Ночью меня разбудил Кисс — пришла моя очередь дежурить. Все тихо, сказал он мне, ничего подозрительного. Единственное, что его удивило, так это то, что он почти не слышал голоса ночных обитателей этих мест. Лишь потрескивают песчаные сверчки, да изредка крикнет ночная птица. Даже вой шакалов раздавался где-то в отдалении. Такое впечатление, что вокруг нас нет никого из животных, а так быть не должно. Что-то не нравится мне все это...
Кисс заснул, а я сидела и слушала тишину. А ведь парень прав: здесь отчего-то действительно очень тихо. Мы уже не раз ночевали в отдаленных местах и под открытым небом, так что я имею представление о тех звуках, что раздаются по ночам. Все правильно: мир живет своей жизнью, но тут... Не будем вдаваться в причину, просто надо хорошо помнить: в нашем нынешнем положении рассеянность или невнимательность совершенно недопустимы, особенно если учесть, что, возможно, где-то неподалеку отсюда находится некто, кому не составит никакого труда превратить нас всех в кусочки для рагу... Так что сон в голову никак не лез.
Ночь прошла быстро, и, спасибо за то Высокому Небу, с нами ничего плохого не произошло. Вот уже и солнце выходит, так что еще немного — и я разбужу Кисса и Мариду...
И тут я почувствовала — опасность... Верно, там, сзади, подкрадывается некто... Чтоб не спугнуть его, то существо, лучше не оглядываться. Как бы между прочим положила руку на меч, затем вновь сосредоточилась... Ну, где же?.. А, вот! Надо же, совсем близко... Пора! Резко развернулась, и рубанула выхваченным мечом нечто...
В то же мгновение раздался то ли писк, то ли визг, причем такой пронзительный, что у меня на несколько секунд заложило уши.
— Что случилось? — Кисс мгновенно оказался на ногах, да и Марида открыла глаза.
— Смотрите...
Меч едва ли не пополам перерубил небольшого зверька, чем-то напоминающего нечто среднее между лаской и крысой. Длинное узкое тело серого цвета, крысиный хвост и большая голова с широко раскрытой пастью, сплошь усаженной острыми зубами-иголками... Хотя сейчас тельце зверька и было разрублено, тем не менее это создание все еще пыталось ползти к нам, шипя и мерзко повизгивая. Пожалуй, хватит! Еще один удар мечом — и небольшой зверек оказался разрубленным полностью, однако даже сейчас он продолжал шевелиться.
— Это что за зверь такой? — Кисс довольно спокойно смотрел за шевелящееся тельце.
— Плохой зверь... Осторожно, руку не протягивай! И не вздумай до него дотрагиваться!
— Ты, подруга, что-то уж очень расшумелась из-за какой-то крысы, или кто она там...
— Это не крыса.
— Ну, тогда что-то из их крысиной родни... Бедная зверюшка! И что ты на нее так накинулась? Я надеюсь, что это не то самое неведомое чудовище, которого боятся все окрестные селяне?
— Кисс, хватит издеваться! Эта, как ты ее назвал, крыса, тоже далеко не подарок! Помните, Авита говорила, что колдуны намерены пустить на наши поиски кое-кого из своих созданий?
— Ну, было такое... — кивнула головой Марида.
— Так вот, этот зверек — из числа этих самых... Кисс, я же сказала — не смей его трогать!
— А что такого? — но на всякий случай парень отдернул руку, которую протягивал было к разрубленному зверьку. — Знаешь, сколько я крыс в свое время распотрошил? Эта, правда, выглядит несколько не так, как обычная крыса...
— Это животное лучше вообще не трогать. И советую держаться от него подальше. Поясняю: перед нами не крыса, как ты мог подумать, а одно из последних изобретений колдунов. Койен рассказал мне кое-что об этом... существе. У этой, как ты ее назвал, крысы, нюх в десятки раз лучше, чем у собаки. И еще они, эти зверьки, очень умные. Этих... созданий пускают по следу тех, кого нужно отыскать, и подобные... крысы, как правило, не ошибаются, находят тех, чей запах им дали понюхать. Куда там до них самой лучшей собаке! Эта... крыса сумела найти нас, хотя от Сет'тана до этого места достаточно большое расстояние.
