ОКТЯБРЬ, Год Божий 894
.I.
КЕВ "Ройял Чарис", 58, море Зибедия, КЕВ "Армак", 58, море Чарис, и КЕВ "Дистройер", 54, залив Тол
— Черт.
Мерлин Этроуз произнес это единственное слово с тихим, ужасным акцентом, глядя на последнюю загрузку с Совы. "Ройял Чарис" пересекал море Зибедия, в шести пятидневках пути от Теллесберга и почти точно на полпути к Черейту. Это было сразу за часом Лэнгхорна после сэйфхолдской полуночи, и Кэйлеб и Шарлиэн крепко спали.
Разбудить их ни черта не поможет, — мрачно подумал Мерлин. — С другой стороны, если я не разбужу их и не расскажу им об этом, они оба будут чертовски злы.
Он прикинул время, затем поморщился, решившись на компромисс. Наследная принцесса Эйлана проснется, чтобы потребовать раннего кормления, не позже чем через час. Он мог бы позволить императору и императрице поспать хотя бы еще столько же.
С другой стороны, в Теллесберге это было на четыре часа раньше, так что...
* * *
Глаза Брайана Лок-Айленда сузились, когда невидимый штеккер в его правом ухе защебетал, а затем начал мягко исполнять своеобразное музыкальное произведение. Звук — первые такты чего-то, что когда-то называлось "Якоря поднять", — звучал очень... странно для любого жителя Сэйфхолда. Однако он также идентифицировал звонившего как Мерлина Этроуза, и Лок-Айленд не ожидал услышать его по крайней мере еще пару часов. Если уж на то пошло, Мерлин всегда старался избегать звонков, когда с другой стороны присутствовал кто-то, кто еще не был частью внутреннего круга.
Что наводило на мысль, что верховному адмиралу лучше ответить на этот конкретный звонок. — Хорошо, Хенрей, — сказал он лейтенант-коммандеру, сидящему за столом напротив него. — Я думаю, что это охватывает практически все. Есть еще пара моментов, которые я хотел бы обсудить до завтрашней встречи, но позвольте мне обдумать их сегодня вечером.
— Конечно, сэр.
Хенрей Тилльер был флаг-лейтенантом Лок-Айленда более трех лет. После его повышения до лейтенант-коммандера Лок-Айленд решил подражать графу Тирску и сделал Тилльера своим начальником штаба. Однако, в отличие от Тирска, который самостоятельно изобрел эту концепцию, Лок-Айленд извлек выгоду из исследования исторического развития и организации штабных офицеров в банках данных Совы. В результате он был на пути к созданию настоящего штаба с конкретными, определенными областями ответственности и уже делал мысленный выбор флаг-офицеров — военно-морского флота, армии и морской пехоты, которых он намеревался рекомендовать для назначения Кэйлебу, когда через несколько месяцев император представит концепцию генерального штаба для всей империи.
В данный момент было очевидно, что Тилльер, который знал его гораздо лучше, чем большинство, был более чем немного озадачен внезапным прекращением встречи с верховным адмиралом. Но какие бы вопросы ни крутились у него в голове, он не собирался их задавать. Вместо этого он собрал заметки, которые делал, сложил их вместе и сунул в папку. Затем он улыбнулся Лок-Айленду, допил последний глоток из своего стакана с виски и нежно и ласково похлопал ротвейлера Лок-Айленда по его массивной голове.
Килхол фыркнул в знак благодарности за прощание, даже не открывая глаз, и Тилльер усмехнулся.
— Увидимся утром, сэр.
— Непременно. На самом деле, присоединяйтесь ко мне за завтраком, если хотите.
— Конечно, сэр.
Тилльер почтительно кивнул и вышел, закрыв за собой дверь. Лок-Айленд на мгновение посмотрел на закрытую дверь, затем встал и открыл застекленную дверь, ведущую на кормовую палубу КЕВ "Армак". Он облокотился на перила, глядя на небо, которое из голубого превращалось в индиго. Было видно несколько самых ярких звезд, но должно было пройти некоторое время, прежде чем действительно наступит темнота.
