
— Не в большей степени, чем я! — совсем как маленькая девочка смеётся танцовщица.
* * *
Безумие карнавала захватило Архипелаг. Последний месяц лета и так почти из одних праздников состоит. Говорили, зарево от островных салютов видно на сотни километров. Хотя, многие знают, зарево от праздников и не зависит вовсе, это заводские огни так пылают. Легенда нравится всем, работающим на заводах в первую очередь.
Даже рознь между различными частями Острова в эти дни затихает. Вполне мирно взаимодействуют со всеми степенями близости. Это потом на вулканическом острове похлеще любого извержения страсти гремят.
Марина несказанно удивлена, в дни карнавала не бывает изнасилований, хотя число провокационных нарядов зашкаливает. Приходит к выводу, степень стервозности тоже снижается. И не заявляется орлам нелетающим да прочим пташкам, очень о многом, о чём в другие дни уже лежали бы заявления.
Но и охрана подтвердила безопасность прогулок в какое угодно время в каком угодно виде в эти десятки. Смерти поверила, но проверять не собирается. Сонька пусть глупости делает, если охота. Хейс и Эорен достаточно благоразумны, Эрида никуда не полезет, Коаэ и вовсе тихоня, Динка и так от Марины не отходит.
А Рэда... Рэду в сложившихся обстоятельствах просто не жалко. Да и чего жалеть? Всё равно ничего не произойдёт. Если ли же с неё что-то дурное и правда, начнётся... Нет! Таких чудес не бывает.
Что так на Рэдрию взъелась? Сама же дала ей разрешение. Но всё равно, какая-то злоба лезет. Пусть, никого не уводили, и никто ей не изменял. Всё равно, злоба лезет. Как-то понятнее становятся причины некоторых конфликтов. И популярность в литературе всевозможных треугольников. Пусть, здесь и нет ничего. В школе все будут думать по-другому. Болтовни не избежать, повод-то вон какой шикарный! У Херктерент парня увели!
Девчонки Эшбад очень довольны. Карнавал ещё не начался, а они уже неплохо заработали, и получат гораздо больше. Конечно, многие Эриде позируют, но за такие деньги можно и побыть голой в какой-нибудь необычной позе.
Эр человек со странностями, но честный, платит не по установленному тарифу для натурщиц, а гораздо больше, правда и прийти к ней надо быть готовой в любое время.
Общение с девчонками Эшбад заставляет Марину призадуматься. Танцовщицы казались ей красивыми глупыми пустышками, ни на что не пригодными, кроме верчения задницами. В ухо фонариком посветишь — луч света через другое выйдет. Ещё одна вариация на тему пресловутых столичных актрис да балерин.
Мечтающие о покорении столицы есть, но процент желающих попасть в великие актрисы куда ниже, чем в школе. Хотя, надо честной быть, актриса и содержанка известного лица как правило, одно и тоже. Покорительницы столицы, как правило, о втором мечтают даже больше, чем о первом.
С мозгами почти у всех оказалось довольно неплохо. Некоторые в прошлом совсем немного не добрали, чтобы поступить в 'Сордаровку' или более популярную на Архипелаге, 'Кошачью'.