— Но как она сумела догнать нас? Все же у нас была такая фора во времени...
— Эти существа бегают очень и очень быстро. К тому же они почти не чувствуют усталости.
— Ладно, нашла она нас, и что с того? Мы-то здесь, а колдуны в Сет'тане... Эта крыса — она что, назад побежит, с докладом в столицу? Ты еще скажи, что она говорить может...
— Это не требуется. Посмотри на ее зубы. Впрочем, их так просто не рассмотреть. У этих... крыс в каждом зубе есть нечто вроде крохотного канальца — очень напоминает ядовитые зубы у змей... Только вот у этих... созданий в зубах не яд, а нечто парализующее. Причем сильное парализующее.
— Ты хочешь сказать... — начала Марида.
— Да ничего я не хочу сказать! Это Койен говорит. Дело должно обстоять так: подобное существо находит нужного человека, того, кого требуется отыскать, кусает его, а затем возвращается к своим хозяевам, и вновь ведет их на то место, где она оставила парализованного человека.
— Но если человек парализован, то от него уже вряд ли чего добьешься...
— Почему же... Имеется и средство, которое снимает этот самый паралич. Вольют тебе в рот пару ложек этой гадости, и через несколько часов ты не только полностью придешь в себя, по и от паралича ничего не останется... В общем, у колдунов все предусмотрено, и они не зря едят свой хлеб. А живучесть у этих существ просто невероятная! Смотрите...
Оглянувшись, я подобрала валявшуюся неподалеку старую обломанную ветку, невесть каким образом попавшую в эти места. Стоило поднести эту ветку к, казалось бы, умершей крысе, как та мгновенно успела нанести несколько укусов по дереву. Ох, а зубы у нее! Сил тоже хватает... Во всяком случае, крепкую ветку умершая, казалось бы, крыса, сразу же прокусывает насквозь...
— Однако... — на Кисса и Мариду увиденное произвело должное впечатление. — И сколько же таких созданий за нами послали?
— Койен говорит — с десяток...
— Значит, эти крысы и дальше могут появиться здесь?
— Не исключено. Если нас нашла одна из них, то вполне могут отыскать и другие...
— Невесело... Ну что, дамы, поехали? — Кисс сделал приглашающий жест в сторону лошадей. — На ходу перекусим... Что-то у меня нет особого желания смотреть на это несчастное животное.
На дороге до очередного селения нам не встретился ни один человек. А около самого селения, когда мы к нему стали подъезжать, то увидели, что обработанные клочки земли стали зарастать травой. Судя по всему, здешние жители в последнее время стараются не появляться на своих делянках. О-хо-хо, да на эти поля, похоже, махнули рукой, а подобное может быть лишь в двух случаях: или в селении никого нет, или же люди настолько боятся покидать свои жилища, что предпочитают в будущем умереть с голоду, чем сейчас подвергать себя опасности.
Наше появление в селении произвело должное впечатление. Люди, до того не выходящие за пределы своих дворов, стали выходить на улицу, и следить за нами не только из-за своих низких изгородей, но даже пошли вслед за нами. Так что к тому времени, как мы доехали до середины селения, нас сопровождала уже целая толпа. Откуда-то появились стражники, причем, как и в том селении, это тоже были люди весьма преклонного возраста.
— Господа храмовники! — у старшего из стражников просто дух перехватывало от счастья. — Господа храмовники! Ну, наконец-то! А не то мы тут уж совсем было отчаялись!
— Он нынешней ночью опять приходил! — крикнул кто-то из толпы. — у Дорха поросенка растерзал! Да только что ему поросенок! Ему человеческая кровь нужна!..
Толпа загомонила на разные голоса, и каждый из собравшихся пытался нам что-то сказать. Понятно: люди выплескивают накопившийся страх и с надеждой глядят на нас... Как видно, и здесь посчитали, что мы прибыли им в помощь.
— Объясните подробнее, что случилось? — обратился Кисс к одному из стражников.
— Да это все то самое чудище,... мать! — от души выразился стражник. — С той поры, как оно объявилось в здешних местах, у нас в селении уж чуть ли не десять человек убиты, а уж сколько скотины разодрано — не передать!