— Да, Мерлин? — сказал он затем тихо, его голос был не слышен сквозь шум ветра и воды любому, кто находился от него на расстоянии более двух-трех футов.
— Извините, что беспокою вас, — произнес голос Мерлина в его наушнике, и Лок-Айленд почувствовал, как его брови нахмурились в быстрой тревоге, когда прозвучал мрачный тон сейджина. — К сожалению, — продолжил Мерлин, — у нас есть проблема. Очень большая.
— Что вы имеете в виду? — быстро спросил Лок-Айленд и услышал далекий вздох.
— Нас обманули, — решительно сказал Мерлин. — В конце концов, они не посылают флот к Тирску. Они отправляют его в Деснейр.
* * *
Два часа спустя Мерлин, Кэйлеб и Шарлиэн сидели на корме "Ройял Чарис".
— Это моя вина, — сказал Мерлин.
— О, дерьмо кракена! — рявкнул Кэйлеб. — Как, черт возьми, это должно быть твоей виной? Или, по крайней мере, во всем виноват ты — и, похоже, именно к этому ты и направляешься!
— Это мои снарки, и именно я был так уверен, что они отправят все к Тирску, — ответил Мерлин. — Если бы я не заставил всех думать...
— Кэйлеб прав, Мерлин — это дерьмо кракена, — голос Лок-Айленда звучал еще более нетерпеливо, чем у императора. — Ты был не единственным, кто думал, что залив Горэт был логичным местом назначения! И что бы ты ни думал, у нас было подтверждение — письменное подтверждение, официальные приказы, заметьте, — которое все мы изучили через снарки Совы. В этот момент все мы пришли к выводу, что корабли направлялись туда, куда им приказал отправиться не кто иной, как Аллейн Мейгвейр. Так как же ты должен был понять, что в последнюю минуту они решат отправиться куда-нибудь еще?
— Не думаю, что они приняли решение в последнюю минуту, — сказал Нарман Бейц. Как и Кэйлеб и Шарлиэн, он возвращался в Чисхолм, но он и его жена находились на борту КЕВ "Эрейстор", одного из двух галеонов, сопровождавших "Ройял Чарис". — Полагаю, что это то, что они намеревались сделать с самого начала.
— Тогда зачем говорить своим собственным капитанам, что они идут на запад? — спросил Доминик Стейнейр со своего флагманского корабля в заливе Тол.
— Дезинформация, — просто сказал Нарман. — Что бы мы ни думали о храмовой четверке, они на самом деле не пускающие слюни идиоты. Дураки, возможно. И высокомерные, и коррумпированные, и любое другое уничижительное, конечно, если кто-нибудь захотел бы добавить. Но иногда мы забываем, что многие их "ошибки" являются результатом того факта, что они понятия не имеют, с чем они на самом деле сталкиваются. Они все еще думают, что к таким вещам, как шпионаж, время общения и все остальное, применимы старые правила. Вот почему они упорно предполагали, что их семафор означает, что их коммуникации — то, что люди привыкли называть "коммуникационным циклом" — должны быть быстрее, чем у кого-либо другого, хотя на самом деле они медленнее... по крайней мере, для некоторых из нас.
— Хочу сказать, что мы были виновны в том, что недооценили их. Мы знаем, что они перевернули Таро с ног на голову, пытаясь выяснить, как их планы просочились до рифа Армагеддона. Мы также знаем, что они так и не нашли ответа, поскольку Таро на самом деле не имело к этому никакого отношения. Но что должно было прийти нам в голову, когда мы анализировали их "план прикрытия", так это то, что в конечном итоге им придется предположить, что у нас есть какая-то дьявольски эффективная шпионская сеть. Очевидно, это именно то, что они сделали... поскольку тот факт, что они вообще беспокоились о плане прикрытия, чертовски хорошо должен был рассказать кому-то такому умному, каким я должен быть!
Дородный маленький князь говорил примерно так горько, как Мерлин когда-либо слышал его, и его гнев на самого себя был болезненно очевиден, когда он сделал паузу, чтобы глубоко вздохнуть.
— Как я уже сказал, мы должны были понять, что они собираются придумать что-то подобное, — продолжил он более сдержанным тоном. — И, учитывая все закодированные сообщения, которые в тот или иной момент проходили через семафор, они должны знать, что кто-то другой может отправлять закодированные сообщения под видом простых коммерческих транзакций или личных писем. Единственный способ, которым они могли бы остановить это, — это прекратить все светское использование семафора, и это вызвало бы всевозможные сбои, не говоря уже о том, что стоило бы им значительной части их доходов. Не только это, но как только они начнут думать в этом направлении, им придет в голову, что могут быть и другие способы создать альтернативную систему связи, даже если они действительно отключили семафорные станции. Как виверны-почтальоны.
Он снова сделал паузу, и Кэйлеб фыркнул. В те времена, когда князь Эмерэлда Нарман замышлял убийство короля Хааралда и наследного принца Кэйлеба из Чариса, его главный агент в Теллесберге был одним из самых престижных поставщиков охотничьих и почтовых виверн королевства. Который как раз предоставлял Нарману быстрое, тайное средство связи между Чарисом и Эмерэлдом.
— Если они решили, что у нас действительно есть шпионы на землях Храма, и если они согласились с тем, что эти шпионы могут передавать нам информацию так же быстро — или даже почти так же быстро — как они могут отправлять сообщения с помощью семафора, тогда это был только вопрос времени, прежде чем они начнут принимать меры предосторожности. Вот что здесь произошло. Они велели своим капитанам готовиться к отплытию на запад, ожидая, что любой из наших шпионов, перехвативших эти приказы, отправит их нам, в то время как все это время они планировали изменить приказы своих капитанов в последнюю минуту.
— Думаю, князь Нарман прав, ваши величества, — предположил Ражир Маклин из своих апартаментов во дворце Теллесберг. — В любом случае, в этом есть смысл.
— Может быть, так оно и есть, — признал Мерлин. — И, может быть, это заставит меня чувствовать себя лучше из-за того, как они только что поимели нас. Однако это не очень помогает, когда дело доходит до решения, что с этим делать.
— Ну, в этом ты прав, — согласился Кэйлеб гораздо более мрачным тоном.
— Честно говоря, мы мало что можем сделать, — мрачно сказал Лок-Айленд. — Коди Нилз с вашим подкреплением отстает от вас и Шарлиэн всего на пять дней, а преобладающие ветры дуют с запада. Даже если бы мы могли связаться с ним мгновенно — и объяснить, как, черт возьми, мы это сделали, — ему все равно понадобился бы по меньшей мере месяц, а скорее всего, семь или восемь пятидневок, чтобы вернуться сюда.
— Ты имеешь в виду, благодаря моему стремлению заставить его начать пораньше, — сказал Кэйлеб.
— Если ты не хочешь, чтобы Мерлин пинал себя за то, в чем он не виноват, не пинай себя за то, в чем не виноват ты, — едко сказал ему его кузен. — Учитывая то, что все мы "знали", вы приняли правильное решение. Они просто — как сказал Мерлин — "поимели нас", — верховный адмирал резко усмехнулся. — Предполагая, что "поиметь" означает именно то, что я думаю!
— Ну, если предположить, что приказы, которые они послали Холману и Джарасу, не являются чем-то большим, чем "дезинформация" Нармана, они, очевидно, планируют поймать вас и Доминика между двумя силами, — сказала Шарлиэн. — Поэтому я бы сказала, что первоочередная задача — убедиться, что они этого не сделают.
— Я мог бы согласиться с этим, — с чувством сказал Лок-Айленд. — Конечно, есть небольшая проблема в том, как двадцать семь наших галеонов сразятся с их ста тридцатью, даже если предположить, что мы сможем вступить с ними в бой без того, чтобы Джарас ударил нас сзади, — указал Рок-Пойнт.
— Из них вооружены только девяносто, — ответил Лок-Айленд, и Рок-Пойнт фыркнул.
— Хорошо, как двадцать семь наших галеонов сразятся с их девятью десятками? Я готов считать, что один из наших стоит двух их, может быть, даже двух с половиной. Черт возьми, давайте доведем до тройки! Но даже если предположить, что мы развернем северные силы назад, мы пострадаем, Брайан, и ты это знаешь. Так что же произойдет, если мы столкнемся с одной силой, а потом на нас нападет другая?