— Поподробнее, пожалуйста...
Из рассказов стражников мы поняли, что теперь жители этого селения боятся покидать пределы родного поселка даже днем. Если раньше невесть откуда объявившееся чудовище таскало людей и скотину только ночью, то сейчас занимается этим даже днем. Дошло до того, что люди на свои поля боятся выходить... Ведь как дело-то обстоит: если чудище на кого нападет, то хоть кричи, хоть нет — все одно растерзает, а кто на помощь побежит — того такая же участь постигает, убивает его чудовище. Одни клочки кровавые по полям раскиданы... Да какие там поля — сейчас люди за собственную изгородь не высовываются!
Сколько уж было послано голубей в столицу с просьбой о помощи — и не упомнишь точного количества! А в ответ все родно и то же: ждите, вот-вот прибудем, изловим... Сколько еще ждать-то можно?! Пока чудовище всех людей под корень не изведет?!
Ох, если действовать по уму, то нам следовало объехать этот поселок, да только вот как это сделать? Надо было давать слишком большой крюк, к тому же неизвестно, где прячется оно, то самое чудовище. Еще, не приведи того Высокое Небо, приехали бы к нему прямо в пасть... А теперь нас хорошо запомнили в обоих поселках. Впрочем, этого и следовало ожидать: в таких местах каждый человек на виду, и уж тем более приезжий... Тут новостью становится любое, даже самое незначительное происшествие, не говоря уж о том, что приезд людей в серых балахонах никак не может остаться незамеченным.
Мне было немного стыдно перед этими людьми, смотревшими на нас с такой надеждой. Что бы селяне о нас не думали, какую бы веру на нас не возлагали, но у нас не было ни малейшего желания встречаться с этим чудищем. Извините нас, люди добрые, но мы рассчитываем как раз на противоположное...
Когда через четверть часа мы выезжали из селения, оставив позади людей, окрыленных надеждой, то увидели, что посреди дороги стоит человек. Суда по черной одежде, это настоятель местного храма. Ну да, все правильно: вот рядом находится и небольшое здание храма Сета с аккуратным сквериком подле него... Надо же, обычно храм стоит в середине селения, а не с края, как здесь. Впрочем, подобное в Нерге я уже видела не раз: считается, что это Великий Сет благословляет путешественников...
Все правильно, но что здесь делает настоятель? Желает лично дать нам благословение перед дорогой? Не похоже. Покосилась на Кисса, но тот отрицательно качнул головой: этого человека на площади он не видел, среди собравшихся его точно не было. Когда мы подъехали ближе к мужчине, он раскинул руки по сторонам, показывая — стойте!
Ну, объехать его мы всегда успеем. Остановились возле стоявшего мужчины... Совершенно седой человек, хотя ему еще нет сорока лет... И с сердцем у него большие проблемы, даже очень большие — у него стенокардия, причем уже в сильно запущенной форме. Похоже, что все, происходящее вокруг, этот человек, как говорится, пропускает через свое сердце...
— Простите, не могли бы вы снять капюшоны? — а голос у мужчины усталый, и совсем не властный.
— По какому праву? — Кисс не очень сдерживается, едва ли не грубит.
— Я вам не враг, если вы действительно именно те, за кого я вас принимаю. Дело в том, что ко мне совсем недавно прилетел голубь с посланием... Впрочем, на нас смотрит едва ли не половина жителей поселка, и оттого капюшоны вам лучше не снимать. Просто скажите правду: вы — те, кого сейчас ищут?
А ведь настоятель искренен с нами, да еще и раздавлен горем... Ладно, рискнем.
— Да — сказала я. — Нас ищут, и мы не имеем никакого отношения к храму Серых Змей.
— Ну, раз так... — чуть удивленно покосился на меня Кисс, — раз так, то я подтверждаю эти слова.
— Тогда вам стоит быть очень осторожными. Прежде всего, эта тварь, которой все боятся — она где-то здесь, поблизости. Вам очень повезет, если вы сумеете уйти. Во всяком случае, я на это надеюсь...