— Мы сильно пострадаем, — мрачно сказал Лок-Айленд. — И мы позаботимся о том, чтобы они пострадали намного больше.
— У них нет нескольких сотен транспортов, загруженных войсками, которые плывут вместе с ними, — отметила Шарлиэн. — Даже если им удастся добраться до Деснейра, у них нет армии, готовой высадиться где угодно.
— Ты думаешь, мы могли бы избежать действий? Оттянуть время? — сказал Кэйлеб.
— Более или менее, — согласилась она. — Все, что они действительно могут делать, это плавать вокруг. Они, конечно, не могут вторгнуться в Старый Чарис или Эмерэлд — не против гарнизонов, которые у нас есть там с винтовками и новой артиллерией!
— Проблема в том, что мы не можем позволить этим двум силам объединиться, — ответил Кэйлеб. — У них было бы более двухсот галеонов в заливе Мэтиэс. И если бы они могли привести Тирска и его доларцев к Говарду, у них было бы три сотни. — Он покачал головой. — Мы должны помешать им сосредоточиться.
— И давайте не будем забывать о Таро, — тон Рок-Пойнта был мрачным. — Вы, вероятно, правы, что у них недостаточно войск для серьезной высадки в Старом Чарисе или Эмерэлде, ваше величество. К сожалению, уверен, что у них достаточно сил, чтобы проводить рейды, по крайней мере, такие же разрушительные, как те, которые мы провели в Корисанде. И независимо от того, смогут они это сделать или нет с теми моряками и солдатами, которых они держат на борту всех этих кораблей, у них более чем достаточно сил, чтобы вторгнуться в Таро. У Горджи нет никакого нового оружия, и хотя я не думаю, что в Таро так много сторонников Храма, как считает храмовая четверка, их достаточно, чтобы развязать настоящую гражданскую войну, если они решат, что Церковь вторгается. Если Клинтан и Тринейр доставят пару сотен галеонов в залив Тол, Таро исчезнет.
— Замечательно, — вздохнул Кэйлеб.
— Каковы ваши последние данные по производству снарядов, Эдуирд? — спросил Лок-Айленд.
— Те же самые, как вы спрашивали меня об этом вчера, — ответил Эдуирд Хаусмин из своей спальни. Его обычно приветливый голос был значительно более резким, чем обычно. — Другими словами, фактически ноль. Мы все еще настраиваем производственную линию, Брайан. Ты знаешь это, и...
— Я не критикую, — быстро сказал Лок-Айленд. — Но с двадцатью галеонами нам понадобится преимущество, если мы собираемся остановить этих ублюдков.
— Ну, у меня не будет новой линии, по крайней мере, еще две пятидневки. — По тону Хаусмина было очевидно, что он пинал себя за то, что не успел раньше, хотя, учитывая проблемы с погодой, с которыми он столкнулся...
— Ну, у вас есть по крайней мере восемь пятидневок, прежде чем они смогут добраться до залива Таро, — ответил Рок-Пойнт. — Это почти полтора месяца, Эдуирд!
— Да, это так. — Тон Хаусмина внезапно стал гораздо более задумчивым.
На несколько секунд воцарилась тишина, затем он пожал плечами.
— Я могу пойти дальше и начать делать взрыватели прямо сейчас, — сказал он. — Как только я установлю печи и подготовлю формы к работе, я, вероятно, смогу производить около ста или ста пятидесяти тридцатифунтовых снарядов в день. Возможно, мне удастся поднять цифры немного выше, если исключить внутреннюю отделку оболочек. Еще через пару пятидневок я, вероятно, смогу подключить еще две печи, и это даст мне где-то около трехсот снарядов в день. Итак, допустим, что с этого момента все работает идеально — чего, черт возьми, до сих пор не было! — и я могу производить, скажем, сто двадцать пять снарядов в день через две пятидневки, а затем триста в день через еще шесть пятидневок. Назовем это в общей сложности десятью тысячами.