— Очевидно, я что-то не понял... — нахмурился Кисс.
— Просто мне бы хотелось, чтоб судьба была куда более благосклонна к вам, чем к многим из местных бедолаг... Далее: раз голубь прилетел ко мне, значит, птицы посланы и в другие места, расположенные далее по этой дороге. Наши поселковые стражники тоже вот-вот должны получить послания. Так что я вас не задерживаю, но советую: если вам повезет, и вы благополучно доберетесь до соседнего поселка, то ни в коем случае не заезжайте в него. Там вас уже будут ждать...
— Вы настоятель, но...
— Справа от дороги через пару верст начнутся обрывы — продолжал мужчина, не обращая внимания на слова Кисса. — Очень неприятное место... Там дорога делает огромную петлю, и только лишь для того, чтоб обойти самые глубокие овраги. Если хотите найти тропу, срезающую приличную часть дороги, а вместе с ней часть дороги и эту самую петлю, то смотрите внимательней. Где-то в десятке верст отсюда около дороги вы увидите растущие рядом два куста с несколько необычными листьями. Узкие зеленые листья отливают синевой... Сворачивайте с дороги туда, и езжайте вниз. Тамошняя дорога идет по дну оврагов. Ею пользуются в основном местные, хотя тот путь довольно опасен — высокие склоны по обе стороны дороги, иногда бывают обвалы, а то и камни сыплются сверху... В тех местах обычно стараются не ездить, и уж тем более сейчас. Но таким образом вы сумеете объехать три селения, а дальше начнутся довольно заброшенные места... Все, счастливого пути.
— Но почему вы нам это говорите?
— Это мое дело.
— И все же?..
— Моя семья... В общем, это существо на них напало. Все, что осталось от мой жены и моего сына, я захоронил в одной могиле... И я знаю: в том, что случилось, прежде всего виновны колдуны из цитадели, вырастившее это страшное существо. Сейчас они ищут вас, и я не желаю быть на их стороне... Ваше дело — воспользоваться моим советом, или отказаться от него. И вот еще что, примите для сведения: на всякий случай не гоните быстро своих лошадей. Оно, это чудовище, прежде всего нападает на тех, кто скачет по дороге во весь опор. Не знаю, с чем это связано, но примите к сведению эти мои слова... Да благословит вашу дорогу Великий Сет!
Настоятель отступил в сторону, и мы тронули поводья. Но когда наши кони оказались далеко от поселка, Кисс обратился ко мне:
— Лиа, что скажешь?
— Насчет настоятеля?
— Да. Тебе не кажутся странным то, что он нам сказал?
— Тут много чего странного.
— Я не о том. Этот человек... У него погибла семья, но в этом он обвиняет не то существо, что убило родных, а тех, кто его, это существо, сотворил в своей цитадели. Я всего лишь несколько раз в своей жизни встречал людей, которые способны так рассуждать. Тут надо иметь в душе нечто настолько высокое, что подобным можно только восхищаться... И все же: предупредить нас о письме колдунов и никому не сказать о голубе с посланием...
Понятно — его интересует, что по поводу слов этого человека думает Койен.
— Я бы так не сказала. Настоятель, конечно, был искренен, говоря с нами, но, тем не менее, в глубине души он все же надеется на то, что мы убьем то существо. Оттого и не стал ничего говорить стражникам о полученном письме. Впрочем, те с минуты на минуту тоже получат точно такое же послание — почтовый голубь летит и к ним с сообщением насчет нас... Но, тем не менее, дело не только в этом. Знаешь, существуют на свете такие люди, которых называют правдоискателями. Они и сами пытаются жить честно, и стараются делать все, чтоб по-справедливости в этом мире жили все, и чтоб никто не нарушал закон... Подобным правдолюбцам в этой жизни приходится несладко. С одним из таких мы только что столкнулись — очень он за правду ратовал там, где не надо... Вот оттого и получилось так, что этот человек, ранее занимавший немалый пост в столице, оказался здесь, в отдаленном селении... Это, можно сказать, ссылка. Сам понимаешь, что прилипшее звание бунтовщика и вольнодумца отнюдь не способствует удачной карьере, а наоборот — губит ее на корню...
